Один на двоих

      Яркие всполохи света сменялись пятнами тени: солнце играло в прятки с листвой деревьев. Ветер со свистом врывался в кабину автомобиля через опущенное стекло на заднем сидении. Кудрявые локоны норовили заслонить вид, открывающийся из открытого окна, лезли в рот и путались прямо перед глазами.       С каждым новым километром пути Гермиона оставляла позади прошлую жизнь, старых друзей, родной дом в пригороде Лондона. Всё то, что было мило сердцу когда-то, но стало приносить одну лишь боль в последнее время. Сначала она действительно верила, что все наладится: Волдеморт повержен, его последователи заняли заслуженные места в Азкабане, и наконец появилась возможность вернуться к прежней жизни, закончить обучение в Хогвартсе, а затем строить по пунктам давно спланированную жизнь. Но то ли пункты казались слишком бессмысленными после всего пережитого за последний год, то ли что-то бесповоротно сломалось в ней самой, Гермиона никак не могла восстановиться. Прошлое утягивало за собой каждую ночь, возвращаясь липкими кошмарами, появляясь неожиданными приступами панической атаки, забирая кислород из лёгких в моменты, когда он был особенно нужен.       Впервые это случилось, когда первокурсница за столом гриффиндора представилась Розалиндой, и зашёл разговор о женских именах, связанных с цветами. Вдруг кто-то назвал Лаванду. Гермиона сразу вспомнила однокурсницу Лаванду Браун, которой больше не было среди них. И нет, она не осталась дома, не желая продолжать обучение и не решила заняться чем-то другим вместо школы. Лаванды не было здесь, потому что её просто не было. Ни здесь, ни среди живых. Именно тогда Гермиону накрыло с головой. Осознание того, что она выжила, а другие отдали жизнь в борьбе за свободу, что ей повезло больше, чем кому-то, возможно, более достойному жизни, чем она. Воздух перестал поступать в легкие: она словно забыла, как дышать, и в следующее мгновение очнулась на полу от едкого запаха какой-то настойки, которую мадам Помфри аккуратно поднесла к ее лицу.       Второй раз что-то подобное случилось, когда Гермиона впервые после войны переступила порог отстроенной Норы. Хоть у них с Роном явно ничего не вышло, Гермиона осталась частью семьи, и Уизли, естественно, пригласили её на новоселье. Вся семья в сборе собралась у стола, заставленного разнообразными угощениями. Гермиона хорошо помнила, как улыбалась, занося ногу над порогом, и видела радушные улыбки всех членов семьи в ответ. Молли как раз подняла руку, чтобы обнять Гермиону и пригласить к столу, когда она подняла взгляд чуть выше и замерла. За спинами хозяев дома были видны волшебные семейные часы, стрелки которых указывали на местоположение всех Уизли. Все указатели, кроме одной, остановились на отметке «дома». Именно эта одинокая стрелка и вывела Гермиону из хрупкого душевного равновесия. Фреда не было «дома». Его, как и Лаванды, никогда больше не будет с ними. Вина выжившего с новой силой обрушилась на Гермиону, и ужасы войны в который раз ярким калейдоскопом закружили перед глазами.       Лёжа на кровати Рона, удерживая стакан с водой дрожащими руками, Гермиона отчетливо поняла, что не сможет забыть прошлое так просто, пока полностью не сменит обстановку. Друзья же, напротив, смогли начать жизнь заново: Гарри обрёл новую семью в лице молодой невесты Джинни, и они планировали пожениться, как только она закончит обучение в Хогвартсе, а он — подготовительные курсы в Аврорате; Рон ударился в спорт с усиленным рвением — изнурительными тренировками и новыми достижениями в квиддиче он заглушал боль от утраты брата. Каждый спасался по-своему, и Гермиона усердно искала своё спасение. Ей нужны были кардинальные перемены, и чем скорее, тем лучше для её ментального здоровья.       — Доченька, ты как? Похоже, мы подъезжаем. — миссис Грейнджер посмотрела на дочь в зеркало заднего вида.       Гермиона оторвалась от созерцания гор и лесов вокруг. Она перевела взгляд на мать и улыбнулась, а затем расправила воображаемые складки на своем платье.       Машина поднималась вверх по горной дороге, и, чем ближе они подбирались к вершине горы Грейлок, тем солнце светило все ярче.       Одним из первых шагов на пути к новой жизни стало решение уехать из любимого города и оставить Британию в прошлом. После долгого и трогательного прощания с друзьями Гермиона направилась в Австралию. В ее новом плане на жизнь появился первый пункт — попытка вернуть родителям память. К счастью, с этим пунктом она справилась довольно быстро, а вот дальше был чистый лист. В прямом и переносном смысле. Они с родителями исколесили весь материк на машине, останавливаясь исключительно в тех местах, где им хотелось и задерживаясь настолько, насколько им всем было приятно. Мистер и миссис Грейнджер были настолько рады возвращению дочери, что были готовы потакать любым её прихотям. Спустя год путешествий отец впервые поднял вопрос о продолжении обучения.       — Нет, я не могу вернуться в Хогвартс, — со слезами на глазах ответила Гермиона.       - Может, тогда стоит рассмотреть другие магические учебные заведения? — мягко спросила мама.       После тщательного изучения всех вариантов выбор пал на североамериканскую школу Ильверморни. Её устройство очень напоминало Хогвартс, но тем не менее расположение в отдалении от Европы открывало желанную для Гермионы возможность начать все заново в новом месте без багажа травматичного прошлого. Единственным воспоминанием о прежней жизни и пережитых ужасах оставался бы ненавистный Гермионе шрам. Беллатриса постаралась на славу, потому что сколько бы гриффиндорка не пыталась и какие только зелья не использовала, а рубец все так же уродливо красовался на запястье.       Гермиона натянула рукава платья пониже и снова посмотрела в окно. Лес по обе стороны от дороги становился гуще, пышные ветки заслоняли солнечный свет, а густой туман плотным кольцом опоясывал вершину горы Грейлок.       — Дорогая, на карте указано, что шоссе поворачивает, но я так понимаю, тебе нужно продолжить путь выше? — мягко спросил отец, вырывая Гермиону из раздумий.       — Да, папа, дальше я сама, — уверенно произнесла она.       Мистер Грейнджер кивнул и через пару минут припарковался у обочины.       — Доченька, ты уверена, что готова? — взволнованно спросила мама.       На самом деле Гермиона не была уверена ни в чем, но львиная храбрость не давала ей в этом признаться.       Отец заглушил мотор и вышел из машины, Гермиона последовала за ним.       Миссис Грейнджер утирала слезы, а мистер Грейнджер придерживал ее одной рукой за плечи. Гермиона поспешила обнять родителей и шагнула от них в густой туман, чтобы не успеть передумать.       Последним, что она услышала, был материнский голос: «Будь счастлива, ты этого заслуживаешь» и ещё: «Мы любим тебя».       Последние слова растворились в звенящей тишине за границей белесого марева. Гермиона уверенно направилась вперёд, а сердце с каждым шагом отвечало: «Я вас тоже». Она делала это из-за них. Ради них. Ещё год назад она мечтала вернуть себе родителей, а теперь хотела вернуть родителям себя, ту весёлую Гермиону, которую они знали. Ей очень нужно было найти себя заново.       Не успела Гермиона пройти больше десяти шагов, как туман рассеялся и на тропинке прямо перед ней появилось волшебное существо маленького роста с серым цветом кожи и большими ушами. За спиной у него был колчан со стрелами и лук. Бесспорно, это был один из пакваджи — эти существа являлись отдаленными родственниками европейских гоблинов и со времен основания американской школы выполняли различные работы в её стенах.       Представитель пакваджи, неожиданно появившийся на пути Гермионы, едва заметно кивнул, видимо в знак приветствия, и безмолвно протянул руку к её чемодану. Как было известно, пакваджи не особо дружелюбны и не привыкли общаться с незнакомцами.       — Добрый день! Вы из Ильверморни? — приветливо осведомилась Гермиона.       Пакваджи наконец перехватил чемодан обеими руками и утвердительно кивнул. Он развернулся к Гермионе спиной и молча устремился вверх по склону. Гермионе ничего не оставалось, как только последовать за ним. Так молча они прошли ещё добрую сотню шагов вверх по склону, прежде чем впереди показались ровно подстриженные кусты зелёной изгороди, а за ними виднелись шпили башен североамериканской Школы Магии и Чародейства «Ильверморни». Гермиона остановилась на мгновение, чтобы перевести дыхание и насладиться видом, открывающимся прямо перед ней. Огромный старинный замок, утопающий в зелени могучих деревьев, очаровывал своим величием.       Пройдя сквозь огромные двери с мраморными скульптурами основателей школы, девушка чуть не потеряла из виду своего проводника и поспешила за ним по винтовой лестнице.       Директрисой в Ильверморни была преподавательница заклинаний и декан факультета птицы-гром Бастинда Блер. Именно к ней в кабинет и направлялась Гермиона, едва поспевая за быстроногим пакваджи. Наконец, они остановились на самом верхнем этаже одной из белых башен замка, резная дубовая дверь бесшумно раскрылась перед Гермионой, и она вошла в кабинет директрисы.       — Рада приветствовать Вас, мисс Грейнджер. — блондинка с аккуратно уложенными волосами радушно улыбнулась и протянула руку для дружественного рукопожатия. Женщина выглядела строго и со вкусом — в длинной синей юбке в пол и блузке с огромным бантом под горлом того же синего цвета.       «Похоже, теперь придётся сменить любимый бордовый на синий», — мысленно напомнила себе Гермиона, ведь в Ильверморни цвета школьной формы для всех факультетов были одинаковыми — синий и ягодный, точнее клюквенный.       — Проходите, присаживайтесь, — прервала мысли Гермионы мисс Блер. — Это такая честь для меня — принимать у себя Героиню Войны, — продолжила она.       Лёгкая дрожь пробежала по позвоночнику Гермионы: это звание не казалось ей почетным, а приносило только боль.       — Спасибо, мне тоже приятно здесь находиться, — ответила Гермиона и присела на край кожаного кресла. Директриса заняла свое место за столом напротив.       За время их разговора мисс Блер ответила на все интересующие Гермиону вопросы об устройстве школы и предложила провести её в одно из девичьих общежитий. Так как Гермиона приехала за день до начала учебного года, то ей было разрешено переночевать в одной из пустующих комнат, а после церемонии распределения пришлось бы переместиться в место жительства своего нового факультета.       — Уильям уже отнёс твои вещи в крыло Зябликов, там ты сможешь выбрать себе любую спальню на эту ночь, — подытожила мисс Блер, выходя из кабинета и закрывая за собой дверь.       — Зябликов? Я не слышала о таком факультете, — удивленно произнесла Гермиона.       — Ах, конечно же, ты права, дорогая. Зяблики — это не факультет, а название нашей команды по квиддичу. У них есть свое крыло в северной части замка, там расположен большой спортивный комплекс, где молодые спортсмены могут поддерживать себя в форме. Также там тренируются члены группы поддержки. Наверняка в Хогвартсе тоже есть что-то подобное, — с явным интересом уточнила директриса.       — На самом деле, нет, мэм, — медленно ответила Гермиона. Она пыталась вспомнить все, что Рон и Гарри рассказывали ей когда-либо о квиддиче, но никакой информации о группах поддержки или дополнительных спортзалах, кроме основного стадиона, она припомнить не смогла. — Я абсолютно точно уверена, что в Хогвартсе нет ничего подобного, и команды тренируются прямо на поле, а поддерживать их приходят все студенты факультетов.       — Ну да, я и забыла, что в Хогвартсе факультеты соревнуются друг с другом, — задумчиво произнесла мисс Блер, а затем добавил: — Видишь ли, в Ильверморни есть всего одна сборная команда из игроков со всех факультетов. Как правило, они соревнуются с командами других школ, таких как Уагаду из Африки и Кастелобрушу из Южной Америки. И так как команда состоит полностью из парней, а у нас довольно много девушек, и некоторые из них очень любят квиддич, то несколько лет назад было принято решение организовать группу поддержки. Девушки в ней могут придумывать речёвки для поддержания командного духа сборной, а также готовят особенные акробатические номера на радость зрителям и для заполнения пауз в игре. А вот, кстати, лучшие представительницы нашей замечательной группы поддержки, — мисс Блер неожиданно остановилась и указала куда-то вглубь коридора. Гермиона проследила за рукой директрисы и заметила двух девушек, приближающихся к ним. Одна из них была брюнеткой с пышной шевелюрой, а вторая девушка была обладательницей огненно-рыжих волос, что ровными прядями струились по плечам. Обе девушки были одеты в одинаковые костюмы: неприлично короткие, по мнению Гермионы, синие юбки с темно-красными вставками в складках и топики той же расцветки, открывающие живописный вид на их голые животы. Гермиона сама не заметила, как открыла рот в изумлении: такую школьную форму она точно не была готова носить.       — Харриет, Вероника, подойдите ко мне, — мисс Белл громко позвала девушек и пригласила жестом. Ученицы замедлили шаг и повернули по направлению к директрисе.       — Это Харриет Донован и Вероника Литл — одни из лучших учениц моего факультета и почетные члены группы поддержки. Харриет — капитан на протяжении последних двух лет, — продолжила мисс Блер.       — Уже трех лет, — с гордостью исправила директрису рыжеволосая девушка, в то время как вторая потупила смущенный взгляд в пол. — Привет, я Ронни! — рыженькая протянула руку, Гермиона ответила на рукопожатие.       — А ты…? — впервые подала голос Харриет.       — Это наша новая ученица Гермиона, она прибыла к нам из школы «Хогвартс». Девочки, мне нужно уходить, и я прошу вас провести Гермиону в одну из комнат. До церемонии распределения она поживет с вами, хорошо?       — Да, конечно! — воодушевленно воскликнули обе чирлидерши.       — Вот и замечательно, — после этих слов мисс Блер громко шлепнула себя ладонями по бокам и вмиг превратилась в прекрасную птицу с синим оперением. Птица-гром взмахнула крыльями и вылетела в открытое окно. Гермиона завороженно проследила за полётом прекрасного создания.       — Птица-гром — её анимагическая форма, — пояснила Харриет. — Полагаю, твои вещи уже в гостиной в белой башне, так что нам нужно поторопиться разместить тебя рядом с нами, пока места не заняли другие члены команды, — продолжила темноволосая девушка.       — Спасибо, я бы не хотела доставлять вам неудобства, — Гермиона неловко замялась, — покажите мне дорогу и мою комнату, а дальше, я думаю, справлюсь сама.       Не сговариваясь, обе девушки взяли Гермиону под руки и зашагали вдоль по коридору.       — Пф! Ты её слышала? — начала Ронни, выглядывая за Гермиону, чтобы посмотреть на подругу. — Теперь ты под нашим крылом! Сама мисс Блер поручила тебя нам.       — Да мы теперь практически ЛПН, — с широкой улыбкой добавила Харриет.       — ЛПН? — в недоумении повторила Гермиона.       — Чему их только учат в этом Хогвартсе? — с сарказмом произнесла Харриет и картинным жестом отбросила прядь волос за плечо. Ронни прыснула от смеха.       — ЛПН — лучшие подруги навсегда, — пояснила она.       Поднявшись по винтовой лестнице они наконец стояли на самом высоком этаже башни, прямо перед очередной огромной деревянной дверью.       Дверь со скрипом распахнулась, и в проёме появился высокий рыжеволосый парень. Гермиона сразу заметила некое сходство в чертах его лица с лицом Вероники.       — О, а кто это тут у нас? — он подмигнул Гермионе, и та сразу же залилась густым румянцем. Глупая реакция организма прямиком из детства.       — Джон, отойди. — Ронни пихнула парня в сторону и потащила за собой Гермиону, а Харриет задержалась на мгновение в дверном проёме, обменявшись с Джоном парой фраз едва различимым шепотом. — Это мой придурок брат Джон. Мы двойняшки, но абсолютно разные, и связывает нас только любовь к спорту. Он, кстати, капитан нашей команды по квиддичу, — продолжила объяснять Ронни, увлекая Гермиону вглубь комнаты. Грейнджер едва успевала захватить взглядом подробности интерьера, проносясь мимо синих бархатных диванов и кресел. Вдоль стен красовались огромные зеркала в позолоченных рамах, а на одной из стен было невиданной красоты панно с изображением огромных синих цветов, что раскачивались из стороны в сторону, словно их колышет ветер. Наконец они подошли к следующей двери, и Вероника произнесла волшебный пароль:        Короткие юбки,       Помпонов игра.       Улыбки наши       Поддержат всегда!       Замок щёлкнул, словно в скважине повернулся ключ, и дверь приоткрылась.       — А вот и наши роскошные покои, — Ронни распахнула двери настежь и рукой обвела пространство комнаты.       За дверью была абсолютная противоположность предыдущей комнаты. Всё здесь было в оттенках розового и темно-красного, начиная цветом стен и заканчивая кисточками на диванных подушках. Гермиона шагнула за порог и обратила внимание, что её чемодан уже стоял у одной из кроватей. Она успела подойти к нему, как раз когда в комнату влетела Харриет, громко хлопая дверью на ходу.       — Придурок, — бросила она и плюхнулась в свободное кресло.       — Ну вот, как я и говорила, — указала на неё Ронни, оторвавшись от своего рюкзака, в котором она явно что-то искала, — мой брат-придурок опять довёл её.       — А вы с Джоном…? — несмело спросила Гермиона. На самом деле, это не особо её интересовало, но все же показалось необходимым уточнить.       — Нет!       — Нет!       Одновременно произнесли девушки и переглянулись.       — Упаси Великая Изольда! Бедняжке Харриет приходится терпеть моего братца, когда нужно обсудить какие-то вопросы по предстоящим играм, они ведь оба капитаны, — объяснила Ронни, усаживаясь рядом с подругой и разворачивая шоколадный батончик.       — Твой брат и вправду тот ещё засранец! Кого хочешь доведет своим характером, — раздраженно заявила Харриет, — а тебе нельзя есть шоколад. — Она мигом вырвала батончик из рук Ронни и щёлкнула пальцами, отчего тот растворился в воздухе, как будто ничего и не было.       Вероника печально вздохнула:       — Харриет, как истинная подруга, следит за моей фигурой. Если бы не она, я бы уже была похожа на слона, — она посмотрела на Гермиону. — Знаешь, у меня кость широкая и, вообще, наследственность ужасная. Вспомнить хотя бы мою тётку Мюриель.       — Ух, — присвистнула Харриет.       — Вот и я о том же, — грустно продолжила Ронни. Гермиона перевела взгляд на Харриет, та изо всех сил надула щеки и расставил руки в стороны, изображая необъятные формы тётки Мюриель. Гермиона хихикнула и прикрыла рот рукой.       — Я тебя люблю и забочусь о тебе. — Харриет одной рукой обняла Ронни, притянула подругу к себе и поцеловала в висок. Вероника улыбнулась в ответ.       Гермиона только отвернулась, чтобы продолжить разбирать свой чемодан, как девушки неожиданно подскочили к ней с обеих сторон.       — Так что, Герми, будешь нашей подругой? — Ронни заглянула ей в глаза.       — Гермиона — такое интересное имя, — протянула Харриет, будто пробовала каждую букву на вкус, — что-то мне напоминает. — Гермиона внутренне сжалась в страхе быть раскрытой и вновь услышать ненавистное ей звание Героини, но Харриет лишь махнула рукой. — А, не важно. Так что?       — Да, конечно, мне нужны новые друзья. — Гермиона поочередно посмотрела на обеих девушек, и они одновременно обняли её, так что она оказалась зажатой между двумя подругам.       Несколько часов спустя, расположившись на своей новой кровати и разложив все вещи по местам, Гермиона увлеченно рассказывала о своих летних путешествиях с родителями. Ронни и Харриет в свою очередь рассказывали Гермионе о себе, о том, что они подруги практически с рождения. Их матери тоже были в группе поддержки и дружили со школьных времен. Харриет была единственной дочерью в семье, а у Вероники был Джон и ещё двое сестёр на младших курсах. Мама Ронни называла её Вероникой только в моменты, когда особенно сердилась на неё, и потому Харриет с малых лет придумала ей короткое имя Ронни, которое было намного приятнее длинной версии и не приносило неприятных ассоциаций. Хотя Джон то и дело специально злил сестру и называл полным именем. Ещё одним столпом их дружбы был уговор, что Харриет ни за что и никогда не станет встречаться с Джоном, потому что он «самый раздражающий брат» по словам Ронни, и они даже записали это на бумаге. Договор был непреложным и вечным. Тем более что, являясь капитаном команды, Джон был, чуть ли не самым завидным парнем в Ильверморни, и практически все девушки старших курсов вздыхали по нему, а он и рад был в полной мере пользоваться всеми привилегиями своего положения.       — А как у тебя с этим обстоят дела? — Ронни обратилась к Гермионе.       — О, я не то, чтобы… — замялась Грейнджер и тут же выпалила первое, что пришло ей в голову. — Когда-то давно я недолго встречалась с Виктором Крамом.       Девушки безмолвно вытаращились на нее.       — С самим Виктором Крамом?       Гермиона кивнула.       — Ловцом болгарской сборной?       Ещё один утвердительный кивок.       — Точно! — воскликнула Ронни и хлопнул себя по лбу. — Вот откуда я знаю твоё имя.       Она подскочила и побежала к своей кровати.       — Я что-то не то ска…? — не успела Гермиона договорить, как Ронни уже прибежала назад с огромным альбомом в руках. Она плюхнулась на диван между девушками и раскрыла альбом. На одной из страниц были вырезки из газет с информацией о болгарской сборной и о Викторе Краме в частности. Наверху даже красовалась спортивная карточка с его изображением, а на другой странице была небольшая колдография, на которой были запечатлены Гермиона и Виктор после Святочного бала. Надпись внизу гласила: «Выпускник Дурмстранга Виктор Крам со своей спутницей, ученицей факультета Гриффиндор, Гермионой Грейнджер».       — Вот. — Ронни ткнула пальчиком в эту газетную вырезку. — Вот откуда я тебя знаю. — Она посмотрела на Гермиону.       А Гермиона, казалось, провалилась в бездну воспоминаний. Счастливые лица, улыбающиеся на колдографии, казались ей тоже отдаленно знакомыми. Она никак не могла поверить, что эта улыбающаяся девушка в прекрасном пышном платье — она сама. Всё это было недавно и одновременно казалось так давно. В тот вечер музыка пьянила сильнее любого пунша, и Гермиона кружилась в танце, собирая на себе заслуженные восхищенные взгляды. Она была счастлива, правда, ровно до того момента, пока все счастье не омрачилось размолвкой с Роном. Ей тогда казалось, что та ссора — худшее, что могло произойти в её жизни. Как же она ошибалась. Вдруг перед глазами вспыхнули зарницы вспышек боевых заклятий на передовой, зелёные лучи, унесшие жизни друзей и близких, на поверхность всплыло спрятанное глубоко внутри чувство отчаяния, когда она увидела Гарри на руках у Хагрида в тот день, и в носу сразу же появился запах дыма от сгоревших развалин школы. Гермиона резко встала и отошла к окну. По небу плыли рваные облака, скрывая за собой полумесяц. Серебряное сияние то и дело освещало туманный лес на склонах горы. Гермиона мысленно считала и глубоко дышала. Вдруг она почувствовала легкое прикосновение на своём плече.       — С тобой всё в порядке?       — Да… Просто… — Гермиона не знала, что ответить. За все время разговора они ни разу не коснулись темы войны и, казалось, будто здесь, в Америке, вообще мало что о ней известно. Теперь же Гермиона оказалась перед выбором: рассказать все новым друзьям или промолчать и тем самым окончательно и бесповоротно перевернуть страницу прошлой жизни. Она неосознанно потянулась к запястью: там было ещё одно неоспоримое напоминание о прошлом — скрытая под чарами гламура надпись.       — Можешь не объяснять, мы все понимаем. — Харриет подошла с другой стороны. — Наверное, тебе было нелегко все бросить и уехать так далеко от любимой школы и друзей.       Гермиона сглотнула ком в горле и кивнула.       — Ты не обязана ничего рассказывать, если не хочешь, — послышалось от Ронни, стоящей справа.

