Ожидание того стоит

К двадцати семи годам Хан Джувону казалось, будто он знает все. Мир состоял из весьма специфических правил. Некоторые были законами, другие же — социальными нормами. Первые необходимо соблюдать. Последние — нет, хотя тогда окружающие, как правило, расстраивались. Он лучше всех окончил среднюю школу, колледж и полицейскую академию. Так называемым «другом» ему стал мальчик немногим старше него, которому платили за обучение Джувона; хотя сам он явно недолюбливал своего подопечного, однако социальные нормы крепко держали его язык за зубами. Хан Джувона это вполне устраивало — мальчишка тоже не слишком ему нравился. Хотя детство его было трудным, а отрочество — неловким и неприятным, став взрослым, он почувствовал, что держит руку на пульсе жизни. Затем он отправился в Маньян и встретил человека по имени Ли Донсик, который игнорировал любые правила, известные Хан Джувону. К нарушителям он привык. Восторга те не вызывали, зато он их понимал. Они легко нарушали правила из-за жадности, высокомерия или элементарного удобства. И делали это тоже вполне логично. Люди крали деньги, поскольку хотели тратить. Превышали скорость, потому что стремились быстрее добраться куда-нибудь. Ввязывались в драки, не желая сдерживать свой характер. Но Ли Донсик был другим. Ничто в нем не имело смысла. Он нарушал правила способами, которые бросали вызов ожиданиям. Он помогал одним, но причинял боль другим. У всех его поступков имелись реальные причины, но порой эти причины были дикими и абсолютно лишенными обычной логики. В данный момент он ухмылялся прямо в лицо Джувону. Ухмылка Донсика раздражала. Она откровенно заявляла, что тот считает себя умнее и ему нравится нервировать Джувона. Возможно, Джувон готов был признать, что не так уж хорошо справился с делами в Маньяне. Скорее всего, Донсик не упрямился бы так, не назови его Джувон с порога серийным убийцей. Честно говоря, вполне вероятно, ему не следовало приносить оружие в подвал Донсика. Значит, он был неправ. Скверно, конечно, но все уже в прошлом. Если бы еще и Донсик последовал его примеру, у них были бы гораздо лучшие рабочие отношения. Надо сказать, этой темы они касались редко. В целом Донсик любил совершенно бессмысленно реагировать на ситуации, а затем еще и дразнить его за непонимание. Можно подумать, кто-то мог постигнуть мыслительный процесс Донсика. Джувон был совершенно уверен: даже сам Донсик не понимал, как именно работают его мозги. Сейчас он дразнил Джувона по поводу его квартиры. Джувону не нравилось, когда кто-то видел, как он живет, и уже сто раз пожалел, что однажды пригласил Донсика. Очевидно, это создало у того некое впечатление, будто ему здесь рады, даже после того, как Джувон сказал, что ему не нравятся посторонние в доме. Донсик парировал — совсем не безосновательно, — что вообще-то не Джувону говорить об этом, учитывая, сколько раз он вламывался к нему в подвал. «Как грубо», — подумал Джувон. Ли Донсик был изрядным грубияном. После их ухода из главного Управления Донсик сказал, что логичнее будет переночевать у Джувона. Зачем возвращаться в Маньян, когда на следующий день им все равно нужно быть в Сеуле? Джувон отметил, что пока это точно неизвестно. Все будет зависеть от реакции его отца на то, что слушание о назначении его комиссаром прервут. Донсик отмахнулся, сказав, что Джувон определенно захочет повидаться со своим папашей, поэтому они вполне могут остаться в Сеуле. Джувону казалось, будто Донсик мстит ему за то, что он пообещал воспользоваться своим правом хранить молчание и тут же его нарушил. Когда Донсик упомянул об этом, Джувон резко заметил: как же неприятно, когда люди не сдерживают обещания. Это почему-то рассмешило Донсика. Он перестал упоминать о праве хранить молчание, но тут же обнаружил в квартире Джувона дюжину мелочей, о которых можно было поговорить. Это раздражало. Он прокомментировал содержимое холодильника Джувона, гардероба и платяного шкафа. Каждый раз, когда Джувон раздражался, Донсик просто ухмылялся, а затем менял тему. Изо всех сил стараясь не выбросить его в окно, Джувон попытался вернуть дискуссию к насущным вопросам. Но Донсик упорно сопротивлялся. Они знали свои следующие шаги. Пак Чончже поговорил со своей матерью и на следующий вечер собирался назначить встречу с Ли Чанчжином. До тех пор им ничего не нужно было делать, и они оставались в Сеуле на случай, если Джувону понадобится навестить отца. Поэтому каждый раз, когда Джувон поднимал эту тему, Донсик отмахивался со словами: «Все готово, не беспокойся», а затем комментировал картину на стене Джувона или книгу на книжной полке. — Зачем ты это делаешь? — наконец спросил Джувон. — Что именно? — поинтересовался Донсик, и уголок его рта дернулся в этой проклятой ухмылке. Джувон подбирал слова, чтобы описать действия Донсика. «Суешь нос в мои личные дела», — неплохо. «Ведешь себя, как несносный говнюк», — также достойная фраза. «Отказываешься принять тот факт, что я не желаю тебя здесь видеть, не хочу, чтобы ты или кто-то другой были в моей жизни, никто мне не нужен, и все, что ты делаешь, сводит меня с ума, когда мне нужно сосредоточиться», — вероятно, наиболее точно. Однако каким-то образом он выдавил сквозь стиснутые зубы лишь: — Находишься здесь. Донсик выглядел немного удивленным, а такое случалось с ним нечасто. — Ты не хочешь, чтобы я остался? — предельно выверенным тоном спросил он. Конечно, Джувон не хотел, чтобы он оставался. Совершенно очевидно не хотел. Джувон даже внутрь не желал его пускать, и абсолютно ясно дал это понять и уже открыл рот, чтобы четко озвучить свои мысли. Вероятно, для него даже больше, чем для Донсика, стало сюрпризом, когда вместо этого тот прижал его к стене и поцеловал. Джувон чрезвычайно редко прикасался к кому-то или позволял прикасаться к себе. Но даже тогда между кожей почти всегда оставался по крайней мере один слой ткани. Он не знал, что прикосновение может ощущаться как электрический разряд, пропущенный прямо через его тело. Он также совершенно не представлял, как целовать кого-либо, и это было неловко, и неуклюже, и ненавистно: он ненавидел каждый миг, ненавидел свою отчаянную жажду большего, даже когда уже отстранился. Но был еще Донсик, которому даже совести не хватило изобразить удивление, словно он отсчитывал минуты, пока слабая хватка Джувона не вывела его из равновесия. Джувон чувствовал себя нелепо, вляпавшись по самую макушку; желудок скрутило, а в груди что-то сжалось, и он снова поцеловал Донсика. Или, по крайней мере, попытался. Он почувствовал, как его зубы клацнули о зубы Донсика, и покраснел от смущения, пытаясь вырваться. — Ох, Джувон, честное слово, ты же поранишься, — пробормотал Донсик каким-то... ласковым тоном? Голова Джувона кружилась от замешательства; он плыл по течению в огромном море чувств, как физических, так и эмоциональных, и понятия не имел, как с ними справиться. — Вот так, — добавил Донсик, шагнув от стены и снова прижимаясь губами к губам Джувона. Пока язык Донсика не облизал его губы, и Джувон не открыл рот, все выходило намного нежнее и мягче, а затем внезапно изменилось. Он чувствовал, как Донсик ласкает его щеку, проводит пальцами по шее, и его кожа запылала. Он запустил руки в волосы Донсика. Он никогда в жизни не прикасался к чужим волосам и так удивился, обнаружив, что на ощупь они не похожи на его собственные: не такие тонкие и мягкие. Он зарылся в них пальцами и, едва дыша, позволил Донсику целовать себя. Колени ослабли, и пришлось приложить усилие, чтобы не захныкать. Плевать, что будет дальше; он просто хотел, чтобы Донсик продолжал целовать его до конца времен. Донсик же в этот момент вытащил из штанов рубашку Джувона и просунул под нее руки. Джувон задыхался, чувствуя, как пальцы Донсика скользят по его животу, обводя ребра. Его руки были грубее, чем у Джувона, кожа и близко не была такой гладкой. Джувон невольно подумал о руках Донсика: в мясной лавке, когда он раздавал людям еду, на заправке по дороге из города, когда касался ручки двери, чтобы впустить их в здание... Он отстранился так резко, что Донсик ошеломленно уставился на него. Может, даже немного обеспокоенно. Пытаясь восстановить контроль над своим голосом и надеясь остаться в пределах одной октавы, Джувон сказал: — Вымой руки. — О? Хорошо. — Донсик тихо рассмеялся, но совсем не издевательски. Джувон знал разницу, поскольку не раз слышал насмешливый смех Донсика. Он без разговоров пошел в ванную, однако крикнул с порога: — Ты же знаешь, что в этом процессе могут быть задействованы не только руки? Желудок Джувона скрутило, когда он подумал о бескрайних океанах кожи, которые могли соприкоснуться во время... этого. «Секса», — поправил он себя. Незачем быть застенчивым или ханжой. Они собирались заняться сексом. Он хотел секса, а ведь прежде в жизни не думал, что когда-либо захочет подобного. — Я