Чёрти что и сбоку бантик

— Ой, монсун-монсун, не монсунь меняяяя. Кхм, чего-то не то... А, вот! Раннинг тру зе монсун, бэйонд зе ворррлд… — задушевно напевал Билл, с усердием приматывая вторую руку близнеца к гитарной стойке. Том вяло поковырял линолеум мыском кроссовка. — Ну всё уже? — с показным равнодушием поинтересовался он наконец, критически оглядывая свои раскинутые в стороны и привязанные шнурами от микрофонов руки. — Почти, — Билл ещё раз проверил надёжность завязанных гламурными бантиками узлов. — Вроде красиво получилось. Возбуждает? — он игриво шлёпнул брата по тому месту, которое у обычных людей зовётся попой. Том закатил глаза. Идея связывания его, в принципе, не особо прельщала, но иногда хотелось сделать приятно младшему брату-затейнику. И только поэтому он сейчас находился в столь странной позе. Впрочем, взгляд его стал более заинтересованным, когда брат, налюбовавшись на свою работу, опустился перед ним на колени. Его хитро прищуренные глаза похотливо-влюблённо смотрели на Тома снизу вверх, в то время как руки пытались выудить что-то из кармана куртки. Наконец он широким жестом фокусника с детского утренника взмахнул блестящей атласной лентой розового цвета. — Эй-эй, я тут пьяную цаплю изображать не буду! — возмутился Том, когда понял, что теперь братец собирается привязать к стойке его левую ногу. В ответ на его возмущения, Билл ласково потёрся щекой о его бедро. — И как это называется?! От неожиданности Том дёрнулся и чуть было не завалил усилитель, к которому была примотана его правая рука. Билл медленно обернулся. В дверях судьбоносной статуей командора стоял Дэвид с вытянутой от удивления физиономией. — Это все ушли, да? — сердито зашипел Том и несильно пнул брата по коленке. — Эмм? Дэвид? Ты всё не так понял… — слегка занервничал Билл, вставая с колен. — А как я должен был это понять? Два половозрелых лба, выпроводив всех, остались вдвоём в студии, типа, отшлифовать материал. И вместо этого взялись шлифовать друг друга! В процессе чего один из них креативно распял второго между усилком и стойкой. Ах да, я понял! — от плохо скрытого сарказма продюсера даже Том начал нервно похихикивать. — Вы решили поиграть в рыцаря и пленённую принцессу? Романтики вам в текстах не хватает? — Йост от праведного возмущения разве что не свистел закипающим чайником. А к Биллу, тем временем, вернулась его кокетливая непосредственность, и он вкрадчиво заметил: — Ну, Дэйв, ты же знаешь, по части романтики в текстах с тобой никто не сравнится. А давай ты будешь злым-презлым драконом, которой хочет съесть принцессу, а я тебя… зарублю? — Детка начал озираться в поисках подходящего меча. От такой наглости Про не находил слов: — Да я тебя! Я тебя, засранца… — А ты меня свяжи и отшлёпай — подсказал засранец, невинно хлопая ресницами. Одна половинка рта Дэйва скривилась от неконтролируемой злости, тогда как вторая в предвкушении подернулась слюной от столь заманчивого предложения. — Связать? — глухо спросил он — Ага, — с самым непринуждённым видом согласился Билл. — Ну, вот как я Тома. Только придумай что-нибудь поинтересней. Поромантичнее, ты же умеешь. Несостоявшаяся цапля смотрел из-за плеча брата во все глаза, не забывая при этом гаденько ухмыляться. — Да ты… — Йост осёкся, потому что Билл с видом полной покорности на лице уже протягивал ему сложенные ладошки. — Дай сюда ленту, — приказал Про, делая шаг вперёд и протягивая руку. — Давай… эммм, ты меня к микрофонной стойке привяжешь, — тут же начал фонтанировать идеями Билл, — это у нас типа дерево будет! Да и привык я уже с ней в обнимку стоять. Он, выписывая бедрами восьмерки, двинулся к стойке, и практически по-родственному обнял её, прижавшись щекой к отключённому микрофону. Дэвид, забив на продюсерскую совесть, до зубовного скрежета сжал челюсти, стараясь не обращать внимания на похабно улыбающуюся рожу Тома, подошёл к фронтмену с лентой наперевес. Мрачно оглядел потенциальный натюрморт