Перед зеркалом

Тяжёлый рабочий день завершён, боже, как же приятно попасть домой! Захлопнув дверь, я оказываюсь в тёмном коридоре. По привычке кидаю ключи на тумбочку; звякнув в темноте, они дают мне понять, что несмотря на усталость, моя меткость остаётся на уровне. Снимаю куртку, ботинки, ковыляю в комнаты, волоча за собой по полу сумку. Свет я не включаю - светло от фонарей на улице, даже в такой поздний осенний вечер, да и не настолько велика моя съёмная квартира, чтобы потеряться в ней в темноте. Голова моя гудит, общение с людьми утомляет ничем не меньше, чем физический труд, я знаю это наверняка, и сейчас я с большим удовольствием поработал бы грузчиком в супермаркете, как в былые студенческие годы, чем сидел целый день в галстуке и общался с клиентами, идущими нескончаемым потоком. Однако, неплохой заработок и перспективы карьерного роста сделали выбор за меня. Впрочем, пока я был лишь на одной из первых ступеней своего материального успеха. Сейчас я снимаю дешёвую квартиру недалеко от работы, чтобы не тратить время и деньги на проезд, и коплю на будущее собственное жильё. Моё пристанище - это одна из тех старых квартир в тех многолетних пятиэтажках с ужасными водопроводными трубами, древним полами, почти антикварной мебелью и соседями-пенсионерами, сидящими на знаменитой лавочке возле подъезда вот уже несколько поколений. Попуская все неудобства, требовать большего от места, куда я прихожу поспать после работы, за такую цену просто смешно. Все мои мысли кружились вокруг постели, но существовал ритуал, пренебречь которым я никак не мог. Дело в том, что я страдаю очень неприятным заболеванием кожи лица и свято обязан каждый день, утром и вечером, обрабатывать себя специальным средством, чтобы предупредить дальнейшее развитие отвратительных проявлений моей болезни. Как-то раз я не пользовался им два дня... Результат был ужасен, люди смотрели на меня, кто с презрением, кто с сочувствием; о внимании девушек можно напрочь забыть (я и так им, ясно, не избалован). В общем, я мог не пойти в душ, мог не почистить зубы перед сном, мог даже не снять брюки перед тем, как упасть на кровать, но не помазать лицо лосьоном я просто не мог! К моему счастью, от хозяйки мне достался старый зеркальный трельяж, у которого мне было очень удобно заниматься подобной процедурой. В шутку я называл его "мой будуар". То, что произошло дальше, я запомнил очень хорошо, и запомнил на всю жизнь. Как обычно, я устроился на табуретке перед зеркалом, откупорив бутылочку со средством, и приготовил вату. Свет в комнате я так и не включил, всё было хорошо видно, а мне хотелось поскорее покончить с этим и лечь спать. В зеркале отражалась тёмная комната позади меня и моё собственное бледное усталое лицо с мешками под глазами. Я тщательно водил ваткой по лицу, как учил меня дерматолог, когда заметил, что эти тёмные впадины чересчур глубоки и едва не заходят на скулы. "Больше отдыхать надо тебе", - отметил я про себя и продолжал. Моё лицо в зеркале поплыло куда-то в сторону, я проводил его тупым взглядом и запоздало отметил, что в тоже время оно оставалось там же. Протерев глаза, я пристальнее всмотрелся в отражение. Мешки под глазами исчезли, и я почти свалил всё на переутомление, как моё лицо снова поплыло, на этот раз вверх. Сердце предательски ухнуло и заколотилось. Это было не моё лицо! Это длилось какие-то доли секунды, но я запомнил каждую деталь кошмара. Белое, искажённое немым воплем лицо женщины с длинными чёрными волосами, развевающимися вокруг её головы, как будто она была под водой. Её лицо вытекло из моего, поднялось до оправы зеркала, стали видны её руки; она была в белом балахоне. Ужас, охвативший меня, отбросил меня спиной к стене напротив зеркал, я упал с табуретки, пребольно ударившись о пол. Женщина всё ещё была в зеркале, она стучала руками по зеркалу с другой стороны, будто хотела выбраться, но не было слышно ни звука. Осознав, что кошмар не прекратился, я завопил. Крича, я метнулся к выходу, и снова упал, в темноте зацепив ногой стул. В это же время стена моей спальни раздвинулась, как будто была не каменной, а тканевой. Из беспросветной темноты в дыре стены выплыло тело в белом балахоне. Голова этого существа была опущена, длинные чёрные волосы закрывали лицо, оно плыло по воздуху в мою сторону. Выход мне был закрыт. Я кинулся к окну, надеясь найти спасение в прыжке с третьего этажа. Не успев добежать дотуда, я заметил, что стена снова раздвигается в другом месте. Теперь уже двое в белых балахонах и с длинными чёрными спутанными волосами приближались ко мне. Не помня себя, я схватил опрокинутую табуретку с пола и начал размахивать ей перед собою, сопровождая это воплями и едва не рыдая от отчаяния. К удивлению, они не решались подступать ко мне, и я, освобождая себе путь табуреткой, пробрался к выходу из квартиры. Я выбежал в чём был, и не останавливался ещё два квартала до самого дома моего друга. После я ничего не помню, только друг рассказывал мне, что я ворвался к нему домой растрёпанный, до смерти испуганный, ничего не говорил и только сжимал в руке и никак не хотел отпускать ножку табуретки...