не ребенок. — Но зато девственник, — заметил Донсик будничным тоном. — Я должен быть осторожен с тобой. Джувон пытался уловить хоть тень насмешки в его голосе, но так и не уловил. Но все равно буркнул: — Я вовсе не хрупкий. К счастью, Донсик не стал спорить, хотя, видимо, ему не поверил. Вместо этого он вышел из ванной со все еще мокрыми руками и ухмыльнулся. — Тогда хочешь принять душ? Я потру тебе спинку. Джувон чуть не упал, когда каждая клеточка его тела начала пытаться представить себя обнаженным в душе с Донсиком. Он не был уверен, что справится с этим, и небрежное раздевание Донсика перед его глазами совсем не помогало. — Нет, — сказал он и прочистил горло. — По очереди. В шкафу есть полотенца. Даже после всего он все еще ожидал, что Донсик начнет дразнить его. Но тот лишь коротко бросил: «Хорошо» и похлопал его по щеке все еще влажной рукой, а затем отправился обратно в ванную. Несколько мгновений спустя зашумела вода. Джувон сел на диван и попытался успокоить свой беспокойный разум. Ему казалось, что за последние пятнадцать минут мир перевернулся с ног на голову. Пятнадцать минут назад он раздражался и больше всего хотел, чтобы Донсик оставил его в покое. Теперь он хотел быть голым рядом с Донсиком, и хотел этого прямо сейчас. Он не позабыл о своем влечении к Донсику, но выбросил его из головы, поскольку знал: из этого ничего не выйдет. Донсик был не из тех, с кем можно просто... быть. Причин, по которым идея казалась плохой, было столько, он даже начать их перечислять не мог. Кроме того, ему и в голову не приходило, что влечение взаимно. Читать Донсика было совсем непросто; тот явно — насколько мог судить Джувон — ни разу не подавал никаких признаков желания заняться с ним сексом. Восемь минут спустя — достаточно для нормального мытья, но не настолько долго, чтобы окончательно сойти с ума — воду отключили. Донсик вышел из ванной с полотенцем, обернутым вокруг талии, на его груди и плечах виднелись капельки воды. Джувон старался не пялиться, а тот просто улыбнулся и сказал: — Твоя очередь, Джувончик. Джувон переборол стремление провалиться сквозь землю и нырнул в ванную. Он почти надеялся, что тщательное мытье смоет желание принять объективно ужасное решение заняться с Донсиком сексом. Но вышло наоборот, ведь даже обычная задача по очистке себя заставила его подумать о том, каково было бы ощущать на теле руки Донсика, а не свои собственные. Он выключил воду и прислонился лбом к стене. — Бля, — прошептал он. Но пути назад не было. Не после того, как он заставил Донсика принять душ и дожидаться его. Джувон надел висящий тут же халат и направился обратно в гостиную, переполненный нервной энергией и неуверенностью. При виде него Донсик снова ухмыльнулся, но затем выражение лица сменилось чем-то более серьезным. Он схватил руками полы халата Джувона и притянул его к себе для поцелуя, сохранив мягкость и нежность. Джувон боролся с желанием схватить его, встряхнуть и сказать, чтобы он перестал быть таким ласковым. Наверное, все же стоило это сделать. — Если хочешь остановиться, только скажи, хорошо? — предупредил Донсик. — Я не хочу останавливаться, — с очевидным усилием выдавил Джувон. — Хорошо, но если передумаешь, нужно будет сказать мне. Хорошо? — Джувон кивнул, не понимая, почему тот так серьезно к этому относится. — И если тебе не понравится то, что я делаю, просто скажи. Джувон снова кивнул, готовый на все, лишь бы Донсик перестал смотреть на него как на хрусталь или на того, кто заслуживает таких внимания и заботы. Он их не заслуживал. Он хотел, чтобы Донсик бросил его на кровать. Оставил на нем синяки. Прижал его и взял все, что пожелает. Он хотел, хотел, он так хотел. Но ничего подобного не получил. Зато получил что-то другое, чего даже не чаял или, может, не осмеливался хотеть. Он ощутил, как пальцы Донсика исследуют его кожу и находят места, о чувствительности которых и не подозревал. Он принял вес его тела — ощутимый, но не сковывающий. Прижался к нему губами, целуя снова и снова, до головокружения. Он должен был почувствовать кожу Донсика под своими руками, и внезапно этого оказалось мало. Прикосновение к кому-то не должно было быть таким чудом, касаться без страха или стыда, и все же именно чудом оно и было. Джувон никогда бы не причислил себя к тем, кто невзирая на обстоятельства может или будет умолять, но когда рот Донсика обхватил его член, а его руки запутались у него в волосах, имя Донсика, что срывалось с губ, очень походило на мольбу. И, как ни странно, он не возражал. Как, похоже, и сам Донсик. Он не противился, когда Джувон дернул его за волосы и кончил ему в рот без предупреждения. Джувон вздрогнул и задрожал, пытаясь отдышаться, когда Донсик поцелуями проложил себе путь вверх по его животу и груди. Когда снова поцеловал его в губы, Джувон почувствовал свой вкус — он думал, его это крайне возмутит, но нет. — Понравилось? — спросил Донсик, словно ему было не все равно. Но тут же все испортил, ухмыльнувшись: — Джувончик чувствует себя лучше? — Ты такой придурок, — сообщил ему Джувон. — Сочту это за «да», — сказал Донсик и снова поцеловал его. Меж тем Джувон чувствовал, как Донсик давит на него, поскольку все еще был твердым. Он внезапно смутился, ведь ему нужно было с этим что-то поделать. Секс предполагал взаимность. Но он совершенно отчетливо понимал, что не сможет ответить тем же. «Лучше сразу сказать напрямую», — подумал он, поэтому, когда Донсик отстранился глотнуть воздуха, выпалил: — Я не могу... сделать этого. Тебе. — Сегодня вечером или вообще? — спросил Донсик, дразнящий тон снова куда-то исчез. — Сегодня вечером, — решил Джувон, потому что на самом деле идея была... ну... неплохой. Ощущения потрясали, и ему хотелось иметь возможность заставить Донсика почувствовать себя потрясающе. Просто прямо сейчас он не был готов. — Хорошо, — без осуждения сказал Донсик. — Как насчет подрочить? Что ты об этом думаешь? У Джувона было странное чувство, что если бы он отказался и от этого, Донсик просто смирился бы. По непонятной причине это раздражало, и стало почти вызовом, когда он снова поднял взгляд на Донсика. — Да. — Хорошо, — сказал Донсик и снова поцеловал его. Было невероятно странно вот так прикасаться к кому-то, слышать и чувствовать, как отзывается Донсик. Но вместе с тем было невероятно приятно получить такую реакцию, увидеть, как Донсик теряет часть своего тщательно выстроенного фасада. Когда Донсик вцепился в простыни и тихо-тихо застонал, Джувон понял — Донсик доверяет ему. Это стало откровением, чрезвычайно чуждым, почти непостижимым, но все же неизгладимо верным. Барьеры между ними полностью рухнули. — Ох, бля! — выпалил Донсик и содрогнулся всем телом. Джувон собирался что-то спросить, но не совсем понимал, что именно. А вдруг он делал что-то неправильно? Но Донсик опередил его. — Да... вот так, Джувончик... Джувон послушался, и вскоре Донсик выплеснулся между ними. Джувон не мог не поморщиться. Ему совсем не понравилось это ощущение; все было теплым, липким и в целом неприятным. Когда Донсик отстранился и растянулся на спине рядом с ним, оба были в раздрае. Джувон дал ему несколько минут, он знал, как это необходимо после финала, но затем толкнул Донсика локтем: — Нам нужно привести себя в порядок. Ответа не последовало. Он слегка приподнялся и оглянулся — лицо Донсика расслабилось, все напряженные черты исчезли. Он вздохнул, потому что не хотел вставать, но спать в таком состоянии было недопустимо. Он заставил себя подняться с кровати, пойти в ванную и намочить тряпку. Он принялся очищать грудь Донсика, и увидел, как тот открыл один глаз и снова ухмыльнулся. — Ты ведь не спал, правда? — спросил его Джувон. Вместо ответа Донсик пробормотал: — Джувончик такой старательный, — и снова закрыл глаз. Он протянул руку и похлопал Джувона по руке. — Такой хороший мальчик. Эти слова однозначно не могли поставить Джувона на колени, однако он пошатнулся и чуть не упал. Донсик продолжал лежать с закрытыми глазами и, казалось, ничего не заметил. Джувон не сразу восстановил свое физическое и эмоциональное равновесие, он даже не понимал, почему такое простое замечание так подействовало на него. Он отогнал мысли прочь, закончил уборку, а затем отнес тряпку в ванную. Вернулся в постель, натянул одеяло, но тут же замер. Он никогда ни с кем не делил постель. Места хватало, но куда деваться, он не знал. Мысль лечь на свою половину кровати, чтобы между ними было свободное пространство, вызывала отторжение. Но он привык спать на спине, поэтому не мог просто свернуться калачиком рядом с Донсиком и заснуть. Лишаться сна и отдыха не хотелось, и он лег в своей обычной позе. Донсик перевернулся и прижался щекой к плечу Джувона. Тот хотел возразить, но тут рука Донсика обвилась вокруг его предплечья. Это было приятно, и желание оттолкнуть исчезло. Джувон закрыл глаза и уснул.

