Old flames

Полгода спустя

— Она очень похожа на тебя, — сказал Визерис, держа на руках Висенью. — Точно такой же взгляд, как у тебя маленькой. Рейнира улыбнулась. Её дочь, уже не такая крохотная, как при рождении, уверенно прижималась к деду и смотрела на него широко распахнутыми глазами. Она казалась заворожённой. У неё всегда появлялось это выражение, когда она видела Визериса. — Ты явно у неё в любимчиках, — заметила Рейнира. — Она всегда улыбается, когда слышит твой голос по телефону. — Тогда я буду звонить чаще, — ответил Визерис, покачиваясь из стороны в сторону, чтобы развлечь внучку. Он твёрдо стоял на ногах, и его трость уже давно пылилась в особняке. — Ты хочешь, чтобы дедушка звонил чаще? Висенья радостно улыбнулась. Втроём они были в новой квартире Деймона и Рейниры: ремонт закончился месяц назад, и семья наконец смогла переехать. Это было просторное, светлое место, в котором удачно сочетались дерево, пластик и металл. Каждому здесь хватало пространства, но одновременно с этим никто не чувствовал себя одиноким. С рождением Висеньи их семья стала ещё крепче. Любовь к этому ребёнку приводила и других гостей: стоило Рейнире и Деймону вернуться в Лондон, как Визерис практически оккупировал их дом. В свободное от работы время, конечно. Он обожал внучку и часто возил своих младших детей её проведать. В стороне оставалась только Алисента, но никто от этого не страдал. Сегодня отец приехал на обед. Вчера он был в офисе и теперь принёс Рейнире некоторые бумаги, чтобы она ознакомилась с положением дел в корпорации. Визериса обрадовало её решение вернуться в строй. После их летней размолвки он явно всё ещё чувствовал себя виноватым и искал пути быть ближе к дочери. Она была только счастлива ответить взаимностью. Вместе они обсудили работу, пообедали и поиграли с Висеньей: девочка была активным, любознательным ребёнком и с первых дней привыкла к повышенному вниманию. Чего только стоило наличие у неё трёх братьев! По сравнению с ними, взбудораженными появлением сестры, внимание папарацци, которые иногда фотографировали Висенью на улице, ничего не значило. И вот теперь она хлопала глазами, трогая маленькой ручкой подбородок дедушки. Тот тихо смеялся. Его глаза блестели, и от их уголков разбегались морщины, похожие на лучи. Он был доволен. Рейнира всё ещё благодарила судьбу за то, что отец принял их с Деймоном как пару. К счастью, внучка только укрепляла его веру в то, что всё сложилось правильно. Они тихо переговаривались, когда во входной двери повернулся ключ. Квартира наполнилась шумом мальчишеских голосов, перебивающих друг друга, и в прихожей зашуршала верхняя одежда. Рейнира оставила дочь с отцом и выглянула в коридор. Её сыновья и Деймон толпились у двери. Ещё утром они уехали в парк развлечений на день рождения одного из друзей Люка — и теперь дети бурно обсуждали аттракционы, на которых им удалось прокатиться. Их глаза горели огнём, а щёки — румянцем. Рейнира прислонилась к стене, сложив руки на груди. — Хорошо погуляли? — спросила она. — Отлично! — воскликнул Люк. — Мы были в комнате смеха, в комнате страха... — Не рановато ли Джоффри в комнату страха? — скептически поинтересовалась женщина и посмотрела на Деймона. Тот улыбнулся и покачал головой. — На самом деле он был довольно смелым и быстро понял, что все скелеты и зомби — обычные муляжи, — ответил он. — Дети постарше кричали в разы больше. — Тогда ладно. — Рейнира жестом подозвала к себе Джоффри и обняла его. — Ты правда не испугался? Тот помотал головой. Его каштановые волосы вились крупными кудряшками. — Деймон купил ему сахарную вату, ему не на что жаловаться, — хмыкнул Джейс, проходя мимо. — О, привет, дедушка! — Сначала вымой руки! — бросила Рейнира ему вслед. Мальчики по одному