Быстрый от несоизмеримого волнения стук девичьего сердца был слышен настолько, что чуть ли не эхом отражался от голых, кирпичных стен величественного замка. Замка, ставшего для неё настоящей тюрьмой. Замка, все коридоры и места которого Сара до сих пор не знала, так как правитель не давал ей возможности изучить его, дабы жертва не располагала знаниями о том, куда бежать, если ей вздумается. Нога в ногу с девушкой всегда шёл гоблин, контролирующий любое её действие.
А ей обязательно придёт сия идея в голову, даже осознавая, что деваться ей толком некуда. Ей не выбраться из Андерграунда самой никогда, но в приступе страха и паники у нас часто отключается любая логика, и мы предпринимаем все возможные и не возможные способы решения проблемы, в которую попали. Станет ли исключением та, что ловко прошла ловушку, которую до этого проходили единицы? Конечно же, нет.
— Почему? Почему, милейшая Сара, ты так меня боишься? – раздался за встрепенувшейся от неожиданного нарушения тишины спиной размеренный, тягучий, как сладкий мёд, голос мужчины.
— Вы украли меня. Так с чего бы мне не испытывать к вам ужас? – ответила девушка, не поворачивая макушки в сторону собеседника, громко сглотнув, когда ладони, обтянутые в кожаные перчатки, убрали с плеч копну смоляных волос.
— У тебя есть всё. Красивые наряды, коих ты была лишена в своём человеческом мире. Гора украшений, которые ты так любишь, напоминая мне Хогварда. У тебя есть своя комната, в которую никто не зайдёт и не заберёт твоих игрушек. У тебя, драгоценность, имеется абсолютно всё, – продолжил правитель, вдыхая запах жасмина, исходящий от шелковистой шевелюры.
— У меня есть всё, кроме свободы. А это моё самое главное желание. Вы обещали исполнять каждую мою прихоть!
— Я предлагал это, но ты отвергла мою щедрость. Теперь же я не следую у тебя на поводу, и мои подарки являются бескорыстностью и доказательством любви, драгоценность.
— Вы не властны надо мной! Сказав это тогда, вы должны были... – затараторила гневно Сара, резко развернувшись к оппоненту, но тут же замолкла на полуслове, когда оказалась схваченной за горло.
— Ты имеешь дело с Королём, девочка. А для него не писаны никакие законы, потому что он сам диктует их, – в течение некоторых секунд Джарет прожигал девушку ледяным взглядом, но тут же привычная ухмылка исказила его тонкие губы, и он отстранился, со скрещёнными руками насмешливо наблюдая, как та потирает шею.
— Позвольте мне хоть иногда навещать семью и друзей, пожалуйста, – взмолилась Сара, не глядя на Джарета, устремив глаза в пол, чувствуя, как их наполняют слёзы.
— Хм-м-м... только если за определённую плату, сокровище, – злобно скалясь произнёс мужчина, лицезрев на возлюблённом лике процветающее смущение.
— Я... мне же только пятнадцать...
— Какая разница сколько тебе лет, Сара? Здесь ты не встретишь осуждений, ибо кому тут тебя критиковать, м?
Джарет провел большим пальцем по щеке, вытирая скатившуюся солёную каплю, возвещающую о сломленности некогда храброй перед ним личности.
— Разве ты не готова на всё ради семьи?
— Дайте хоть напиться, Ваше Величество, – пролепетала девушка, чувствуя, что скоро рыдания прорвут плотину, и говорить получится с трудом. — Чтобы всё забыть потом. Чтобы ничего не чувствовать.
— О нет, Сара. Я хочу, чтобы ты запомнила каждую секунду. Чтобы трезво понимала, кто над кем имеет власть.
— Вы жестоки...
— Я всегда получаю то, что хочу, – прошептал на ухо Джарет, мучительно обжигая ту дыханием. — Зря решила ты тогда отдать братика гоблинам. Как же зря, любимая.
***
— Прошу, нежнее! – еле слышно просит девушка своего насильника, который полностью обнажил её раннее, отбросив снятое, местами разоравнное в порыве нахлынувшего вожделения, платье.
— Не обещаю ничего, драгоценность, – ответил правитель, прильнув губами к затвердевшему соску юной, непорочной груди.
Он спускался всё ниже, гладя руками изгибы талии, которая обещала быть ещё более изящной с годами, так как только начала вырисовываться. Когда мужчина спустился к самому сокровенному, язык его проник внутрь, умело лаская эрогенную точку, и наслаждаясь громким стонам и выгибаниям навстречу ему.
Спустя пару минут, он вновь сел, хищно смотря на Сару, закрывшую глаза, и сотрясающуюся от молчаливого плача.
— Неужели я настолько плох в постели? – но ничего не последовало в ответ, и не дожидаясь дальнейшей словесной реакции, Король принялся снимать одежду, открывая сильную гладкую грудь, а затем избавившись от материи полностью. — Клянусь, драгоценность, что след на простыне, что ты сейчас оставишь, я никогда не дам отстирать никому.
Короткий всхлип девушки, за которым последовал крик боли. Мужчина не стал церемониться, ждать, пока та привыкнет, ему было просто на просто плевать на её ощущения. Он хотел лишь удовлетворить себя. Он вбивал несчастную в матрас быстрейшими толчками, не сбавляя темпа. И его определённо забавляло горе девушки, ясно читающееся на её лице. Это возбуждало его садистское эго.
***
Сара обернула одеяло вокруг себя, пытаясь встать с кровати как можно менее шумно, не скрипя пружинами и ступая на носочках, желая не споткнуться о что-то в ночной темноте, проникающей сквозь окно.
Она боялась спать рядом с ним. Её так напрягала его рука на её пусть и укрытом бедре. Но вес его запястья на нём всё равно заставлял волноваться. Девушка опасалась, что он проснётся, отдёрнет в сторону единственное слабое спасение, и "продолжит банкет".
— Куда собралась, драгоценность? – раздался его заинтересованный голос.
Сара развернулась, обречённо вздохнув. Она уже была у самой цели. Её пальцы нажали на ручку двери, и она бы уже вышла наружу...
— Ты думала, что я сплю? – он приподнялся на локте, фирменно склонив набок голову и улыбаясь уголком губ. — Моя глупышка. Моя милая глупышка.
— Что вам ещё нужно от меня?
— Вернись обратно, Сара. Вернись по хорошему, пока я не поступил по плохому, и не приковал тебя цепями к изголовью.
Ей ничего не оставалось. Она, не споря и не протестуя, исполнила приказ, отвернувшись от правителя, что поджал её к себе за талию, носом закопавшись в волосы.
— Моя. Только моя.
