Вторая жизнь

Отношения Мо Си и Гу Мана действительно можно обозначить не только как «и в горе, и в радости», но и по обе стороны жизни и смерти. Преодолев эти границы, пройдя через всевозможные государственные интриги и несправедливость - они могут быть счастливы. Наконец-то государственные дела остались позади, все прошлые связи с людьми были разорваны и в их мире остались только они сами. Только Мо Си для Гу Мана и Гу Ман для Мо Си. Никаких генералов, никаких князей. Самые простые люди. Самые счастливые люди. - Фаньдоу, ты вонючее животное! – Вскрикнул человек на заднем дворе большого дома, разбудив мирно дремлющих любовников неприятно громко. - Гу Ман! Я твою псину на цепь посажу, слышишь меня? – Недовольство дорогого брата заставило сонных мужчин подняться с их кровати, чтобы взглянуть в окно. Виду предстал Мужун Лянь в одних только нижних одеждах, недовольно расхаживающий по двору, словно в поисках чего-то. - Братец Лянь, что случилось? – Все еще щурясь после сна решил поинтересоваться Гу Ман, в целом, спрашивая и смеясь в душе. Его Фандьоу часто учиняет неприятности. Также часто, как злится дорогой брат Мужун, так что его обещания посадить бедную собаку на цепь или отдать на попечение учеников академии лишь пустые слова. Ни Мо Си, ни Гу Ман больше не относились серьезно ко всей брани Мужун Ляня. Они прошли слишком много в достижении настоящей мирной жизни, потому эта притворная ярость вовсе не была чем-то, что могло испортить день. - Это животное…!! – Не успел заклинатель договорить, как вдруг, казалось, увидел что-то в траве. Он резко наклонился, схватив блестящий предмет, а затем, выпрямившись, пробормотал: «Ничего!..», гневно поспешив в дом и хлопнув за собой дверью. - Кажется, кое-кто снова встал не с той ноги, - Задумчиво протянул Мо Си, приобнимая Гу Мана сзади и утыкаясь носом тому в плечо. Мо Си чужая брань ни капли не развеселила, и он явно все еще не мог полностью проснуться. Гу Ман усмехнулся, развернувшись и многозначно глядя на любимого своими глубокими темными глазами. - Как думаешь, есть ли наша вина в том, что он не выспался? Мо Си разумно промолчал, не сумев сдержать неловкой улыбки. *** - Братец Лянь! Завтрак почти готов, иди к нам скорее, - Гу Ман в крайне хорошем настроении уселся за обеденный стол, беззаботно болтая ногами. Мужун Лянь, сменив домашние одежды, явился в красивейше расшитой накидке. Сразу становится очевидным - после трапезы он скорее всего пойдет решать дела в академии. Его дорогая одежда всегда демонстрирует намерение появиться на публике. Однако, Гу Ман, даже понимая эту очевидную вещь, решил спросить: - Дела в академии? Мужун Лянь лишь фыркнул, усаживаясь напротив брата и поднимая со стола палочки для еды. В этот же момент в помещение вошел Мо Си с множествами разных блюд, начиная выставлять их перед сожителями. - Сегодня нужно сходить на рынок, - негромко оповестил он, переключив внимание двоих присутствующих на себя. - Мужун Лянь, у тебя еще остались орехи?[1] - Слабо улыбнувшись. с заботой спросил он, ставя последнюю тарелку с мелко-нарезанными овощами, заправленными солоноватым соусом посередине стола. - .....! - Мужчина нахмурился, отведя глаза в сторону, уже зная, что последует за его ответом. А потому осталось только неловко обозначить: - Нет. Гу Ман мягко улыбнулся, следуя примеру брата и поднимая со стола палочки для еды. - А-Лянь, ты не куришь "жизнь как сон" уже второй день. Я восхищен твоей выдержкой! Пусть и немногословно, но хвальба заставила кончики ушей Мужун Ляня покраснеть. Он как-то недовольно хмыкнул, негромко возразив: - Прекращай..! Но младшего брата это, кажется, не остановило от забавляющих его издевок. - Я очень рад, что ты наконец справляешься со своей зависимостью, - Гу Ман знает, какие чувства такие слова вызывают у Мужун Ляня, но так как тот никогда искренне не показывает своего характера и смущения, он позволяет себе прикинуться дурачком и продолжать эту безобидную игру: - Цвет лица князя Ваншу становится явно лучше, кто знает, может, в скором времени ты даже найдешь себе заботливую и красивую женушку? – Гу Ман тихо хихикнул, наблюдая за сгущающимися красками на лице брата. - Достаточно. Сложив палочки, Мужун Лянь .