из Дивы, розовой ленточки и стойки, и, покачав головой, взялся за эротично-черный микрофонный шнур, которым в два приёма крепко обмотал сложенные лодочкой цыплячьи ручки Билла. — Ой-ой-ой! — завопил тот. — Не так сильно, синяки же потом будут! Сам будешь всем объяснять, откуда они взялись. — Ни хрена я не буду, — Дэвид тем не менее слегка ослабил узел, — сам напросился. А будешь выделываться тут — вообще к барабану привяжу и тарелками по попе надаю! Детка в деланном экстазе закатил глаза, видимо, предвкушая экзекуцию. — Да-да, Про, сделай уже ему больно, а то достал! — подал голос Том, едва сдерживаясь, чтоб не заржать в голос. Йост покосился на веселящегося гитариста и не удержался от едкого замечания: — А тебя, грёбаная принцесса, вообще пора отдать на съедение дракону! Да только дракона жалко — дредами твоими подавится! — Дэвид, — отвлёк его внимание от «принцессы» возмущённый голос Билла, — мне так не удобно! Отвяжи, я по-другому встану. Но по-другому ровно через 18 секунд тоже стало неудобно. Билл капризничал со вкусом, по полной программе, активно претворяя в жизнь свой девиз «живи секундой». Ещё минут через 10 затейливого вязания под пожелания и комментарии, Дэвид реально был готов покусать обоих несносных мальчишек или выдра… выпороть хотя бы одного из них. — Выпорю. Непременно выпорю, — цедил сквозь зубы Йост, в очередной раз приматывая потерявший атласный лоск многострадальной розовой лентой Билла и стойку друг к другу. Два палки действительно смотрелись в паре очень гармонично. Но Дитё опять наморщило нос и категоричным тоном, перекрывая весёлое ржание старшего брата, заявило, что бантик завязан неправильно и не на том плече, и вообще он больше не может стоять. — Дэвид, это бесчеловечно! Я устал. — А то я не устал тут! — страдальчески простонал Йост. — Привяжи меня к чему-нибудь, на чём можно сидеть. У меня уже ноги подгибаются. — Сейчас я тебя просто обмотаю скотчем и положу куда-нибудь в уголок, — устало вздохнул Йост, снова распаковывая Билла. — Слушааай, а что ты там про барабаны говорил? А давай ты меня привяжешь вон к тому большому барабанчику? — оказавшись на свободе, Детка снова воспрянул духом и фантазией. — Ты чьей смерти больше хочешь: своей или Дэвида? — участливо поинтересовался Том, — Шеффер вас на лоскуты порвёт, если вы только дыхнёте на его тамтамы и маракасы. — Но его же тут нет! — резонно возразил Билл, садясь на пол спиной к бас-драму и выражая своим видом полную жертвенную покорность, — я готов, можешь начинать. Нервно сглотнув, Дэвид вполне удачно привязал одну руку своего подопечного к стойке, на которой крепились тарелки. Вторую руку Билл, восторженно постанывая на все лады, попросил привязать к ноге Тома. — Я хочу быть ближе к моей принцессе, если меня всё-таки настигнет неминуемая смерть от острых зубов дракона, — пафосно провозгласил он. Дэвид уже соглашался со всеми его идеями, чётко осознавая, что еще немного и весь этот процесс обернётся для него мокрыми штанами. А показывать свою слабость перед мазохистски настроенными братцами ему не хотелось. Хотелось другого. Того, что распластался по барабану с выражением безбрежного экстаза на хорошеньком личике. — Слушай, а может и меня заодно перевяжешь, — Том, подражая манерам своего отражения, дурашливо захлопал ресницами. — А то у меня уже руки болят. Я даже согласен просто сидеть связанным, — поспешно добавил он, глядя в наливающиеся яростью глаза продюсера. Младший Каулитц, комфортно откинувшись на барабан, хихикал от души, глядя, как Про мужественно борется со всеми наверченными им бантиками и хитрыми переплетениями микрофонных шнуров. Когда, наконец, старший брат занял место рядом с младшим в непосредственной близости от хромированного хозяйства Густи и был красиво и качественно перевязан по всем направлениям, Йост блаженно вздохнул и уселся на пол рядом с близнецами. Но не тут-то было. — Дэээвид, — не дал ему расслабиться Билл, — кажется, у меня рука