A Lovely Night

      Была пара вещей в жизни Персиваля, недоступных ему. Он никогда не мог почувствовать настоящий вкус человеческой пищи, взглянуть в зеркало или даже ощутить тепло солнечных лучей на своей коже. Для вампира это было так же естественно, как естественно для людей обладать тем, к чему не мог прикоснуться он. То была, пожалуй, вполне разумная плата за бессмертную жизнь. Пусть и не всегда кажущаяся… справедливой.       …Но если честно, так ли сильно нужно солнце, когда у тебя в руках собственная звезда?       Вместе с тем, что было Кюри недоступно, было и то, чем не мог обладать никто, кроме него. Будь то бесценные, потерянные во времени знания, свойственные забываться людьми, или бесчисленное множество древних и не очень безделушек, по случайности оказавшиеся в его доме, и это не говоря ещё об умении летать — вот в чём множество людей ему бы явно позавидовало! Наверняка он мог бы обучить Мэриана даже основам медицины или своему родному языку, или вообще любому другому, будь его желание. Он мог бы сделать что угодно. Разве смог бы любой другой человек на его месте то же самое?       Было нечто такое… в этом парне, Мэриане Брадшо, что привносило в жизнь вампира новые ощущения, то, о чём он не мог и помыслить раньше. Выстроенные за две сотни лет принципы начали неумолимо пошатываться, когда в его полугниющий особняк, Богом забытой дыре впервые просочились солнечные лучи. Так… ощущалось. Но Мэриан был гораздо большим, чем это. В отличие от солнца, его тепло не обжигало, а трепетное сияние не ослепляло, он вроде бы не отличался от других людей и в то же время не был похож ни на кого либо из тех, кого встречал Персиваль.       Не то чтобы Персиваль верил в Бога, судьбу или ещё чего. Но если и был кто-то, кому он готов преклоняться, то это Мэриан Брадшо.

***

      Они наблюдали за звёздами около получаса; время уже давно перевалило за полночь. Жители Лохарна явно были бы обеспокоены, зная об исчезновении охотника под покровом ночи едва ли не под руку с местным вампиром.       Едва ли.       Вообще-то, то было запланированное свидание, и весьма давно. В голове Персиваля, по крайней мере. На самом же деле, он просто завалился в окно Брадшо и потащил за собой в лес, но это всё равно считается, разве нет? В конце концов, он искренне пытался быть романтичным, предлагая столь избитую, проверенную временем идею, вместо личных задумок, и даже потрудился самостоятельно найти им подходящее место! Прошли десятилетия с тех пор, как вампир в последний раз устраивал настоящие свидания. Меньшее, что он мог бы сделать, это превратить собственную архаичность в своё оружие. В чём он весьма… преуспел. Или может дело в том, что произвести впечатление на этого парня никогда не было такой уж сложной задачей? Это наводило его на странные размышления.       Сейчас, однако, было не до них.       — Много насчитал?       Мэриан отвечает не сразу, а когда всё же начинает говорить, то не отрывает взгляд от неба:       — Не очень, — с его стороны послышался короткий вздох.       — Какие мы стеснительные. Покажи, что нашёл, — Персиваль протянул руку вперёд, позволяя парню неуверенно обхватить его запястье. — А я расскажу тебе что-нибудь взамен. Слышал об Орионе?       И пока его рука, ведомая движением Брадшо, плавно перемещалась от одной точки к другой, соединяя линии, голос Персиваля продолжал звучать ровно и уверенно, переплетаясь с отдалёнными звуками из глубин леса. И в один миг оборвался.       — Моргни два раза, если понял, о чём я сказал.       Мэриан тут же переводит взгляд на вампира; его брови чуть опустились, делая лицо встревоженным. Моргнул он, естественно, скорее инстинктивно.       — Très bien*. Показалось, что случайно ввёл тебя в транс.       Лицо охотника снова расслабилось, и слабая улыбка тронула его губы:       — Пожалуй, это действительно немного трудно, — он вновь повернулся к небу, словно ища в нём подсказку, — оставаться сосредоточенным, когда перед глазами нечто столько далёкое… Это завораживает, не так ли?       Персиваль проследил за тем, куда был направлен взгляд Мэриана, но вместо того, чтобы остаться там же ненадолго, он остановился на глазах Брадшо. Он не ошибся в выборе дня — звёзды сегодня были особенно яркими и, кажется, свет их даже отражался в глазах напротив, переливаясь и поблёскивая, подобно драгоценному камню. Их цвет был похож на янтарь. Мысли Персиваля тут же наполнились тысячей витиеватых литературных словечек, прямиком из любовных романов детства. Впрочем, всё это он решил оставить при себе, придавая лицу напускную скуку.       — Вообще-то, это место могло быть и получше, — голос мужчины прозвучал невпечатлённо. — Эй, а знаешь что действительно впечатляет? Готов поспорить, я знаю такую звезду, о которой ты и не подозреваешь! Заинтригован?       — Конечно, — улыбка Мэриана стала чуть шире.       — На самом деле, она совсем рядом. Сможешь угадать, где? Вот, позволь мне, — Персиваль перехватил запястье парня, направляя вверх.       Пока чужая рука всё ещё оставалась в поднятом положении, исследуя неясную россыпь вдалеке, вампир комментировал:       — М, нет, далеко, не здесь. Давай, используй свою охотничью интуицию!       Он вскинул свою руку к небу на этот раз, делая неопределённое движение, как будто бы сам не был уверен в местонахождении звезды. Глаза Мэриана внимательно проследили за этим, но взгляд Персиваля не был направлен в ту же сторону. Вообще-то, он совсем не смотрел на небо, не с таким интересом, по крайней мере. Медленным движением он опустил руку, касаясь указательным пальцем кончика чужого носа.       — Видишь? Ближе, чем ты думаешь.       Постепенно осознавая, лицо Мэриана обдало жаром. Персиваль, тем временем, продолжил:       — А имя угадаешь? Уверен, ты сможешь. Начни с «М».       По мере того, как парень всё сильнее заливался краской, ухмылка на лице вампира разрасталась, сверкая клыками.       — Неужели нет?       — Персиваль…       — Неправильно, — Персиваль цокнул языком. — Ну ладно. Не всё даётся с первого раза.       Он снова нащупал чужую ладонь, переплетая пальцы, и подвинулся ближе, почти вплотную соприкоснувшись телами. Мэриан был тёплым, почти горячим даже, точно звезда. В свете ночного неба он сиял ничуть не хуже, чем днем; его волосы искрились огнём, глаза блестели. Вампиру было даже слегка жаль, что только он это видит, иногда ему действительно хотелось, чтобы Брадшо мог взглянуть на себя его глазами, чтобы другие тоже увидели то, что может он. Но в то же время, другая часть его немного надеялась, что Персиваль его единственный, особенный свидетель. Свидетель нечто такого, что доступно только ему.       Несколько долгих секунд они смотрят друг на друга (и лицо Мэриана приобретает оттенок розового, который ему идёт), прежде чем Персиваль опускает голову на землю, окончательно принимая лежачее положение, смотрит снизу вверх.       — Ты такой красивый, — шепчет он. — Mon étoile*.       Одной рукой мужчина всё ещё удерживает руку Брадшо, свободную же протягивая вперёд, чтобы заправить рыжую прядь за ухо. Позволяет себе удержать её там ненадолго, прижимая ладонь к чужому лицу, гладит по щеке, линии челюсти, касается кончиками пальцев ушей, исследуя округлую форму — у него самого они заострённые и это было странно. Персиваль сам по себе был слишком… острым. Холодным. С Мэрианом всё по-другому.       