      ***

      Новый день встретил Гермиону ярким солнцем, пробивающимся сквозь плотные занавески. Быстро собравшись, она с подругами спустилась в главный холл. Сегодня был официальный первый день нового учебного года, и всем новоприбывшим первогодкам нужно было пройти обряд распределения по факультетам.       — Волнуешься? — прошептала Харриет на ухо Гермионе.       — Немного, — ответила та шепотом.       Они стояли в толпе студентов перед входом в распределяющий холл. На возвышении стояла мисс Блер.       — Сегодня, мои дорогие первокурсники, вы впервые вступили на порог Школы Чародейства и Волшебства Ильверморни. Через пару мгновений перед вами откроются двери, и мы все вместе проследуем в зал, в котором станем свидетелями распределения всех первокурсников по факультетам. Со времен основания в школе Ильверморни есть четыре факультета. Рогатый змей — для учеников, отличающихся уникальными умственными способностями и тягой к знаниям, — Харриет слегка толкнула Гермиону в бок и посмотрела с намёком. — Те, кто попадает в этот Дом, отличаются умом и сообразительностью, — продолжала директриса. — Ведомые неистовой жаждой знаний, они привыкли ставить перед собой четкие цели, добиваться которых для них — одно удовольствие. Несмотря на то, что иногда способы, которые используют жители Рогатого змея, не совсем честны, их сложно назвать плохими людьми: они ценят традиции и знакомы с понятием «совесть». Просто время от времени этим ученикам хочется играть не по правилам, — казалось, она едва заметно подмигнула студентам факультета, на что те ответили улюлюканьем, и мисс Блер пришлось поднять руки, чтобы угомонить шумных студентов. После чего она продолжила:       — Дом Рогатого змея — это убежище для еще пока непризнанных гениев, будущих ученых и талантливых, неординарных личностей. Здесь стараются уделить внимание каждому студенту, пытаясь найти плюсы даже в довольно скверных качествах, которыми может обладать человек. В Доме нет места осуждению, насмешкам и чересчур строгой дисциплине, которые мешают творческому процессу. Второй представитель факультетов — Пакваджи. Для студентов этого Дома характерно наличие как будто шипов и панциря, защищающих от всего мира: они не боятся давать отпор недоброжелателям и высказывать все, что думают, но только их самые близкие знают, что в глубине души они добры и всегда слушают своё сердце. Студенты умеют чётко определять свои цели и добиваться их. Как и основатель факультета — уважаемый Джеймс Стюард, — они всегда идут до конца, а если и ошибаются в выборе пути, то будут отшучиваться и не терять присутствия духа до последнего. Третий, но не менее важный, чем предыдущие, Вампус. Этот факультет особенно ценит воинов. Конечно, не стоит думать, что каждый, кто попадёт на факультет, станет впоследствии мракоборцем, ведь Воином становится каждый, кто борется. За что? За что угодно. За семью, за друзей, за любовь, за науку, за феминизм, в конце концов! Вампус ценит упорство, честность и решительность в достижении своей цели. Также Вампус ценит преданность. Не только преданность друзьям, но и своему делу. Отсюда выходят люди с практическим складом ума. Не секрет, что часто обитателей Вампуса можно застать собирающими или разбирающими сложное устройство в гостиной или спорящих на тему «Нужно ли волшебникам электричество», — директриса широко улыбнулась, а студенты из Дома Вампус захлопали в ладоши.       — И четвёртый почётный факультет — Птица-гром. Студенты этого Дома не боятся высказывать все, что думают. Да, порой они бывают слишком прямолинейны и даже перегибают палку, однако чаще всего способны вовремя остановиться. Они весьма упрямы, и если возьмутся за какое-то дело, то обязательно доведут до конца, без вариантов. Вот только не всегда птенцы могут верно определить цель, — мисс Блер остановилась и многозначительно посмотрела на свой факультет. — Вместо того, чтобы учиться, бегут искать приключения, вместо того, чтобы пойти направо, идут налево просто из упрямства, а вовсе не потому, что не знают, куда держать путь. Уж я-то знаю. И да, частенько это упрямство служит не самую лучшую службу. Хотя они весьма сообразительны, ведь регулярно находят выход из самых разных авантюр, которые словно сами их поджидают.       Студенты факультета Птицы-грома в ответ замахали руками словно крыльями.       — Ну что ж, дорогие мои птенцы и будущие великие маги и волшебники, добро пожаловать в школу Ильверморни, — как только директриса закончила, огромные двери за ней раскрылись и студенты с шумом стали заполнять круглую комнату со стеклянным потолком, сквозь который проникал яркий солнечный свет, освещая четыре деревянные фигуры представителей факультетов.       Будущие первокурсники занимали места вдоль стен на первом этаже, а старшекурсники спешили подняться на второй этаж и занять места у балконных перил.       — Гермиона, — раздалось прямо над ухом, и девушка обернулась: перед ней стояла мисс Блер в строгом костюме синего цвета, — тебе нужно остаться на первом этаже с остальными первогодками и пройти распределение. К сожалению, факультеты в Хогвартсе не идентичны факультетам в Ильверморни, и нам нужно узнать, кто выберет тебя в свой Дом.       — Хорошо, — согласно кивнула Гермиона.       — Мисс Блер, можно я побуду здесь с Гермионой? — спросила Харриет.       Директриса задумалась на секунду, а затем серьёзное выражение лица сменилось на снисходительную улыбку.       — Думаю, это не будет нарушением правил, и мисс Грейнджер не помешает поддержка, — она посмотрела на то, как Харриет взяла Гермиону за руку, а затем развернулась и прошла к противоположной стене зала.       — Спасибо, — Гермиона слегка сжала руку подруги в своей. Ей правда нужна была поддержка. Момент был одним из судьбоносных, и Гермиона чувствовала себя особенно одиноко вдали от друзей и родных. Харриет сжала руку Гермионы в ответ.       Мисс Блер начала церемонию, вызывая первокурсников в центр комнаты, называя их фамилии в алфавитном порядке. Каждый раз одна из статуй реагировала на студентов: если ученика выбирал Рогатый змей, то у него загорался ярким светом камень во лбу, Вампус выбирал учеников громким рыком, Птица-гром шумно хлопала крыльями, а Пакваджи указывал на ученика копьем. После чего балкон взрывался бурными овациями, приветствуя нового студента определённого факультета. Наконец дошла очередь до Гермионы, и она внутренне напряглась. Единственное, что удерживало её от паники, — рука подруги, крепко сжимавшая её ладонь в своей.       — Следующей сюда выйдет Гермиона Джин Грейнджер. — С балкона послышались приветственные аплодисменты. — Мисс Грейнджер перевелась к нам на седьмой курс из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.       Гермиона на негнущихся ногах прошагала в центр комнаты. Оказаться в центре внимания всей школы было еще страшнее, чем она себе представляла. Со всех сторон на неё были обращены сотни взглядов: некоторые изучающие, некоторые любопытствующие, но были и откровенно оценивающие и, только встретившись глазами с Харриет, Гермиона внутренне успокоилась и попыталась сосредоточиться на внутренних ощущениях, ведь от этого зависело, представитель какого факультета выберет именно её. На мгновение гул затих, и Гермиона услышала шум крыльев — она сразу повернулась к деревянной статуе Птицы-грома. Птица размахивала огромными крыльями, поднимая в воздух пылинки, кружащиеся в свете солнечных лучей. Но как только факультет Птицы-грома зашумел радостными возгласами, директриса тут же призвала всех присутствующих к тишине и порядку.       — Распределение еще не окончено! — громко произнесла мисс Блер, и посмотрела на удивленную Гермиону. — Похоже, тебе выпала особая честь собственного выбора.       Гермиона повернулась туда, куда были устремлены взгляды толпы, и увидела, что у Рогатого змея засветился кристалл во лбу, а это значило: теперь Гермиона может выбрать любой из этих двух факультетов. Девушка растерянно посмотрела на Харриет, та лишь удивленно пожала плечами. Шепот среди студентов становился все громче, но вопреки нарастающему гулу, Гермиона прислушалась к себе и своим желаниям, и впервые за долгое время, не пошла на поводу у чужих ожиданий.       — Я выбираю Рогатого змея, — уверенно сказала она. Гермиона была уверена, что зарыться с головой в учебу — это именно то, что ей сейчас было нужно. Балкон взорвался аплодисментами, а директриса одобрительно закивала.       Гермиона вернулась на свое место к Харриет. Та обняла подругу и указала на определенное место на балконе, где находился её новый факультет.       — Теперь ты будешь учиться вместе с Джоном, — с лёгкой ноткой сожаления в голосе произнесла Харриет.       — Возможно это не мое дело, но мне показалось, что может вам с Ронни стоит пересмотреть тот договор насчёт Джона? — попыталась Гермиона, но Харриет лишь отрицательно покачала головой.       — Нет. Ронни не поймёт меня, — вздохнула она, — да и Джон, он… — Харриет умолкла, подбирая слова, и снова посмотрела на балкон. Гермиона проследила за её взглядом. Джон что-то нашептывал на ухо какой-то блондинке, отчего та заливисто хохотала.       — Теперь понимаешь? Я для него просто подруга сестры, — дрожащим от сильных эмоций голосом добавила Харриет, — Извини, мне нужно… — и она поспешила покинуть зал.       Гермиона снова подняла взгляд на балкон, и на секунду ей показалось, что Джон смотрел прямо на пустующее место рядом с ней, но уже в следующее мгновение снова что-то шептал на ухо все той же блондинке. Гермиона метнула в него злой взгляд и вышла из зала вслед за подругой. Пройдя несколько метров по коридору, она заметила Харриет у окна. Девушка смотрела в окно и аккуратно вытирала крохотные слезинки в уголках глаз, чтобы не размазать косметику.       — Вот ты где. Послушай, Харриет… — начала она, но тут же была перебита.       — Я знаю все, что ты скажешь. — подруга посмотрела прямо в глаза Гермионы. — Правда знаю, только это все равно не помогает. — Она опустила глаза в пол.       — Но ведь он тебя не стоит! — Харриет хлюпнула носом и кивнула. И, только когда она это сделала, Гермиона вдруг отчётливо вспомнила, как была на таком же месте, когда Рон встречался с Лавандой. Сначала она хотела сказать, что понимает подругу и сама пережила те же чувства, а потом неожиданно мысли перетекли совершенно в другое русло. Рон был с Лавандой. Лавандой, которой больше нет. И перед мысленным взором вереницей пронеслись счастливые лица всех тех, кого не стало за время войны: Лаванда, Седрик, Фред… Все они кого-то любили и были любимы теми, кто остался жить с огромной зияющей дырой вместо сердца.       Гермиона очнулась от холодной воды, стекающей по кудряшкам за шиворот рубашки. Харриет стояла перед ней с пустой вазой в одной руке и распадающимся букетом цветов в другой.       — Ты вдруг начала дрожать и задыхаться, и я… — сбивчиво говорила Харриет.       — Да, я… Я знаю… Извини. — Гермиона пыталась подняться на ноги, но колени все ещё дрожали. Из зала послышались очередные аплодисменты.       — Давай я помогу. — Харриет поставила вазу с цветами на пол и взяла Гермиону под руку. — Тебе нужно прилечь. Я провожу тебя.       — Я, значит, вас повсюду ищу, а вы тут без меня обнимаетесь, — послышался обиженный голос Ронни из глубины коридора. Гермиона посмотрела на Харриет, и та все поняла по одному взгляду. Теперь у них было на одну общую тайну больше.       — Гермионе стало душно, и нам пришлось выйти, — быстро нашлась Харриет.       — Всё в порядке? — Ронни ускорила шаг и поравнялась с ними.       — Да, уже все нормально, — заверила её Гермиона, — мне просто нужно немного полежать.       При помощи подруг Гермиона добралась до своей кровати и легла отдыхать.

***

      Через пару часов ее разбудил приглушенный разговор подруг. Гермиона открыла глаза.       — Гермиона, ты уже не спишь? Надеюсь, это не мы тебя разбудили? — заботливо спросила Харриет.       — Нет, я просто выспалась.       — Как ты? — Ронни пересела на край кровати Гермионы.       — Спасибо, уже лучше. Думаю, я просто переволновалась, и еще было очень душно, — ответила девушка.       — Кстати, мы зашли узнать, пойдёшь ли ты с нами на игру? — спохватилась Харриет.       — Какую игру? — Гермиона привстала на кровати.       — Квиддич, конечно, какую же ещё? — хмыкнула Ронни.       — Сейчас будет игра? — уточнила она.       — Ну естественно! Самая первая игра: будущие выпускники против старшекурсников, — оживленно продолжила Ронни, — это, конечно, скорее дружеский матч, чем настоящая игра, но мы все равно выступаем. Вся наша группа уже в сборе, Харриет распустила ребят переодеться, и встречаемся на поле через полчаса. Кстати, сколько осталось? — она бросила вопросительный взгляд на Харриет.       — Пятнадцать минут, — ответила та, прикрепляя золотую брошь в виде Гордиева узла на спортивный топ в сине-бордовых цветах, — кстати, твоя школьная форма вон там. — Харриет жестом указала на стул с аккуратно упакованным пакетом, перевязанным синей лентой.       — Надеюсь, у меня там не такой откровенный наряд? — с улыбкой спросила Гермиона.       — А что ты имеешь против топов? — отозвалась из ванной Ронни.       — На самом деле ничего, просто это точно не мой стиль, — ответила Гермиона, распаковывая упаковку. Внутри был синий свитер, синяя юбка в бордовую клетку и темно-синяя мантия с эмблемой факультета Рогатого змея. Отдельно в бархатной темно-красной коробочке лежала такая же брошь, что и красовалась на груди у Харриет.       — Ронни, давай поскорее, — поторапливала подругу Харриет, стоя одной ногой за порогом комнаты.       — Бегу, — ответила Ронни, закручивая хвостики на голове в два жгута по бокам. Гермионе ничего не оставалось, как только переодеться и отправиться на игру.

      ***

      — Гермиона, иди к нам, — Харриет сидела на первом ряду и приветливо махала рукой.       Грейнджер поправила новую мантию и подошла к ней.       — Сейчас наш выход, — в предвкушении Харриет закусила губу.       — Да ладно тебе, Вероника, не обижайся! — послышался крик из глубины коридора, ведущего к полю из раздевалок.       — Пошёл ты к сквонку под хвост! — крикнула в ответ Ронни, выходящая из коридора. — И меня зовут Ронни! — обернувшись, еще громче прокричала она.       — Джон? — осторожно поинтересовалась Харриет.       — Да, этот засранец сожрал весь тыквенный пирог, который мама прислала нам в честь первого учебного дня! И ни крошечки не оставил, хотя знает, как сильно я его люблю, — сокрушалась Ронни, — и как редко его ем, — бросив обиженный взгляд на Харриет добавила она.       Гермиона не успела выразить слова ободрения, когда диктор объявил, что начинается игра, и команды одновременно вылетели на поле с двух противоположных сторон. Девушки из группы поддержки подскочили со своих мест, Ронни с Харриет выбежали вперёд и стали размахивать яркими помпонами. Толпа на трибунах взревела, приветствуя своих фаворитов.       Гермиона окинула взглядом стадион: все это ей очень напоминало Хогвартс, но вместе с тем все здесь было как-то по-новому, что ли. Она устроилась на краю скамейки и наблюдала за неимоверными акробатическими пируэтами подруг. Девушки синхронно взлетали в воздух, словно легчайшие пушинки, и крутились вокруг своей оси, естественно, не без помощи магии. В это же время пестрые помпоны образовывали причудливые формы, быстро перемещаясь над стадионом. Гермиона зачарованно смотрела на это, как на одно из лучших цирковых представлений в её жизни, но как только последние девушки приземлились на зелёную траву, и судья дал свисток к началу матча, она по обыкновению раскрыла книгу и принялась читать. Подруги заняли свои места по обе стороны от Гермионы и то и дело пытались привлечь её внимание комментариями по ходу игры или обсуждениями отдельных игроков, но та слушала вполуха и лишь изредка поддакивала. В это время диктор громко объявил, что в команде выпускников появился новый игрок на позиции ловца — бывший студент Хогвартса — Драко Люциус Малфой. Именно в этот момент Гермиона резко захлопнула книгу и внимательно вгляделась в небо над игровым полем.       Сначала прямо над их трибуной проблеснуло что-то маленькое и золотое, затем со свистом пронесся ловец команды старшекурсников, а вслед за ним на бешеной скорости пролетел Драко Малфой собственной персоной. Гермиона сама не заметила, как раскрыла рот от удивления оттого, что произошло за считанные секунды. Во-первых, Малфой одним рывком обогнал соперника, схватил золотой снитч и поднял руку высоко над головой, демонстрируя свою добычу болельщикам. Во-вторых, трибуны взорвались громкими радостными возгласами с одной стороны и разочарованными криками с другой. Даже Ронни и Харриет потянулись друг ко другу с раскрытыми объятиями, и таким образом Гермиона снова оказалась зажатой между ними. Девушки пищали, прыгали на месте и хлопали в ладоши. А, в-третьих, диктор объявил окончание игры с безоговорочной победой команды выпускников, благодаря новому ученику и похоже восходящей звезде.       «Драко Малфой — ловец в команде школы Ильверморни. Драко Малфой поймал золотой снитч», — набатом стучало у Гермионы в висках, чуть позже к этому добавился ещё один неоспоримый факт: «Драко Малфой опять будет учиться с ней на одном курсе». Гермиона медленно осела на скамью. Среди всеобщего ликования толпы она словно оказалась под водой.       — Мы победили! — сквозь вакуум прорвался радостный голос Харриет.       — И все благодаря какому-то Дрейку из Хогвартса, — не менее воодушевленно добавила Ронни.       — Драко, — автоматически исправила её Гермиона, все ещё глядя в одну точку прямо перед собой.       — А? Ты его знаешь? — поинтересовалась Ронни.       — Что? — Гермиона словно вынырнула на поверхность. — Ах да, Драко, ну мы…       — Что же вы не спешите поздравить нашу золотую находку? — Джон подошёл к девушкам и указал на Малфоя. Драко в синей форме с золотой брошью на груди выглядел совсем иначе. Его платиновые волосы на фоне синевы костюма казались ещё белее, а серые глаза словно приобрели оттенки голубого. Он широко улыбался, одной рукой сжимая заветный снитч, а второй — удерживая метлу последней модели.       — Конечно, мы поздравляем! — сквозь шум ликующей толпы прокричала Ронни.       — Моя сестра Вероника, — объяснил Джон Малфою, указывая на сестру.       — Ронни, — сквозь зубы процедила Ронни, глядя на брата исподлобья. Но тот, как ни в чем не бывало, продолжил:       — Её подруга Харриет, — Харриет помахала в ответ, и Малфой слегка кивнул ей. — А это наша новая ученица. Прости, напомни, как тебя зовут?       — Гермиона. — Она встала со скамьи и шагнула ближе к парням.       Улыбка Малфоя сменилась на уже знакомую саркастическую ухмылку, а глаза немного прищурились. Нет, он вовсе не был удивлен, скорее заинтересован.       — Да, точно, Гермиона, — повторил Джон, а затем обратился к Малфою. — Подождите-ка, вы же должно быть знакомы? — Он поочерёдно указал рукой на Гермиону, а затем на Драко. — Оба из Хогвартса.       — Нет, не думаю. Едва ли мы знаем друг друга, — ответил Драко, в то время как Гермиона не успела вымолвить ни слова. Она была удивлена, но не подала виду и лишь кивнула в ответ.       — Что ж, девчонки, нам пора, но вечером обязательно ждём вас в общей гостиной, — увлекая за собой Драко, на ходу произнес Джон, — нужно как следует отпраздновать победу.       — Приятно было познакомиться, — через плечо бросил Драко.       — Так вы знакомы? — Харриет заглянула Гермионе в глаза, как только парни отошли на приличное расстояние.       — Драко ведь сказал, мы не знаем друг друга, — быстро ответила Гермиона и для пущей правдоподобности добавила: — Мы просто учились в одной школе, но никогда не были друзьями.       — А чем-то большим? — Ронни поиграла бровями.       — Точно нет. — Гермиона подняла со скамьи свою книгу и направилась к выходу со стадиона.       В конце концов, какое ей есть дело до Малфоя. Пусть учится, где угодно. Она приехала сюда, чтобы начать жить заново, и как он верно подметил — они никогда не знали друг друга, да и теперь нет никакой надобности что-то менять. Возможно, Малфой тоже решил поменять свою жизнь, тем более что в этот раз у него неплохо получалось, и после его оглушительной победы он сможет достичь той известности, к которой всегда стремился. С этими мыслями Гермиона направилась в гостиную своего нового факультета.