скрылись в гостиной, и она услышала, как они оживлённо пересказывают Визерису свои сегодняшние приключения. Тем временем Деймон подошёл к ней. На его губах всё ещё играла лёгкая улыбка, и отросшие светлые волосы растрепал ветер. Рейнира подняла руку и пригладила их, заправив мужчине за ухо. — А ты? — спросила она. — Тебе было весело? — Что может быть лучше, чем несколько часов в парке развлечений посреди недели? — усмехнулся он. — Я притворялся, что был там только из-за детей, но тайно наслаждался происходящим. — Жаль, что меня с вами не было, — сказала Рейнира. — Но и мы с папой неплохо провели время. Они с Деймоном взялись за руки, и она почувствовала холодное прикосновение его кольца. Теперь он носил два: старое фамильное и новое обручальное. На последнем, как и на её кольце, тоже была надпись на валирийском, но никто, кроме них двоих, не знал её смысла. Им это нравилось. Будь их воля, они бы уже давно были женаты, но для этого сначала предстояло разобраться с бумажной волокитой, доказывающей, что Деймон не её дядя. Ошарашенная таким запросом, государственная машина работала медленно. — Висенья опять смеялась? — спросил Деймон. — Она обожает, когда он с ней играет, я правда не понимаю, в чём тут магия. — Не ревнуй, — улыбнулась Рейнира. — Ты всё равно её любимый человек в этом доме. — Скажи это ей, когда я буду её укладывать и она опять откажется засыпать. — Ей слишком интересен окружающий мир, чтобы хоть на секунду закрыть глаза. Кто может её винить? — Уж точно не я, — вздохнул Деймон, бросив взгляд в сторону гостиной. — Она точно вырастет путешественницей. — Как и ты. И, как ты, она всегда будет возвращаться домой. Таргариены задумчиво улыбнулись друг другу. Шагнув к Рейнире, Деймон поцеловал её в лоб, и она прикрыла глаза, наслаждаясь этим кратким мгновением. Мягко сжала его пальцы. — Пойду поздороваюсь, — сказал Деймон, и они, держась за руки, направились к семье. Визерис сидел на тёмном кожаном диване, слушая, как Люк пересказывает ему события дня. Джейс сидел рядом, строя рожицы для маленькой сестры на руках у дедушки. Джоффри — с другой стороны. Услышав шаги брата, Визерис поднял голову. Его взгляд стал слегка растерянным, точно мужчина не ожидал увидеть здесь Деймона. Отец медленно кивнул. — Здравствуй. Его голос прозвучал тише обычного, и на мгновение в комнате повисла тишина. Даже Люк умолк, почувствовав лёгкое напряжение между отчимом и дедом. — Здравствуй, — ответил Деймон. — Рад тебя видеть. — Дети говорят, вы хорошо повеселились. А я тут приглядел за твоими женщинами, — неловко усмехнулся Визерис — и напряжение растаяло. Младший брат улыбнулся ему. Рейнира, выдохнув, улыбнулась тоже. Она понимала, что, несмотря на перемирие, между мужчинами всё ещё оставался холод из-за неожиданной трансформации брата в зятя. Папе нужно было к этому привыкнуть. Однако время, как и любовь, стирало все препятствия. Люк вернулся к своему рассказу, Визерис отвлёкся, и Рейнира мягко потянула Деймона за руку. Удивлённо оглянувшись, тот шагнул к ней. Женщина кивнула в сторону коридора, приглашая его пойти за ней. — Что такое? — спросил он. Она ответила загадочным взглядом и тихо сказала: — Пока все заняты, хочу показать тебе кое-что. Она потянула его прочь из гостиной. Оглянулась, чтобы убедиться, что отец и дети увлечены разговором, — ей хотелось поделиться своей находкой только с Деймоном. Только он мог понять её смысл. Таргариен подчинился и с любопытством в глазах вышел с Рейнирой из комнаты. Они прошли по длинному коридору, миновав комнаты мальчиков, и оказались у двери своей спальни. Рейнира оставила Деймона на пороге и прошла внутрь. Это было большое помещение с простой, но стильной мебелью из светлого дерева, включая кроватку Висеньи, стоящую у