***

Джувон проснулся на следующее утро от звонка своего телефона. Он сел и схватил его, осознав, что ночью ни один из них не поставил будильник. Звонил Квон Хек, поэтому он ответил и вкратце узнал о том, что делает его отец. Когда он положил трубку, глаза Донсика были открыты. Джувон не знал, нужно ли ему что-то сказать, но тут Донсик зевнул, потянулся и спросил: — Что новенького? Немного смущенный, Джувон пересказал ему слова Квон Хека — ситуация развивалась вполне предсказуемо. — Отец бушует дома, поэтому я должен немедленно приехать. Ты слышал что-нибудь о Пак Чжончже? Донсик перевернулся и схватил свой телефон — Джувон старался не смотреть на него. — Он говорит, что все готово к сегодняшнему вечеру. — Хорошо. Джувон взял себя в руки и встал с кровати. Он остро почувствовал на себе пристальный взгляд Донсика и уже повернулся, чтобы упрекнуть его за то, что тот пялится, однако Донсик лишь усмехнулся и заложил руки за голову. Теперь именно Джувон пожирал его взглядом, потому что не мог не смотреть. — Нас ждут дела. — Знаю, — ответил Донсик и даже не пошевелился. Джувон заставил себя оторвать взгляд от обнаженного тела Донсика. — Я собираюсь принять душ. Или ты хочешь пойти первым? — добавил он, откопав какой-то давно усвоенный урок вежливости и гостеприимства. — У меня нет с собой чистой одежды, так что это бессмысленно, — сказал Донсик. — Я вымоюсь, когда вернусь домой. Джувон кивнул, схватил какую-то одежду из своего шкафа и убежал в ванную. Он включил воду и оставил ее холодной. Их ждали дела. Он отчасти ожидал, отчасти надеялся, что Донсика не будет, когда он выйдет из ванной, но тот оказался на кухне. Джувон почувствовал запах готовящейся еды, и его желудок невольно заурчал. Донсик поднял глаза и спросил: — Сияешь свежестью и чистотой? Джувон кивнул и посмотрел на чайник на стойке. Он вспомнил краткую, катастрофическую попытку заговорить с соседом по комнате во время учебы в колледже. На этом настоял отец, поскольку ему «нужно было научиться взаимодействовать с людьми». Сосед по комнате не раз спрашивал, зачем он принимает душ два раза в день. По его словам, это ненормально, и Джувон должен был преодолеть свою мизофобию. — Это пибимпаб? — Угу. Я совершил набег на твой холодильник и собрал все остатки. А, и пожарил яичницу. Знаю, ты не любишь сырые яйца. Как Донсик заметил и запомнил все эти вещи? Джувон взял миску и палочки для еды, а затем налил им обоим по чашке чая. Он сел и тщательно перемешал все в тарелке, прежде чем приступить к еде. Внезапно он почувствовал, что Донсик наблюдает за ним. — Что? — Я никогда раньше не видел, чтобы ты так ел. Будто и правда проголодался, — Донсик бросил на него взгляд, который, казалось, заглянул прямо в душу. — Я пытаюсь решить: это потому, что ты дома, или тебе наконец комфортно со мной. — Может, я просто голоден, — сказал Джувон. Донсик ухмыльнулся и тоже принялся за еду. — Прошлой ночью мы здорово нагуляли аппетит. Джувон порозовел. Им обязательно говорить об этом? Мало что в жизни ему хотелось меньше этого разговора. Он поспешно сменил тему. — Я не против, чтобы окружающие видели, как я ем. Мне просто не нравится есть в общественных местах. — Вкусно? — спросил Донсик, явно забавляясь. — Я не очень часто готовлю для кого-то. — Сойдет, — бросил Джувон. — Ох... — Донсик откинулся на спинку стула, прижав руку к груди. — Упрек под маской похвалы. — Я ведь ем, не так ли? — сказал Джувон. На его взгляд, это была высочайшая похвала. Донсик усмехнулся и вернулся к еде. Дальше они ели молча. Донсик доел первым, встал и сполоснул свою тарелку. — Я ухожу, — сказал он. — Увидимся вечером. Джувон кивнул и откопал еще несколько ошметков этикета. — Спасибо, что приготовил завтрак. — Спасибо, что позволил мне остаться на ночь, — с ухмылкой ответил Донсик. — Я не позволял... — начал Джувон, но Донсик уже ушел.

***

Шестнадцать часов спустя Джувон рыдал, стоя на коленях во дворе Донсика. Донсик долго стоял, не замечая иного холода, кроме сжимающих его рук Джувона. Он уже некоторое время подозревал, что Хан Гихван каким-то образом причастен к смерти Юён. Ему казалось, что в глубине души Джувон знал это, даже когда боролся с этим. Но даже Донсик не представлял, что Хан Гихван был за рулем, и совершенно очевидно, что это и в голову не приходило Джувону. — Зайди внутрь, — наконец сказал он. В голове все еще звучал бесстрастный голос Хан Гихвана в телефоне Джувона. Донсик позволит ему разобраться с этим по-своему, но если это не удовлетворит представлениям Донсика о справедливости, он посадит Хан Гихвана на огненный муравейник. Когда они вошли, у Джувона зуб на зуб не попадал, и Донсик заставил себя сосредоточиться на насущных проблемах. — Тебе нужно принять горячий душ. — Я не хочу заниматься сексом, — внезапно сказал Джувон. «Какой нелепый ответ», — подумал Донсик. Никто и никогда даже не думал беспокоиться о Джувоне, и с каждым разом, это проявлялось все очевиднее. — Я тоже. Ты промок и замерз. Прими горячий душ, а я принесу тебе сухую одежду. — Ты тоже мокрый. — Я всего десять минут стоял под дождем, а ты пришел сюда с другого конца города. Я вытрусь и переоденусь. Джувон, казалось, какое-то время переваривал эту идею. — Я не принимаю душ нигде, кроме дома. Донсик вздохнул. — Ладно, хорошо. Тогда я принесу тебе несколько полотенец. Джувон кивнул. Он взял полотенца и пошел в ванную. Донсик пошел к своему шкафу и достал новую пижаму, еще с бирками. Открыл дверь ванной и положил ее на стол. Джувон тупо уставился на пижаму. — Ты купил ее для меня? — Люблю быть готовым, — сказал Донсик. Он сегодня купил ее на случай, если Джувон останется на ночь. Надеялся на этот праздник жизни, но, конечно, ставок не делал. Какими бы ни были новости, он подозревал, что Джувон расстроится. Сейчас им нужен был план. Выяснить, что же делать дальше. Джувон сказал, что превратится в монстра и утащит своего отца в ад. Донсик сочувствовал его склонности к саморазрушению, но хотел узнать побольше деталей. Он взял телефон Джувона, который тот оставил на столе, и включил запись с самого начала. Джувон вышел из ванной, одетый в пижаму. Она была ему немного велика — Донсик проверил размер его вещей тогда в квартире, но на всякий случай накинул — и выглядел в ней маленьким и неуверенным. Он замер, когда понял, что делает Донсик. — Не надо. — Не надо что? — отозвался Донсик, не останавливая запись. — Джувончик, я должен услышать все. — Нет, — напряженно сказал Джувон. — Я позабочусь об этом. Я же говорил. «О твоем сыне, лейтенанте Хан Джувоне», — прозвучало в записи. Донсик почувствовал, как напрягся его позвоночник. Он посмотрел на телефон и Джувона, который стоял как вкопанный. «Если он узнает обо всем, ты и сына своего убьешь?» — Выключи, — выдавил Джувон. — Нет. «Твой сын и его партнер, Ли Донсик, продолжают совать нос в чужие дела!» — сказал Ли Чанчжин. Джувон потянулся к телефону, но Донсик отобрал его у него. — Выключи, — повторил Джувон дрожащим голосом. — Донсик. Выключи. Донсик ничего не сказал, молча слушая, как Хан Гихван говорит, какой слабый и глупый у него сын. Запись закончилась, и он положил трубку, изучая Джувона — тот стоял, дрожа, слезы текли по его щекам. Донсик хотел протянуть руку и смахнуть их. Хотел заключить его в объятия и держать, пока обоим не станет больно. Он хотел пойти в дом Хан Гихвана и сжечь его дотла с ним внутри. — Интересно, каково это, — наконец произнес он, — настолько ошибаться в ком-то. Джувон вздрогнул. — Донсик, я... Я сожа... — Не ты, — прервал его Донсик, а затем невольно улыбнулся. — Что ж. Ты тоже был неправ. Но я имел в виду его. Он твой отец, но понятия не имеет, что ты за человек и на что способен. Впечатляющий уровень непонимания. Джувон ничего не сказал. — Хочешь чаю? — спросил Донсик, и Джувон покачал головой. Донсик запустил руки в свои влажные волосы и сказал: — Хорошо. Уже поздно. Давай просто немного поспим, а с остальным разберемся завтра. Все еще оцепеневший, Джувон просто кивнул. Донсик повел его в спальню, надеясь, что там будет достаточно чисто, чтобы он мог поспать. Он не часто пользовался ею, обычно спал на диване на первом этаже или в подвале. Кровать была не такой большой, как у Джувона, придется потесниться. Лично у него с этим не было проблем. Он позволил Джувону лечь первым, на спину, и лишь после скользнул рядом с ним. Они лежали в темноте и в тишине. — Я разбил вазу в десять лет, — сказал Джувон. — Она была слишком тяжела для меня, и я не мог нормально нести ее. Я попытался убрать осколки и порезал руку, а потом капнул кровью на ковер, когда пошел перевязаться. Отец был в ярости. Он заставлял меня часами стоять в углу и писать «Я буду осторожнее с вещами моего отца» столько раз, что у меня заболели руки. «Такие люди, как мы, не могут ошибаться, — сказал он. — Мы должны быть идеальными». Донсик ничего не сказал, но подумал о своей матери. Как люди уничижительно сравнивали его с Юён и предполагали ее разочарование в сыне. Но она никогда не была разочарована. Она всегда любила его так же, как и сестру, несмотря на все его недостатки. — Он кого-то убил, — сказал Джувон, затем повторил, словно все еще не мог поверить. — Он убил человека. И просто. Ничего не сказал. Он позволил обвинить тебя. Позволил твоим родителям жить в агонии, не зная, что с ней случилось. Он... — Я знаю, что он сделал, — перебил Донсик, поскольку не мог слушать, как Джувон подробно рассказывает печальную историю его жизни. Джувон замолчал. Донсик вздохнул. — Не рви себе сердце, Джувончик. Ты и так знал, что он ужасный человек. То, что он вдобавок ко всему еще и лицемер, не должно быть таким уж большим сюрпризом. Он всю твою жизнь вымещал на тебе свои недостатки, и, конечно, ты облажался, но вряд ли ты один. Не будь ты таким, не нравился бы мне так сильно. Если честно, он говорил не думая — просто хотел, чтобы Джувон расслабился и перестал тонуть в экзистенциальном кризисе, и они могли поспать. Но тут Джувон резко повернулся к нему с несколько недоверчивым выражением лица. Это было очевидно даже в тусклом свете, проникающем сквозь шторы от уличного фонаря снаружи. — Я тебе нравлюсь? Донсик рассмеялся и ущипнул Джувона за щеку. — Ты удивлен? — Интересно, каково же это: когда тебе кто-то не нравится. Донсик засмеялся сильнее. — Охо-хо, ну, поначалу я же был груб с тобой? Ты назвал меня серийным убийцей и неоднократно вламывался в мой дом. — Поэтому я удивлен, что нравлюсь тебе. — Многие считали меня убийцей. Ты просто зашел чуть дальше, — пожав плечами, ответил Донсик. — Почему ты просто не сказал мне, что это не так? — А ты бы мне поверил? Конечно, нет. Кроме того, я получал удовольствие. Ты корчил уморительные рожи, стоило повернуться к тебе спиной. — Мудак, — огрызнулся Джувон, но затем вздохнул: — Нет. Полагаю, я это заслужил. — Итак, ты ошибся, — сказал Донсик. — Как и все люди. Важно не жить без ошибок, а то, что ты делаешь потом. Ты лажаешь, а потом пытаешься все исправить. Это просто жизнь. — А если ничего нельзя исправить? — спросил Джувон. — Как с вазой? «Как с твоей сестрой», — осталось недосказанным. — Тогда ты извиняешься. Исправляешь все, что можно. И не повторяешь ошибок. Джувон кивнул. — А теперь спи, Джувончик. Дальше легче не станет.

