Многим ребятам из Южного Кадетского Корпуса, ещё до вступления сказали старшие друзья или родня, что особо чего-то страшного и сложного нет. Ну, тренировки. Ну, немного жёсткое начальство. А там, дальше, усердно работай и войдёшь в лучшую десятку, авось в Военную Полицию пойдёшь. На это и рассчитывали.
Только, не рассчитывали, что именно в тот год, в 847-ой, когда они поступили, пришла
она.
Если в свой первый день, все думали, что самый страшный инструктор, это Кис Шадис, то через неделю, этот мужчина перестал быть настолько устрашающим. Он был даже более благосклонен к кадетам, чем эта женщина.
С виду – маленькая, хрупкая девушка, совсем не выглядевшая на свои тридцать два тогда. Тёмные волосы, убраны в не очень аккуратный пучок. Тёмно-зелёный плащ, как у Шадиса, только с эмблемой Разведкорпуса, свитер и привычная форма. Ничего не выдавало в ней того, что уже на следующий день, из-за косяка одного человека, страдали все.
– А тебе, я вижу, заниматься не нужно, да? – во время утренней пробежки, которую ввела сразу капитан, она заметила, что Жан Кирштайн, отлынивал от бега после пары кругов. Просто шёл и по лицу видно было – пофиг ему. И вчерашняя демонстрация силы на него не подействовала. Видимо, всë ещё не воспринимал нового инструктора всерьёз.
– Зачем мне? В Военной Полиции не так много нужно бегать.
– Ох, да что ты. Ладно, хорошо. – вроде обычная улыбка, а страху навела слишком много.
И вроде всё затихло, на целых полдня. А перед самым обедом, голодные и уставшие кадеты, неожиданно были вызваны на внеплановое построение. Пока инструкторов не было видно, все переговаривались.
– Ну всё, Жан, это явно из-за тебя. – сказал Эрен. Стоявшие рядом другие ребята с ним согласились.
– Почему это из-за меня? – сразу завёлся паренёк и готов был снова начать драку с Йегером.
– Ты один сегодня так сильно накосячил. – ответил Райнер. Довольно крупный блондин примерно понимал, что могло сейчас произойти.
И тут перед ними вышли Виктория и Кис. По им лицам сложно было догадаться, что на этот раз могло случиться.
– Кадеты! – громко начал Шадис. – Вы все должны знать, что такое воинский устав. И должны были заучить его ещё в первый день. Знать его от корки до корки.
– Итак, начнём. Аккерман! – продолжила Штольц, вызывая девушку. – Что обязан делать кадет?! Первый пункт!
– Строго соблюдать требования общевоинских уставов, беспрекословно выполнять приказы командиров! – быстро и чётко ответила она.
– Отлично! Марко Ботт! Второй пункт!
– Совершенствовать воинское мастерство, содержать в постоянной готовности к применению вооружение и беречь военное имущество! – Марко ответил и отдал честь.
– Мина Каролина! Третий пункт!
– Кадет обязан быть дисциплинированным, бдительным!
– Саша Блауз! Четвёртый!
– Кадет должен быть честным, храбрым, при выполнении воинского долга проявлять разумную инициативу, защищать командиров в бою!
– Армин Арлерт! Дальше!
– Кадет обязан уважать честь и достоинство товарищей, выручать их из опасности, помогать им словом и делом, удерживать от недостойных поступков, не допускать в отношении себя и других кадетов грубости и издевательства, содействовать командирам и старшим в поддержании порядка и дисциплины. Он должен соблюдать правила воинской вежливости, поведения, выполнения воинского приветствия, ношения военной формы одежды и знаков различия!
– Бертольд Гувер!
– Обо всех случаях, которые могут повлиять на исполнение кадета его обязанностей, а также о сделанных ему замечаниях он обязан докладывать своему непосредственному начальнику!
– Томас Вагнер!
– За нарушение уставных правил взаимоотношений между кадетами, связанное с унижением чести и достоинства, издевательством или сопряженное с насилием, а также за оскорбление одним кадетом другого виновные привлекаются к дисциплинарной ответственности, а при установлении в их действиях состава преступления - к уголовной ответственности!
– Райнер Браун!
– По служебным вопросам, кадет должен обращаться к своему непосредственному начальнику, а при необходимости с разрешения непосредственного начальника - к старшему начальнику!
– Эрен Йегер!
– По личным вопросам, кадет также должен обращаться к непосредственному начальнику, а в случае особой необходимости - к старшему начальнику!
– Внимание! Мы повторили наш устав! Вопрос! Какой из пунктов был нарушен сегодня во время утренней подготовки?! – спросила Виктория.
И тут все дружно покосились на Жана. Тот стоял и смотрел в пустоту. Понимал, что ему сейчас прилетит. В худшем случае, его выкинут из училища.
– Арлерт! Какие пункты были нарушены?! – спросила женщина, смотря в глаза блондина.
– П-первый и третий, капитан Штольц!
– Правильно! Кирштайн, ты освобожден на весь остальной день от тренировок и можешь идти есть! Всем остальным! Марш-бросок и никакого обеда!
На первые несколько секунд, все умолкли.
– Чего стоим? Побежали! Или все получите записи в личные дела! Бегом марш!
В тот день, пока все бегали и остались без еды, Жан, успев порадоваться, не ожидал, что вечером ему ещё достанется… Особенно от голодной Блауз.