поднялся из-за стола, так и не притронувшись к еде. - Пообедаю позже. В академии, - холодно обозначил мужчина, спешно покидая кухню. Мо Си молча пронаблюдал за данным действом, недолго думая, усевшись на освободившееся место. - Любишь же ты поиздеваться, - коротко вздохнул он, не сумев сдержать легкой улыбки. - Я искренне выразил то, что думаю! – поспешил «честно» заверить любовника Гу Ман, неспешно накладывая в свою тарелку различные из принесенных Мо Си виды еды. Их утро теперь всегда начинается так – безмятежно, забавно и абсолютно прекрасно. Мужун Лянь, как кажется с первого взгляда, совсем не оценил такое сожительство. Естественно, эти голубки часто выводят его из себя, но в какие-то моменты он лишь тихо вздыхает, задумываясь о том, что, возможно, именно такой рутинной жизни ему когда-то не хватало. Но он никогда не признает, что ему нравится играть с Фаньдоу, никогда не скажет, что пища, приготовленная, казалось бы, его главным оппонентом, всегда очень вкусная и он никогда не поделится вслух, что действительно рад этой жизни вдали от столицы. Академия встретила его гомоном голосов полного студентами коридора. Завидев Мужун Ляня, ученики, как правило, слегка склоняли голову в знак приветствия. Кто-то поинтересовался, будут ли сегодня занятия с их особенно любимыми преподавателями, на что князь Ваншу кое-как воздержался ответить: «Эти солнечные[2] придурки сегодня не придут», кратко произнеся вслух только последние два слова. Мужун уединился в своем кабинете, уже было по привычке задумчиво пытаясь достать из рукава курительную трубку. Обнаружив ее отсутствие, он лишь смиренно вздохнул, глядя из окна своего рабочего помещения на улицу, где, сияя от радостей жизни, общаются его ученики. Чуть хмуро, он, было, хотел прервать веселье шумных детей, однако с очередным вздохом князь Ваншу отошел от окна, быстрым движением руки прикрыв то тканью занавески. Усевшись за стол, он вдруг ощутил неприятное урчание живота, кажется, вспомнив, что упустил возможность хорошо позавтракать. Обед в академии начинался для всех по-разному, не было такого момента, когда с желанием поесть в одном помещении сбивалась целая толпа народу. Да и место, где разрешено придаться трапезе, одним залом не ограничивается. Чаще всего ученики, в соответствии с их классами, собираются в группы, обедая в уличных садах академии. Весеннее тепло только нарастает в последние дни, соответственно, эта нежная погода тянет всех на улицу. Мужун Лянь посетил работников кухни с очевидным желанием. Однако, представший его взгляду выбор блюд, казалось, совсем не вызывает никакого аппетита. Случайно выбрав плошку пресного риса с нарезкой некоторых овощей, князь Ваншу, хотел снова уединиться в своем рабочем кабинете, но теплая весенняя погода и для него показалась крайне соблазнительной. Студентам академии впервые довелось увидеть так тихо сидящего в отдаленной части парка директора, который, излучая особое возвышенное спокойствие, ел совершенно неаппетитную порцию. Шепот прошелся по толпе. Этот человек вызывал у учеников большое почтение, некоторый страх и настороженность. Слухи столицы пусть и редко доходили до отдаленных краев, но присутствующие здесь молодые заклинатели могли лишь догадываться, каким действительно человеком является князь Ваншу. - Учитель!…Ой… Князь… Ваншу.. – к мирно обедающему Мужун Ляню радостно подбежала совсем маленькая девочка, внезапно растерявшись на моменте обращения. Она неловко склонила голову в знак приветствия, что несколько позабавило мужчину. - Что-то случилось? – заклинатель чуть приподнял бровь, не ожидая, что в момент трапезы его все же кто-то побеспокоит. - Наставник… - казалось, маленькая девочка совсем не находила слов, чтобы выразить свои неловкие детские мысли. Она недолго мялась, не зная, что именно хотела сказать. В итоге, достав из кармана своей одежки пару конфет, она протянула их Мужун Ляню. - У этой Сяо-мэй [3] сегодня праздник… Учитель, возьмите! – смущенно стоя с вытянутой рукой, по ощущениям она ждала целую вечность, пока мужчина напротив, сам отойдя от растерянности, улыбнется, принимая одну конфету из ее рук. - Если сегодня твой праздник, разве не должен был я предложить тебе что-то? – Мужун Лянь позволил себе эту мягкую улыбку, чувствуя на своем сердце большую неопределённость. *** - Знаешь, твоему гэгэ[4] еще определенно есть чему тебя учить, - задумчиво протянул Гу Ман, ополаскивая очередную пустую тарелку после еды в чистой воде. - Ты прекрасно научился готовить мясо, однако с морскими гадами все еще справляешься крайне посредственно. Тут тебе до меня далеко, - гордо улыбаясь, заявил он. - Обязательно приму пару наставлений от своего талантливого старшего брата, - все с той же мягкой улыбкой Мо Си наблюдал за тем, как Гу Ман, закатав рукава, бережно омывает посуду в небольшой емкости с водой. Гу Ман усмехнулся, кивнув сам