***

Им потребовался день, чтобы перестроиться. Джувон подробно изложил придуманный план. Донсик не понимал, как позиция «притворяться, что я поддерживаю моего отца и помогаю ему стать комиссаром» означала превращение в монстра, но решил не заострять на этом внимания. Джувону и без того приходилось нелегко, чтобы кто-то еще указывал на недостатки его логики. План был хорош. Они поговорили с О Джихвой, Пак Чжончже, Ю Джэи. Проработали некоторые детали. Джувон поговорил со своим отцом, и назначили еще одно собрание на утверждение его в должности комиссара. Они выждали, когда Ли Чанджин прямо средь бела дня чуть не убил Чон Чхольмуна. Было очень заманчиво позволить ему осуществить задуманное, но не слишком полезно для дела. Они несколько часов провели в полицейском участке с Ли Чанчжином, во время которых Джувон устроил достаточно талантливое представление, чтобы впечатлить Донсика. Он все больше убеждался, что сначала им придется расколоть До Хэвон. Без этого доказательств для ордера было недостаточно. — Что теперь? — спросил Джувон после того, как Ли Чанджин покинул участок. Донсик пожал плечами. — Наверное, ничего. Теперь ход за Ли Чанджином. Джихва проследит за ним и сообщит, куда он пойдет дальше. — Значит, ты возвращаешься в Маньян? Уже поздно. — То есть у тебя нет там жилья, да? Ты все это время ездил туда-сюда? — с любопытством поинтересовался Донсик. — Я не думал, что задержусь там, — ответил Джувон. — Какой самоуверенный, — ухмыльнулся Донсик, но Джувон ничего не ответил. — Давай сегодня останемся в Сеуле. Джувон выразительно посмотрел на него. — Почему ты говоришь так, будто мы с тобой — единое целое? — Уверен, такой умный детектив, как ты, сможет это понять, — сказал Донсик, вставая и отодвигая свой стул. Джувон вздохнул и последовал за ним к машине. — Полагаю, ты не захочешь снова оставаться у меня дома. И что же мне делать? Вернуться в Маньян и спать в холодной и одинокой постели? — Да, это было бы логично. — Когда я вообще был логичным? — капризно спросил Донсик. Он чувствовал себя отлично. Намного легче, чем задолго до этого. В последнее время действительно произошло много ужасного. Но он наконец добился прогресса в разгадке тайны, которая разрушила его жизнь. Он воссоединился со своей сестрой-близнецом. Узнал, что с ней случилось, не считая пары пробелов, которые он скоро сможет заполнить, и ее убийца будет наказан. Кроме того, он встретил этого абсолютно неуравновешенного человека, до краев наполненного уверенностью во всем неправильном и нулевой самооценкой там, где это действительно было необходимо. Джувон с первого дня был загадкой, которую Донсик разгадал к концу недели, и теперь он просто хотел каждый день дразнить его до отчаяния и каждую ночь целовать, знаменуя прощение. Несмотря на все произошедшее, Донсик не мог жаловаться на присутствие Джувона в своей жизни. «Что теперь?» — спросил Джувон. Донсик понятия не имел о долгосрочной перспективе. Но в краткосрочной он точно знал, что произойдет. — Ты кончил уже выделываться или нет? — нетерпеливо спросил Джувон. — Надеюсь, кончу я очень скоро, — сказал Донсик, и Джувон выронил ключи от машины. Донсик ухмыльнулся и поднял их. — Я поведу. — Ни в коем случае, — отрезал Джувон, покраснев до кончиков ушей, и выхватил ключи. Посмеиваясь, Донсик сел в машину и позволил Джувону молча кипятиться. Сейчас было лучше, чем в прошлый раз, когда Джувон всю дорогу настаивал, что не хочет, чтобы Донсик приходил к нему домой, спрашивал, почему тот считает это необходимым, и пытался разубедить. Донсик даже не думал, что ночь закончится сексом; он просто хотел чуть дольше подразнить Джувона. Конечно, он заметил влечение Джувона к нему, но полагал, что железный самоконтроль неизменно победит. В последние недели он больше думал, хочет ли сам сделать ход, и если да, то как справиться с возможной реакцией. И тут Хан Джувон практически напал на него. Впервые в жизни дела шли на лад, однако он знал, что последствия ареста Хан Гихвана могут значительно усложнить ситуацию. Их дружба, или то, во что бы она ни превратилась, может этого не пережить. Поэтому он решил повеселиться, пока еще можно было. Пятнадцать минут спустя они подъехали к дому, где жил Джувон. Донсик, веселясь, последовал за ним наверх: Джувон молча шел вперед, отказываясь смотреть на него. Затем впустил его, но внезапно заколебался. У Донсика возникло ощущение, что он знает причину. — Можешь сначала принять душ, если хочешь. А я пороюсь в твоих вещах, пока ты не смотришь. Джувон издал раздраженный звук и ушел в ванную, захлопнув за собой дверь. Донсик снова усмехнулся и занялся именно тем, чем обещал, просматривая книги Джувона и листая его бумаги. Он и раньше замечал, как мало было фотографий. Он нашел всего один снимок Джувона с его отцом в день окончания полицейской академии. Фотографий матери не было. Конечно, это не слишком удивляло. Донсик копался в биографии Джувона после его появления в Маньяне с решительном желанием доказать, что тот серийный убийца. О его матери было не так много информации, но Донсик, по крайней мере, смог узнать, что в период детства Джувона она время от времени попадала в психиатрическую больницу и умерла в одной из них. Возможно, у него вообще нет её фотографий. Он отогнал эти гнетущие мысли прочь. Хотелось просто раздеться, лечь на кровать и ждать Джувона, но Донсик понимал, что так нельзя. Возможно, Джувон не любил говорить об этом, но его мизофобия и отвращение к прикосновениям были вполне реальными. Было бы бессовестно грубо пытаться переступить эти границы. Поэтому он терпеливо ждал, пока Джувон не вышел из душа в том же халате, что и прошлой ночью, и столь же напуганным. Донсик видел, что ему очень неудобно. — В чем дело? — Так нормально? — слегка напряженным голосом спросил Джувон. Донсик невольно рассмеялся. — Ни в одном из нас нет ничего нормального. — Я знаю, — сказал Джувон. — Просто имел в виду... отсутствие прелюдии. Так нормально? Донсик обдумал это, учитывая полное отсутствие опыта у Джувона не только в сексе, но и в нормальном человеческом общении. — Я бы сказал, что это вполне нормально. Мы некоторое время работали вместе. Нас влечет друг к другу. Нам не нужно долго обсуждать или составлять конкретные планы перед сексом — просто немного уединения и свободного времени. Джувон, казалось, некоторое время обдумывал его слова, затем кивнул. — Я больше ничего не должен делать? Донсик наклонился и коротко поцеловал его, держа свои руки при себе, поскольку он их еще не вымыл. — Нет, если не хочешь начать без меня. — Иди в душ, — сказал Джувон, мгновенно покраснев. — Слушаюсь, сэр, — сказал Донсик, ухмыляясь, и направился в ванную. Он не торопился, представляя рассеянного и изнывающего Джувона в комнате. Закончив, он быстро вытерся, но оставил полотенце в ванной. Джувон сидел на краю кровати в халате, и когда Донсик вошел в комнату совершенно голый, он встал так быстро, что чуть не упал. — Почему... ты... полотенце... — выдавил он. — Зачем мне полотенце? — лукаво улыбнулся Донсик, подходя ближе. Джувон выглядел так, словно перестал дышать. Донсик протянул руку и убрал выбившиеся волосы с его лица, затем опустил руку ему на затылок и притянул для поцелуя. Накануне было немало поцелуев, и этот был ничуть не хуже. Джувон, конечно, был неопытным, зато страстным и быстро учился. Донсик наслаждался, позволяя Джувону следовать его примеру и крошить свой тщательно отполированный фасад. Джувон вцепился обеими руками в волосы Донсика, почти удерживая его голову на месте, и с еще большим рвением двинулся вперед. У Донсика мелькнула шальная мысль о том, насколько Джувон изголодался по прикосновениям, однако главной целью было вытащить Джувона из халата и уложить на кровать. Когда он потянул их вниз, Джувон перевернул их и оказался сверху. — О-о-о, — сказал Донсик, ухмыляясь. — Ты знаешь, что там делать? — Разберусь, — сказал Джувон и снова поцеловал его. Донсик рассмеялся ему в губы и принялся рассеянно поглаживать мягкую кожу на спине. Он почувствовал, как бедро Джувона прижалось к нему, и на мгновение отстранился, чтобы отдышаться. — Видишь? Я учусь. Донсика очень порадовала искренняя улыбка на лице Джувона — тот явно наслаждался происходящим. — Наш Джувончик быстро учится, — согласился он. Однако нельзя было позволить Джувону стать слишком нахальным, поэтому он быстро подавил его новообретенное превосходство — схватил и перевернул. Джувон запротестовал, и Донсик цокнул языком. — Ты будешь хорошим мальчиком, Джувончик? Джувон издал звук, очень похожий на всхлип, уставившись на него снизу вверх. Донсик ухмыльнулся. Значит в прошлый раз ему не привиделась реакция Джувона на эти слова. — Итак? — спросил он, касаясь губами губ Джувона. — Будешь? — Э-э, — промямлил Джувон, застыв на месте. — Разве ты не хочешь быть хорошим мальчиком для меня, Джувончик? — спросил Донсик, с еще одним легким поцелуем. — Ага, — выдавил из себя Джувон. Установив это, Донсик поцеловал его гораздо крепче. Он остро осознавал, что прямо сейчас Джувон позволил бы ему практически все, и хотя это было немного волнующе, в основном он просто хотел, чтобы Джувон расслабился и чувствовал себя хорошо. И взялся за эту задачу как следует, нежно лаская руками и ртом, чтобы вытянуть из Джувона еще больше полувсхлипов. Всякий раз, когда Джувон пытался перенаправить его руки к вожделенному месту, Донсик лишь мягко подталкивал их обратно к кровати и говорил: «Еще нет, — а когда Джувон повиновался, шептал: — Мой славный мальчик». И наслаждался, наблюдая, как дрожит Джувон. Он мог бы заниматься этим целую вечность, но дыхание Джувона стало резким и быстрым. Он вцепился в Донсика, одной рукой дергая его за волосы, а другой сжимая плечо. Донсик поцеловал его в шею и скользнул рукой вниз между ними. Джувон издал поистине непристойный звук, когда Донсик начал его гладить. Он выпустил плечо Донсика и сильно сжал его бедро, а затем и член. — Эй, Джувон, не так сильно, — сказал Донсик, смеясь ему в плечо. — Я был слишком груб с тобой? — добавил он, и Джувон издал еще один бессвязный звук. Однако хватку ослабил. Донсик выдохнул и пробормотал: — Помедленней, или я остановлюсь... Кажется, впервые за полчаса вспомнив слова, Джувон прошипел: — Ну ты и ублюдок. Донсик снова рассмеялся, а затем поцеловал его. Он заставил их двигаться в ритме, и Джувон поначалу подстроился, но почти сразу потерял его. Он был слишком близок к оргазму, чтобы держаться, поэтому Донсик прикусил нижнюю губу и сказал: — Давай. — Бля, — выпалил Джувон и почти сразу кончил. Он снова неприятно сильно сжал его член, а затем резко отпустил и безвольно рухнул на кровать. Донсик опять рассмеялся и закончил все сам, любуясь измученным Джувоном. На этот раз он сомневался, что Джувон пошевелится в ближайшее время, поэтому, дав себе несколько минут неги, сел. Он успел приготовить миску с теплой водой и полотенце, пока Джувон был в душе. Донсик схватил полотенце и начал вытирать их. Глаза Джувона открылись, затем закрылись, и он издал довольный звук. — Хорошо тебе? — спросил его Донсик. — Ты дьявол, — пробормотал Джувон. Донсик смеялся долго и громко. — Приму это как комплимент, Джувончик, — сказал он, прежде чем встать и отнести полотенце в ванную. Он вернулся к кровати и плюхнулся рядом с Джувоном, быстро поцеловав его в шею. Джувон издал тихий недовольный звук — неописуемо-очаровательный. Донсик положил руку ему на живот, обхватил ногой лодыжку и прижался щекой к его плечу. — Какой же ты красивый мужчина, Джувончик, — пробормотал он в шею Джувона. Сорок восемь часов спустя Джувон арестовал его. Донсик совсем не возражал.