      ***

      Так как она не собиралась вступать в ряды членов группы поддержки, сколько бы подружки не уговаривали, ей нужно было поскорее перенести свои вещи в новую спальню в покоях Рогатого змея, чтобы не занимать место в белой башне спортсменов.       Гермиона успела порядком заплутать, прежде чем смогла найти вход в гостиную Рогатого змея. Вначале она направилась в библиотеку Ильверморни, которая занимала отдельную башню. Первый и цокольный этажи башни считались заброшенными, и лишь истинный студент самого умного в школе факультета знал, что именно там находилось обиталище рогатых змей. Вдоволь находившись вдоль книжных стеллажей, Гермиона наконец с радостью обнаружила, что вход в гостиную за одной из книжных полок. За дверью ее ждала весьма примечательная комната, стены которой снизу доверху были увешаны портретами самых знаменитых выпускников факультета. Гермиона остановилась на время, рассматривая незнакомые ей лица. Возможно, когда-нибудь ее портрет тоже будет висеть здесь среди прочих.       День был слишком насыщенным на события, и Гермиона как раз планировала улечься спать, когда вспомнила, что обещала подругам прийти к ним, как только расположится на новом месте. На самом деле, ей довольно быстро удалось найти пустующую комнату: почти все ее сокурсники сидели с книгами с гостиной, и, казалось, совершенно не собирались спать. Гермиона попыталась познакомиться с парой девушек, но те лишь раздраженно шикнули на нее и продолжили чтение. Такое поведение застало компанейскую Гермиону врасплох, и она решительно направилась к выходу, намереваясь присоединиться к празднованию победы в белой башне.       Первая вечеринка в новой школе. Ещё поднимаясь по винтовой лестнице, Гермиона слышала музыку и громкий смех. После нескольких безуспешных попыток достучаться она легонько толкнула дверь, и та на удивление легко подалась, словно не было никаких паролей, и абсолютно любой мог прийти на праздник, чтобы разделить с командой радость от победы. Музыка зазвучала ещё громче, и Гермиона, отбросив последние сомнения, широко раскрыла дверь. За порогом её встретила все та же синяя комната с мягкими бархатными диванами. Но теперь абсолютно все поверхности были усеяны золотистыми конфетти, а прямо под потолком парили крохотные светящиеся шарики, создавая иллюзию звёздного неба. Маленькие группки из парней и девушек равномерно распределились по комнате: были те, кто играл в волшебные шарады, и те, кто шумно обсуждал победу команды выпускников. Несколько пар ритмично танцевали в центре комнаты. По эмблемам на формах присутствующих Гермиона поняла, что здесь есть представители всех факультетов, кроме змеиного. Видимо, все умники предпочли увлекательную книгу безудержному веселью. Это показалось Гермионе забавным, потому что в Хогвартсе все было с точностью да наоборот: змеиный факультет чаще других устраивал вечеринки, о которых потом ещё долго слагали легенды младшекурсники других факультетов.       — Гермиона, ты все-таки пришла! — Ронни обняла подругу.       — Да, мне показалось это хорошей возможностью влиться в компанию, — улыбнулась в ответ Гермиона.       — Выпьешь? — Джон протягивал ей желеобразное ярко-красное «нечто» в маленьком стаканчике. Гермиона скептически свела брови на переносице.       — А что это?       — Это клюквенный шот — особый напиток в школе Ильверморни, — с этими словами Джон подмигнул и опрокинул стаканчик желе себе в рот. Ронни закатила глаза.       — Если не хочешь, не пей, это всего лишь клюквенный морс в желе. Ты же наверняка знаешь, что один из традиционных цветов нашей школы — клюквенный. Это в честь клюквенного пирога, который так нравился нашему основателю мистеру Стюарту. Но у нас есть и обычная содовая, — заверила она.       — Содовая для заучек и детей, — фыркнул Джон и снова протянул стаканчик Гермионе. На самом деле, ей по-настоящему не хотелось пить ничего крепче сливочного пива, но прослыть заучкой или ребёнком в первый же день учёбы не хотелось ещё больше. Ягодная жижа непривычно обожгла горло и проскользила по пищеводу.       — Необычно, — прокашлявшись, ответила Гермиона.       — Поздравляю с почином! Теперь ты истинная ильверморнка! — Джон поднял в воздух ещё один стаканчик и опустошил его.       — И сколько таких он может выпить? — прошептала Гермиона на ухо Ронни.       — Сколько угодно, лишь бы родители не узнали, — хихикнула Ронни.       — А где Харриет? — спросила Гермиона, озираясь по сторонам в поисках подруги.       — О, ей стало плохо, и она решила отдохнуть, — печально произнесла Ронни.       Гермиона кивнула и тут же отвлеклась на шум за спиной, Джон уже стоял в окружении девушек и что-то им рассказывал, оживленно жестикулируя руками, отчего девушки почти искренне смеялись. Гермионе сразу стало ясно, что за «недуг» приключился с Харриет: наверняка ей просто сложно было на это смотреть.       Все, с кем знакомилась Гермиона на вечеринке, говорили о Малфое. Да, именно о нем. Почти каждый новый знакомый сначала спрашивал: не знакома ли Гермиона с Драко, затем сокрушались из-за её отрицательного ответа и после непременно предлагали поднять бокалы за его блестящую победу на прошедшем матче. Каждый раз Гермиона поджимала губы в натянутой улыбке, чокалась и отпивала глоток из своего бокала. К счастью, никто больше не заставлял её пить ужасные шоты с клюквенным желе, но и от того количества тостов, что ей пришлось поднимать за здоровье Малфоя, она бы точно захмелела, а потому примерно на пятом предложении выпить, она решила выливать немного напитка за плечо, и проделывала так с каждым последующим бокалом. Никто не замечал её безобидного обмана, и все были довольны.       — Так вы совсем не знакомы? — в очередной раз спросила Гермиону кудрявая мулатка.       — Нет, к сожалению, нет, — продолжая натянуто улыбаться, ответила Гермиона. Ей уже порядком надоело ощущать себя «проходным билетом» к известному Малфою. Казалось, будто новые люди знакомятся с ней, только чтобы узнать подробности из его жизни или стать к нему поближе. Она уже добрый десяток раз объясняла, что тот факт, что они учились в одной школе, вовсе не значит, что они были друзьями, после чего очередная девушка печально вздыхала и уже через пару слов теряла всякий интерес к беседе с Гермионой.       В этот раз с темнокожей брюнеткой произошло бы то же самое, если бы не один нюанс. Когда Гермиона по обыкновению плеснула алкоголь из своего бокала за плечо, то с ужасом услышала в ответ проклятия. Она уже приготовилась долго извиняться, пока не повернулась к облитому ею человеку. Как известно, у Провидения специфическое чувство юмора. Перед ней стоял ни кто иной, как сам Драко Малфой. На мгновение Гермиона потеряла дар речи, глядя на то, как он сначала отряхнул свою рубашку рукой, а затем провел по ней волшебной палочкой и высушил мокрое место в два счета.       — Не думал тебя здесь встретить, — пряча палочку в задний карман, произнёс Малфой.       — А? Я, да… Я просто пришла к подругам, — она указала рукой на Ронни. Девушка как раз прицеливалась, чтобы метнуть дротик в мишень на противоположной стене, — Прости, Малфой, я случайно, — Гермиона попыталась неловко улыбнуться.       На удивление Драко ничего не ответил и лишь кивнул, даже не глядя на Гермиону.       — Почему ты не сидишь в самом центре и не рассказываешь всем о своей ошеломительной победе? — прозвучало немного резче, чем Гермиона планировала. Малфой наклонил голову набок и посмотрел прямо на неё. — Все хотят с тобой познакомиться и поговорить, — почему-то пролепетала она. Под его пристальным взглядом стало неловко за слова, вылетевшие секундой ранее.       — С чего ты взяла, что я хочу быть в центре внимания? Я пересек океан не для того, чтобы стремиться к бессмысленному величию. Знаешь, Грейнджер, людям свойственно меняться, — глядя Гермионе в глаза, проговорил он.       Мысленно она, конечно, ухмыльнулась, но на деле частично согласилась — просто чтобы поддержать беседу. Ей стало любопытно, что же привело Малфоя в Ильверморни.       — Да, знаю. Я как раз поэтому приехала сюда. Хочу распрощаться с прошлым и начать жизнь заново, — зачем-то слишком откровенно ответила Гермиона. — А ты? Зачем ты сюда приехал?       — Ты уверена, что хочешь стать другой? — он и не думал отвечать на её вопрос, словно задавать вопросы — его прерогатива.       — Конечно! — с уверенностью выпалила она. — Я выбрала учёбу вместо постоянных сожалений и воспоминаний и даже уже завела новые знакомства. Теперь все будет совсем по-другому. — Грейнджер задрала подбородок. На что услышала лишь сдавленный смешок.       — Ты уверена, что знаешь, что значит «начать все заново»? — Гермиона уже была готова сказать ему в ответ что-то обидное, но он не дал ей вставить ни слова и продолжил. — Не успела Золотая девочка поступить в новую школу, как уже сформировала новое Золотое Трио. И кого же она выбрала в подруги? Одна — рыжеволосая девчонка из многодетной семьи и вторая — дочь звёздных родителей, игроков в квиддич. Никого не напоминает?       — Что? Да ты! Я с ними абсолютно случайно подружилась и даже на игру ради них пошла, — возмущенно запротестовала она.       — Я видел тебя на игре, — перебил Малфой, — точнее твою макушку, потому что ты, как и раньше, уткнулась носом в книгу и даже мою фееричную победу пропустила бы, если бы это не произошло в метре от тебя, — фыркнул он.       — Это все вздор! — взорвалась Гермиона. — Я начинаю новую жизнь! Совершенно другую. А победу я твою не заметила, потому что видела и получше в Хогвартсе, когда играл Гарри, — злобно бросила она и уже развернулась, чтобы поскорее уйти от этого неприятного хорька, когда услышала его слова, летящие ей в спину:       — Вот, и снова ты живёшь прошлым. Грейнджер, ты просто не можешь измениться. И снова, по твоим же словам, в своей новой жизни ты выбрала учебу, а раньше что, не так было? Ты всегда будешь зубрилкой и сухарем.       Гермиона настолько разозлилась, что даже самые умные слова разлетелись как стайка испуганных птиц. Кровь прилила к лицу от негодования — ей срочно нужно было уйти подальше и прийти в себя. Подойдя к столику с напитками, она налила себе стакан воды и поднесла его к губам. Взглядом она искала Ронни. Студенты уже начали понемногу расходиться, и она заметила подругу у столика со сладостями на противоположной стороне комнаты. Та украдкой подъедала пирожные и оборачивалась по сторонам в страхе быть пойманной. Ронни любила сладости, да и вообще поесть. Гермиона улыбнулась и невольно вспомнила Рона, отчего вода застряла в горле. А ведь Малфой отчасти оказался прав. Её новые друзья — это те же проекции старых. Гермиона поставила стакан на столик и решительно направилась обратно. Она ещё не все сказала.       Подойдя ближе, Гермиона увидела Малфоя на диване, тот мило беседовал с той темнокожей брюнеткой. Гермиона ехидно улыбнулась: она была уверена, что Малфой рассказывает девушке о том, каким популярным он был в Хогвартсе, но из обрывков фраз поняла, что парень рассказывал о магической Британии и местах, которые стоит посетить при первой возможности. На удивление, в списке не было его богатого поместья или дорогущих ресторанов для богатеньких, напротив, Малфой рассказывал про любимый книжный магазин Гермионы — «Флориш и Блоттс» и маленькую уютную кофейню Флориана Фортескью, в которой продавалось ее любимое мороженое. С каждым нормальным словом, произнесенным Малфоем, решительность Гермионы наговорить ему гадостей таяла. Наконец, брюнетка мило попрощалась с Драко и отошла от диванчика. Её место поспешила занять Гермиона.       — Придумала, что ответить? — Малфой приподнял одну бровь. — Может, хочешь опровергнуть мои слова?       — Пф, и не подумаю! Зачем мне это? — задиристо ответила Гермиона. — Наоборот, хочу согласиться. — Малфой внимательно посмотрел на Гермиону. — Ты прав, я застряла в прошлом. Каждый новый день я пытаюсь справиться со всеми кошмарами, которые снятся мне по ночам. Я помню каждый бой, каждую обнадеживающую победу и каждое повергающее в бездну уныния поражение. Угадай, чего было больше? Ты ведь был по другую сторону, уверена, тебе известно, — она замолчала, чтобы перевести дух, а Малфой уставился на свои колени. Именно этого она и хотела добиться. Гермионе показалось нечестным, что новое начало достается ей так сложно, когда для него похоже это ничего не стоит. — И знаешь, Малфой, я хочу напомнить, что ты отчасти тоже виноват в том, что я застряла, — она рывком задрала рукав блузки. Красный рубец от высеченных на коже букв говорил красноречивее всяких слов. — Даже самая оглушительная победа не способна стереть из памяти многочисленные трагические поражения.       Гермиона поднялась с дивана. Теперь она все сказала, и ей хотелось поскорее уйти, но неожиданно почувствовала его руку у себя на запястье.       — Если хочешь начать жить заново, хватит жалеть себя и обесценивать потери других, — она обернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как он снимает чары гламура со своего запястья и на бледной коже проступают до боли известные очертания змеи и черепа. Гермиона неосознанно дернулась. — Ты права, я был там. На другой стороне. И там, знаешь ли, тоже было несладко, — он умолк на секунду и разжал пальцы на ее запястье, Гермиона отдернула руку. — Светлая сторона победила, радуйся, черт возьми! — Малфой пристально посмотрел ей в глаза. — Хочешь новую жизнь? Так живи. Живи сейчас. Когда, если не сейчас?       Этот взгляд остался с ней, когда она попрощалась с Ронни и вышла из белой башни. Он преследовал её, пока она шла по скудно освещенным коридорам школы и, даже засыпая, этот взгляд все ещё был с нею, словно отпечатался на внутренней стороне век.       «Когда, если не сейчас?». Такие простые слова и такие важные, потому что бьют в самое сердце. Как бы ей не хотелось это признавать, но их с Малфоем объединял побег из прошлого — один на двоих. Он явно приехал на другой материк не только за знаниями: наверняка это было хорошим решением избежать насмешек и плохого к нему отношения из-за прошлого в ПСах. Люциус попал в Азкабан сразу после суда в Визенгамоте, а Нарциссу посадили под домашний арест, почти все активы семьи были опечатаны или пошли на реабилитацию пострадавших в войне. Все это Гермиона знала из газетных статей, что попадались на глаза. Малфой точно искал лучшей жизни, приехав сюда.       Она приехала за тем же, но эти шрамы. Гермиона снова посмотрела на своё запястье. Двенадцать букв незабываемого прошлого, что утягивало за собой. В своих беспокойных снах она снова видела погибших друзей, которые раз за разом все настойчивее убеждали её довериться будущему и шагнуть в новое завтра. Отпустить их и жить своей жизнью. А Гермиона и рада была бы сделать так, как они её просили, но каждый раз, просыпаясь, лёгкость от встречи с близкими во сне улетучивалась, уступая место постоянным сожалениям. А сожаления подпитывали чувство вины и отчаяния.       Она снова и снова прокручивала в голове слова Малфоя. Гермиона пыталась понять, почему это её так задело. По сути, он не сказал ничего обидного, лишь по-своему расценил ситуацию. И, по мнению Гермионы, его суждение было абсолютно ошибочным: Ронни и Харриет вовсе не были заменителями Рона и Гарри, и в этот раз Гермиона сама осознанно выбрала учёбу. Грейнджер поднялась и с усилием взбила подушку. Нет, Малфой явно был не прав, и его метка несравнима с её шрамом: он сам выбрал сторону, в то время как она стала жертвой чьих-то больных взглядов на жизнь. Она однозначно потеряла больше: друзей, возможность спокойной учебы, беззаботное детство, душевное равновесие, в конце концов. Но чем больше Гермиона думала об этом, тем больше понимала, что и в словах Драко была некоторая правда. Она действительно застряла в прошлом, тяжело пережила расставание с друзьями и однозначно не радовалась жизни, скорее пыталась приспособиться и смириться с новой реальностью. Гермиона убеждала себя, что выбрала тот же уклад жизни, что и раньше, не потому что застряла, а потому что так было привычнее. И плевать, что это пока что не было похоже на начало новой жизни: ей было так удобно.       Какой же глупой она была, когда думала, что все, что ей нужно, — это тишина, покой и новые знания! Сейчас, лёжа в кровати, Гермиона с щемящим от тоски сердцем, вспоминала шумный гомон девичьих голосов в спальне Гриффиндора. Она словно снова слышала, как Падма и Парвати ссорились из-за парней, а Джинни в который раз уговаривала Гермиону надеть что-то поинтереснее скучной школьной формы или хотя бы укоротить длину юбки — «чисто для эксперимента», уверяла она. Гермиона улыбалась, вспоминая счастливые времена в Хогвартсе. Ей не хватало друзей. Гарри писал очень редко, Джинни больше спрашивала о Гермионе, чем рассказывала о себе, а Рон и вовсе не писал, ссылаясь на загруженность на тренировках. На самом деле, Гермиона понимала: их трио больше никогда не станет прежним. Гарри вскоре породнится со всей семьей Уизли, а Гермиона останется для всех них просто подругой из прошлой жизни. Наверное, пришло время и ей найти свое место в этом новом мире, а она застряла в прошлом. Соленые слезы стремительно превращались в мокрые разводы на подушке.       Наверное, в глубине души Гермиона надеялась, что если сделает вид, будто ничего ужасного с ней не произошло и продолжит жить так, как и раньше, то все рано или поздно вернётся на круги своя. Но Малфой и тут был прав: ей стоило научиться строить будущее, не цепляясь за прошлое. Чтобы не допускать ошибки из прежней жизни, необходимо кардинально менять настоящее. Гермиона резко села на кровати. Она обязана доказать этому гадкому таракану, что Гермиона Грейнджер способна начать абсолютно новую жизнь. Разве только Малфою позволено с легкостью шагнуть в светлое будущее? Нет, она тоже может быть веселой, счастливой и даже красивой.       Похоже, той ночью Гермиона обрела новую, если не жизнь, то, по крайней мере, цель в жизни — доказать Драко Малфою, что она тоже способна на перемены и может быть совершенно другой — не такой, какой он знал её раньше.

