Три ангела ночи

      Черная паста ломаной линией ложится по верх цифры 28 в маленьком толстом ежедневнике. Томно вздохнув над исчерканным разворотом с календариком, парень провел рукой по светлым волосам и повернулся в сторону окна.       На дворе август. Чистое небо, без единого облачка, и слепящие лучи солнца пробиваются внутрь классной комнаты. Жмуря глаза, подросток прикрылся тетрадкой, на которой корявыми иероглифами было начеркано имя Араки Хотака.       По классу разносится звонкий голос молодой преподавательницы. Слова отскакивают от стен и лишь частично улавливаются ушами присутствующих. Чаще всего, конкретно в уши Хотаки, врезались фразы вроде: «поздравляю с окончанием летнего курса», «итоговый экзамен», «результаты обучения»… — «Три месяца пролетели так же быстро, как и любые белые полосы в моей жизни.» — Араки сам себе хмыкнул, выводя ручкой маленький цветочек прямо на обложке. Всё равно уже никто проверять не будет. — Может кто-то хочет что-то сказать напоследок? — Сквозь пелену мыслей раздалось со стороны.       На самом деле много чего хотелось сказать, но подробную унылую тираду можно было вывалить лишь на одного человека, и он явно находился не здесь.       И как по сигналу на краю парты завибрировал телефон. После третьего уведомления устройство уже готовилось совершить падение с края стола, но было вовремя перехвачено бледной рукой. На экране высветилось три сообщения, каждое из которых обязательно завершалось какой-либо комбинацией скобочек, палочек и точек. «Пары закончились по раньше ＼(￣▽￣)／» «Я уже на подходе ヽ(￣～￣　)ノ» «У меня для тебя сюрприз (─‿‿─)» Уголки губ против воли устремились вверх. Хотака откинулся на стуле, прикрыв глаза. Как бы этим сюрпризом не оказался, брошенный к ногам, плотно набитый чемодан и потасканный жизнью рюкзак прямо на выходе из кабинета, мол «Было конечно классно, но топай уже обратно в свою Германию. Моя скромная однушка уже не вывозит твою неряшливую задницу». Такой исход вполне был возможен, если припомнить несколько случаев, когда Хотака оказывался автором незамысловатой композиции, состоящей из скопившейся грязной посуды по периметру рабочего стола или, когда обнаружилось, как сильно Кей раздражает появление каких-либо неровностей на покрывале только заправленной кровати. Было еще множество нюансов сожительства, с которыми парочка попутно старалась управляться, однако Араки настолько уже сроднился с подобным ритмом жизни. Он совершенно не был готов расставаться со всем этим, даже на время. На парту с грохотом упал пластиковый пакет, а следом о нее оперся обеими руками чей-то силуэт. — Сюрприз! — Над Хотакой с широкой улыбкой нависла девушка с черными кудрявыми волосами, состриженными под неровное каре. Зеленовато-желтые глаза светились, внимательно наблюдая за реакцией парня перед ними. Пара-тройка учеников, что еще не успели выйти из класса, резко обернулись на громкие звуки. Араки уже привык к подобному поведению подруги, поэтому, игнорируя косые взгляды, спокойно потянулся к пакету. — Что это? — Ухмыльнулся сероглазый заглядывая внутрь. — Как что? — Брюнетка раскинула руки, вытянувшись во весь рост. — Продукты для прощального ужина. Будем есть всё, что ты любишь! — И правда уже спроваживает. — Не говори глупостей. Я бы очень хотела, чтобы ты остался хотя бы до окончания визы. На светлую макушку опускается рука, слегка взлохмачивая волосы парня. Ну и как тут, черт возьми, впадать в уныние. Кей будто ходячий оберег от всяких злых духов. — Что поделать, я обязан доучиться последний курс в колледже, и тогда наконец-то буду свободен. — Он напоминает об этом скорее самому себе. Закрепляя у себя в голове подобную мысль, Хотака чувствовал себя немного спокойнее. — Собирай уже манатки и пошли, а то будем грызть сухую лапшу в прикуску с Гойей прямо здесь. — а после последовало тихое бурчание — Как ты ее вообще ешь, не понимаю. Оглушительный чмок в щеку, и вот уже девушка, шурша пакетом, стремительно удаляется за пределы классной комнаты. *** Вечерний Сибуя переливается красными, желтыми и смешанными оттенками закатного неба. Свет от лучей солнца, пробивающихся между домов, отражался от маленьких пылинок, плывущих по воздуху. Вдалеке слышатся песни цикад, а за спиной звенит колокольчик — мальчик на велосипеде с ветерком проезжает мимо вверх по улице. Кей без умолку болтает обо всем, что случилось за день, начиная с сегодняшнего меню на обед в университетской столовой, заканчивая более крупными событиями, например такими как коридорник — музыкальная перемена, которую иногда устраивают студенты, притаскивая гитары, укулеле, скрипки, да и чего только не было. Театральный коллектив все-таки. Ребята весьма креативные. — Я просидела с этой коробкой две пары. Чего только эта грунтовка стоила. Где они эту краску вообще достали? Сколько не наслаивай, ничего не перекрывает. — Какой ужас — Хотака театрально возмутился, поджимая нижнюю губу и хмуря брови. Чужой кулак целенаправленно летит в плечо парня, а ответом слышится тихий смешок. — Ни капли сочувствия. Ты то у нас привык километровые холсты разрисовывать. Дергая единственную черную прядку на челке, Араки переводит взгляд на Кей и наклоняет голову слегка в бок. — К этому нельзя привыкнуть — Глубокий вздох, и глаза вновь смотрят перед собой — Просто есть люди, которые умеют кайфовать от процесса, каким бы тяжелым не был проект. Ты либо хочешь и можешь, либо ничего не получится. Вот так просто и сложно одновременно. И по такому же принципу последний год у меня сильно упали оценки по многим предметам. Огонек поугас. — Хмм... — Девушка улыбается, улавливая немой вопрос в глазах парня напротив — В первый раз, когда я увидела, как ты рисуешь, вокруг тебя было огромное скопление напряжения. Ты как будто сложную математическую задачку решить пытался и при этом сам себя кнутом подгонял. Потом тебя вообще было не застать за этим занятием, однако — последовала короткая пауза — в последний месяц ты погрузился в рисование, как в горячую ванну с пеной. Со стороны было заметно, что тебе это очень нравится. Просто запомни эти ощущения и, как вернешься домой, постарайся находить что-то подобное внутри себя, даже если кругом серая тоска. Я уверена, тебе это под силу, ведь как бы тебе не было тяжело, ты каждый раз возвращаешься к искусству в любом его проявлении, нуждаясь в нем, как в глотке свежего воздуха. Кей видит, как Хотака запрокидывает голову вверх, пытаясь что-то разглядеть в небе. И обдумывает. Реальность такова, что он совсем не хочет возвращаться домой. Там он чувствовал себя одиноко и потерянно, словно в тумане, он слепо бродил туда-сюда, каждый раз соприкасаясь лбом с новой неудачей. Единственный друг умер у него на глазах полгода назад из-за трагического случая. То в дальнейшем сильно сказалось на мальчике. Любимое дело постепенно теряло свои краски, перед собой он лишь видел темноту, на угад тыча карандашом, и найти в себе что-то кроме сквозной дыры не мог. Лишь отец всегда поддерживал и протягивал руку помощи. Пытаясь найти способ вновь раздуть огонёк в сердце сына, он обратился к покойной жене. Япония — это родина старшей Араки, и Хотака всегда с особым тёплом относился к ее культуре. Отец предложил ему поехать на лето в языковую школу в одном из районов Токио, но на условии, что парень вернется и закончит учебу в колледже. Подросток, естественно, на радостях тупо закивал, как болванчик, и в припрыжку побежал собирать чемоданы. Вот так просто он сбежал от всех своих проблем, туда, где не было ни единого болезненного напоминания о его прошлом. Туда, где ему искусственно помогали дышать. Всё это было лишь временной иллюзией. Остальную дорогу до дома парочка шла, не проронив ни слова. Тишина между ними совсем не напрягала, а наоборот позволила полностью раствориться в успокаивающей симфонии звуков вечернего города. *** Эхом в тёмном помещении раздалось три щелчка, затем распахнулась входная дверь и на порог, чуть пошатываясь, как разбитая телега, с протяжным стоном заваливается Кей. Следом за ней заходит Хотака, сразу врубая свет в коридоре. Обувь девушки летит куда-то в угол, а сама хозяйка уже на пол пути к кухне разбирать продукты. — Наконец-то дома — Следом за фразой послышались звуки вываливающихся предметов из пакета на стол. Араки едва улыбнулся, поправляя раскиданную обувь и расположив её рядочком вдоль стены, ведь чуть позже девушка начала бы возмущаться беспорядку, даже если он был устроен ей же самой. По пути в комнату парень заглянул на кухню, застав Аями с