Охотник поддаётся вперёд для удобства. В тело закрадывается лёгкая дрожь — руки вампира ледяные и даже через перчатки последнего Мэриан чувствует холод на коже. Не то чтобы он был против.       Ему хочется что-нибудь сказать, но чем дольше Мэриан собирается с мыслями, тем меньше их остаётся в его голове. Кажется, что во всем мире не соберётся таких слов, способных описать чувства, которые вызывает в нём вампир. Или, может, их наоборот слишком много?       Слишком, слишком много Персиваля.       Когда тот отстраняет руку, мазнув мимолётным прикосновением к губам, Брадшо почти неосознанно склоняется вниз, и приходится упереться ладонями в землю, чтобы удержать равновесие.       Персиваль ухмыляется нависающему над ним охотнику:       — Полагаю, наблюдение за звёздами оказалось не столь захватывающим?       — Не настолько, как ты, — ответил Мэриан.       И хоть он пытался заставить свой голос звучать уверенно, румянец на щеках предательски усилился, сползая ниже.       — Черт возьми, кто научил тебя быть таким льстецом?       — Ты?..       …Наверное, ему стоит больше практиковаться в флирте.       — Вау. Я хорош.       Изо рта мужчины вырвался игривый смешок. Мэриан ощутил нахлынувший на него прилив нежности; взгляд сам падает на чужие губы, приоткрытые. Персиваль наблюдает за ним из-под полуопущенных век, ожидая.       — Можно?.. — на этот раз голос Брадшо звучит ещё более робко, несмотря на охватившее желание.       Вампир в ответ фыркает:       — Ты еще спрашиваешь!       Мэриан наклоняется ниже, мягко касаясь сначала уголка губ, затем целуя. Персиваль сразу же заключает его в объятия, прижимая к себе, машинально зарывается одной рукой в рыжие волосы. Дыхание охотника становится сбивчивым.       — Так, — он аккуратно отстраняется, прерывая поцелуй, — насчёт звёзд…       — Кому они нужны? — Персиваль закатил глаза в шутку. — Тебя мне вполне достаточно, малыш.       Брадшо показалось, что его кровь закипает. Стало неловко — казалось бы, сколько времени им предстоит прожить вместе, прежде чем Мэриан перестанет краснеть даже от самых незамысловатых комплиментов? У Персиваля было на это своё мнение:       — Ты выглядишь так мило, когда смущаешься, — он притянул лицо парня ближе, цепляясь пальцами за подбородок. — Как думаешь, хватит у меня фантазии продолжать выдумывать комплименты, чтобы смотреть на это твоё лицо вечно?       Нет, наверное, его кровь и правда кипит. Он точно сгорит прямо на месте.       — Тебе даже… не нужно ничего выдумывать.       Что правда. Вообще-то, одного взгляда вампира вполне достаточно, чтобы бросить в краску. Или начать паниковать. По правде говоря, Брадшо потребовалось время, чтобы понять различие между взглядами «хочу убить тебя» и простым «хочу тебя». А также принять тот факт, что первого варианта никогда, в сущности, и не было. Но кто бы мог подумать? Глаза Персиваля, определённо, были не самыми красноречивыми, но вместе с тем и ужасающе многозначительны!       В отличие от глаз, мимика вампира оказалась более щедрой на эмоции. Его губы, если точнее. Особенно губы. Например, как он прикусывал их, когда был взволнован, оставляя слегка кровоточащий след от клыков, или то, как опускались уголки его губ в расстройстве, или наоборот, приподнимались в торжестве, то, как они изгибались в любой из сотни его улыбок, включая оскал, который был бы совсем не милым, а очень даже устрашающим для любого другого человека, и…       И Мэриан смотрит на его губы прямо сейчас, не так ли?       Он неловко прочистил горло:       — Наверное, стоит вернуться в дом?..       — Стоит ли? Лично я вполне уверен, что смог бы развлечь тебя и здесь.       