      ***

      Вещи, одна за другой, вылетали из чемодана, на мгновение подлетали к зеркалу прямо перед девушкой и стремительно отправлялись на кровать. Гермиона с раннего утра выбирала, чтобы надеть в первый день своей новой жизни. Она уже спланировала, как уверенно прошагает по обеденному залу и постарается обязательно попасться на глаза Малфою, чтобы он заметил, какой разной она может быть. Чтобы больше никогда не смог сказать, что она ограбила шкаф своего бывшего декана. Гермиона фыркнула, глядя на очередное строгое платье мышиного цвета.       — Неужели совсем ничего? — обратилась она к самой себе и обернулась в сторону чемодана. Из дальнего отделения что-то отчаянно рвалось наружу, но не могло прорваться сквозь застежку. Гермиона подошла ближе и раскрыла кармашек, оттуда с шорохом вылетело нечто синее в мелкий белый цветочек. Мама заботливо положила этот лёгкий сарафан в чемодан — «На случай свиданий», подмигнув, сказала миссис Грейнджер, и Гермиона помнила, как закатила глаза тогда, но поблагодарила маму и поцеловала в щеку.       Вынырнув из воспоминаний, Гермиона развернула платье и приложила к телу, рассматривая себя в огромном зеркале в пол. Из отражения на неё смотрела симпатичная девушка с распущенными вьющимися волосами. Сарафан струился по фигуре, едва доставая до колен, пышные фонарики на рукавах и вырез на груди дополняли простой крой. Грейнджер расправила складки на юбке и улыбнулась отражению.       Гермиона наспех собралась, мельком глянула на расписание сегодняшних занятий и поспешила на завтрак. Все однокурсницы в общей гостиной уже были собраны, и практически каждая что-то читала: учебники, старинные фолианты из общей библиотеки или сегодняшнюю газету. Похоже, Гермиона была единственной, кто выбивался из этой идиллии. Она пару раз попыталась завести беседу, но девушки лишь молча кивали или вообще безмолвно отмахивались. Ничего не оставалось, как только отложить на время попытки завести новые знакомства, и отправиться в столовую.       Приём пищи в Ильверморни значительно отличался от Хогвартса хотя бы тем, что обычные завтраки, обеды и ужины проходили в столовой, а праздничные пиршества в Главном зале. Столовая была уставлена столами на шестерых и длинной стойкой у одной из стен. Трижды в день на стойке появлялись блюда и вскоре исчезали до следующей трапезы. А в углу стояла пара автоматов с волшебными сладостями, чего никогда не было в Хогвартсе. Каждый студент мог потратить пару золотых на любимое лакомство, не отлучаясь для этого в город.       Гермиона вошла и сразу же направилась к резному деревянному столу с изображением змей, вьющихся вокруг ножек. В помещении было довольно жарко, и она расстегнула пару пуговиц своей новой мантии, открывая вид на свой новый наряд. К ее удивлению, за столом сидел всего один ученик. С этого расстояния она видела только его спину в такой же мантии, как и у неё, парень сидел спиной к столу, опустив голову на руки. Подойдя ближе, она безошибочно определила, кто это. Малфой повернулся к ней и с любопытством уставился на Гермиону.       — Ого, какие люди! Ты столом ошиблась?!       Она с вызовом посмотрела в ответ, уверенно устроила книги на краю стола и села напротив. Гермионе не хотелось портить утро словесной перепалкой.       — Я был уверен, что тебя распределят к пернатым, — хмыкнул Малфой.       — Меня выбрали оба — Птица-гром и Рогатый змей, а затем я сама сделала свой выбор. — Драко с интересом поднял глаза на Гермиону, и она добавила. — Мне хватило приключений в прошлом. Впредь я решила выбирать только знания и ум.       Зал стремительно заполнялся студентами других факультетов, они шумно переговаривались и неспешно накладывали разнообразную еду в тарелки.       — Что ж, в таком случае добро пожаловать к змеям! — торжественно произнес Малфой и поднял свой стакан с клюквенным морсом в воздух — в следующую секунду он уже выплевывал красный напиток. — Что это вообще такое? — Драко с отвращением посмотрел на стакан.       Гермиона заливисто рассмеялась. Она и представить не могла, что увидит вечно одетого с иголочки Малфоя с красными подтеками на белоснежной рубашке. Он только бросил на нее рассерженный взгляд и достал палочку. Гермиона инстинктивно дернулась за своей палочкой. Полы мантии распахнулись, и голубой сарафан в белый цветочек предстал во всей свой красе. Возможно, ей это только показалось, но Малфой на долю секунды задержал свой взгляд на ее одежде.       — Чудесно! Опять приходится чистить одежду из-за тебя! — раздраженно процедил он, явно имея в виду инцидент на вечеринке накануне вечером. Вдруг легкомысленная улыбка сошла с губ Гермионы. Она застыла с ужасом в глазах. Красные подтеки и капли сока вмиг перестали веселить ее, как только она представила, что еще год назад на месте безобидного напитка могла оказаться его кровь. Достаточно было вспомнить жаркие битвы между орденовцами и последователями Волдеморта. Малфой настороженно посмотрел прямо на Гермиону.       — О, это просто катастрофа! Мне буквально грозит смерть! — Ронни с шумом бросила гору учебников на стол слева от Гермионы.       Гермиона моргнула и словно вышла из транса.       — Что случилось? — обеспокоенно спросила она.       — Я не успела подготовить доклад по Нумерологии, который нам задавали на лето, — удрученно произнесла рыжеволосая подруга.       — О, всего-то? Я с радостью помогу, — с облегчением выдохнула Гермиона, но, повернувшись, неожиданно встретилась с заинтересованным лицом Малфоя. — Что? — сердито бросила она.       — Ничего, — он поднял руки вверх и продолжил колдовать над своей одеждой, очищая белоснежную рубашку от алых разводов.       — Ты моя спасительница! — радостно воскликнула Ронни и перевела взгляд на Малфоя. — Кстати, привет. Драко, правильно? — прищурилась она.       — Да, верно, — подтвердил он, — привет.       — А что с тобой произошло? Я подумала, что Гермиона запустила в тебя чем-то острым, и ты… — Ронни попыталась изобразить фонтаны, которые, по ее представлению, должны были хлестать из Малфоя, а затем рассмеялась. Повисло неловкое молчание, и Ронни тоже умолкла. Гермиона нервно сглотнула.       — Ничего такого, это просто сок. — Малфой указал на пустой стакан на столе и наконец спрятал палочку в карман мантии.       — А-а-а, — протянула Ронни. — Так, что тут у нас? — Она тут же отвлеклась, разглядывая всевозможные блюда на столе. Драко проследил за ее взглядом и едва заметно поморщился, а затем наклонился ближе к Гермионе и прошептал:       — Видимо, это твоя судьба — постоянно давать друзьям списать домашку, которую ты тщательно выполняла, пока остальные веселились на всю. Такая типичная Гермиона, — цокнул он языком.       Гермиона поджала губы и злобно посмотрела на него. Она не могла ему позволить выиграть это воображаемые пари, ведь она теперь совсем не такая, как была раньше.       — Извини, Ронни, но, похоже, я тоже не помню именно эту тему по Нумерологии, — сквозь зубы процедила Гермиона, глядя прямо в глаза Малфою. Пусть подавится, потому что она не зациклена на одних уроках! — Мне жаль, но, похоже, нам обеим придётся сегодня отмалчиваться на уроке, — она коснулась плеча подруги, а та с разочарованным вздохом опустила голову на стол. В это время Малфой подхватил свою сумку с книгами и ловко забросил на плечо.       — Так быстро уходишь? — Гермиона посмотрела сначала на его пустую чистую тарелку, а затем на него самого.       — Ага, не хочется сидеть с отстающими, боюсь заразиться от них ленью. Кстати, берегись, Грейнджер: так и до худшей ученицы недалеко, — ехидно бросил он напоследок.       Гермиона снова злилась то ли на себя, что теперь придется прикидываться глупенькой на Нумерологии, то ли на Малфоя, что так легко подловил ее. Пока что счёт был не в её пользу.