миской на голове и двумя кастрюлями в руках, а её левая нога дрыгалась в попытке закрыть ящик под духовкой. — Не торопись ты — Продолжив свой путь по коридору кричит за спину светловолосый — Сейчас вещи скину и помогу тебе И сразу же, как гром среди ясного неба, слышатся удары металлической миски об кафельный пол. Всё-таки уронила… Ну что ж, остаётся лишь обречённо вздохнуть и не обращать внимание, так как если сейчас же метнуться помогать, то что-нибудь обязательно полетит уже в него. Хотаку даже не удивил тот факт, что, когда он зашёл обратно на кухню, там будто и не существовало никакого хаоса. Всё необходимые ингредиенты в ряд выставлены на столе, на плите кипит вода, а рядом на сковородке тушатся овощи. Кей насыпает рис в рисоварку с особо сосредоточенным видом, а затем поворачивается к стоящему на проходе парню. Волшебница. — Ты вроде помогать собирался — размахивая поварской ложкой, нахмурилась брюнетка и затем, направив предмет на Хотаку, скомандовала — Будешь следить за водой. Настоящий командир кухонной орды - записываем новый синоним к данной особе. Араки посмотрел на плиту, затем на Кей и разочарованно выдохнул. — Что правда тупо стоять и смотреть? — Ты хотя-бы с этим не облажайся. — девушка подошла и стукнула непокорного ложкой по макушке, а после ускакала куда-то за пределы дверного проёма. Хотаку что-то пробурчал себе под нос, потирая ушибленное место, но принял поручение, и теперь, присев на край стола, наблюдает за прозрачной бурлящей водой. Минут сорок вокруг медитирующего парня Кей кружилась по всей кухне в бешенном вальсе, то помешивая овощи на сковородке, то выкладывая готовый рис в пиалы. После сигнала Хотаки она вывалила в кипящую воду две пачки гречневой лапши, затем сразу метнулась замешивать соевый соус с растительным маслом. Вскоре, когда сваренная лапша оказалась в одной сковородке с овощами и готовым соусом по кухне распространился просто невероятный запах. Во рту мгновенно скопилось большое количество слюны. — Ужин готов! — хозяйка с гордостью швырнула использованное полотенце на кухонную стойку. Хотака, что был готов вылить уже десятое ведро с вязкой жидкостью собственной секреции в раковину, в завершение поставил на стол свои убогие рисовые колобки. Надо же было чем-то себя занять. За окном уже совсем темно, тусклый свет люстры падает на сервированный стол, и два подростка уселись друг перед другом, чтобы наконец-то насладиться теплой домашней атмосферой. Повисла тишина, что иногда прерывалась звуками ударов деревянных палочек о керамику. — Можешь мне пообещать кое-что? — разрубив наконец безмолвие, задала неожиданный вопрос Кей. — Что именно? — Не теряйся в том, что другие называют суровой реальностью. Так люди перестают жить и просто существуют. Безусловная любовь к жизни - это все, что было у нас, когда мы были ещё детьми. Однако с возрастом сталкиваясь с её "несправедливостью" не многие готовы стоять за свою веру до конца. Именно желание жить вселяет в нас храбрость. — Девушка тепло улыбнулась, затем, вытянув что-то из кармана домашних шорт, протянула Хотаке — Как символ обещания прими это. В маленькой ладошке лежала фенечка из нитей двух переплетающихся цветов: бледно-розовый, как ранний цветок миндаля и фудзи — цвет японской глицинии во время цветения в середине весны. Араки забирает предмет себе в руки, попутно рассматривая каждое вплетение. Простенький, тоненький самодельный браслетик, но он точно послужит надежным оберегом от всех невзгод. — Платок дамы сердца? - Платок дамы сердца - вторила словам брюнетка, выпрямившись на стуле, как самая настоящая леди. Араки не сдержался, прыснув в кулак, замечая как подруга с серьёзным лицом, пуская слюни, косится на оставшуюся еду на столе. *Бам* — раздался удар пустой пиалы об голову. Кей чуть привстала со стула, чтобы дотянуться до Хотаки. — Ну как можно портить настолько важные и романтичные моменты?! Что смешного?! — надув щеки, воскликнула она. —Ничего, ну прости, прости — он легонько щелкает девушку по носу, параллельно потирая ушибленное место — браслет правда очень красивый, и я… постараюсь сделать всё, что в моих силах. — Обещаешь? — Обещаю. Я хочу верить, что смогу сдержать слово *** — Подъём!!! — только что раздавленный чужой тушкой позвоночник