начала затекать, ты слишком сильно затянул шнур. Ох, да, вот так гораздо лучше, — мурлыкал он на ухо склонившемуся над ним продюсеру, отчего у Дэвида мгновенно пробежала по спине струйка пота. — И другую руку… Дэээвид… — Билл ёрзал в своих путах и так откровенно стонал, что Йост испугался, что одной парой испорченных штанов ему не отделаться. — А ну прочь от него!!! Извращенец хренов! — истошный вопль заставил замереть всех присутствующих в немой сцене и неестественных позах. Комета по имени Георг влетела в студию неожиданно, видимо привлечённая подозрительными стонами, мало походившими на обычные распевки. Не успевший среагировать на его появление Дэвид, без всякого предупреждения словил мощнейший удар крепкого кулака в челюсть. — Йоорки… ты чего? — проблеял Том, глядя округлившимися глазами то на басиста, то на распростёртое на полу бездыханное тело продюсера. — Я ему покажу, как руки распускать, сволочи педофильной! — бушевал Георг, оттаскивая Дэвида подальше от братьев. Взяв в руки кабель, он одним коленом прижал находящегося без сознания продюсера к полу и ловко начал стягивать ему руки. — Йорки… — прорезался наконец голос у опешившего Билла, — не надо… ты всё не так понял! — Дежа вю, — констатировал оправившийся от второго нежданного пришествия Том. — А впрочем… — Билл с интересом следил за ловкими и умелыми движениями Георга, — продолжай! Шнуров тут еще много, даже на тебя хватит! Георг в изумлении воззрился на Билла. Его руки замедлили движение, и оставшиеся витки шнура соскользнули по спине Дэвида, закручиваясь в поросячий хвостик. — Ну-ка, объясните мне популярно, что тут вообще происходит, — Георг развернулся, довольно комфортно устроившись на пояснице поверженного Йоста. — Мы играем, — бесхитростно просветил его Билл, пиная снова начинающего ржать брата. — Дэвид дракон, я благородный рыцарь, а… — А я прекрасная принцесса, — восторженно провыл Том, пиная близнеца в ответ. — Хотя, есть идея превратить эту ролёвку в грандиозную оргию. Четвёртым будешь? Билл приглашающее прищурился, жадно ощупывая глазами свой давний фетиш — сильные руки басиста. — Ненормальные, — резюмировал Георг, не оставшись, однако, равнодушным к этому взгляду. В штанах слабо пошевелилось, и, словно ответ на это движение, под ним слабо затрепыхался приходящий в себя Дэвид. — Надо тогда развязать нашего Про что ли… — НЕЕЕТ!!! — в один голос заорали близнецы. От их вопля Дэвид окончательно пришёл в себя и попытался стряхнуть с себя рассевшегося басиста. — Йорки, Йорки, Йорки, — затараторил Билл, пока Георг не начал распутывать Дэвида, — нет-нет! Только не развязывай его! Ты хоть представляешь, ЧТО он с тобой сделает, когда будет свободен? — Я же извинюсь… — неуверенно начал Георг, поглядывая на перекошенное лицо продюсера. — Умгу, нужны ему твои извинения, как Биллу джинсы из прошлогодней коллекции, — оптимистично хмыкнул Том. — Вяжи его, друг Йорки, да покрепче. — Каулитц, — злобный взгляд Дэвида, упёрся в Тома, — дай мне только встать и я пожму твоё мужественное горло. Очень крепко пожму! — Да ладно тебе, — жизнерадостно улыбнулся Том, — мы же играем. Акт третий, сцена первая: на помощь к потерявшей надежду принцессе и её поверженному рыцарю пришёл этот… бродячий падаван! Тьфу — паладин! И напинал-таки дракону в жабры, или что там есть у драконов, а, Дэвид? А то у нас с бро четвёрка по биологии! — Жабры у рыб, балда! — наставительно влез Билл. — А ты не умничай, — Том легонько пихнул его. С большим бы удовольствием он приложил его по заднице, но руки были надёжно связаны профессиональной, как оказалось, во всём продюсерской рукой. Георг чувствовал себя марионеткой в театре абсурда, восседая на троне из Про и тупо пялясь на изукрашенного в эмо-стиле Билла. Странно, но розовая ленточка в сочетании с аспидно-чёрными проводами очень шли ему. Йорки невольно вспомнил увиденный в и-нете рисунок, изображающий Детку в почти таких же розовых ленточках в качестве куклы-подарка