Охотник растерянно оглянулся вокруг. Безусловно, то было весьма романтичное место, но… До того, как он мог бы дать разумный ответ, его взгляд пересёкся со взглядом напротив. На лице вампира расцвела самоуверенная ухмылка, в чём-то даже немного… нахальная? О, он явно знал, какое впечатление производит.       — Полагаю, я не в силах сопротивляться, — вздохнул Брадшо, слегка улыбнувшись. Он понятия не имел, на что согласился, да и… важно ли это?       Улыбка Персиваля расширилась, обнажая клыки. Он приподнялся со своего места, инициируя новый поцелуй, теперь более глубокий. Его рука плавно скользила по телу охотника, оглаживая линии изгибов, и остановилась на бедре. Они прижались к друг другу почти вплотную, переводя дыхание; глаза вампира лихорадочно блестели; зрачок расширился, заполняя серую радужку.       — Знаешь, кажется я не сказал достаточно… насчёт недавней тренировки. Но ты? Это было что-то. Всё лучше и лучше орудуешь шпагой, хм? Думаю, ты заслужил кое-что особенное.       Мэриан почувствовал, как на этих словах рука Персиваля оказалась между его бёдер и прижалась к паху. Он оглянулся на вампира немного нервно; дыхание снова начинало ускользать. Прикосновения были долгими, казалось, тот просто дразнил его — настойчиво, и в то же время не заходя слишком далеко, как будто бы пытался выяснить, чья выдержка прочнее. Взгляд мужчины по-прежнему оставался непроницаемым, словно за стеклянной оправой. Брадшо не мог не заметить, как играет на глазах вампира лунный свет, создавая почти живописный вид — они и сами походили на луны, или, скорее, полумесяцы, учитывая полуприкрытые веки, — может, поэтому он чувствует себя таким… загипнотизированным?       Охотник поддался вперёд почти случайно, когда рука мужчины сжалась на его брюках, и Мэриан едва подавил застрявший в горле разочарованный вздох, стоило в ту же секунду ему отдёрнуть её.       — Домой, ты говорил? Да, ты прав, — Персиваль закрыл глаза, изображая раздумье, — дома будет лучше.       …Иногда мнение вампира действительно менялось с удивительной скоростью. Этот раз, очевидно, не стал исключением. Или, может, так было задумано с самого начала? На мучивший вопрос не было предоставлено ни одного ответа.       Мужчина поднялся на ноги, протягивая охотнику руку. Его губы изогнулись в усмешке, когда он неожиданно дёрнул человека на себя, вынуждая упасть в свои объятия.       — От своих слов я не отказываюсь, разумеется! Просто подумалось, что немножко терпения не повредит. Ты, конечно же, со мной согласен, mon chéri*?       Мэриан вдруг ощутил тяжесть, возникшую в его теле и скапливающуюся в ногах, отчего они становились ватными. Было ли это результатом недавней тренировки?       — Дома будет лучше, — согласился он тихо, поудобнее ухватившись за чужие плечи.       Персиваль склонил голову набок, протянув звук умиления. Есть что-то трогательное в том, насколько покладистым иногда (ну, почти всегда) был Мэриан. Это заставляло сердце вампира биться неестественно быстро и почти болезненно временами.       — Славно. Хочешь полетать?       — Полетать? — Брадшо посмотрел на вампира удивлённо. — До дома?       — Угадал.       Все мысли тут же вылетели из головы Мэриана. Значит ли это, что Персиваль собирается… перевоплотиться? В ту форму? Его руки сильнее сжались на плечах мужчины, изо всех сил стараясь не выглядеть уже слишком восторженным. Получалось… скорее всего, не очень. Пожалуй, он любил вампиров слишком сильно для того, кто должен работать охотником.       Отстранившись, Персиваль снял пальто и вручил его в руки Брадшо со словами:       — Если мне удастся сделать всё правильно… возможно, я даже не порву одежду! Но рисковать пальто я всё-таки не буду.       — Это возможно?       — Не знаю, — Кюри пожал плечами. — Вампирская магия непредсказуема, дорогуша, — сказал он, а затем добавил с некой усталостью: — Как и любая другая, впрочем.       Отойдя подальше, он затих, и, чуть пригнувшись для удобства, повернул голову назад, следя за тёмными сгустками магии, образующимися за спиной. Краем глаза Персиваль заметил, как Мэриан аккуратно складывал его пальто, чтобы не помять, одновременно пытаясь уследить за всем, что происходит с вампиром.       И вот опять, в его грудной клетке что-то тоскливо сжалось.       Размышления, какими бы они ни были, не продлились долго — вскоре Персиваля отвлёк звук рвущейся ткани. Недовольно скрестив руки на груди мужчина выпрямился, оценивая возникшую проблему.       — Ну и ладно, — он пытался звучать непринуждённо, — эта рубашка мне всё равно не нравилась.       Персиваль рассеянно потёр спину, стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения, вызванные с непривычки; покрутился вокруг своей оси, осматривая новинку (но в основном, конечно, исключительно красуясь). Охотник смотрел на него широко раскрыв глаза, почти с благоговением. Это не совсем то, чего он ожидал, но ничуть не хуже. Резко вздрогнув, будто вспомнил что-то, он сказал:       — Я могу… купить тебе новую рубашку. Если хочешь.       — А, это. Обсудим позже, ладно?       Он махнул рукой, подзывая парня к себе. Вампир решил дать Брадшо немного времени, чтобы освоиться, и когда тот прижался к нему, не был столь удивительным вопрос:       — Можно потрогать?       — Выглядишь так, будто видишь меня впервые, — Персиваль усмехнулся, но всё же кивнул, наслаждаясь вниманием. — Но да, пожалуй, крыльями я пользуюсь не часто.       — Вампиры никогда не перестанут удивлять меня. Как и… ты.       «Особенно ты», — подумалось Брадшо, но тут его смелость закончилась, и слова остались не озвученными. Вместо этого он решил сфокусироваться на изучении крыльев, игнорируя с новой силой вспыхнувший румянец.       — Кажется, навыки в фехтовании не стали единственным, в чём ты совершенствовался, а? Поспешим домой.       Персиваль обхватил охотника покрепче, отрываясь от земли. Он мог отчётливо ощущать, как билось чужое сердце, заходясь в оглушительном ритме.       — Гораздо романтичнее, чем звёзды, не так ли? Сказал же, что смогу развлечь тебя.       Ощущение охватившего жара не покидало Мэриана вплоть до того момента, как они оказались в старом особняке, и, честно говоря, было предельно очевидно, что это чувство будет сопровождать его… ещё какое-то время, весьма продолжительное. Это стало ещё очевиднее, когда вампир оставил короткий поцелуй на задней стороне шеи охотника, там, где покоился старый след от укуса, прежде чем отстраниться.       Чёрные крылья растворились в полупрозрачной дымке, оставляя после себя зияющие дыры белой ткани, чему Персиваль был совершенно искренне недоволен, в очередной раз вспоминая, почему он так редко пользуется этой способностью. Он накинул переданное ему пальто, дабы не сверкать рваной тканью, ибо тратить время на переодевания рубашки сейчас ему отчаянно не хотелось, да и зачем, если вскоре он снимет и то, и другое?       Вскользь его посетила мысль, что на следующий день его позвоночник, вероятно, треснет пополам от непривычной нагрузки, но на данный момент эта деталь его не слишком беспокоила.       Только сейчас Брадшо оторвал взгляд от мужчины, чтобы наконец осмотреть обстановку — оказалось, тот предусмотрительно привёл их сразу в спальню. Мэриан прикрыл двери балкона, на котором они только что были, но оставил шторы открытыми, позволяя лунному свету проникать в комнату. Внутренне он понадеялся, что позже ему удастся закрыть окна до того, как солнце взойдёт, не побеспокоив вампира.       