Следующую пару месяцев никто не нарывался на наказание. Боялись, что могло прийти в голову капитана. Боялись, собственно, не зря.
***
Курение в рядах солдат никогда не было чем-то столь удивительным. Многие офицеры, та же Виктория тоже курила. Но армия – это армия, и блюсти порядок, одно из главных правил. Не поощрялся мусор, бардак, несобранные кровати или грязь. Раз в две недели выделялся день на генеральную уборку и все кадеты, без исключения, подметали, мыли, вытирали, стирали и убирали.
Так вот, курить – Штольц не запрещала, было отведено место, было оглашено, что если на этом месте будет мусор – наказание.
После бурной ночи, когда кто-то из старших ребят принес алкоголь, на курилке были обнаружены бычки от сигарет, в огромных количествах.
– Мне плевать, кто это сделал. Подбираем все окурки. Собираем, я сказала!
Большинство подумало, что не так уж всё и страшно.
– Сколько всего окурков?
– Тридцать четыре!
– Взяли лопаты и копаем могилы, два на два! Тридцать четыре штуки! – как же всех пробрало от этих слов.
Всё, подумали многие, убьёт. И ничего ей не будет. Детишки. Копали-копали, копали-копали. К вечеру все выкопали. Те, кто к пьянке не был причастен, готовы были отомстить тем, кто так их подставил.
– А теперь, положили по одному бычку в могилы. Закапываем.
Все синхронно чуть ли не заплакали. И только когда стемнело, а на небе было видно все звёзды, они закончили.
– И так будет каждый раз, если бычки будут валяться на земле, а не в мусорном ведре.
Кадеты прозвали тот день «похоронами бычка».
***
И на полтора года, случилось затишье. Никто не нарывался, устав не нарушал, словно у всех резко мозг появился. На обычных тренировках, когда Виктория всех поносила на чём свет стоит, кадетов особо не задевало. Хотя некоторые отчаялись и ушли. Зато остались те, кто посильнее. И держались. Пока Конни не заставил всех вспомнить что такое наказание.
– Слышь, «деловой». – Штольц застала его в позе «руки в брюки» во время спаррингов. – Снимай штаны. Хули раскраснелся? Снял, блять!
И под дружный гогот товарищей, смущённый парень снял белые брюки и ждал указаний.
– Взял землю и напихал в карманы. Выполнять. – когда задание было выполнено, она продолжила. – Зашивай карманы. И надевай. Будешь ходить в этих брюках до самого дня уборки.
Бездельников Штольц не любила. Кадеты это поняли с первого дня её появления.
Косячить начали многие – кто в дежурство попадал вне очереди, а кто-то подметал казармы маленькой щёткой.
А однажды, во время ужина, начавших драться Эрена и Жана, увидела Виктория. И казалось, перед их глазами пронеслась вся короткая жизнь.
Приседание с положенными руками на плечи товарища всем 104-ым Кадетским корпусом. И это после ужина. Боже, как же перепало этим двум идиотам уже в казармах.
Потом, какому-то идиоту удалось каким-то образом потерять УПМ. Как? Никто не знал. Парень молчал. Была даже логичная теория, что он его продал. Только вот…
– А это явно не моя проблема. – ответила Штольц и заставила сделать копию устройства из дерева. И носить.
Позор позором и после унижения парня выгнали, заставив оплатить утраченное оружие.
Многих возмущали наказания и действия Виктории, считая, что это не по-человечески. А кто-то был согласен с её методами. Жаль, что таких было мало. И то, это были те, кто не нарывался на изощрённые фантазии капитана Штольц.
***
– Эрен, Микаса же будет ругаться из-за запаха сигарет. – недовольно, уже привычно сказал Армин своему другу.
– А я не её ребёнок, Армин. – отмахнулся Йегер и затянулся. Большинство кадетов курило, и Эрен был в их числе. Неудивительно. – Тётя Вика… капитан Штольц очень изменилась. С того дня.
Арлерт сморщился от дыма и решил тоже поговорить на эту тему.
– Да. – блондин прислонился спиной к стене. – Но может, она всегда такой была? А при нас вела себя по-другому? Всё-таки, тогда был жив Александр…
– Может. Но я ещё надеюсь, что Виктория осталась такой же, как и тогда. Для нас она была не последним человеком.
– Знаешь… Я понял, что она старалась нас обеспечить счастливым детством. Всех нас, не только своего сына. – поделился Армин своими мыслями. – Тётя же даже сейчас, нас троих не особо затрагивает.
– А, тот «общий хват», когда мы приседали, не затрагивает?
– Ну, я в том плане, что всех остальных кадетов, она сильнее оскорбляет.
– Просто мы из Шиганшины. Нам это не нужно.
Эрен потушил сигарету и выкинул отточенным движением в мусорку. Завтра их последняя тренировка. В Тросте. А после, они решат, куда идти после кадетки.
Последние три года, весь их корпус тренировался как проклятые. Виктория гоняла их так, словно вот-вот нападут титаны и если они не будут готовы, всё будет плохо. Сколько матов в них летело, сколько неприятных моментов было.
Большинство ребят это сплотило. Кто-то твëрдо решил поступать в разведку вместо Гарнизона. Да и мотивационные речи Эрена тоже не прошли даром.
Несмотря на это, Виктория молилась. Молилась, чтобы она выжила завтра.