для довольного Бушиды. Картинка эта была позорно стащена им в недра ноута и, надёжно запароленная от чужих глаз, согревала душу и яйца басиста скучными турбас-ночами. Он нервно облизал почему-то пересохшие губы и отвёл взгляд, но было уже поздно. Искушённый светскими тусовками Билл за версту чуял, когда его хотят. — Эй, Йорки, не отвлекайся! Быстрее свяжешь — быстрее начнём, — Дива снова одарила басиста обещающим взглядом. И тот с похвальным энтузиазмом взялся шнуровать ноги продюсера. Но не тут-то было. — Нееет, Йорки, ну не так! Господи, ну почему никто из вас не ходил на курсы вязания?! Что ты опять бормочешь, Том? Там разве не этому учат? А чему? Кофточки вязать??? А зачем вязать кофточки, когда можно вязать меня например! — Билл выдал в сторону практически на всё готового Георга добивающую фирменную улыбку. — Эх, Йорки, не тому тебя учили в детстве… Погоди, щаааас я покажу. — Билл! — предостерегающе воскликнул Том, но поздно… Потянувшись к продюсерским ногам, дабы наглядно показать, как нужно правильно завязывать красивые бантики, Билл с грохотом обрушил на Георга и стойку с крэш, и увязавшиеся за ней бас-драм с обоими томами. Тарелки весело звякнули, ударив Георга по спине. — Блин, Билл!!! — взвыл Георг, пытаясь выбраться из-под рухнувшей установки и накрывшего его Билла вкупе с Томом. Под всей этой кучей-малой мстительно хихикал придавленный Дэвид. Том сочно материл младшего брата, тот в свою очередь вовсю шипел на неумёху Георга, который ничего по-человечески сделать не может. Единственным светлым моментом для Йорки было, что солист лежал аккурат на нем и теперь угнездивался, пытаясь найти более удобное положение. Вокруг них радостно шевелились и путались свободные и рвущиеся в бой провода. Тем не менее, Георг мужественно пытался выбраться, что впрочем ему не удалось. — Слееезь с меня, — наконец жалобно простонал он, чувствуя, что ещё немного и он: а) намертво примотается к кому-нибудь шнуром, которым связывал Дэвида, б) кончит себе в штаны брандстбойтной струей. С одной стороны, это было бы весьма эротично, но с другой… ну никакого интима, ибо в бок упиралось Томово острое колено, а в ухо весьма злобно сопел Про. Но Билл лишь потёрся щекой о плечо Георга: — Йоооорки, неужели ты собираешься упустить свой шанс? Или я такой тяжёлый? Георг невнятно прорычал что-то в ответ, но не удержался и ущипнул Диву за упругую попку. Детка довольно хмыкнул: — Нежнее, мой дорогой, не на базаре! А что ж ты раньше-то молчал, скромник? Тебе надо было создать экстремальную ситуацию, экзистенционалист хренов? Тут все замерли, как оглушенные одной большой кувалдой, услышав из уст Билла настолько умное слово, причем без запинки. Молчание нарушил Том: — Билл, это точно ты? Неужели, когда ты в последний раз валялся с температурой, успел прочитал какую-то книгу? — Это только ты, Том, такой неразносторонний, ничем кроме девочек и гитар не интересуешься! — Ах так? Это вызов? Хочешь проверить мой кругозор? Ну, раз уж мы тут так славно лежим, в теплой дружественной компании, почему бы не поиметь ликбез по части музыкальных инструментов? Вот кто знает — как это называется? — он, изловчившись, пнул райд — Том, ты чё, типа самый умный или просто выпендриваешься? Это та-рел-ки! Этого что — не достаточно? — подал голос Жора. — Надо расти в знаниях, — наставительно изрек Том. — Это — райд! Но, если вы уж так не хотите получать эти знания, предлагаю конкурс. Кто сейчас выдаст больше правильных названий всей этой Густовой байды — тому приз! — Приз? — хором спросил заинтересованный клубок. — Какой? — Билл, — не раздумывая, изрек гитарист. -Ааааа! — близнец от возмущения подавился пирсингом. — Идёт, — так же не раздумывая, а точнее не успев удержать во рту заветную мыслю, чуть поредевшим хором ответили Про с басистом. Приосанившийся, насколько это было возможно в его положении, Билл поинтересовался: — Минуточку! Во-первых, кто будет судить о правильности названий? А