Леонард в Зазеркалье

Стальная хватка на его руке заставила доктора Маккоя замереть. Он никак не ожидал, что этот Спок, всего секунду назад по уверениям приборов и собственных глаз находившийся без сознания, внезапно нападет. Впрочем, это ещё рано было считать атакой, но могло перерасти в нее в любой момент, уж о чем о чем, так о силе и ловкости вулканцев он заблуждений не имел. Из тягостных размышлений его вырвал голос вулканца: — Почему капитан оставил меня в живых? Маккой замер, не сводя взгляда с этого неправильного чужого существа, с которым его нос к носу столкнула параллельная вселенная. Он боялся сказать что-то, способное выдать нездешнее происхождение их группы высадки. Спок, так незнакомо зло смотрел смотрел в его глаза, что по спине доктора пробежали ледяные мурашки, сердце застучало часто-часто. Спок соскочил с биокровати, наступая на него, сжимая пальцы все крепче, наверняка оставляя синяки на худом запястье. Металлическая переборка внезапно оказалась совсем близко, и столкновение с ней выбило из Маккоя, казалось, весь воздух. — Не хотите отвечать, доктор? — в глазах Спока зажёгся недобрый огонек, черты лица неуловимо исказились, выдавая злость вулканца. — Так я вас заставлю! Спок медленно приблизился, притискивая человека к переборке все сильнее. Его свободная прежде рука плавно поднималась к голове Маккоя. Доктора сотрясла мелкая дрожь, вулканский контакт разумов — это меньшее, что было необходимо для их возвращения в родную реальность. Маккой хотел бы зажмуриться, но будто заколдованный продолжал глядеть в темные глаза вулканца. Ладонь, внезапно сжавшая горло, заставила доктора удивлённо распахнуть глаза ещё шире чем прежде. — Спок, — только и сумел он выдавить из себя, прежде чем вулканец расчётливо перекрыл ему последний доступ к крохам кислорода. — Я повторю свой вопрос, доктор, почему капитан оставил меня в живых? — низкий бархатистый голос безэмоционально чеканил слова, заставляя сердце Маккоя биться ещё чаще, теперь вовсе не от страха. Ситуация — глупая, опасная и откровенно безвыходная — в затуманенном недостатком воздуха разуме Маккоя медленно и неуклонно приобретала эротическую окраску. Тяжёлая прохладная ладонь, сжимающая горло, неослабевающая хватка на саднящей уже руке и грозно нависающий Спок, сверлящий его пристальным взглядом — все это заставляло тело Леонарда пылать. Он почувствовал, как волны жара, будто разливающиеся от мест соприкосновения с вулканцем, вызывают такое неуместное при данных обстоятельствах возбуждение. В ушах шумело, грудь уже горела от нехватки воздуха. Маккой почти рефлекторно попытался вдохнуть, но все его попытки оказались безуспешными, лишь заставляя биться в руках вулканца. Возбуждение от этого стало почти невыносимым, вынуждая Маккоя несдержанно податься вперёд, прижимаясь пахом к бедру мучителя. Доктор прекрасно понимал, что может и не пережить встречи с этим ушастым порождением извращенного параллельного мира, однако, хоть и старался изо всех видеть угрозу в нем, видел все равно Спока — родного знакомого Спока, немного выведенного из себя. Поглощённый гипоксией и своими разрозненными мыслями, Маккой не сразу заметил, что давление на его горло ослабло, позволяя сделать судорожный вдох. — Как любопытно, доктор, — рука вулканца соскользнула с шеи выше, ложась на щеку, лаская ее. — Ваша реакция крайне неожиданна, но безусловно очаровательна. Не замечал за вами ранее подобных пристрастий. Доктор продолжал хватать ртом воздух в попытке надышаться, он не знал, какую по времени Спок изволит дать ему передышку. — Я чувствую ваше искренне желание, это столь необычно, — Спок, успевший растерять свою злость, замер с выражением лица, столь близким к недоумению, насколько вообще было возможно для вулканца. — И признаться, крайне любопытно, насколько далеко может зайти ваша, хм, увлеченность, доктор. Маккою показалось, что в его голове взорвалась сверхновая. Он не первое десятилетие жил со своей асфиксиофилией, удовлетворяя порою эту свою потребность с партнёрами, однако меньше всего он рассчитывал когда-либо оказаться со Споком в ситуации подобной этой. Спок обхватил его цепкими пальцами за подбородок, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. Он пристально смотрел на Маккоя, будто пытаясь что-то прочитать в выражении его лица. Рука вулканца снова легла на горло Маккоя, пока ещё мягко, заставляя его нервно сглатывать. Давление плавно усиливалось, вдохи становилось делать все тяжелее и тяжелее. Маккой судорожно облизнул пересохшие губы, когда неожиданным толчком Спок полностью притиснул его к прохладному металлу переборки, втискивая бедро между ног. Доктор несдержанно двинулся навстречу, потираясь крепко стоящим членом о Спока, не сводящего внимательного взгляда со своей невольной жертвы. Ладонь на горле сжалась настолько сильно, что вновь полностью избавила Маккоя от возможности вздохнуть. Утихший было жар, вновь начал неудержимо разгораться в его теле. Ноги ослабили, подогнулись, заставляя человека осесть прямо на притиснутое к паху бедро вулканца. Столь резкая и грубая ласка выбила из доктора едва слышный сиплый стон, явно пришедшийся мучителю по нраву. Спок медленно склонился к лицу Маккоя, касаясь носом его виска, ведя до щеки и глубоко вдыхая исходящий от кожи человека запах. Так они и замерли. Недостаток воздуха и скупые ласки Спока делали свое чёрное дело, подводя доктора к грани оргазма — слишком быстро, слишком сильно. Маккой, не в силах молча выносить происходящее, приоткрыл рот в беззвучном стоне. Он пытался вдохнуть и не мог, рука его все ещё находилась в плену цепких пальцев, так что все, что ему оставалось, лишь бессильно потираться о бедро Спока. Подумать только, Спока! Все это приключение с транспортером начиналось как страшный сон, а переросло, подумать только, в эротический кошмар! Прикосновение Спока к губам заставило доктора удивлённо распахнуть глаза. Меньше всего он ожидал от Спока — любого Спока в любой реальности — человеческих поцелуев, да ещё и таких. Вулканец напористо, почти страстно вылизывал рот вяло отвечающего от хватки на горле и недостатка воздуха Маккоя, потерявшегося в удовольствии, забывшего обо всем, отвечающего со всей самоотдачей, на которую он только был способен. Возбуждение нарастало все больше и больше, проскакивало острыми вспышками удовольствия прямо к члену, измученному грубой лаской. В глазах потемнело, грудь жгло от желания вдохнуть. Сознание уже ускользало, когда тело сотрясла крупная дрожь, и Маккой буквально провалился в невыносимо яркий оргазм. Он не обратил внимания, когда к нему вернулась способность дышать, а Спок, прежде крепко удерживавший его, спокойно приобнимал, помогая оставаться в вертикальном положении. Часто и шумно дыша, Маккой постепенно приходил в себя, с ужасом размышляя, как он будет в дальнейшем работать со Споком, уже своим Споком, если всё-таки команда высадки сможет вернуться в родную реальность. Размышления его в очередной раз были прерваны сухим голосом вулканца: — А теперь, когда мы разобрались с вашим желанием и моим любопытством, потрудитесь объяснить, кто вы и как оказались в этом теле.