***

Когда Джувон добрался до полицейского участка Маньян, там было полно незнакомцев. Ничего удивительного. Он слышал о планах назначить туда новых людей, чтобы восполнить потерю персонала. В конце концов, Ли Донсика отстранили и, скорее всего, он мог потерять работу. Чо Гилгу арестовали и уволили. Нам Санбэ погиб. И Джувона тоже отстранили от должности на время расследования. Хотя он, вероятно, и сохранит свою работу, но в Маньян не вернется. Он направился в раздевалку и принялся собирать свои вещи. Почти сразу кто-то вошел и сказал: — О, лейтенант Хан Джувон, не знала, что найду вас здесь. Джувон посмотрел на О Джихву — он не меньше нее удивился встрече. — Я просто приехал забрать кое-какие вещи, которые оставил здесь. Джихва кивнула. — Вообще-то я тоже здесь по этой причине — собираю кое-что для Донсика. Отчего-то он решил, будто ему здесь не будут рады. Или просто слишком ленивый, поэтому отправил меня, разыграв из себя жертву, — добавила она весело, и по какой-то причине Джувон рассмеялся. — Я мало с ним разговаривала. Как он? Джувон нахмурился, удивляясь вопросу. — Не знаю. Я не разговаривал с ним с... той ночи. — Правда? — Джихва выглядела явно удивленной. — Разве вы сейчас не вместе? — Вместе? — Джувон надеялся, что его щеки не покраснели так, как он ощущал. — Нет. — Ох... Джихва откинула волосы с лица и несколько мгновений серьезно смотрела на него, отчего ему стало немного не по себе. Он знал, насколько плохо разбирался в людях, поэтому ему не нравилось, когда они читали его. — Пожалуйста, не обижайся, Хан Джувон, но я знаю Донсика двадцать пять лет. И знаю, когда он с кем-то. Джувон абсолютно не собирался говорить о своей сексуальной жизни ни с кем и никогда. — Полагаю, это будет зависеть от того, как вы определяете понятие «вместе». — Ну, — медленно сказала Джихва, — вы с ним в последнее время проводите много времени вместе. Приятного времени, — добавила она, и Джувон определенно покраснел. — Честно говоря, я никогда не видела, чтобы он увлекался кем-то так, как тобой. Каким-то образом Джувон удержался от желания попросить ее разъяснить понятие «увлекался» в данной ситуации, поскольку сам не знал, что это значит. Он сменил тему. — В любом случае, это не важно. Я арестовал его и обвинил во множестве преступлений. Что бы ни было между нами, теперь все кончено. Джихва выглядела более удивленной, чем, по мнению Джувона, должна была. — Думаешь, ты ему разонравился, потому что арестовал его? Уверена, все наоборот. Для Джувона это не имело смысла. — Я один из главных свидетелей против него и офицер, производивший арест. Мне нельзя показаться предвзятым во время судебного процесса. — Суда не будет, — сказала Джихва, нахмурившись. Видимо, поняла, что Джувон был сбит с толку, поэтому раздражался, и смягчила тон. — Он уже признался в содеянном. Теперь дело передано прокуратуре. Они определят обвинения, а судьи вынесут ему приговор. Тебе не нужно беспокоиться о каких-либо нарушениях. — О, — выдохнул Джувон, не зная, как ответить. — Он не злится на тебя за арест, — сказала Джихва. — Ты ведь знаешь это, верно? Судя по его рассказу, он сам попросил тебя. Точно так же, как ты снова достаешь центральное Управление, чтобы расследовать твою роль в связи со смертью Ли Гымхвы. Вы двое так отчаянно жаждете наказания... Ах, если бы вы этого не делали. — Мы нарушили закон, — сухо отрезал Джувон. — И должны понести наказание. — Я не собираюсь обсуждать это ни с кем из вас, — сказала Джихва, поднимая руки в знак капитуляции. — Просто говорю, что в этом вы с ним солидарны, поэтому твой арест не означает, будто он не захочет тебя видеть. Это имело смысл. И очень не нравилось Джувону. — Понимаю. Буду иметь это в виду. Джихва прищурилась, глядя на него, словно подозревала, что его «буду иметь в виду» не означало, что он собирался последовать ее совету. Она была права, поэтому Джувон вернулся к опустошению своего шкафчика. Джихва недовольно фыркнула и пробормотала что-то, очень похожее на «Тьфу, мальчишки», и отправилась по своим делам. Джувон покинул участок несколькими минутами позже. Он загрузил свои вещи в машину и немного постоял, размышляя. Следовало вернуться в Сеул. Причин оставаться в Маньяне не было. Несмотря на слова Джихвы, он не видел причин, по которым Донсик хотел бы его видеть. Кроме того, рассуждал он, Донсик всегда мог позвонить ему, если захочет увидеть. Ответственность лежала не только на нем. Но Донсик не звонил и не писал с ночи ареста. Значит, Джихва неправильно все поняла. Приняв решение, он сел в свою машину и уехал, оставив Маньян позади.