во-вторых, какого хрена ты мной тут разбазариваешься?! — Хочешь сказать, тебе не лестно стать призом? — ехидно поинтересовался Том и тут же категорично добавил. — А судить буду я, ибо меня Густик пару раз допускал за установку. — Хочу сказать, что я тоже могу выиграть — и что тогда? Я останусь без награды?! — Не выиграешь, — успокоил брат, — барабаны не от L’Oreal, MaxFactor и Dior! Откуда тебе знать? — Ну, тогда ладно, — Дива успокоилась и начала вживаться в роль вожделенного приза, томно закатывая глазки. — Поехали, — скомандовал ведущий, — вот это, это, это и вон та хрень как называются? — Крэш, хай-хэт, том-том, бас, чайны, — потянулся неуверенный и нестройный хор. - Стоп-стоп! Слышали звон, да всё перепутали! Я выигр…. Оборвав дредастика на полуслове, громко хлопнула входная дверь и в проеме, как в кадре из немого ужастика, застыл Густи. — Суууки! Моя установка! Убью! — Густи, не ссы, — спокойно перебил Том, — лучше скажи, я правильно помню названия твоих детищ? — Я тебя урою! — возопил несчастный барабанщик. — Вот видите, Густ подтверждает мою эрудицию, даже не считая нужным выслушать. Ведь Том всегда прав! Эй, приз, слышал? — он, вывернув шею, подмигнул близнецу. — И вообще, Густ, почему это только меня уроешь? Я ж не один тут такую красоту устроил! — Том не собирался в одиночку отдаться на растерзание барабанщику. — Так, — клубы пара от разъяренного Густи уже слегка рассеялись, он лишь в очередной раз сурово сдвинул брови, — сейчас для начала я освобожу свою установку, а потом уже примусь за вас. Он откатил в сторону том-том и принялся выпутывать из проводов стойку с райдом. — Геооорг, не спи, — от приятного вибрирующего шепотка солиста Георга вновь накрыло мощной волной вожделения. Билл ласково ткнулся носом ему за ухо, и он почувствовал, как узкая юркая ладонь впихивает в его почти свободную от пут руку провод. — Запутывай Густава, пусть ему тоже будет хорошо. Брату даже намекать не пришлось. Едва увидев коварную улыбку близнеца, Том, насколько ему позволяло его положение, исподволь, как бы помогая освобождать стойку, набрасывал на руку Густава новые кольца проводов. Георг, как заправский траппер с Дикого запада, расставлял ловушки из петель прямо под ногами увлечённого делом ударника. А после того, как Густав в воспитательных целях пару раз пнул беспомощного продюсера, к забаве «Запутай Густика» подключился и Дэвид. Правда, толку от него было как от козла молока, но он мастерски заговаривал зубы. И когда Густав почуял, что дело пахнет керосином, ему оставалось только упасть и стать частью общей кучи. — Ну вы… сволочи… — суматошно пытаясь выпростать хоть что-нибудь из шнурового плена, брызгал слюной ударник, — я вам этого никогда не прощу!!! Дайте мне только вылезти! Последняя сентенция была встречена таким громовым хохотом, что чайна жалобно звякнула на своей стойке. Все понимали, что без посторонней помощи они уже вряд ли сами выберутся, но всё равно этот вопль души всех немало позабавил. — Кто ж тебе даст вылезти? — сладко протянул Билл, почти касаясь губами уха многострадального Георга. Тот всё больше с каждой минутой чувствовал, что лежать верхом на продюсере становится менее удобно. Да и Дэвид уже начал на него подозрительно коситься откуда-то из-под руки Тома. «Чёрт бы тебя побрал, Каулитц!» — чуть не взвыл Георг, когда Билл снова начал устраиваться на нём, ища удобное для себя положение. — Ребят, а он отползает, — проинформировал притихший клубок Дэвид. — Лови его! — заорал Том, хватая взвизгнувшего Густава за ногу. Новую потеху никто не собирался пропускать. Снова свалив на сей раз себе на спину стойку с крэш, Билл схватил уползающего барабанщика за руку, в футболку вцепился мёртвой хваткой Георг. Даже Дэвид изловчился и зубами поймал шнурок Густавского кроссовка. Непонятно как, но в результате совместных усилий Густав оказался практически в самой середине кучи. Орать он уже больше не мог, лишь гневно сопел и пихался локтями. Зато