себе. - Конечно, братец Мо невероятно умел во многих аспектах, но все же..., - решил он все таки похвалить Мо Си, не упоминая какие именно сферы имеются ввиду. - Конечно, баобей[5], ты же знаешь, что я никогда не откажусь от дополнительных практик, касательно любой деятельности - вдруг Мо Си перебил его мысль, хитро щурясь. - … - Гу Ман не сдержал смущенной улыбки, про себя подумав, что этот мерзавец Мо более не реагирует на издевки так, как ему бы того хотелось. *** Рынок встретил молодых любовников приятным запахом уличной еды и шумными толпами людей. - Сегодня ужин оставь на меня, - вдруг серьезно предложил Гу Ман, завидев на одном из многочисленных прилавков невероятно большую и жирную тушку гуся. Сразу же потянув туда своего любовника, он уставился на прилавок, о чем-то размышляя в течение нескольких минут. Мужчины как-то растерянно переглянулись, прежде чем обратится к хозяину ларька. Мо Си казалось, что это блюдо всегда будет вызывать в нем какую-то тоску о былом времени, а Гу Ман и подавно чувствовал в себе куда более огромную пустоту при воспоминаниях о прошлом. Глядя на этого гуся с несколько минут, он все же одернул себя от мыслительного погружения в мрак прошедших дней, обращаясь к владельцу лавки с вопросом о цене. Мо Си сжал губы, отводя взгляд в сторону и пытаясь выловить в толпах продавцов хоть что-то, на что он может переключить внимание. Этот ушедший момент прошлого у обоих вызывал до того странные эмоции, что Гу Ман, на самом деле, подумал, что возможно, поспешил со своим предложением об ужине. - Это будет первый раз, когда… Все так хорошо… - задумчиво пробормотал Мо Си, все пытаясь понять, что же именно он чувствует и что хочет выразить насчет данной ситуации. Никакой войны, никаких столичных интриг, только они, мирная нерасторопность и один невероятный жареный гусь. Гу Ман, уже приняв из рук продавца огромную гусиную тушу, постарался отогнать прочь мысли о делах дней минувших. С печальной улыбкой он посмотрел на Мо Си, взяв свободной рукой его ладонь и сжимая совсем нежно, негромко огласил: - И дальше наверняка будет только лучше. *** Мужун Лянь прибыл домой в странном задумчивом настроении только ближе к полуночи. Двое мужчин, что обычно встречали его своей приторной атмосферой любви, как-то тихо сидели у костра в темном дворе дома и молча смотрели на полыхающие в чреве огня дрова, умиротворенно держась за руки. - … - он не нашел слов, чтобы разрушить установившуюся идиллию и просто прошел в свою комнату. Его самого переполняли некоторые конфликтующие мысли, оттого, пытаясь разобраться в первую очередь в своих эмоциях, он решил избежать общества этих двоих, давая им просто побыть наедине. Не включив свет, князь Ваншу прошел к своему столу. Его сердце пропустило удар, когда он увидел на столе полный мешочек для орехов, который чуть ранее предоставил ему Гу Ман. Глядя в полумраке на этот мешок, он, чуть подумав, достал из рукава три нетронутые конфетки и мягко положил рядом. Чуть сжав губы, он все никак не мог перестать думать о разных вещах… *** На небольшом дворике дома разносился приятный аромат жареного на костре гуся. Двое мужчин сидели на небольшой скамейке плечом к плечу, держась за руки и молча наблюдая за пламенем костра уже некоторое время. - Мо Си, этот старший брат[6]… Так счастлив сейчас, - яркие огни пламени отражались в темных глазах говорящего совсем тихо Гу Мана, а на его лице расцвела такая усталая, но искренняя улыбка. Мо Си немногословно выдал «угу», чуть крепче сжимая ладонь любимого своей. - Я люблю тебя, - прошептал Гу Ман, вновь и вновь вороша прошлые события в своей голове и сожалея, что не мог так открыто выражать свои мысли раньше. - Я люблю тебя, - почти одновременно с ним произнес Мо Си, чувствуя, что болящее сердце не позволит ему отпустить прошлое. Теперь они могут лишь двигаться дальше. И их мирная жизнь продлится еще много-много времени. [1] – в последней главе упоминалось, как Гу Ман предлагает Мужун Ляню орехи. Предполагается, что это помогает справиться с его тягой к курению. [2] – назначая наших голубков в академию, Мужун Лянь дал им новые имена, содержащие в себе «солнечные» значения [3] – Сяо – 小 (xiǎo) маленький, 小妹 (сяомэй, самая младшая сестра) [4] - «братец» или «сестрица». Девушка может кокетливо назвать своего возлюбленного старшим братом (哥哥, гэгэ), но в случае этих двоих, сам Гу Ман в целях шутки называл себя гэгэ и в каноне новеллы [5] - как можно обойтись без всеми любимого 宝贝 (bǎobèi) — дорогой, любимый, сокровище [6] – опять же он называет себя гэгэ