      ***

      — Снимай! — решительно заявила Ронни.       — Снимать? Что именно? — уточнила растерянная Гермиона.       — Все! Снимай абсолютно все! — Ронни подтвердила свои слова кивком и переглянулась с Харриет. Подруги на пару задумали хитрый план по преображению Гермионы. На самом деле план был разработан совместно еще за общим завтраком, когда Грейнджер поведала о своем решении начать жизнь заново и кардинально измениться. Девушки с радостью поддержали идею и предложили помощь. Ронни и Харриет были уверены, что Гермионе следует чуть больше демонстрировать свою прекрасную фигуру и прекрасного сарафанчика для этого недостаточно.       Сейчас, стоя перед подругами, Гермиона уже сомневалась в правильности своего решения, но отступать было некуда, и она смиренно сняла одежду, оставшись в одном нижнем белье.       — Подожди-ка, что это у тебя? — Ронни указала на ключицу Гермионы.       — О, это ничего такого, просто моё родимое пятно, — смущённо произнесла Гермиона, — оно у меня с детства. А что?       — Просто… Харриет! Ты можешь подойти?       Харриет с ворохом вещей в руках выглянула из гардеробной.       — Да?       — Посмотри на это, — Ронни подошла вплотную к Гермионе и указала на её пятно. Гермиона поежилась, чувствуя дискомфорт от излишнего внимания к своей коже. Харриет подошла ближе и даже наклонилась, чтобы лучше рассмотреть.       — Да это же…! — взволнованно воскликнула она.       — Я тоже так подумала, — с радостной улыбкой подхватила Ронни.       — Что? Вы о чем? — Гермиона никогда не придавала особого значения этой особенности своего тела. Родители всегда говорили, что это пятно было у неё с рождения.       Харриет отстранилась на шаг и магией призвала какой-то древний на вид фолиант из своей сумки. Она открыла нужную страницу и повернула книгу к Гермионе, та с интересом начала рассматривать картинки девушек и парней с подобными отметинами на теле. Гермиона сначала удивлённо подняла брови, но, начав читать, задумчиво свела их на переносице.       «Люди, с которыми мы сталкиваемся на жизненном пути, и души которых сделаны из той же энергетической ткани, что и мы, посланы судьбой, чтобы помочь нам пробудиться. Родственные души зачастую нужны для того, чтобы бросить нам вызов в сложный переходный период, соулмейты призваны помочь нам стать лучшими версиями самих себя. Люди разных полов и национальностей на противоположных краях земли могут оказаться родственными душами друг для друга и при неожиданной встрече сразу же отметить сходство интересов и взглядов на жизнь. Зачастую в магическом мире родственные души могут найти друг друга благодаря особым отличительным знакам, например, родинкам в одинаковом количестве или по так называемым родимым пятнам — участкам кожи необычной формы и цвета, выделяющимся на теле у обоих. Такая связь является самой прочной, но и самой редкой».       Бегло прочитав строчки абзаца, Гермиона посмотрела на подруг.       — Теперь понимаешь? — голос Ронни взволнованно дрожал.       — Не очень, если честно, — в замешательстве произнесла Гермиона.       — Ну как же?! — воскликнула Харриет и повернула книгу к себе. — Здесь же написано, что те, у кого есть подобные отметины на теле, имеют свою родственную душу!       — Я не особенно верю в такое, — скептично заметила Гермиона.       — Да ты что! Это же значит, что тебе неимоверно повезло! Осталось только найти этого счастливчика, и вся твоя жизнь будет просто в шоколаде, — восторженно пропела Ронни. Гермиона перевела взгляд на Харриет.       — Я даже завидую тебе немного, хотела бы я, чтобы у… — она замялась на секунду, бросив взгляд на Ронни, затем быстро спохватилась и продолжила, — чтобы у меня тоже нашёлся соулмейт.       — Представляешь, ты, возможно, уже с ним знакома, но ещё не знаешь, что он твоя идеальная пара. — Ронни мечтательно подняла глаза к потолку.       — Даже не знаю, — протянула Гермиона, — если это и так, я его ещё не встречала.       — Ты уверенна? — Ронни подскочила к ней и заглянула прямо в глаза.       — Да, точно, ни разу не видела ни у кого ничего подобного, — уверенно ответила Гермиона и неосознанно провела рукой по родимому пятну. Она никогда не воспринимала это как что-то важное, и тем более ей было сложно поверить, что этот кусочек кожи может играть такую важную роль в её жизни.       Конечно, Гермиона верила в магию, но только в ту, которая была доказательной и объяснялась научно, а подобные изречения она воспринимала не серьезнее, чем прорицания. И все же, чтобы не обижать подруг, она быстро согласилась с ними, и уже через пару минут все трое вернулись к первоначальной причине их встречи. Платья и костюмы летали из одного угла комнаты в другой, а Гермиона примеряла все новые и новые наряды.       «Родственные души зачастую нужны для того, чтобы бросить нам вызов в сложный переходный период, соулмейты призваны помочь нам стать лучшими версиями самих себя». Гермиона пыталась делать уроки, но мысли, то и дело возвращались к этой фразе. И, хотя она сначала не придала особого значения этим словам, все же отрывок задел её. Гермиона была уверена, что прекрасно справляется со всем сама и способна развиваться без помощи других. Со времен военных дней она привыкла сама отвечать за себя, свои принятые решения и совершенные поступки. Ей совершенно точно не нужен был кто-то ещё, чтобы измениться или стать лучше. Например, сейчас она как раз была в процессе такого преображения — меняла внешность, взгляды на жизнь, оставляя прошлое позади, стремилась в новое будущее. Прежняя Гермиона не обращала особого внимания на свой внешний вид, всегда делала домашние задания, первой тянула руку на уроках, жила правилами и ограничениями, а новая Гермиона даже сама вызвалась в пару к Малфою на прошлом уроке по Зельеварению. Вообще, если хорошенько подумать, возможно, все эти изменения произошли из-за его слов тогда, на первой вечеринке. Именно тогда Гермиона достаточно разозлилась и решила доказать ему, что может измениться, и ему придётся признать, что он был не прав, и она двигается дальше, а не застряла в прошлом. Она сама меняла себя, и ей не нужен был кто-то, чтобы бросить глупый вызов. Гермиона фыркнула и тряхнула кудрями, возвращаясь к написанию доклада по Нумерологии.       Каждый день она виделась с Малфоем. К ее немалому удивлению, он тоже был распределен на факультет Рогатого змея, но свою церемонию Драко прошел в прошлом году, а к учебе решил приступить только в этом. К счастью, ей не приходилось видеться с ним в общей гостиной факультета, потому что он жил в белой башне, вместе с другими спортсменами, но вот на общих уроках и за столом в столовой Гермионе приходилось терпеть его присутствие. Иногда их напряженное молчание разбавлял Джон со своими бесконечными разговорами о девушках. Малфой, кстати, обсуждение почти не поддерживал, и на все уговоры найти ему самому хорошую девушку, упорно отказывался. Гермиона только закатывала глаза каждый раз, когда Джон с друзьями принимался оценивать проходящих мимо девушек, или чего хуже пытался флиртовать с Грейнджер. Временами к ним подсаживались Ронни и Харриет. К счастью для подруг, демократичная политика школы позволяла студентам разных факультетов спокойно сидеть за обеденными столами друг друга. И все же Гермиона чаще находилась в обществе Джона и Драко, чем со своими подругами, а новых подруг среди учениц Рогатого Змея завести так и не удалось. Первое время общество парней ужасно раздражало, но со временем Грейнджер начала ловить себя на том, что украдкой посмеивается над их шуточками, а временами на занятиях даже подсказывает верные ответы Джону. Что касается Малфоя. Что ж, Гермионе пришлось признать, что он оказался не таким уж и гадким при ближайшем рассмотрении. Его фигура была абсолютно противоположной всем тем парням, что нравились Гермионе раньше: Рон был не таким высоким, но коренастым, Виктор хоть и не уступал ему в росте, но имел более развитую спортивную мускулатуру. Малфой был скорее худощавым и подтянутым. Тем не менее, глядя на него изо дня в день, Гермиона снова и снова специально убеждала себя, что ей вовсе неприятно смотреть на эти широкие плечи, жилистые руки и поджарую фигуру.       На самом деле, ей стало даже тяжело находится с ним рядом. Вскоре она, к своему удивлению, заметила, как жар медленно поднимался к щекам всякий раз, как только она рассматривала платиновые пряди, острые скулы, вздутые от напряжения вены на руках или неожиданно встречалась взглядом с серыми глазами.       Дни перетекали в недели, а недели складывались в месяцы. Со временем Гермионе даже понравилось сидеть с ним на общих уроках и обсуждать темы занятий. К тому же, Драко оказался интересным собеседником, стоило ей только постараться отбросить в сторону собственные предрассудки и узнать его получше. А выполнять с Малфоем домашние задания оказалось куда продуктивнее, чем раньше с Гарри и Роном. Гермионе не приходилось разжевывать простые истины по сто раз: Драко и так все это уже знал, а потому дело шло значительно быстрее.       — Теперь добавить корень асфоделя, — скомандовала Грейнджер на очередном совместном Зельеварении.       — И помешать по часовой стрелке, — дополнил ее Малфой.       — Только обязательно семнадцать раз!       — Семнадцать раз, — одновременно с ней произнёс Драко.       Гермиона убрала со лба прилипшую от влажности прядь волос и мазнула взглядом по лицу парня.       — Ты неисправимая заучка, Грейнджер! — Драко улыбался, глядя на неё, и, ставший привычным в его присутствии, румянец вмиг раскрасил её щеки.       Хотя Гермиона все еще не на сто процентов доверяла Малфою, один случай в учебные будни доказал его искреннее отношение к ней.       — Грейнджер, ты меня слышишь? — сквозь шум в ушах Гермиона узнала взволнованный голос Малфоя.       — Да, я… Что случилось? Почему я на полу? — она дернулась, и цветные пятна заплясали перед глазами, но Драко мягко поддержал её.       — Тебе стало плохо на уроке Магической истории, — сказал Драко, — мы как раз обсуждали недавние события, — он сделал паузу и внимательно посмотрел на Гермиону, она кивнула, чтобы он продолжил. — Вторую магическую войну и все, что произошло в Британии. Профессор Моррисон слишком поверхностно размышлял о цене победы над Волдемортом, и, думаю, поэтому тебе стало не по себе. Ты стремительно выбежала из класса, я попросил разрешения пойти за тобой и увидел лежащей без сознания на полу в коридоре.       Гермиона попыталась встать, и Драко аккуратно помог ей подняться, а затем мягко взял под руку.       — Иногда у меня бывают, как бы лучше сказать… — замялась Гермиона.       — …приступы? — Драко внимательно вглядывался в лицо девушки, она стыдливо опустила глаза. — Тебе нечего стыдится. После всего, что ты пережила, это вполне ожидаемо.       — Разве ты не пережил то же самое? — запротестовала Гермиона. — А может, даже и больше: в твоём доме жил самый тёмный волшебник, но ты не падаешь в обморок от воспоминаний о прошлом, — она тряхнула плечами, поежившись.       — Да, ты права. Но у меня и не такое чистое сердце, как у тебя, — неожиданно произнёс Малфой. Гермиона мигом уставилась прямо на него. Сейчас она с новой силой ощутила, как его рука нежно поддерживает её за локоть и, казалось, в месте соприкосновения стало жечь, а затем этот жар переполз одновременно на его и её щёки. Грейнджер быстро перевела взгляд на пол и попыталась отодвинуться, но Малфой чуть сильнее сжал её локоть в своей руке.       — Пожалуй, я уже могу идти сама, — смущённо пролепетала Гермиона.       Драко прочистил горло.       — Думаю, тебе не помешает дополнительная опора. Давай, я помогу дойти до класса, — не глядя на Гермиону, предложил он.       Она согласилась. Так рука об руку они дошли до класса. Малфой, как настоящий джентльмен, открыл перед Гермионой дверь и пропустил вперёд. До конца урока они, молча, сидели рядом, оба, не сговариваясь, уставились прямо перед собой, словно, если они посмотрят друг на друга, случится что-то невероятное. Гермиона первой вылетела из класса и быстро направилась в Большой зал. Но если бы она задержалась ещё на мгновение, то заметила бы, как Малфой с грустью посмотрел ей вслед и провел ладонью по лицу, словно стирая накопившееся напряжение.