братья Каулитц как всегда устроились с наибольшим комфортом. — Насилуют! — вдруг истерично завопил Густав. — Густ, остынь! Кому тут надо тебя насиловать? И вообще, дай людям оторваться, — Георг плотоядно покосился на распластавшегося на нём Билла. Тот ответил очередной многообещающей улыбкой, сопроводив ее плавным движением бёдер, и недовольное ворчание Густава мгновенно ушло на второй план. — Всё равно… насилуют… — уже менее уверенно пискнул барабанщик, пытаясь спихнуть со своего плеча голову Тома. — Меня кто-то за задницу хватает! — Это я, — улыбаясь признался Георг, забавно морща нос, — только я не хватаю. Просто ты так примотался, что мне больше руку положить некуда, а рядом какая-то фигня мешается. — Сам ты фигня! — тут же разобиделся Билл. — Это, между прочим, моя коленка, и многие почли бы за честь хотя бы прикоснуться к ней. А уж руку на неё положить и подавно! — Вот, кстати, о руках, — решил скромно напомнить о своём присутствии Йост, тайно снедаемый черной завистью, — кто это там так весело и задорно копошится у меня в штанах? — Мандавошки, — гнусно захихикал Том, выглядывая из-за Йостовского плеча и делая страшные глаза смеющемуся Биллу. Одновременно с этим он аккуратно вытянул свою ладонь из продюсерских джинсов. — Томас?! — бедняга Йост чуть не свернул шею, пытаясь взглянуть на своего подопечного, — это то, что я думаю или… — А что ты думаешь? — тут же возникло перед Дэвидом заинтригованное лицо Детки. — Том, проказник, что ты там делаешь с нашим Про, отчего он уже по уши в нирване? — Это не я! Это всё они, поганые насекомые, — Том уткнулся носом в продюсерскую спину, чтобы никто не увидел его вспыхнувших алым цветом щёк. — Аха, — скептически ухмыльнулся Дэвид, — а за одно они за полминуты отрастили себе коллективный член, который там замечательно упирается мне в задницу! — То-о-ом, — многозначительно протянул Георг, приобнимая таки Билла за талию, — у тебя стоит на Про? — Су-у-ука-а-а, — промычал из-за Дэвидовской спины Том, так и не рискуя поднять лицо. — Господи боже мой, — простонал Густав, чувствуя, что от всей этой ситуации ему уже реально дурно, — целая группа извращенцев! — Густик, ты теперь один из нас! — Билл жизнеутверждающе похлопал его по макушке. — Да не дай Боже, — ударник попытался самоудалиться из-под хлопающей его по голове ладошки, но Билл прополз по вновь застонавшему Георгу и продолжил своё занятие. — Аккуратно! Моя нога! Мелкий, я на балет не ходил, как ты, у меня такой растяжки нет! — рявкнул Том. — Конечно, у тебя совсем другая растяжка, — милостиво согласился младший близнец, но руку с привязанной к ней ногой брата опустил. Бордовый от злости и смущения Том пнул его в бок этой самой ногой. Тот не остался в долгу и качественно ущипнул Тома за лодыжку. А размолвки между братьями редко когда заканчивались быстро… Катающийся, попискивающий, плюющийся и временами матерящийся клубок до конца развалил установку Густава, которая разразилась протестующей канонадой на весь этаж. — Стоять! Ни с места! Буду стрелять! — громом с небес раздался голос запыхавшегося Саки. Команду «Ни с места» все выполнили на раз-два, ибо в процессе потасовки запутались окончательно и намертво привязались друг к другу. — Тоби, срочно сюда! — включив рацию, отдал очередной приказ Саки. — Не надо Тоби! — хором взревели все участники клубка. — Саки, не надо! Всё практически в порядке, — раздался голос Дэвида. — Тоби, отбой! — Саки подошёл поближе, чтобы рассмотреть погребённого под детьми Дэвида. Тот попытался жизнерадостно улыбнуться, но улыбка выходила какой-то страдальческой. По его мученическим глазам верный охранник понял, что Про уже на последнем издыхании, и если его не вытащить прямо сейчас, то он отдаст концы под радостные вопли придавивших его спиногрызов. — И что тут у вас происходит? — опытным взглядом Саки окинул их шнуровые оковы. Понять, что так запутаться случайно — по крайней мере, на начальном этапе — они не