Хотаки агрессивно трещит. — Сегодняшний день — твоя финишная прямая! Вперёд боец! Подобные крики сутра по раньше ни капли не вдохновляют на подвиги, а лишь до боли в голове долбят по ушам. Сон, который пришёл только в пятом часу утра, вцепился мёртвой хваткой и не собирался так просто уходить. Веки будто залепили скотчем, а голова потяжелела на килограмма два. — А можно не надо? — зарывшись лицом в подушку, пробубнил Хотака. — Подъем! — уже более грозно повторила Кей — Я и так тебе дала подольше поспать. Девушка наклонила лицо ближе к затылку блондина, слегка подув на него, пнула пятками в его бока для профилактики и наконец соскочила босыми ногами на пол. — Завтрак на кухне, одежда на стиральной машинке, и сумка твоя тоже собрана, так чтоо — протянула под конец отчета — тебе вполне хватит тридцати минут на сборы. Не благодари! Затем она скрылась за дверным проемом. И снова блаженная тишина. Хотака приподнял голову и втянул носом как можно больше воздуха в попытке усмирить мелкую покалывающую боль в висках. Следующим шагом он приподнялся на локтях, похрустывая каждым позвонком, и наконец уселся пятой точкой на разложенный диван, скрестив ноги. А дальше…а что дальше? Мозг отказывался врубаться. Взгляд начал мутнеть, зависнув на одной точке, и всё — Хотака погрузился в транс, ну или просто заснул с открытыми глазами. Из окон, которые плохо затворялись, поддувает, и белые пряди волос покачиваются от легкого сквозняка. Скомканная простыня и одеяло вокруг Араки похожи на бортики гнезда, в котором мирно сопит маленький птенец. Однако идиллия прервалась, как только за окном послышались чьи-то крики, что сработали отличным триггером к возвращению парня в реальность. Часики тикают. Хотака, пошатываясь, добирается до ванной, окатывает лицо холодной водой, затем, завершив все процедуры, зачем-то кивает своему отражению в зеркале. На кухне его встречает завтрак в виде остатков вчерашней лапши, разогретых на сковородке вместе с яйцом, и свежезаваренный зеленый чай, хотя сейчас был бы как никогда кстати крепкий бодрящий кофе, но есть один нюанс — Хотаке совсем не нравится вкус кофе, с сахаром, молоком или без — неважно. Пять минут до выхода. Араки прыгает босыми ногами по кафелю, натягивая клетчатые штаны. С улицы слышится агрессивный звон велосипедного колокольчика, оповещающий об истечении времени, что заставляет парня ускориться. Он кое как натягивает однотонную серую футболку, хватает сумку и, не забыв надеть кроссовки перед выходом, вылетает на улицу. Странное чувство внутри. Как будто, это был последний раз — больше нет шанса вернуться обратно в этот дом. Кей в ожидании перекатывается туда-сюда на велосипеде, напевая что-то себе под нос. Заметив Хотаку, она машет ему рукой и кивает себе за спину, в сторону багажника. Парень неуверенно шагает вперед, встречая летний ветерок, что ощущался приятным холодком на открытых участках кожи, и наблюдает за тем, как брюнетка в шутку пытается спародировать его сонное недовольное лицо. Что ж, это не раздражает, а на удивление даже поднимает общий настрой. Он садиться сзади, обхватив талию девушки, и они трогаются вперед. Спустя пятнадцать минут Кей и Хотака были на месте. Хотака лениво вынимает из ушей наушники и сползает с велосипеда, оглядываясь на высокое здание школы. От долгого сидения на одном месте на неудобном багажнике слегка подкашиваются ноги. Он оборачивается лицом к девушке, улавливая на ее лице легкую поддерживающую улыбку. Аями слегка бьёт Хотаку кулачком по плечу. — Обязательно напиши, как закончишь. Сегодня я вернусь немного позже тебя — четыре пары и свалить, к сожалению, никак не получится. — Вчерашние прогулы отрабатывать будешь? — с ухмылкой на лице говорит Хотака. — Какие прогулы? — Состроила притворно удивленный вид — Вчера нас раньше отпустили. — Да кому ты врешь, давай уже езжай. — Сам то не сбеги с экзамена поджав хвостик. — Не дождешься — Притянув, подрагивающую от смеха, Кей за голову, он обнимает её и тут же отстраняется. — Ни пуха ни пера! — Слышится в след, уходящему. Хотака, последний раз взглянув, как велосипед девушки уезжает прочь, улыбается и заходит внутрь здания. *** Время пролетело на удивление быстро. Хотака уже вышел с экзамена, и сейчас, стоя у главных