Маленькая пауза позволила охотнику перевести дух от прилившего адреналина, и он был почти готов, когда Персиваль вновь прильнул к нему. Почти.       — На чём мы остановились?       Мэриан напряг память, старательно пытаясь не отвлекаться на вкрадчивый голос.       — Насчёт тренировки…       — Точно.       Вампир удовлетворённо выдохнул в чужие губы, соприкасаясь своими, и через поцелуй Мэриан почувствовал знакомый изгиб улыбки, что невольно вызвало его собственную. Рот Персиваля был приоткрыт, но он не пытался углубить поцелуй, вместо этого явно предлагая инициативу Брадшо. Парень, разумеется, не мог отказать, принимая её со всей должной честью и… свойственной ему робостью.       Он аккуратно отстранил лицо мужчины, мягко обхватив ладонями. И хоть являясь вампиром, это добавляло Персивалю некоторую болезненность в облике, он всё равно выглядел совершенно… совершенно для Мэриана. Он мог наблюдать, как трепещут его ресницы в полумраке (если природа не хотела, чтобы люди связывались с вампирами, то зачем, черт возьми, она даёт им настолько длинные ресницы?), поблёскивают глаза совсем, совсем не невинным образом, и… как нервно его пальцы теребят ткань его одежды.       Это было мило, то, как Персиваль пытался быть терпеливым, хотя они оба прекрасно знали, что из всех обладаемых вампиром качеств — терпения ему явно недоставало.       Его губы всё ещё были разомкнуты, обычно бледные, теперь с розоватым оттенком. Кожа также стала заметно теплее. Мэриан посмотрел вниз, намереваясь убедиться в ещё одной своей догадке, но попытка не увенчалась успехом — за слоями одежды одна конкретная заинтересованность мужчины даже если и была заметна, то явно не настолько, чтобы на это хватило одного беглого взгляда охотника, а смотреть дольше ему было попросту неловко.       — Что-то ищешь?       Они пересеклись взглядами. Через некоторые усилия, Мэриан заставил себя не прерывать зрительный контакт. Хотя, скорее, наоборот, ему бы потребовались усилия, чтобы разорвать его, если бы он действительно захотел…       — Сомневаешься, что я не хочу тебя? — Персиваль вскинул бровь. — Будь смелее.       Не было никакой причины, по которой охотник бы ему не поверил. Не тогда, когда Персиваль настолько бесстыдно прижимается к нему бёдрами, а его руки вот так сжимаются на его ягодицах.       …И это всё ещё было довольно очаровательно, что Кюри продолжал терпеливо ждать, вместо того, чтобы просто поцеловать Брадшо первым, как это обычно бывает.       — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, — несмотря на слова, его голос звучал не столь самоуверенно, как раньше, не совсем, — поэтому поцелуй меня.       Просить дважды было необязательно.       Персиваль вздыхает почти с облегчением, когда это происходит. Он позволяет охотнику неуверенно исследовать себя какое-то время, но всё же его планы были несколько другими.       Вампир надавливает на чужие плечи, вынуждая парня опуститься на кровать. Гладит немного рассеянно по его плечам, груди, шее, пока руки Мэриана сжимаются на его талии. Он снимает одну перчатку, касаясь холодными пальцами его губ, слегка надавливает, чтобы приоткрыть, скользит по кромке зубов, задевает кончик языка, и останавливается на верхнем клыке, прижимаясь подушечкой пальца, словно проверяя остроту. Охотник в это время едва дышит.       — Тебе бы пошли клыки, — резюмирует Персиваль, в ответ демонстрируя собственные.       Он выжидает короткую паузу. Затем опускается вниз. Ещё ниже.       — Что ты…       — Сам знаешь, — бросает вампир, теперь сидя на коленях перед охотником.       Сердце Мэриана билось так громко, что на мгновение ему показалось, что оно оглушит их обоих.       Если его отец и наблюдал за ним сверху, то ему стоило отвернуться.