      ***

      Гермиона резким толчком распахнула дверь мужской раздевалки. Она слишком долго ждала Малфоя в коридоре и точно знала, что все остальные ушли. Значит, он остался один, и ей хотелось высказать ему в лицо все свое негодование.       — Малфой! Где ты? Малфой! — с каждым словом голос Гермионы становился все громче, — я знаю, что ты здесь! Да где же ты?!       Она завернула за угол и застыла на месте. Пар из душевой клубился по полу. На фоне дымки выделялся силуэт. Стройное оголенное мужское тело с широкими плечами. Капли воды, медленно стекающие по бледной коже, мокрые пряди волос, зачесанные назад, и хитрый блеск в его глазах. Малфой поправил полотенце на бёдрах и уверенно шагнул в раздевалку. Гермиона нервно сглотнула и отвернулась в другую сторону. Жар молниеносно распространился по её телу, и духота комнаты была здесь вовсе ни при чем. За спиной послышалось шуршание.       — Так что ты хотела? — Она не могла вымолвить ни слова. — Знал бы, что тебя так просто заткнуть, разделся бы раньше, — посмеивался Малфой. Гермиона изо всех сил сжала зубы и тряхнула головой, все ещё стоя к нему спиной. Малфой цокнул языком.       — Грейнджер, можешь повернуться, я уже оделся.       Гермиона медленно развернулась, сохраняя вид полнейшего самообладания, но глаза сами скользили по его оголенному торсу. Видимо, в его понимании достаточно было надеть одни брюки. Футболку он держал в руках, и Гермиона мысленно молилась, чтобы он поскорее надел ее, но Малфой не спешил.       — Ты не мог бы…? — она прокашлялась и затем быстро скрестила руки на груди и подняла подбородок выше. — Ты не оделся, и это неприлично, надень футболку, пожалуйста.       — Мне жарко, — с ухмылкой ответил он, — и брюки — это тоже одежда. Грейнджер, что ты вообще хотела?       — Я хотела узнать, ты что, серьёзно променял меня на квиддич? — с плохо скрываемой обидой в голосе, спросила Гермиона. Малфой слишком долго ничего не отвечал, и ей пришлось снова посмотреть на него. Губы Драко медленно растягивались в широкой улыбке.       — Что? — Гермиона начала растерянно рассматривать себя. Неужели в ней было что-то, над чем можно было посмеяться? Она уже начала поправлять школьную форму, когда, сказанные минутой ранее, слова отдались эхом в сознании. Глаза Гермионы сразу расширились до размеров кната.       — Я не это имела ввиду! — выпалила она. — В смысле мы же собирались встретиться в библиотеке, чтобы разобрать тему по Арифмантике, но ты не пришёл и явно променял занятия со мной на тренировку. Не меня, а занятия со мной, — она особенно выделила последние слова.       Гермиона многое отдала бы, чтобы рассмотреть его выражение лица, но именно сейчас Драко решил надеть футболку. Двери распахнулись, и на пороге появилась Харриет. На секунду она замерла и уставилась на Драко и Гермиону.       — О, я не хотела помешать. — Чирлидерша попятилась назад.       — Нет! — вскрикнула Гермиона, чем остановила Харриет на полпути. — Нет, ты не помешала, — уже спокойнее добавила Гермиона, — я заскочила на секунду по делу, но это уже не важно, — и, покраснев, казалось, до кончиков волос, выбежала из раздевалки вместе с подругой.       Той ночью Гермионе снились вовсе не кошмары, а сны совершенно другого характера.

      ***

      — Ты идёшь с нами! — Гермиона чуть не упала с подоконника, на котором сидела, когда Харриет с силой потянула её на себя.       — Иду с вами? Куда? — Грейнджер посмотрела на подругу.       — После отбоя мы идём на маяк, и ты — с нами! — Харриет весело пританцовывала на месте. — И, прежде чем ты начнёшь рассказывать о правилах школы по поводу отбоя, сначала выслушай все, что я тебе расскажу, — с загадочной улыбкой продолжила она. Харриет присела на подоконник вместо Гермионы и с опаской огляделась по сторонам.       — Ну же, выкладывай, в чем дело? — громко спросила Грейнджер, присаживаясь рядом.       — Т-с-с, не кричи.       Харриет замахала руками, на вопросительный взгляд Гермионы она ответила:       — Не хочу, чтобы Ронни услышала. Да, дело в том, что она не должна узнать то, о чем я тебя сейчас попрошу, — приглушенным голосом продолжила она.       Гермиона понимающе кивнула и придвинулась ближе.       — Короче говоря, Джон пригласил меня на свидание. — Она расплылась в счастливой улыбке.       Гермиона открыла рот от удивления.       — Но это ещё не все, — полушепотом продолжила Харриет, и Грейнджер насторожилась. — Дело в том, что это вроде двойного свидания. — Она посмотрела на Гермиону.       — Та-а-а-к, — протянула Грейнджер, — и?       — И ты должна пойти со мной, чтобы быть парой для второго парня, которого с собой приведёт Джон. — Харриет закусила губу и выжидающе посмотрела на подругу.       — Погоди, то есть Джон пригласил тебя на свидание, на котором будет ещё какой-то его друг, а ты должна будешь прийти со своей подругой для этого друга? — уточнила Гермиона.       — Да, но это здесь довольно частая практика: двойное свидание вслепую, — заверила её Харриет.       — Ох, ну не знаю, я как-то не особенно… — начала было Гермиона, но Харриет смотрела на неё с такой надеждой и мольбой.       — Пожалуйста, Гермиона, Джон мне очень нравится, и, когда он начал говорить о том, что хочет познакомить своего друга с кем-то, я сразу предложила устроить двойное свидание. Конечно, Джон согласился, потому что подумал, что мы делаем это исключительно для его друга и моей знакомой…       — Так это не ваше свидание. Больше похоже на сводничество! — возмущенно выкрикнула Гермиона.       — Тише ты, — шикнула Харриет, — да, я понимаю, как это выглядит. — Она опустила голову и расправила юбку. — Но это совсем не значит, что нам не будет весело всем вместе и, возможно, Джон наконец увидит во мне кого-то большего, чем просто подругу сестры, — с грустью добавила она.       — Харриет, я правда хочу помочь тебе с Джоном, но… — Она посмотрела на подругу. — Не думаю, что это хорошая идея. Мы ведь даже не знаем, кого он приведёт для меня. Вдруг, это будет Чед.       Обе девушки скривились в отвращении.       — Надеюсь, это будет кто-то другой. И обещаю, что мы уйдем, как только ты скажешь, — Харриет сложила руки в мольбе и умоляюще посмотрела на Гермиону, — пожалуйста.       — Ну не знаю. — С одной стороны, ей хотелось помочь подруге, а с другой, совершенно не хотелось нарушать правила школы ради сомнительного свидания с незнакомым парнем.       Харриет наклонилась к Гермионе:       — Спорю, раньше ты не нарушала правила школы и не сбегала после отбоя. — Гермиона только улыбнулась на это, вспоминая свои приключения в Хогвартсе. — Ага! Значит, ты и раньше не была правильной занудой! — воскликнула Харриет и легонько пихнула подругу в плечо, та хихикнула в ответ.       — Ладно, я пойду. Спасу тебя. К тому же, будет что потом рассказать Малфою, пусть знает, что я не скучная заучка какая-то, — глаза Гермионы блеснули озорным огоньком. — Тем более я давно хотела посмотреть на маяк. Кстати, разве там не ведутся реставрационные работы? — обратилась она к Харриет. Подруга махнула рукой и беспечно ответила:       — Это не проблема. Ночью маяк охраняет один сторож-маггл, мы легко прошмыгнем мимо него.       — Ещё одно нарушение, — строго заметила Гермиона.       — Я уверена, тебе понравится: там такой вид, что никакие нарушения его не испортят. — Харриет подмигнула и ловко спрыгнула с подоконника, протягивая руку Гермионе. — Так что, ты в деле?       — Ты моя должница, — с улыбкой ответила она, беря подругу за руку. Харриет хитро улыбнулась.       — А если Джон приведёт с собой красавчика, мой долг простится?       Гермиона утвердительно кивнула и Харриет скрестила пальчики на руке.       — Пусть это будет красавчик.       Обе подруги заливисто рассмеялась.