постели родителей. Над изголовьем последней висела картина: два парящих дракона, красный и жёлтый. Из окна щедро лился дневной свет. В высоком зеркале отражалась фигура Деймона, с недоумением смотрящего на Рейниру. Та выдвинула ящик прикроватной тумбочки и, достав что-то, обернулась. Спрятала руку за спину. В её глазах горела тайна, тёплая и задорная. Деймон шагнул в комнату и прикрыл дверь, оставляя голоса детей и Визериса позади. — И что ты хотела мне показать? — спросил он. — Утром я разбирала коробки, оставшиеся после переезда, — начала Рейнира. — В основном там всякая мелочь, но... я нашла кое-что особенное. Помнишь, как мы разворачивали подарки для Висеньи после её рождения? — Ещё бы я не помнил! — хмыкнул Деймон. — Она родилась под Рождество и получила двойной набор подарков, разорив всех наших знакомых. — И ты помнишь, что тогда сказал? — вкрадчиво спросила женщина. От предвкушения сюрприза она не могла сдержать улыбку. — Когда мы всё это разворачивали. — Что с таким количеством пластика человечество обречено? — Другое, — усмехнулась она. — Что ты сказал про себя. Деймон задумался, а затем его лицо просветлело. — Я сказал, что лучшие подарки Висенья всегда будет получать от меня. Потому что я её отец. Ну, и потому, что я хорошо знаю вкусы женщин Таргариенов. — Да, ты хорошо их знаешь, — подтвердила Рейнира. Она медленно приблизилась к мужчине, лукаво глядя ему в глаза. — Так вот я разбирала вещи и нашла идеальный подарок для Висеньи. И хотя ты ещё не вручил его ей, в каком-то смысле он действительно твой. Я представила, что она получит эту вещь, когда повзрослеет, и... Думаю, так будет правильно. — И что же это? — спросил Деймон. В его глазах блестело любопытство, но ещё больше он любовался стоящей перед ним женщиной. Любимая и любящая, она была прекрасна. Она вытянула руку. Он подставил свою. А затем Рейнира медленно опустила на его ладонь нечто прохладное и позвякивающее. Нечто знакомое. Красные камни горели на свету, и валирийская сталь не утратила блеска спустя столько лет. — Наша история, — ответила Рейнира. — Частица прошлого, сохранённая для нашего будущего. Деймон удивлённо поднял брови, увидев ожерелье. Он явно не ожидал снова с ним встретиться, но находка из прошлого вызвала у него улыбку. Задумчивую, светлую. Перед глазами обоих Таргариенов пронеслись воспоминания, от счастливых до горьких — и обратно, и они посмотрели друг на друга. Это ожерелье было их памятью. И оно могло получить новую жизнь. — Уверен, на дочери оно будет смотреться так же хорошо, как на матери, — выдохнул Деймон. — Я тоже. Потому что твои подарки всегда лучшие, — тепло улыбнулась Рейнира, и он притянул её к себе. Обнял. — Лучший подарила мне ты, — возразил мужчина, уткнувшись подбородком ей в макушку, и оставил лёгкий поцелуй на серебристых волосах. — Ей четыре месяца, и её зовут Висенья. Она лучшее, что со мной случалось, и нравится мне настолько, что я бы не отказался от ещё парочки. Рейнира мягко ткнула его кулаком в бок. — Дай мне отдохнуть! — Я даже придумал имена, — продолжил Деймон, точно не слыша её. В его голосе зазвучал смех, и он хитро заглянул женщине в глаза. — Эйгон и Визерис. — Как мой брат? Как папа? — удивилась та. — Мы осчастливим и выбесим всех родственников одновременно, — усмехнулся Деймон. — Это ли не мечта? Рейнира не нашла, что сказать, — и предпочла ответить поцелуем. Долгим, настойчивым, сладким. От чувств быстро забилось сердце. Одна рука Деймона крепко держала её за талию, а в другой звякнуло ожерелье из валирийской стали, вернувшееся к нему спустя столько лет. Это был приятный звук. Рейнира улыбнулась сквозь поцелуй, думая о детях, которые у них ещё могут родиться, и что-то подсказало ей: лучшие дни впереди. Там, где и должны быть.