могли, было делом одного взгляда. — Что за садо-мазо вы тут устроили? — Саки, это не садо-мазо, это просто БДСМ, — грустно просветил его Густав, выглядывая из-под кроссовка Георга, вызвав своими познаниями спецаббревиатуры восторженный свист обоих Каулитцев. — Извращенцы недоделанные, — хмыкнул Саки, прикидывая, с какой стороны бы начать разгребать всё это безобразие. Предложение просто перерезать все шнуры, было встречено яростным рёвом практичного Дэвида и неудовлетворенным скулежом братьев. — Торопиться не надо, Саки, торопиться не надо — правильно истолковав биение головы Билла о свою грудь, подытожил Георг. — Мы никуда уже не спешим, поэтому распутывай с чувством, с толком, с расстановкой. В последующие полчаса живописные композиции из пяти постепенно отделяющихся друг от друга тел были увековечены в бэкстейдж. Фотоаппарата под рукой не нашлось, но Саки изобретательно перевел свою секретную рацию в режим фотосъёмки и под понукание братьев периодически щёлкал плоды своей разрушительной деятельности. Дэвид и Густав сначала пробовали протестовать против такого компромата, но их разумные доводы были затоптаны, а точнее защипаны и заглажены совместными усилиями остальных. Билл сиял от счастья подобно софиту, поочерёдно подставляя под объектив все свои углы, уже мечтательно представляя, что станет главной звездой эпизоде этак №35. В общем, фотосессия с микрофонным шнуром поверх жёлтой куртки тихо скончалась от зависти в дальнем уголочке, подёрнувшись плесенью. Но в какой-то момент Билл вернулся к действительности и, осуждающе взглянув на сматывающего шнуры Саки, недовольно протянул: — Нет, ну и зачем нас было полностью развязывать-то?! Барабаны можно было и так убрать, правда, Густ? Саки, не прекращая своего занятия, скептически окинул взором растянувшегося на полу Дэвида и сидящих на диване Георга, Густава и Тома. — И кто ещё считает, что вас не надо было развязывать? Над студией повисла тяжелая, напряжённая, томительная, мёртвая Тишь. Которую, впрочем, оперативно разрушил Билл, тоскливо взвыв: — Ну, нам же было так хорошо!!! Хорошо же, да? — он с уже тающей надеждой посмотрел на ребят и продюсера, ища поддержки. Те продолжали молчать, исподтишка бросая друг на друга стыдливо-похотливые взгляды. — Саки, у нас была такая замечательная игра… — Дитё шмыгнуло носом, явно собираясь расплакаться от огорчения, что ему не дали доиграть. — Если ОНИ не хотят (Детка бросил испепеляющий взгляд в сторону предателей), может ты меня одного свяжешь, а? Ну, пожаааалуйста! Ну, Сакиии! Ну что тебе стоит? Железобетонный Саки, давно привыкший к визгам и истерикам Дивы, до сих пор не мог устоять перед её большими, блестящими от слёз глазами. И, тяжело вздохнув, он потянулся за проводом… Но быстро и спокойно справиться с дурацкой просьбой съехавшего с катушек Билла не получилось. Ожившие Георг и Том наперебой засыпали богомэна ценными советами, Детка вертелся и озирался — красиво ли ложатся ленточки-шнурочки, а Йост и вовсе пожелал принять участие в процессе. — Ша! — не выдержал Саки, — Я бодигард или вы? Вот и дайте мне забодигардить его спокойно! Или вы считаете, что со связыванием одного тощего подростка мне не справиться? Зрители притихли и продолжали наслаждаться спектаклем молча, под скрип узлов и томные стоны голосистого солиста: — Ооо, сильней, Саки! Туже затягивааай! Уши Саки начали позорно полыхать, но в конце-концов верный бодигард спеленал из подопечного практически неподвижную мумию. — А теперь, — прислонив Билла к стенке, чтоб он не грохнулся и, не дай бог, что-нибудь себе не сломал или отбил, Саки грозно воззрился на облизывающуюся от этого зрелища четвёрку, — все марш по своим комнатам думать о своём вопиющем поведении. Особенно это к тебе относится, Дэвид! Вот уж не думал, что ты, — он осуждающе тыкнул в продюсера пальцем, — будешь заниматься таким! Дэвид, несмотря на то, что в принципе, он был тут главным, как-то смутился от речей Саки и не нашёлся, что