      ***

      — Для свидания ты не очень-то нарядилась, — из-за дерева вышел Малфой. Он был одет в простую черную футболку и джинсы. Это было так необычно, что Гермиона на мгновение потеряла дар речи. Прийти в себя ее заставили его не менее странные слова.       — Что? Откуда ты знаешь про свидание? — удивилась она.       Драко успел только открыть рот, как из школы выбежал Джон под руку с Харриет.       — О, дружище, ты уже здесь! — весело пробасил Джон, глядя на Драко, и тот кивнул. В это время Гермиона успела обменяться удивленным взглядом с Харриет.       — Я не знала, — одними губами прошептала та.       Как только Гермиона поняла, какого именно друга привел Джон, первой мыслью было вежливо, а может и не очень, попрощаться и уйти. Но, глядя в счастливые глаза Харриет, ее решительность пошатнулась.       — Так что, успели познакомиться? — с улыбкой спросил Джон, а затем, приглядевшись к Гермионе, он вмиг стал серьезнее. — Гермиона, это ты? Выходит, вы уже знакомы?       Драко засунул руки в карманы и прочистил горло.       — Вроде того. Как-то не очень слепое свидание получилось, — он качнулся на носках.       — Извини, я не знал, — начал оправдываться Джон. Он отпустил руку Харриет и шагнул к Драко, оставив ее позади. Гермиона видела, как радость меркнет в глазах подруги. А Джон приглушенно продолжил: — Чувак, я не знал. Если не хочешь, мы можем…       — Давайте уже пойдем! — уверенно перебила его Гермиона. Она не хотела нарушать обещание, данное подруге, и очень хотела помочь, невзирая на неловкость ситуации. Грейнджер призвала на помощь всю свою былую львиную храбрость, шагнула к Драко и решительно взяла его за руку. Ей показалось, что он немного дернулся, но руку все же сжал в ответ.       — И правда, пойдем. Не терпится поскорее увидеть маяк, — неожиданно поддержал ее Малфой.       Вдали послышался какой-то шум и через секунду зажегся свет в окнах первого этажа замка. Джон схватил Харриет за руку, а она потянулась к Гермионе. Все четверо исчезли со школьного двора с характерным хлопком аппарации. Массивные входные двери открылись, и на улицу вышел старый смотритель — пакваджи Уильям, он увидел пустую, залитую лунным светом поляну и, пожав плечами, зашел обратно, хлопнув дверью.       После аппарации все четверо оказались на вершине горы Грейлок и, пройдя сквозь заросли красной ели и бальзамической пихты, наконец, увидели перед собой ту самую башню-маяк из белого камня высотой в двадцать восемь метров. Маггловские туристы обычно заканчивали своё путешествие здесь, не в силах зайти дальше из-за охранных чар школы.       Очарованная красотой американской тайги, Гермиона ахнула:       — Как здесь красиво! Вы видели, какой тут открывается вид?       — Действительно, очень красиво, — послышалось прямо над ухом, и Гермиона повернулась на голос. Всего пара сантиметров разделяла их с Малфоем, при этом Драко все еще держал ее за руку. Гермиона задержала дыхание, и её сердце почему-то забилось чаще.       — Ну что вы там застряли? Пойдем дальше! — прокричал Джон. Они с Харриет уже поднимались к подножию маяка. Гермиона вынырнула из оцепенения и направилась вслед за ними, предварительно высвободив свою руку из руки Малфоя. Драко последовал за ней, разминая пальцы, которыми еще секунду назад сжимал хрупкую девичью кисть.       Подобравшись вплотную к белой башне, четверо друзей по знаку облачились в дезиллюминационные чары и вошли в высокую арку. Оказавшись внутри, они проверили башню на присутствие других людей. Харриет была права: внутренние помещения находились в процессе реставрации, а значит, никого, кроме рабочих, здесь быть не должно. Но даже они уже покинули рабочий объект.       Поднявшись на верхний этаж маяка, Харриет ворковала с Джоном у одного окна, а Гермиона с Драко вежливо отошли к противоположному. Из окна действительно открывался завораживающий вид: горы, покрытые желтеющими и краснеющими осенними деревьями, медленно утопали в вечернем тумане. На горизонте последние лучи заходящего солнца золотили верхушки вечнозеленых елей. В закатной мгле горные хребты, словно растворялись на линии слияния неба и земли. Малфой молчал, и Гермиона, возможно, впервые в жизни не хотела нарушать это молчание. Тишина между ними чувствовалась на удивление комфортно.       Попрощавшись с последними закатными отсветами, все четверо спустились вниз и решили устроить пикник у костра. Джон с Драко отправились на поиски хвороста для розжига, а девушки остались раскладывать на подстилку захваченные из школы продукты.       — Ты не слишком злишься на меня за это «свидание»? — Харриет с опаской покосилась на Гермиону.       — Нет, — хмыкнула она, — но ты точно будешь мне должна.       Харриет облегченно выдохнула.       — Значит, Драко не красавчик? — с хитрой улыбкой бросила она.       — О, ну не то, чтобы… — замялась Гермиона.       — Та-а-а-к, — протянула Харриет. — Выкладывай, подруга.       — Я не знаю. Мне кажется, я запуталась. — Гермиона замотала головой и услышала заливистый смех Харриет. — Ну ладно, да, признаю: я считаю Драко симпатичным. Довольна?       Харриет покачала головой и рассмеялась еще громче, Гермиона присоединилась к смеху. В это время из леса вышли парни с охапками сухих веток. Через пару минут сноп ярких искр взвился в небо, а за ним яркие языки пламени принялись облизывать поленья.       Джон с удовольствием поглощал все, что Харриет накладывала ему в тарелку, сама же она не ела почти ничего. Гермиона лакомилась поджаренным на огне зефиром. Драко же не притронулся ни к чему съедобному за все время.       — Почему ты ничего не ешь? — обратилась к нему Гермиона.       — Ему ничего не нравится из нашей еды. — оторвался от хот-дога Джон. — Живет на одних своих пудингах, видишь, даже похудел.       И Гермиона, наконец, заметила впалые щеки Драко и синеву под глазами, на которые раньше не обращала особого внимания. А затем память живо подкинула картинки из столовой: действительно, Драко постоянно оставлял после себя абсолютно чистую тарелку.       — Я не ем того, чего не знаю. — Драко лениво переворачивал поленья в костре.       — Вот, как я и говорил, — победоносно заявил Джон, указывая своим хот-догом на Драко.       — А я знаю, что ты любишь батат с индейкой, — промурлыкала Харриет, и Джон переключил все свое внимание на нее.       — Здешняя еда не достаточно изысканная для тебя? — Гермиона язвительно посмотрела на Драко. Не смотря на установившееся между ними хрупкое взаимопонимание, каждый из них то и дело задевал другого, по старой привычке. Малфой отвлекся от костра и поднял взгляд на нее.       — Мне привычнее сэндвичи или ростбиф, а здесь вместо них — бургеры и стейки. На завтрак вместо бекона с яйцами или, на худой конец, овсянки — картошка фри. А ямс и батат, в чем вообще их разница? Или, например, зачем называть булку с сосиской хот-догом, если в ней нет ничего от собаки, — с отвращением закончил Малфой. — Мне приходится спасаться йоркширским пудингом наподобие того, что готовили в Хогвартсе. К счастью, здешние эльфы знают его рецепт. И, наконец, отвечая на твой вопрос, нет, Грейнджер, дело не в изысканности, а в обычных вкусовых предпочтениях.       Гермионе вдруг стало ужасно стыдно за собственные предрассудки.       — Мне не нравится клюквенный морс, — тихо заметила она.       — Что насчет рутбира? — прервал молчание Драко.       — Ужасно, — оживилась Гермиона, — ни в какое сравнение со сливочным пивом, — с улыбкой добавила она и встретила в ответ его искреннюю улыбку.       — Попробуй это, — Грейнджер протянула Малфою крекеры с растаявшим зефиром посередине. Он сначала покосился на нее с подозрением, но крекер все же взял. Чуть позже он даже сделал себе еще один.       Когда с легким ужином наконец было покончено, вся компания устроилась на пледах вокруг костра. На небе зажигались первые звезды и атмосфера располагала к разговорам.       — Драко, откуда у тебя такое необычное имя? — вдруг спросила Харриет.       — Всех в нашей семье называют в честь созвездий и звезд. Меня назвали в честь созвездия Дракона, — ответил Малфой.       — Оу, как красиво. — Харриет мечтательно посмотрела на небо, и Джон тут же принялся объяснять ей, где на небосклоне можно увидеть созвездие Дракона.       Гермиона едва заметно фыркнула.       — Что-то хочешь сказать?       Она подняла голову и встретилась взглядом с Драко.       — Нет, просто… А, впрочем, да. Что будет, когда названия созвездий закончатся?       — Знаешь, Грейнджер, на небе довольно много звёзд. К тому же, всегда можно пойти по кругу.       — А если ты захочешь назвать своего ребёнка как нибудь по-другому?       — Не захочу, — твердо ответил Малфой.       — А если твоя жена захочет? — не унималась Гермиона.       — Уверен, я смогу её убедить, — Драко посмотрел прямо ей в глаза, и то ли жар костра усилился на мгновение, то ли Гермионе пора было признать, что Драко Малфой действует на нее по-особенному.       — И всё же, это довольно странная традиция, — буркнула она, отворачиваясь.       — Конечно, назвать дочь в честь шекспировского персонажа намного лучше, — с улыбкой произнес он.       — Откуда ты?.. — Гермиона резко повернулась обратно к Малфою.       — Я умею читать Грейнджер, — бросил он в ответ.       — Но это же маггловский писатель. Не замечала, чтобы ты подобным интересовался, — с удивлением в голосе заметила Гермиона.       — Не удивительно. Ты многого не замечаешь, — ответил Драко, переворачивая палкой очередное полено.       — Кто здесь?! — неожиданно идиллию нарушил громкий голос смотрителя маяка, и яркий свет фонаря выхватил из полутьмы группу у костра.       Джон подхватил Харриет за руку.       — Ребята, веселье закончилось. Врассыпную! — выкрикнул он и аппарировал с растерянной Харриет, повисшей у него на руке.       — А ну-ка, стойте на месте! — голос смотрителя приближался, и нужно было быстро что-то решать. Гермиона посмотрела на Драко, тот быстро потушил огонь с помощью «Агуаменти», а затем без промедления взял Гермиону за руку. Свет фонаря стремительно приближался, а голос сторожа становился все громче.       — Можешь мне довериться? — спросил он, и Гермиона сама не до конца поняла, почему кивнула в ответ. Через мгновение их засосало в воронку аппарации, и они оказались перед воротами школы.       На первых этажах горел свет, а в коридорах явно творился какой-то переполох. Драко и Гермиона по-прежнему держась за руки, пробрались в здание под старыми добрыми дезилюминационными чарами. Из обрывков фраз и слов стало ясно, что деканы факультетов решили провести плановую проверку всех учеников сразу после отбоя, и теперь прочесывали весь замок в поисках загулявших. Видимо, Джона с Харриет еще не поймали, и это значило только одно: Гермионе с Драко нужно было поскорее вернуться в свои спальни незамеченными.       Драко бесшумно скользил по коридорам школы, увлекая за собой Гермиону. Ее ладонь горела от соприкосновения с ним. Внезапно Малфой потянул ее в углубление в стене, и Гермиона чуть не упала прямо на него. В тесной нише места едва хватало для двоих — стоять пришлось очень близко, и, как только Гермиона хотела возмущенно спросить, зачем он затащил ее сюда, мимо их укрытия прошла группа профессоров во главе с директрисой мисс Блер. Они громко обсуждали, какое наказание стоит присудить самым опоздавшим на отбой.       Гермиона умолкла, так и не проронив ни слова. На время между ними воцарилась тишина, и было слышно только частое дыхание обоих. Гермиона грудью чувствовала сердцебиение Драко, так близко друг к другу они находились, при этом он все еще держал ее за руку, а второй рукой облокачивался на стену за ее спиной. Таким образом, Гермиона была практически в его объятиях. Напряжение между ними нарастало. Когда голоса проверяющих удалились и шаги растворились в тишине коридоров, Гермиона наконец решилась поднять голову и встретиться взглядом с Драко. Оказалось, его лицо находилось ближе, чем она предполагала, и стоило ей приподняться на носочки, как его губы оказались бы в паре сантиметров от ее собственных губ. Она почти потянулась вверх, прикрывая глаза, и Драко тоже, казалось, подался навстречу, как вдруг в тишине коридора прозвучал отчетливый девичий шепот:       — Гермиона! Драко! Вы здесь? — Харриет освещала Люмосом каждый угол.       — Да, я… Мы здесь, — прошептала в ответ Гермиона и вышла на свет.       — О, как хорошо, что я тебя нашла! — вздохнув с облегчением, произнесла Харриет, — Не знаешь, где Драко?       — Я здесь. — Малфой вышел из ниши вслед за Гермионой.       — Вы были там вместе? А как вы поместились? — Харриет свела брови на переносице.       — Нет времени объяснять! — заявила Грейнджер, подхватив подругу под руку и бросив Малфою быстрое «Пока», устремилась по коридору. Харриет безмолвно помахала на прощание и поспешила за подругой.       «Что это было?!» — единственный вопрос, который вертелся в голове Гермионы, когда она засыпала в своей кровати поздней ночью.

      ***

      — Что это было? — первый вопрос, который ей задала Харриет, по дороге на завтрак.       И Гермиона честно ответила:       — Я не знаю.       — Нам нужны подробности. — С другой стороны их нагнала Ронни.       — Ты все рассказала? — Гермиона негодующе посмотрела на Харриет, на что та пожала плечами и поджала губы. Гермиона закрыла лицо ладошками. — А про себя ты тоже рассказала?       — Да. И сначала я была в ярости, — ответила Ронни, — но потом подумала, что моя лучшая подруга и мой брат будут вместе, и это скорее хорошо, чем ужасно.       — Кстати, наше свидание закончилось поцелуем, а ваше? — с нескрываемым любопытством спросила Харриет.       — О нет, конечно, нет, — все еще закрывая лицо руками, ответила Гермиона. Она остановилась, а подруги обошли ее и встали напротив. — Пожалуйста, перестаньте меня спрашивать о Малфое. Вчерашняя прогулка ничего не значила. Он совершенно не в моем вкусе. Вы вообще плохо знаете настоящего Малфоя, а я знаю. Драко Малфой — папенькин сынок и заносчивый богач, который хочет, чтобы перед ним все преклонялись, почитая его ум и заслуги. Никогда в жизни я не свяжусь ни с кем ему подобным! — уверенно закончила Гермиона и наконец посмотрела на подруг. Если бы она сделала это парой секунд ранее, то заметила бы, как они изо всех сил подавали ей знаки остановить эту пламенную речь. Но было уже слишком поздно, все слова повисли в воздухе.       Гермиона не зря была удостоена прозвища самой умной ведьмы столетия — ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто стоит у нее за спиной. И все же она обернулась. Драко Малфой остановился прямо посреди коридора и, видимо, слышал всю ее тираду. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, только блеск в глазах выдавал истинные чувства. Драко развернулся на сто восемьдесят градусов и уверенной поступью пошел в противоположную от девушек сторону. Гермиона сбросила с плеча сумку и побежала за ним.       — Драко, подожди! — Она впервые назвала его по имени, но сейчас даже это не возымело никакого эффекта: Малфой продолжал стремительно удаляться от нее. Гермиона завернула за угол и оказалась в просторном пустующем классе. Она огляделась по сторонам в поисках Драко.       — Вчера на мгновение мне показалось, что ты действительно перешагнула через свое прошлое и хочешь жить новой жизнью, но я ошибался. Как же я ошибался на твой счет! Думаешь, достаточно напялить коротенькие юбочки или перестать тянуть руку на занятиях, чтобы стать новым человеком? — Малфой вышел из-за угла и подошел к ней. — Знаешь, все, что ты сказала, — истинная правда, именно поэтому я ни капли не обижаюсь.       — Прости, я не это имела ввиду, — начала она, но Драко прервал ее, не дав договорить.       — Я же сказал, что не обижаюсь. Ты абсолютно права и довольно точно описала меня. — Он прошел перед ней и подошел к окну. — Ты настолько уверена в своей правоте, что я не стану тебя переубеждать. Но знаешь что? Людям свойственно меняться. Я приехал сюда без связей и денег моей семьи, разбитым в хлам бывшим Пожирателем не для того, чтобы хвастаться или зарабатывать всеобщую любовь, мне просто хотелось распоряжаться своей жизнью так, как я захочу. Проживать каждый день и ценить каждый момент. Жить здесь и сейчас, — он умолк на мгновение, а Гермиона не могла даже пошевелиться, настолько ей были близки все его слова. Затем он хмыкнул и продолжил: — Никогда бы не подумал, что скажу это, но мы с тобой на самом деле очень похожи. Я тоже не мог отпустить прошлое, и оно своей чернотой отравляло мое существование. — Драко повернулся к Гермионе и задрал рукав. На запястье извивалась черная змея. — Честно говоря, я выбрал Ильверморни неспроста. Здесь растет одно особенное дерево. Согласно истории оно проросло там, где была закопана волшебная палочка самого Салазара Слизерина. Листья данного дерева обладают уникальной целебной силой, заживляют самые глубокие раны и исцеляют душу. Но сорвать их может только истинный потомок Слизерина, — он сделал паузу и посмотрел Гермионе в глаза. — Я сорвал листья и приготовил зелье.       Драко достал маленький пузырек из внутреннего кармана мантии и бросил Гермионе. Она поймала его и принялась рассматривать. Изумрудная жидкость плескалась за стеклом.       — Догадаешься, для чего оно? — спросил Малфой.       — Ты хочешь избавиться от метки, — полушепотом произнесла Гермиона. Все то время, что она тратила на то, чтобы доказать, каким новым человеком она стала, он потратил на изобретение зелья, которое действительно помогло бы избавиться от позорных отметин прошлого. Она неосознанно потянулась к своему шраму.       — До вчерашнего вечера я планировал использовать его самостоятельно, — прервал ее размышления Малфой. Гермиона подняла на него свой заинтересованный взгляд. — Но вчера все изменилось, — он усмехнулся. — Одна девушка помогла мне понять, что я смогу и без него начать новую жизнь, а вот ей оно нужнее. Гермиона, ты конкретно застряла в прошлом.       Соленые ручейки заструились по щекам Гермионы.       — Я этого не заслуживаю, — сквозь слезы проговорила она. — Тебя не заслуживаю, — еще тише добавила она.       Драко направился к двери, но Гермиона схватила его за рукав прямо перед выходом.       — Давай вместе. Здесь хватит на двоих, я уверена. — Она с надеждой посмотрела на парня.       — Опять умничаешь? — не поднимая взгляда, спросил Малфой.       — Пожалуйста, — умоляющим тоном проговорила она. — В этот раз, я на самом деле хочу все исправить и сделать правильно.       Тягучие несколько секунд Драко не двигался, а затем едва заметно кивнул. Гермиона протянула ему флакон с зельем, а он подставил свою руку с уродливой меткой. Нескольких капель хватило, чтобы чернила зашипели и стали исчезать прямо на глазах у обоих, оставляя после себя чистую бледную кожу. Внезапно в одном месте кожа начала становится темнее и с каждой секундой расплывчатые очертания все больше приобретали четкую форму. Еще мгновение — и Гермиона узнала в узоре свое родимое пятно. Неужели оно всегда было здесь, а она и не знала? В памяти всплыл недавний шуточный разговор о соулмейтах. Не может быть, чтобы подружки были правы, и простая отметина на коже предопределяла ее родственную душу? И могло ли быть реальным то, что у них с Драко Малфоем был один знак на двоих? Хотя, если как следует подумать, разве не Драко стал тем, кто подтолкнул ее к изменениям?       — Откуда это у тебя? — Гермиона указала пальцем на его запястье.       — О, это. Это родимое пятно или что-то вроде того. Мать говорила, оно у меня с рождения, — Малфой принялся заворачивать рукав рубашки обратно. — Теперь твоя очередь.       Но Гермиона остановила его руку, и на мгновение их взгляды встретились. Сегодня Гермиона явно была решительнее, чем вчера, и она наконец точно знала, чего хотела.       «Жить здесь и сейчас!» — с этими мыслями она приподнялась на носочках и нежно прикоснулась губами к его губам.