Аромат смерти

Алый, с переливами малинового закат полосами разрезал вечернее небо. Он подсвечивал пышные облака, делая их ещё более объемными и величественными на темно-розовом фоне. Грей любил это время. Любил наблюдать за спокойным, теплым небом, когда всё вокруг будто бы замирает, не решаясь прервать эту идиллию. В комнате витал едва уловимый аромат свежих белых лилий. Цветы стояли тут же, на подоконнике покоряя своей девственной, никем не тронутой красотой. Эти цветы время от времени всё притягивали взгляд мужчина, будто бы очаровывая его. Грей мог бы любоваться лилиями вечно. До его слуха донеслись торопливые шаги по лестнице. Мужчина мельком осмотрел себя а зеркале. Кудрявые светло-каштановые волосы. Уставшие терракотовые глаза. Помятая бордовая рубашка навыпуск. Грей оторвался от созерцания своего отражения и развернулся к двери. Она была без стука распахнута. В комнату влетела девушка с белыми вьющимися волосами, доходящими ей до пояса. Сверху отдельные пряди, начиная ото лба, были заплетены в тонкие косички, а их хвосты сливались с остальной массой серебристой копны. Невольно мужчина залюбовался ей. Совсем невысокого роста, миниатюрная, но при этом обладающая прекрасной фигуркой девушка с восхитительными глазами синего , электрического оттенка. Но сейчас эти глаза метали молнии . Лицо гости раскраснелось, а изящные пальцы были сжаты в кулак до побеления костяшек. Взгляд Грея погрустнел ещё больше. К несчастью, он знал эту девушку. — Ты не можешь... Слышишь меня, не можешь, — в отчаянье полушёпотом произнесла гостья. Из её синих глаз катились слезы, оставляя за собой мокрые дорожки. Мужчина усмехнулся. Горько, будто бы над самим собой. — Да, — еле слышно отозвался он, — ты права... Не могу... Но девушка услышала его слова. Темные от горя глаза гневно сверкнули, а в следующую секунду щеку Грею обожгло от звонкого удара. Мужчина в удивлении распахнул глаза и смотрел на свою гостью, которая уже не пыталась сдерживать слёзы, водопадом стекающие по красному лицу. А она неотрывно смотрела на него. Смотрела зло, с настоящей ненавистью. — Я тебя ненавижу, — произнесла девушка, — надеюсь, ты будешь испытывать то же самое, что и она! Голос больше не дрожал. Высохли слезы. Гостья круто развернулась и, чеканя шаг, направилась к двери. — Прости меня, Райли, — уже совсем севшим голосом добавил Грей, стараясь задержать девушку. Она действительно остановилась к самой двери. Но лишь для одной фразы, произнесенной так же отрывисто: — Никогда. Беловолосая скрылась за дверью, хлопнув ей напоследок. А мужчина упал на колени. Но не для того, чтобы расплакаться в отчаянье. Лёгкие в груди разрывались от болт, а горло сдавил удушающий кашель. На паркет упала пара белых цветков. Справившись с приступом, Грей резко поднялся с пола и, подхватив цветы, поставил их в вазу к таким же лилиям на подоконнике. Вытерев кровь с подбородка, он опасливо покосился на дверь. Райли ни в коем случае не должна была узнать об этом. Но там, к счастью, было тихо. * * * * * — К сожалению, цветы были слишком крупными, я предполагал, что это случится так... Врач что-то говорил и говорил, держа Райли за руку. За ту самую руку, которую тридцать минут назад сжимала побледневшая рука её несчастной сестрёнки. Райли не слушала доктора. Лишь смотрела на ярко-алое соцветие амаранта. А перед глазами всё стояла она... Эмилия лежала на кровати, вся в каких-то жутких медицинских трубочках и капельницах, подключенная к пикающему прибору, что считывал её редкий пульс... Грудь девушки высоко вздымалась и также быстро опадала, когда несчастная делала рваные вздохи. От той радостной, неугомонной девчонки не осталось ничего, кроме слабой, снисходительной улыбки на побелевшие, потрескавшихся губах. Смотря на свою сестру, Райли не могла сдержать слез. Болезнь всего за неделю высосала все жизненные силы из молодого, полного энергии тела. А Эмилия улыбалась и гладила плачущую девушку своим большим пальцем по её руке. Слабо, еле ощутимо, ведь силы покидали её с каждой минутой. Как и желание жить. — Ты снова была у него? — хрипло поинтересовалась больная, с трудом выдавливая из себя слова. — Да ... Прошу тебя... Он любит, я уверена, любит, просто не признается... Уверена... Поверь... Только не умирай! — бессвязная тирада сорвалась с губ Райли, она не успевала обдумать предложение, боясь упустить драгоценные секунды. Девушка зашлась в приступе удушающего кашля. На белое одеяло упали рубиновые капли крови и три больших красных соцветия. — А