***

Донсик развалился на диване, смутно думая о том, что же ему делать со многочисленным имуществом, которым он теперь каким-то образом владел, и тут в дверь резко постучали. Он не удосужился встать, и спустя пару минут вошла Джихва, держа в руках кучу сумок. Он, все еще не вставая, помахал ей с дивана. — Я принесла тебе ужин, — объявила Джихва. — Джэи собрала для тебя кое-что. — Какие добрые друзья, — сообщил Донсик своему потолку. Джихва поставила две сумки на пороге дома, затем еще одну на кухне, подошла и уронила последнюю ему на лицо. Он отмахнулся от нее. — Чего хандришь? — Не хандрю, — сказал Донсик, затем многозначительно добавил: — Я дуюсь. — Разумеется. Вставай. — Она схватила его за руку и потянула в сидячее положение. — Почему ты дуешься? Донсик пожал плечами. — Угу, — сказала Джихва и пошла на кухню. Он слушал, как она суетится вокруг, предлагая им выпить. — Я столкнулась с Хан Джувоном в участке. Сердце Донсика затрепетало, в чем он не признался бы даже в суде. — О? — сказал он, притворяясь незаинтересованным. Джихва вернулась в комнату с двумя бутылками. — С того дня, как ты арестовал его в прямом эфире, да? Столько вы уже спите вместе? Донсик не смог сдержать легкой ухмылки, принимая бутылку и делая глоток. Джихва фыркнула от отвращения. — Поздравляю. Вы двое заслуживаете друг друга. — Грубиянка. — Зато в точку, — Джихва стащила его с дивана к столу, где уже разложила контейнеры Джэи, вместе с палочками для еды. Она толкнула его на стул, и он начал есть до того, как она снова пнула его. — Я вроде как надеялась, что в этом он меня обскачет, но поскольку ты дуешься, полагаю, надежда умирает последней? — М-м. Я не говорил с ним с момента ареста. — Я уже в курсе. Еще он уверен, что раз арестовал тебя, ты больше не захочешь иметь с ним ничего общего. Я указала на огромные недостатки в его логике, поэтому надеялась, что, возможно, он приходил к тебе. Очевидно, нет. Донсик съел креветку и ничего не сказал. Джихва вздохнула. — Донсик, почему бы тебе просто не позвонить ему? — Все не так просто. Он ждал, что Джихва начнет спорить с ним, возможно, с наглядной демонстрацией набора номера. Вместо этого она долго смотрела на него. — Знаю, тебе кажется, что ничто в твоей жизни не может быть хорошо. Но, думаю, все возможно. Уверена, тебе стоит попробовать. Донсика задело прямое попадание в корень неуверенности, которую он отказывался признавать. — Хорошо, буду иметь это в виду. Она одарила его неприязненным взглядом. — Именно это он мне и сказал, и, глядите, к чему мы пришли. Вы действительно стоите друг друга. — Знаешь, не тебе давать мне романтические советы, — заметил Донсик. — Не напоминай, — вздохнула Джихва. Ощутив себя немного неловко из-за упоминания ее бывшего мужа-убийцы-гангстера, Донсик сказал: — Слушай, Джихва, ты не ошибаешься. Просто... прямо сейчас ничего не выйдет. Во-первых, я вот-вот сяду в тюрьму. Нелегко справиться со всем, произошедшим в последнее время. Поэтому просто позволь нам разобраться, хорошо? Дай немного времени, прежде чем начнешь планировать нашу свадьбу. — Именно потому, что ты отправляешься в тюрьму, мне кажется, ты должен немедленно что-то сделать, — сказал Джихва. — Зачем? Думаешь, он начнет с кем-то встречаться? — усмехнулся Донсик. Джихва тоже засмеялась. — Вот ты сволочь, заставляешь меня смеяться над ним. Донсик подмигнул и схватил еще одну креветку. — Джихва, мы разберемся. Думаю, хорошо, что мы расстались на некоторое время. Разлука заставляет сердце любить сильнее, да? Джихва бросила в него палочкой для еды. — Вали уже в свою тюрьму.

