всё остальное ждёт его завтра

— который час? — Юлиан задаёт вопрос одновременно обоим парням, потягивая пиво и не отрывая взгляда от телевизора, на котором мелькают картинки какого-то странного телешоу. не то чтобы ему интересны подобные программы, но когда у всех троих разные предпочтения на вечер, а телевизор всего один, к тому же, не слишком большой и потрёпанный временем, приходится искать компромиссы, чтобы не лишиться хорошего вечера. опустошив банку, мужчина ставит её на пол к боковой стенке дивана в ряд к ещё трём таким же и тянется за последней, не меняясь в лице. — половина второго. — Ершов отвечает достаточно тихо, и Юлиан переводит взгляд в его сторону, замечая спящего в другом углу Лавра. сразу становится ясно, почему чужой голос звучал так глухо. рядом с Женей тоже лежит пара-тройка пустых жестянок, только взглянув на которые, Романов определяет степень опьянения. чужую, но не свою. свою он определяет тогда, когда помогает Ершову усесться на свои колени, спиной к нему, обхватывает его за талию, притягивая ближе и удобнее, и смеётся в ответ на улыбку, которую чувствует губами, когда отвечает на поцелуй. будучи трезвым, он старается не допускать подобных ситуаций. не потому что они ему неприятны, а потому что с каждым таким разом самоконтроль начинает трескаться по швам, а разум отключается, вторя истинным желаниям. будучи трезвым он не оставляет мягкие поцелуи на чужой шее, не отрывая взгляда от экрана телевизора, картинки на котором уже полностью перестали интересовать. они нужны лишь для того, чтобы они оба могли устремить туда глаза. и может для того, чтобы звук, льющийся из старой коробки, заглушил вздох Жени, когда рука Юлиана мягко, но решительно пробирается под чужие штаны. вздох, который заставляет улыбнуться ещё шире, мягко прикоснуться ею к чужому уху и прошептать: — тише. ты же не хочешь, чтобы он проснулся и прервал нас, правда? будучи трезвым, Юлиан не позволил бы себе запустить руку под чужое нижнее белье, оставляя очередную серию мягких поцелуев на шее, и обхватить член, вырывая из Ершова ещё один вздох. Женя ерзает, поддаваясь навстречу руке, пока свободной Романов не перехватывает его за талию, заставляя остановиться на одном месте, и не шепчет, что не железный, оставляя укус на ухе. и возможно даже зная о чужих кинках и предполагая реакцию, он все равно продолжает оставлять едва заметные отпечатки своих зубов уже ниже. и пока женя отводит немного испуганный взгляд на всё ещё спящего Лавра, пытаясь отдышаться после слишком громкого стона, Юлиан продолжает медленно водить своей рукой, даже не отрываясь от приятного занятия, чем только раззадоривает сильнее. следующий день принесёт вместе с собой головную боль и мысли о том, что он воспользовался ситуацией, что не должен был этого делать и определенно допустил ошибку, позволив себе лишнее. но это будет завтра, а пока можно согревать чужую шею своим прерывистым дыханием и заглушать тихие стоны поцелуями.