ворот, печатает Кей сообщение, о том, что завершил все свои дела. Собственные эмоции после экзамена пока не совсем понятны. Но в общем, наверное, прошло неплохо. По крайней мере было не слишком напряжно. Хотака смотрит на карту в телефоне, чтобы найти какой-нибудь интересный, еще неизученный им, маршрут до дома. Выбор пал на путь, идти по которому занимало где-то чуть больше тридцати минут времени если пешком — просто зигзагами по улице и по прямой мимо местного храма. В сопровождении хорошей музыки самое то. Ярко-зеленые листья деревьев колыхаются и блестят на солнце. Время близилось к позднему обеду и жара стояла нереальная. Пришлось прикрывать голову черной сумкой с нацепленным на ней множеством значков, чтобы не получить ненароком солнечный удар. Виляя между домами, Хотака уже начинал подозревать, что заблудился, однако вскоре он вышел на широкую дорогу и оказался прямо перед подъемом на невысокую гору. Парковка у подножья, тории перед каменной лестницей — это скорее всего подъем к тому самому местному храму. Так красиво и атмосферно. Ну как тут пройти мимо? Хотака решает подняться к самой вершине и немного осмотреться. Шаг за шагом, в мышцах чувствуется легкое жжение, дыхание сбивается, а плотный горячий воздух лишним грузом наседает на плечи. Лучи солнца пробиваются сквозь листья деревьев и слепят глаза. Вокруг тишина, и лишь где-то на фоне стрекочут цикады. На горизонте показалась широкая площадка, выложенная каменной плиткой и еще несколько ступеней с ограждением, ведущих к невысокому зданию святилища. На территории так же был павильон для омовения и стойка для эм, и все это окружено кустарниками и деревьями. Простые постройки предположительно из японского кипариса с минимальным декором. Находясь здесь и, правда начинаешь чувствовать, как оставил будничный мир позади, вступив в совершенно иной — духовный. В воздухе можно уловить нотки чего-то сладкого. Томный и расслабляющий аромат. Слепящее солнце уже не так раздражает и мешает обзору. С горы открывается красивый вид на улицы Сибуи. Хотака вытягивает руки, заключив пейзаж в рамку из собственных рук, морщится, фокусирует взгляд на нужных деталях и медленно пятится назад. Он садится на каменные ступени и достаёт из сумки тетрадку с карандашом. Несколько схематичных линий на белом листочке, взгляд бегает туда и обратно к живой картине. В один момент глаза цепляются за какой-то предмет, непринужденно валяющийся возле куста в углу площадки. Как не изворачивайся и не щурься — отсюда не разглядеть что это. Пришлось подойти в плотную. — Ухты — Присев на колени с громким щелчком в суставах, Хотака берет предмет в руки, рассматривая со всех сторон. — Это ж Омамори. Старенький и местами порваный. При взгляде на бумажный амулет, обернутый в фиолетовую тканевую материю, внутри возникает странное чувство. Пальцы проходятся по вышитым, золотыми нитками, узорам и канзи. В голове мелькают воспоминания о похожем обереге, что когда-то в детстве привозила мать с фестиваля в её родном городе. Много-много японских сладостей, горячий чай и целый багаж интересных историй перед сном. — Скучаю — шепотом срывается с его губ. Хотака прикрывает глаза и притягивает амулет ко лбу. По телу разливается тепло. Так спокойно. Однако что-то не так. Вокруг как-то резко похолодало. И ветер будто поменялся. Нахмурив брови, блондин поднимает голову, обводя глазами территорию. Небо заметно порозовело. Солнце скрылось за деревьями, и даже воздух стал какой-то другой. Уже наступил вечер? Сколько же прошло часов? Хотака морщится, пытаясь нащупать телефон в карманах штанов, оборачивается к ступеням святилища, где должны лежать его вещи, но не наблюдает там ни сумки, ни скечбука. Зато стоит какой-то парень в черном плаще. От неожиданности Араки вздрагивает и чуть не теряет равновесие, сидя на корточках. На секунду он даже подумал, что увидел духа. Незнакомец, скрывая руки в карманах, расслабленно наблюдал за чем-то перед собой, но, видно, почувствовал посторонний взгляд и повернул голову в сторону блондина. Он стоит в пол оборота. Светлые волосы развиваются на ветру, а в черных бездонных глазах не возможно прочитать не единой эмоции. — Ты кто? — обманчивая легкая улыбка, скорее, как намек на то, что кому-то здесь скоро пизда…