***

Полтора года спустя Донсик ухмыльнулся, наблюдая, как Джувон уходит к своей серьезной полицейской работе. Очевидно, он решил, что они распрощались, их краткое воссоединение подошло к концу и больше они никогда не увидятся. За год в тюрьме Донсик многое переосмыслил. Он вышел несколько месяцев назад и успел кое-что сделать — снес магазин и дом Кан Джинмука, а затем продал землю. Не стоило привязываться к прошлому. Совсем отказаться от старого дома он не мог, ведь именно там столько лет была Юён, но и не жил там. Он переехал в дом, купленный Нам Санбэ, и перевез свою мать в ближайший дом престарелых, чтобы чаще ее навещать. Донсик все еще не знал, как собирается зарабатывать на жизнь. В голове мелькала пара идей, но окончательно он еще не решил. — Чего ухмыляешься? — спросила Джихва, подойдя к нему и наблюдая за удаляющейся спиной Джувона. — Думаю о том, каким идиотом все еще остается Джувончик, — ответил Донсик, и Джихва фыркнула. — Он всерьез думает, что просто так уйдет из моей жизни. — Справедливости ради, — сказала Джихва, — ты не позвонил ему после того, как он тебя арестовал. — Да, — сказал Донсик. Находясь в тюрьме, он не раз жалел об этом, но и под пытками не признался бы. Возможно, это закончилось бы катастрофой. Возможно, все в его жизни заканчивалось катастрофой. Конечно, до сих пор обстоятельства складывались не слишком гладко. Но даже в этом случае между катастрофами случались моменты подлинной радости. Он не сожалел о своих отношениях с Нам Санбэ, ведь у него были воспоминания, на которые можно было оглянуться. Он не жалел, что помогал растить Кан Минчжон, ведь она принесла радость в его жизнь, когда трудно было найти причины вообще жить. Отношения с Джувоном могли рухнуть и сгореть. Скорее всего, они действительно рухнут и сгорят. Но Донсик собирался насладиться этим крушением, а потом с любовью вспоминать о нем. Если все всегда заканчивается плохо, ищи радость, где только можно. — Что заставило тебя передумать? — как обычно, Джихва видела его насквозь. — Его взгляд на меня за обедом, — ответил Донсик. — О. Интересно, он думает, что его никто не заметил? Донсик рассмеялся. — Вероятно, он даже не осознает, как смотрел на меня. А теперь, если ты не против, я собираюсь проникнуть в его квартиру, чтобы, когда он вернется домой, я... Джихва закрыла уши руками. — Нет, спасибо, — сказала она, уходя. — Мне не нужно это слышать! Смеясь еще громче, Донсик вернулся к своей машине. Можно было и не гадать, жил ли Джувон в той же квартире. Он так был помешан на распорядке и до такой степени ненавидел перемены, что не сдвинулся бы с места. И попасть внутрь было нетрудно. Замки тоже не менялись, а Донсик скопировал его ключи после того, как они переспали в первый раз. Он вошел и огляделся. Как и ожидалось, все выглядело почти так же. Фотография Джувона с его отцом исчезла, и некоторые книги, возможно, изменили место, но и только. Джувон еще не скоро должен был приехать, поэтому Донсик чувствовал себя как дома. Он включил обогрев, затем принял душ, но решил не одеваться. Просто опустил свою голую задницу на диван и включил телевизор. Примерно через четыре часа он услышал звук ключа в замке, и дверь открылась. Джувон вошел, услышал телевизор и остановился как вкопанный. Он огляделся и увидел Донсика на диване. — Что ты здесь делаешь? — Наверстываю свои любимые мыльные оперы, — ответил Донсик. Джувон закрыл за собой дверь, снял ботинки и подошел к дивану. В этот момент он понял, что Ли Донсик голый, и его щеки тут же порозовели. — Почему ты голый? — Чтобы сэкономить время, — сказал Донсик и подмигнул. Джувон скрестил руки на груди. — Ты приходишь в мою квартиру спустя полтора года и предполагаешь, что я захочу заняться с тобой сексом? — Вовсе нет, — ответил Донсик. — Я зашел в закусочную Джэи, пообедал с тобой и пал жертвой твоих жаждущих глаз. — Моих... — пробормотал Джувон, и Донсик ухмыльнулся. Он уже забыл, как весело было нервировать Джувона. — Не было такого. — Было. Именно такой взгляд ты бросаешь на меня из-под ресниц, когда думаешь, что я не вижу, а потом прикусываешь губу. Это лицо говорит: «Трахни меня». Я не в силах сопротивляться. — Трах... — Джувон выглядел раздраженным. — С чего ты взял? Донсик раскинул руки вдоль спинки дивана, чтобы привлечь больше внимания к своей наготе, и с удовлетворением наблюдал, как глаза Джувона остекленели. — То есть ты не хочешь заниматься сексом? — Я говорю, что беспардонно предполагать такое. — Арестуй меня, — сказал Донсик, снова подмигнув. Джувон замолчал и просто смотрел на него. Он так долго его изучал, что Донсик задумался, а не злился ли он на самом деле. Но тут Джувон протянул руку и начал расстегивать рубашку. Медленно. Очень медленно. Донсик был очарован, глядя на то, как пальцы Джувона касаются каждой пуговицы, пристально глядя на него. Наконец, Джувон снял рубашку и бросил ее Донсику. Затем расстегнул ремень и снял его, бросив на пол. Ухмыльнувшись, Донсик откинулся на спинку дивана, заложив руки за голову. Он с должным уважением наблюдал, как Джувон раздевается, его движения немного ускорились — в основном потому, что он, казалось, не знал, как дальше двигаться медленно. Расстегнуть рубашку — это одно, а снять штаны, не упав — совсем другое. Оказавшись обнаженным, за исключением нижнего белья, он слегка заколебался. — Тебе помочь, Джувончик? — поинтересовался Донсик. Джувон нахмурился и покачал головой, снимая нижнее белье и бросая его в неопределенном направлении своей спальни. Донсик отметил, что он уже наполовину возбужден — естественная реакция, по мнению Донсика, когда обнаруживаешь голого мужчину на своем диване — и, казалось, немного стеснялся этого. — Я собираюсь принять душ, — сообщил Джувон, резко повернувшись к ванной. — Потереть тебе спинку? — поддразнил Донсик, предполагая, что ответ снова будет отрицательным. Но Джувон поколебался, затем кивнул: — Хорошо. Видя, как ему не терпится начать, Донсик последовал за ним в ванную. Ему удалось сдержаться, когда Джувон наклонился, чтобы включить воду, любуясь видом, но держа руки при себе. Но когда Джувон полуобернулся к нему, такой застенчивый и неуверенный, что же ему делать, пока они ждут горячей воды, это было уже слишком. Донсик наклонился и поцеловал его. Джувон практически растворился в нем, запустив руки в волосы Донсика и прижимая их тела друг к другу. Видимо, чистота на пороге совместного душа уже не являлась проблемой. Спустя примерно пять минут им наконец удалось вспомнить о душе, когда Джувон все же выпустил Донсика и тому удалось без травм переместить их через край ванны. Он схватил бутылку с гелем для душа как раз в тот момент, когда Джувон потянулся к ней, и Джувон безмолвно запротестовал. — Не волнуйся, Джувончик, я буду внимателен, — сказал Донсик с ухмылкой. — Почему ты такой? — простонал Джувон тоном, который мог быть или не быть вопросом. Донсик засмеялся. — Повернись. Джувон фыркнул, но повиновался и слегка вздрогнул, несмотря на горячую воду, когда Донсик начал водить мыльными руками по его спине. Он не торопился, осторожно перемещая руки Джувона и натирая их, оборачиваясь вокруг его тела, чтобы намылить грудь. Джувон издавал тихие горловые звуки, откашливался, стараясь не хныкать и не стонать слишком явно. Когда Донсик закончил с верхней частью тела и двинулся вниз, Джувон уже весь дрожал. Донсик оказался на коленях, наслаждаясь двойным удовольствием от горячей воды на спине и Джувона, дрожащего под его ртом. Джувон запустил руки в его волосы, почти дергал, и это тоже было приятно. Ему пришлось положить руки на бедра Джувона, чтобы удержать его на ногах. Вода издавала устойчивый белый шум, который постепенно отступал на задний план, прерываемый редкими вздохами Джувона с его именем. Кончая, Джувон больно вцепился в волосы Донсика, и тот проглотил все, вырвав у Джувона прерывистый стон. Донсик отстранился, чтобы перевести дух, проверил, нет ли на них мыла, а затем выключил воду. Джувон стоял, тяжело дыша и притягивал, как магнит. Донсик наклонился и снова поцеловал его, рассыпая поцелуи на шее и плечах. Джувон выглядел таким блаженным, поэтому Донсик решил не ждать пока он придет в себя. Но стоило ему наклонился, чтобы подрочить себе, Джувон схватил его за руку. — Я хочу попробовать. Донсик внимательно посмотрел на него — на лице Джувона горела искренность. — Хорошо, — сказал он и перешагнул через край ванны. Джувон последовал за ним и принял протянутое полотенце, затем накинул его на голову и взъерошил волосы. Он выглядел настолько милым, у Донсика внутри все сжалось от нежности. Но когда Джувон направился в спальню, Донсик потянул его в другую сторону. — На диван. — Что? Зачем? Я не хочу, чтобы твоя голая задница лежала на моем диване, хотя, думаю, для этого уже поздновато... Развеселившись, Донсик схватил еще одно полотенце. — Так будет легче твоей шее. Поверь мне. Джувон явно ему не поверил, но продолжать спорить не стал, вероятно, потому, что Донсик положил полотенце на диван, прежде чем сесть. Джувон опустился перед ним на колени, и теперь снова выглядел немного неуверенно. Донсик собирался спросить, все ли с ним в порядке, или, возможно, сказать, что ему не обязательно этого делать, если он передумал, но тут Джувон облизнул губы, и Донсик забыл, как вообще складывать слова. Джувон не особо разбирался в технике и не слишком компенсировал неопытность энтузиазмом. Зато подходил к делу старательно, почти экспериментально, часто проверяя реакцию Донсика. Это было гораздо милее, чем имело право быть. Донсик наслаждался, лаская его плечи и поглаживая волосы, смакуя ощущения их под своими пальцами. Пускай это был не лучший минет в его жизни, однако он был самым прекрасным, ведь делал его Джувон со всей своей серьезностью. Донсик поймал себя на том, что улыбается в потолок, откинув голову на спинку дивана и запустив пальцы в волосы Джувона. Он просто позволил себе расслабиться и наслаждаться. Вскоре он ощутил приятное покалывание в животе, означавшее близость оргазма, и ему пришло в голову, что он должен отстраниться ото рта Джувона, пока не кончил. — Э... — попытался он, но пришлось начать сначала, поскольку голос его дрожал. — Джувончик, я уже близко. Джувон, очевидно, понятия не имел, что это значит и почему это так важно, так как даже не подумал остановиться, сосредоточившись на заданном ритме. Донсик запустил руку ему в волосы и потянул его назад. Джувон издал протестующий звук и посмотрел на Донсика, и его вид — распухшие губы, покрасневшие щеки и разочарованный взгляд — оказался слишком сильным зрелищем для Донсика. Он излился в пространство между ними, и Джувон слегка вздрогнул. — Зачем ты это сделал? — возмутился он. Донсик попытался вспомнить, как составлять слова. — Ах, Джувончик, ты бы не захотел, чтобы я кончил тебе в рот. — Нет, захотел, — заявил Джувон. — Я же кончил в твой. — Поверь мне, ты не готов, — Донсик провел пальцем по сперме на животе и предложил ее Джувону. Тот нахмурился, затем наклонился вперед и обхватил губами палец Донсика. Ожидаемо, он немного поморщился от вкуса, но все равно проглотил. — Не так уж плохо, — произнес он, хотя губы все равно поджал. — Окажись у тебя вдруг полный рот этого, думаю, ты бы запел по-другому, — сказал Донсик, но увидел, как Джувон надулся. — Ладно, стоило обсудить это заранее. Виноват. Можешь попробовать в следующий раз, но если тебя стошнит на мой член, я с тобой разведусь. — Мы не женаты, — отметил Джувон. Донсик отмахнулся от него. — Какие мелочи. Помоги мне привести себя в порядок. Все еще с раздраженным — и ужасно очаровательным — лицом Джувон кивнул, встал и направился в ванную за влажной тряпкой. Донсик привел себя в порядок и бросил ее в ванную, а затем снова поцеловал Джувона и повел их в спальню. Они оказались на кровати и неспешно целовались — то что надо после оргазма. Донсик наслаждался, исследуя Джувона, ему нравилось находить новые способы заставить его дрожать и позволять ему беззастенчиво распускать руки. Вскоре у Джувона перехватило дыхание, он пытался привести их в единый ритм, его бедра покачивались в такт с бедрами Донсика. — Полегче, — пробормотал Донсик, обнимая его рукой. Джувон слегка захныкал и немедленно ответил тем же. Хотя он пытался не торопить события, Джувона неспешность явно не интересовала. Донсик тихо засмеялся, уткнувшись ему в шею, и подстроился под его темп. После они лежали, сплетясь в беспорядочную запутанную кучу, и даже Джувон не мог найти в себе силы встать. К счастью, Донсик предвидел это и еще до приезда Джувона оставил влажное полотенце и миску с водой у кровати. Он вымыл их обоих, Джувон пошевелился и что-то пробормотал, но, казалось, задремал. Донсик долго молча лежал, изучая Джувона в тусклом свете, проникавшем через дверь в коридор. Он протянул руку и провел пальцем по его подбородку, и Джувон тут же открыл глаза. Донсик хотел извиниться за то, что разбудил его, но Джувон сказал: — Если ты не ненавидел меня за твой арест, почему не позвонил до того, как тебя приговорили к заключению? — Ах, Джувон, это довольно сложный вопрос для такой поздней ночи, — ответил Донсик, и Джувон одарил его раздраженным взглядом. Донсик вздохнул и заложил руки за голову, уставившись в потолок. — Ты когда-нибудь хотел чего-то, но боялся получить? — Что? Нет, — Джувон нахмурился. — Это бессмысленно. Почему ты боишься получить желаемое? Донсик тихо рассмеялся. — Просто иногда так сильно чего-то хочешь... а потом получаешь, но оказывается это совсем не то, что ты думал. А порой это именно желаемое. Все замечательно, но потом ты все теряешь. Сначала казалось, что Джувон продолжит задавать вопросы, но затем он, видимо провел связь между тем, что говорил Донсик, и тем, через что он прошел. — Понятно. — Я любил свою сестру, — продолжил Донсик в потолок. — Как забавно, ведь многие люди никогда этого не понимали. Она была такой талантливой и настолько особенной, что все думали, будто я должен обижаться на нее. Ревновать. Но я никогда этого не делал. Мы разного хотели от жизни, вот и все. Я гордился ею. — Он на мгновение задумался, а затем добавил: — Я так гордился ею. — Знаю, — сказал Джувон. — Трудно надеяться, что все будет хорошо, — продолжил Донсик. — Все хорошее в моей жизни закончилось ужасно. И я не могу сказать, будто преодолел веру, что все так и будет: вероятно, и это плохо закончится, ведь со мной всегда так. Хотелось бы сказать, что я в это не верю, но, честно говоря, верю. Я просто решил, что все еще хочу этого. И даже с печальным финалом у меня останутся хорошие воспоминания, а иногда только такие воспоминания и помогают мне пережить день. Ведь я надеюсь, что счастье когда-нибудь повторится. — Донсик перекатился на бок и снова провел пальцем по лицу Джувона. — Независимо от того, как закончится наша история, Джувончик, я рад, что встретил тебя. И что мы разделили эти моменты вместе. Джувон кивнул. Он лежал на боку, подперев щеку рукой, и выглядел серьезным и таким молодым. — Я тоже. Еще мгновение они лежали в тишине. — Я не могу понять, — наконец сказал Джувон. — Я не понимаю этого страха. Потому что... у меня никогда не было ничего подобного. У меня никогда в жизни не было ничего по-настоящему... хорошего. Я... Он замялся и замолчал. Донсик протянул руку и провел большим пальцем по губам Джувона. — Скажи мне. — Ты единственный человек в моей жизни, который действительно хотел быть рядом со мной, — наконец сказал Джувон. — Люди не терпят меня рядом. У меня никогда не было друзей. Поэтому я... То, что между нами — первая хорошая вещь, которая у меня была. И я не отпущу ее. Он внезапно протянул руку и схватил руку Донсика, сильно сжимая. — Никогда. Донсик не знал, что ответить на эту страстность в его голосе. Поэтому просто легко поцеловал, мягко поглаживая щеку Джувона свободной рукой. — Я тебя не понимаю, — продолжил Джувон. — В девяноста процентах случаев я не знаю, что ты делаешь. И не понимаю, почему ты хочешь иметь со мной что-то общее. Это давно уже беспокоит меня, но теперь мне все равно. Мне не нужно тебя понимать. Пока ты хочешь меня, я тебя не отпущу. — Какой романтик, — пробормотал Донсик с очередным смешком. Джувон слегка нахмурился. — Вряд ли. Донсик рассмеялся сильнее. — Значит, просто упрямый. Джувон кивнул. — И я знаю, что не могу давать гарантий. Я могу погибнуть на работе, или смертельно заболеть, или попасть под метеорит. Но пока это зависит от меня, я никуда не денусь. И не важно, чем закончится наша история, у нас будет этот момент. — У нас будет этот момент, — согласился Донсик и снова поцеловал его.