ответить. Крутившееся на языке «а сам-то?!» казалось незаслуженным укором далекому от педофильных приступов охраннику. Саки тем временем повернулся к подпирающему стенку Биллу. — А тебя, деточка, — сообщил он ласково, последним штрихом венчая макушку Билла бантиком из розовой ленточки, — я сейчас отнесу в твою комнату, чтоб в себя пришел уже, извращенец ты недовязанный! И, продолжая бурчать себе под нос о том, что творит с людьми мировая слава, легко закинул солиста на свое широкое плечо и двинулся к двери. Прочие участники заварушки проводили идейного вдохновителя сочувствующими взглядами и тоже потянулись на выход из студии. — Ооо, Саки, как ты хорошо меня связал — живописно свисая с плеча, постанывал Билл. — Заткнись уже, звезда, — Саки припечатал питомца по торчащей попе. — Уааа! — восторженно взвыла Детка, — ещё! — Вот ведь беда с этими мазохистами, — сокрушенно покачал головой Пелка, — и когда успел таким стать? — Сакиии, ты такой сииильный, — гнула свое ёрзающая ноша, так и норовя сползти куда-то вбок. — А ну тихо, ползун, сейчас навернешься уже! — Саки собрался было перехватить его поудобнее, но Билл протестующе замычал, вжавшись пахом в мужественную подмышку охранника. «Неудобно ж бедняге, — думал про себя Пелка, -сейчас себе все яйца отобьёт о мое плечо, упёртый как всегда — не признается! Чёрт, откуда в этом мешке с костями столько жару? Я уже вспотел весь! Вон вся подмышка мокрая… Стоп! А почему только одна? А, ну да — грелка ж эта тут висит…» «Грелка» особенно сильно впечатавшись на повороте всем своим хозяйством в плечо Саки, удовлетворённо застонала и, наконец, притихла. Богомэн пинком открыл дверь в комнату Билла, втаскивая внутрь обмякшего хозяина. Дверь тут же захлопнулась. Саки удивленно обернулся и понял — Билл зацепил дверную ручку своим бантиком. Сгрузив ношу на ковёр, он остановился в раздумье — оставить солиста как есть спелёнатым или всё ж развязать? — Или всё же развязать, — подал голос Билл, легко считав мысль с задумчивого лица своего телохранителя. Подивившись на очередной талант Дивы, охранник взялся за дело. Освободив звёздное тело от шнуров и ленточек и подтянув на нём неизвестно когда успевшие сползти штаны, Саки оглядел довольную расслабленную мордашку и, хмыкнув, поинтересовался: — Ну, мазохист, чем так доволен? — Охх, Сакиии, ты такооой... — Знаю, я — сильный! — оборвал его Пелка, одновременно удерживая потянувшуюся к нему Диву на расстоянии вытянутой руки. — Хватит на сегодня возни! Сиди тут и думай о вечном. Или о варварски сожжённых учебниках — тоже отвлекает! Билл недовольно сморщился, словно наступил во что-то нехорошее. — И это — не трогай ребят! — А… — А Дейва — тем более! — он грозно повысил голос. — Вот что — запру-ка я тебя на ключ. Понадобится что — позвонишь! — резонно добавил Саки, заметив проказливо-похотливых бесенят, танцующих лезгинку в глазах Билла. — Да пожааалуйта, — с самый невинным видом протянул солист. Покачав головой на столь легкую победу, Саки вышел, исполнив свою угрозу с ключом. Но предусмотрительно задержался за дверью, ожидая любого подвоха. В комнате оставалось тихо. Саки задумчиво осмотрел свою футболку, изрядно помятую и чем-то измазанную со стороны транспортировки длинноногой деточки. « Слюней что ли напустил от восторга? — он потер пальцем белесое пятно возле подмышки. — Странно… вроде голова-то с другой стороны болталась». От мыслей отвлек вкрадчивый голос за дверью: — Тоби? Ну конечно это Билл! Знаешь, Тоби, ты мне нуууужен! Да, прямо сейчас! У меня тут замок заело. Саки? А у него мобильник недоступен! Да, давай скорее! И еще… знаешь, у тебя там не найдется пары метров шнура какого-нибудь? Лучше яркого цвета! Зачем? Ну, ты принеси — и узнаешь! …Саки тихо сползал по стене, а голове его крутилась невесть откуда всплывшая русская попсовая песенка, услышанная как-то от подвыпившего Густа: — Узелок завяжется, узелок развяжется, шайсе-шайсе-шайсе-се, шайсе-шайсе-кажется …