они с каждым разом всё больше... — бесцветно произнесла Эмилия, — прости, сестра ... Райли зарыдала в голос. Эмилия протянула свою вторую бледную, всю в следах от уколов, руку и накрыла ей дрожащие пальцы девушки. — Обещай, что не будешь ненавидеть его. Ради меня. Он действительно не может. Райли промолчала. Она просто неотрывно, с болью смотрела на сестру, которая сейчас была непохожей на саму себя. Эмилия была на три года младше Райли. И внешне они были совершенно непохожи. Беловолосая пошла в мать, а вот Эми получила свою кудрявую каштановую шевелюру и задорный характер от отца. В отличие от Райли, которая всю жизнь была тихой, мечтательной девочкой, ценившей умиротворение и спокойствие больше всего. С самого детства девчонки были неразлучны. Сейчас вспомнились весёлые шутки Эмилии, когда она говорила, что смех продлевает жизнь... Кто же мог подумать, что старшей сестре суждено было пережить младшую... А всё из-за того, что бедняжка была влюблена в того, кто относился к ней с безразличием. Первые пару дней Эмилии удавалось скрывать страшную болезнь. Но с каждым днём количество, как и размер цветов, увеличивался. И сейчас несчастная девушка была вынуждена доживать свои последние часы на больничной койке, окружённая бесчисленным множеством красных, как кровь, амарантов. Их было так много, что медсестры не успевали выносить цветы. А потом Эмилия запретила им трогать соцветия. — Они напоминают мне о нём, — сказала девушка. Её сестра всё плакала. Они ещё какое-то время сидели неподвижно, смотря друг на друга. Вечерело. Последние лучи заката растворялись в сумерках. — Поспи, сестричка, — слабо сказала Эмилия. Райли послушалась. За что теперь винила себя. Из полудрёмы её вывел мучительный кашель и оглушающий писк приборов... Тело Эмилии содрогалась. Она билась, не в силах вдохнуть. — Врача, быстрей! — крикнула испуганная девушка Райли схватила больную за руку, умоляя её ещё пожить и не зная, как может помочь. Но внутри уже знала, что это конец. На простыню упал последний большой красный цветок. А вместе с ним упала на подушку и девушка. Прибор оглушительно запищал, а в застекленевших голубых глазах отражалась прямая зелёная линия с экрана. Мир для Райли остановился. В палату ворвались врачи. Их было много, они всё о чём-то кричали, пытаясь вернуть пациентку к жизни... Райли не помнила, как оказалась в ординаторской вместе с этим врачём. Перед глазами всё это время стояло бледное лицо любимой сестры. Пальцы всё ещё судорожно сжимали соцветие. Амарант, значит... Нераздельная любовь... Райли рывком встала и, проигнорировав замолчавшего врача, вышла из комнаты. Сейчас она направлялась к человеку, убившему её сестру. А дверь его полупустой квартирки, как и ожидалось, снова была открыта. Девушка, громко стуча каблуками по паркету, ворвалась в комнату. И первое, что бросилось ей в глаза — разбитая ваза около подоконника и разбросанные белые лилии. Медленно Райли перевела взгляд на кровать в углу, к которой вели мокрые следы и несколько капель крови. На кровати, в злополучных цветах, лежало тело Грея. Райли зажала рот рукой, чтобы не закричать. Слишком знакомой показалась ей эта картина. Стеклянные терракотовые глаза были широко распахнуты и смотрели в потрескавшийся потолок. Лицо было бледным, почти белым, а с уголка рта стекала уже запекшаяся тонкая струйка крови. Вокруг мужчины лежало несколько крупных белых лилий. Их лепестки были сплошь усеяны алыми каплями. Райли съехала по стене на пол, стараясь подавить крик отчаянья, что сейчас разрывал её сердце и душу. Слёзы непрерывным потоком стекали по щекам. Перед глазами замелькали картины воспоминаний: Лилии... Он всегда дарил ей только эти цветы. Память услужливо подсунула момент, когда Грей произнес: — Знаешь, Райли... Тебе так идёт белый цвет... А ещё эти цветы... Они идеально подходят тебе. Только тебе. Тогда она посмеялась над этой неловкой фразой. А сейчас было не до смеха. Она до самого конца не замечала, что на её глазах умирал ещё один человек. Умирал от безответной любви... Ненависть затмила ей глаза. Лилии... Символ смерти. Райли зарыдала в голос, схватившись за голову и не обращая внимания на то, что вырывает целые клоки серебристых волос. Да, лилии... Идеально подходят ей. В этой истории девушка стала символом смерти. Райли потеряла всех. Всех, кто был ей дорог. Полная луна заглянула в распахнутое окно, освещая трагедию призрачным светом. Лилии всё так же лежали на полу, источая нежный, едва уловимый аромат смерти. The end.