***

На следующее утро Донсика разбудил будильник, который он сразу же возненавидел. К счастью, его быстро выключили. Джувон вылез из кровати, даже не попытавшись проверить, проснулся ли Донсик. Донсик наблюдал за его обнаженной фигурой, пересекающей комнату, одним слегка приоткрытым глазом. Несколько минут спустя включился душ. Донсик зевнул и потянулся, затем посмотрел на часы. Шесть тридцать. Он перевернулся и снова заснул. Некоторое время спустя он услышал, как Джувон собирается, и снова проснулся. Тот почти закончил одеваться, застегивая последние несколько пуговиц на рубашке. Он взглянул на Донсика и спросил: — Все еще спишь? — Угу. — Мне нужно идти на работу. Какие у тебя планы на день? Донсик вспомнил, чем занимался до того, как Джувон снова появился в его жизни. — Я собираю вещи в старом доме. Джихун и Джэи обещали прийти и помочь. Там полно вещей, о которых годами никто не вспоминал. — Я рад, что ты переехал в дом Нам Санбэ. Нехорошо было оставаться у родителей, — сказал Джувон, не глядя на него. — Мне все так говорили, — ответил Донсик, словно не знал, что это правда. Джувон провел рукой по волосам, и Донсику показалось это чрезвычайно привлекательным. — Скорее всего, я не вернусь сюда сегодня. Мой начальник сообщил, что есть родственник, которого мне нужно опросить в Чхунчхоне. Наверное, я сниму там комнату, чтобы не ехать обратно. Так что не сиди голым на моем диване и не жди меня. — Могу я просто посидеть голым на твоем диване? — ухмыляясь, спросил Донсик. — Если очень хочешь, — сказал Джувон, закатывая глаза. Затем на мгновение заколебался, а потом наклонился и поцеловал Донсика. Это было крайне неловкое, случайное проявление несексуальной привязанности, абсолютно непривычное для обоих. После он откашлялся и сказал: — Запри дверь, когда будешь уходить. — Непременно, — пообещал Донсик. С этими словами Джувон вышел. Донсик зевнул и снова потянулся, расслабляясь на кровати и наслаждаясь приятными ощущениями после хорошего секса. Он немного подремал, пока солнце не сместилось и не ударило в глаза, после чего ему удалось встать с кровати. Он оделся и приготовил себе завтрак на кухне Джувона, прежде чем отправиться обратно в Маньян. Дом его родителей в некотором смысле напоминал капсулу времени, застывшую в день исчезновения Юён. Даже после переезда матери в дом престарелых, он продолжал спать в своей старой комнате. Просто не мог заставить себя переехать в хозяйскую спальню. За прошедшие годы все покрылось пылью. Вещи отца, сестры, и все, чем пользовалась мать до ее срыва, все еще лежали на своих местах. Мама с папой были единственными детьми. Не было ни тётей, ни дядей, ни двоюродных братьев, которым можно было все это отдать. Донсик хотел просмотреть вещи, и, может, что-нибудь сохранить, а остальное отдать на благотворительность. Эту задачу он в прямом смысле откладывал десятилетиями, но повода тянуть дальше уже не было. Однако, как он и думал, процесс был мучительным. Джихун и Джэи помогали держать настрой. Они перебирали устаревшую одежду в шкафу, смеялись и время от времени устраивали примерку. Нашли детские фотографии и старые школьные проекты и заставили Донсика смотреть на них. Они дразнили его музыкальный вкус после просмотра стеллажей с компакт-дисками в его комнате. После исчезновения Юён он так и не взял в руки гитару. Донсик все думал о своем медиаторе рядом с телом Бан Джусон. Теперь, спустя двадцать лет, стало ясно, как он там оказался. Они упаковали некоторые вещи, Джихун отнес их в машину, и они отвезли их в благотворительный центр. Джэи предложила накормить их ранним ужином, и они согласились. А после Донсик поехал обратно в дом, купленный Санбэ. На подъездной дорожке стояла знакомая темно-синяя машина. Посмеиваясь, он попробовал открыть дверь и обнаружил, что она не заперта. Джувон сидел на диване с книгой, и когда Донсик вошел, бесстрастно посмотрел на него. — А как же Чхунчхон? — Предложения меня не устроили. Госпожа Джихва дала мне твой адрес. — И, по-видимому, запасной ключ. — Она сказала, что я найду ему лучшее применение, — не меняя выражения лица, ответил Джувон. — Она еще вчера, после обеда дала его тебе, да? — сказал Донсик. — А я все думал, о чем же вы говорили на стоянке. Джувон кивнул. — Она сказала, что боится, что некий идиот не позвонит мне после поминок, как не позвонил после своего ареста и освобождения. — Сурово, но справедливо, — произнес Донсик и покачал головой. — Но ты бы им не воспользовался, да? Пока я не появился у тебя дома. — Я сказал ей об этом. Она ответила, что может лишь надеяться, что один из нас двоих вытащит голову из задницы. — Похоже на Джихву, — ухмыльнулся Донсик, снимая ботинки и надевая тапочки, стоящие у двери. — Даже если так, ты все еще полностью одет. С чего бы? — В отличие от некоторых, я не пристраиваю свою голую задницу на чью-то мебель, пока не проверю, все ли в порядке. — О, у меня все более чем в порядке, — заявил Донсик. — Учту, — сказал Джувон и встал. — Может, теперь попробуем переписываться вместо того, чтобы вламываться друг к другу в дома. — Ах, Джувончик... Даже не знаю, готов ли я на такой серьезный шаг... Джувон засмеялся, наклонив голову. Затем бросил на Донсика взгляд из-под ресниц, его зубы тревожно прикусили нижнюю губу. — Ага! Вот и оно! — провозгласил Донсик. — Выражение «Трахни меня!». Джувон остановился как вкопанный. На мгновение он, казалось, задумался, затем кивнул. — Да. Какое бы лицо я только что ни скорчил, именно это оно и значит. Донсик лукаво улыбнулся. — Тогда давай посмотрим, сколько мест в этом доме могут вытерпеть твою голую задницу.