Путь к мечте

Зоро смотрит вместе с Куиной на тёмное звёздное небо. Они дети, и они ещё беззаботны так, как только могли быть до её смерти. Напряжение, воля, упрямство, наставник, тренировки одиночные, парные и групповые, проигрыши Зоро Куине один за другим, редкие широкие улыбки, споры, что-то горькое в глазах Куины порой... и вот эти моменты, когда пониманию между ними не надо слов, а одежда насквозь мокрая — уже не скажешь, оттого что валяются на влажной траве после дождя или оттого что пропотели после поединка, и всех сил — только упасть, дышать и смотреть на звёзды. Тогда небо над ними безгранично, бесконечно, и всё ещё принадлежит им двоим. Зоро не одинок. И у каждого пока своя собственная мечта. Зоро не отрывает взгляда от ночного неба, не поворачивает головы к Куине. Позволяет себе только слушать, как она дышит. Жестокая иллюзия. Если посмотрит, увидит её живую, может на секунду поддаться, поверить. Промедлить на мгновение в реальном бою — смерть, и Зоро не дурак, не допустит ошибки. Куина тоже бы не одобрила. Он усмехается. Ментальные тренировки — естественная часть пути меча. Что бы ни говорили ощущения — жизнь, жизнь, настоящая жизнь! — его сознание старше, его воля крепче, он помнит: Куина мертва, за его плечами давно одна мечта за двоих. Что же до одиночества... Даже после смерти Куины у него оставались Вадо, дорога и цель. Воля, у него оставалась воля. Много позже в его жизни появились Мугивары. Он связал с ними свой путь, и их общим мечтам ещё не пришёл срок. Может, он мог бы поддаться иллюзии, боги, так хочется. Его бы это не убило, Зоро уверен. Он бы выплыл потом обратно. Посмотреть бы дольше на эти сияющие звёзды, слушать бы и дальше её дыхание и собственное, куда тяжелее, потому что Куина по-прежнему надирает ему зад в десяти случаях из десяти. Нет, нет. Надирала. Прошлое — прошлому. Она в его сердце, её мечта навсегда теперь сплетена с его волей, но Куина не дышит сейчас рядом, глядя с ним в небо после долгого боя. В настоящем Мугивары, он помнит, и их нельзя надолго оставить без присмотра. Вот куда он должен смотреть, вот что драгоценно — быть здесь и сейчас, оставить наведённый сон. Куина бы поддержала. Зоро меняет ритм дыхания усилием воли. Медитировать ему ни одна реальность и ни одна иллюзия не помешают. Он собирает все силы, чтобы вынырнуть в настоящее. Неважно, сколько времени это займёт. Под закрытыми веками тают звёзды, над ухом больше не слышно дыхания Куины, зато вдоволь других звуков: заполошно звенят скляночки, соприкасаясь боками, бормочет Чоппер, слышно замедленное дыхание нескольких человек, играет скрипка, через несколько стен можно различить, как волны ударяются о борт Санни. Наконец-то. Зоро со стоном садится. Чоппер бросает на него быстрый внимательный взгляд, продолжая составлять противоядие: — Да, молодец, Зоро! Я знал, что ты очнёшься первым, — указывает копытцем: — Проверь остальных. Брук виртуозно играет на скрипке, склонившись над Робин. У той напряжённое лицо. Зоро сочувственно морщится. Разумеется, это же Робин. Наверняка прекрасно осознаёт, что в иллюзии, но сил выбраться самостоятельно не хватает. Зоро признаёт её таланты, но всё же она не мечница. Похоже, Брук пытается расстелить ей дорогу через тьму своей мелодией. Возможно, этого будет достаточно. — Фрэнки? — не найдя того среди спящих тел, спрашивает Зоро у Чоппера. — У штурвала, в безопасности. На него, как и на Брука, не подействовало. Испарения опасны для людей. — Ты сам? — На меня — да, поначалу, но звериная суть быстро вытащила. Главное — я понял принцип действия и создаю подходящий эликсир. Зоро кивает. Сейчас Чоппера лучше не отвлекать. Удача, что остались в порядке именно те, кто способен позаботиться о лечении накама и исправности корабля. Похоже, они всё ещё плывут через аномалию Гранд Лайна. Или прошли, но воздействие не прекращается само по себе. Влажный туман, обнявший Санни, оказался не таким безобидным. Он слушает дыхание своих накама, считает пульс, наблюдает за лицами, за положением рук. Догадки оправдываются. Как бы то ни было, мало за кого сейчас по-настоящему надо волноваться. Кулаки Робин сжаты, на висках выступил пот, лоб прочертили морщины, и челюсть напряжена. Она бежит из ловушки — и она справится. Выглядит плохо, но Зоро уже ловит это предчувствие: её тело, её дыхание медленно подстраивается под мелодию Брука. Луффи спит, как будто ничего не происходит. Просто хороший сон. Зоро убеждён, стоит Санджи начать готовить мясо, и Луффи и без противоядий проснётся легко, преодолевая всё возможное и невозможное. А пока... если это детская встреча с братьями, то нет необходимости прерывать её сейчас. Если бы нахождение в иллюзии вытягивало жизнь, Чоппер бы предупредил. А так?.. Зоро уже очнулся. Он присмотрит за всем и всеми. Капитану не нужно беспокоиться. Усопп скорее расслаблен, чем нет, но ухмылка на его губах нехорошая. Зоро невольно улыбается тоже. Нельзя недооценивать Усоппа, когда речь заходит о реальности и фантазиях. Мир воображения — его поле битвы. Слишком настоящая, правдоподобная иллюзия наверняка насторожит его, ведь стиль Усоппа — преувеличение, искажение, поиск неожиданных возможностей. Он никогда не провалится в прошлое, не захочет навеки потеряться, когда столько несочинённых придумок манят будущим. Нами тревожит, но не слишком сильно. Тут Зоро рассчитывает на пробуждающий эликсир Чоппера. Сколько бы он сам ни обзывал Нами ведьмой, сколько бы Санджи ни провозглашал её богиней, она — человек, не фруктовик, и её организм лучше всего изучен Чоппером. Чем меньше сюрпризов, тем стабильнее лечение. Нами без сознания, дыхание замедлено, тело расслаблено, уголки губ растянуты в счастливой улыбке, но ресницы — мокрые. Зоро готов поспорить на бутылку саке, что она гуляет с семьёй по мандариновой роще у своего дома. Что же до того, кто правда его беспокоит сейчас... — Чоппер, сделай противоядие, адаптированное под Санджи, усиленное или что ты там обычно делаешь с его лекарствами. С их чёртовым эрококом стандартное лечение срабатывает через раз. Зоро не задаёт вопросов, чем его тело так отличается, но держит это в голове на случай вот таких вот ситуаций. — Ох? Сейчас заканчиваю вариант, который ближе всего Нами и Усоппу... Зоро, он точно не очнётся сам? — Не думаю, — качает головой Зоро, не отрывая руки от чужого запястья. — Поторопись. Что-то мне не нравится. С одной стороны, Санджи не возбуждён и не истекает кровью из носа — уже хороший признак. Дурная была бы смерть. Даже Чопперу нужно время для чудес. С другой стороны... это зло известное. Зоро не знает демонов прошлого Санджи по-настоящему. Не знает и его детского счастья. Ну, кроме поварёшек, кастрюль, ножей и радости дубасить всех ногами. Но Зоро не нравится, как ногти до крови впиваются в кожу ладоней. Какое беззащитное выражение принимает лицо Санджи. Что его губы безмолвно шепчут что-то подозрительно близкое слову «мама». В этом нет ничего удивительного и странного, но интуиция Зоро не успокаивается, твердя об опасности. Может ли кок уйти слишком глубоко, так, что не дозваться? Самый чувствительный из них и самый закрытый, если бы речь зашла о детстве... Что бы ни готовил Чоппер, Зоро убеждён, что ключевой фактор — воля к жизни, собственное желание очнуться. Кашляет Робин, садясь и распахивая глаза. Изящно благодарит Брука и осматривается, оценивает обстановку. Её взгляд холодный и острый, из него быстро уходит тень от пережитых иллюзий. На душе становится легче. Робин не только живучая, она — умная. Зоро даже не нужно задавать вопрос. — Если ничего другого не сработает, то можно... — Не если, — прерывает её Зоро. — Давай сейчас. Робин трёт висок, кивает, делает глубокий вдох и вот уже орёт во всю мощь лёгких на весь корабль: — А-а-а-а, Санджи-кун, помоги! Мёртвого бы не воскресило, конечно. Вон, даже Фрэнки не торопится к ним, срывая дверь с петель. Как-то неубедительно прозвучало, у Нами всегда лучше получается, считает Зоро. Но Санджи — это Санджи. На дурака, искренне готового помочь любому существу женского пола, крик Робин действует безотказно. Зоро еле успевает перехватить Санджи за обе руки и не дать ему вскочить. — Тихо-тихо, ты сейчас отдыхаешь пять минут и затем идёшь готовить мясо для Луффи, если ноги удержат. — Что вообще?.. — Ты очнулся, Санджи-кун, это прекрасно. Со мной всё в порядке. — В отличие от недавнего крика, голос Робин звучит сейчас искренне и тепло. Санджи в его хватке расслабляется, а губы подрагивают — явно готовится сказать какую-нибудь глупость. — С возвращением в реальный мир, поварёшка. — Зоро улыбается. Тревога наконец отпускает.