***
лиза искренне не может понять, что с ней не так. будучи начитанной, умной девушкой андрющенко прекрасно понимала что с ней происходит. она знала что это за болезнь, хоть и не верила в её существование раньше. и знала чем она заканчивается. она знала что будет задыхаться. задыхаться не от кровавых желтых цветов в её горле, а от невзаимной любви, которая заросла в её сердце. черноволосая не может понять почему. почему именно она. почему кристина. грубая, агрессивная, тщеславная и слишком высокомерная кристина. кристина которая только и делает что орет и кричит на неё, угрожает сломать ей её милое личико, и обзывает самыми что есть на свете грязными словами. кристина которая ненавидит её. почему лиза любит именно её. неужели это её судьба, постоянно влюбляться в абьюзера. наступать на те же грабли. повторять всё тот же сценарий, меняя лишь лицо в её ночных кошмарах. наверное, это её карма. и если уж так, то лиза рада что захарова окажется последней. захарова у которой длинные блондинистые волосы, которые она прячет под любимой бейсболкой, острые скулы, шершавые и грубые от работы руки, и холодные, но чертовский красивые глаза. чертовы голубые глаза. как же она их ненавидит. она не надеется что лёд в глазах возлюбленной растает. она смирилась со своей судьбой. и лишь надеется что сможет утонуть в них, перед тем как вздохнуть последний раз.***
первый раз андрющенко давится своей кровью после драки. после того как пьяная кристина все таки замахнулась на неё, ударяя кулаком прямо в голову. лиза, не могла понять, что происходит. не единого слова, не единой провокации, а на неё уже через секунду одновременно летят четыре человека. лера защищает, закрывая лицо черноволосой, которая не могла придти в себя, своими руками. лера отходит только когда множеству охране удаётся отдернуть от них стадо неадекватных пацанок. андрющенко ей благодарна за то что в место её носа и глаз, пострадали в основном руки и ребра. после этого, лиза ещё долго прячется в туалете. больно. лизе чертовски больно. не потому что её тело все в синяках и ссадинах. не потому что на её спине гематомы от падения на пол. не потому что её ребра чуть не треснули от тяжелых ударов и легкие отказались дышать. ей больно потому что она одна. её не понимают. её не слышат. её не любят. больно потому что единственный раз когда она может ощутить прикосновения любви, это когда её бьют. тогда, из её рта в первые вырываются капельки крови, смешиваясь с желтыми лепестками. а ведь лиза все равно любит. все равно простит, если кристине это будет нужно. если она попросит. все равно забудет, промолчит, и даже грубого слова не скажет. закроет глаза на всё – на крики. на давление. на насилие. и продолжит любоваться её улыбкой издалека. улыбкой которая никогда не будет направлена на неё. после этого крис ещё будет на неё кричать. а лиза продолжит молчать. её пальцы будут обхватаны в тяжелом треморе, в том самом, который она последний раз ощущала когда слышала голос своего уже бывшего парня. её голос будет дрожать, и она не сможет ничего сказать кроме как самоуверенно ухмыльнуться. а за этой ухмылкой, прятать слезы, в которых она потом, ночью будет тонуть.***
лизе плохо. лизе очень плохо. слишком. боль становится невыносимой, нехватка воздуха неисправимой, а принятие пищи невозможным. она не может есть. она не может нормально разговаривать, ибо её в любой момент может вырвать цветами и кровью, которая день за днем становилось больше. она не может нормально дышать. единственный человек, кто узнает про её приближающиеся смерть, это идея. идея которая единственная заметила что черноволосая больше не ест, едва ли пьет воду, постоянно кашляет и задыхается. идея которой единственной не было похуй. узнавая что конкретно со старшей не так, сверчкова плачет. проливает соленые слезы, бережно обнимая совсем уже слабое тело и истерически говоря о том как это нечестно. несправедливо. – почему она? почему ты любишь её? чем она заслужила? – успокоившись спрашивает блондинка. у лизы нет ответа. – разве для любви нужны причины? сама приходит, сука, нас не спрашивая. мы любим людей за их существование, за то что они такие какие есть, за то что они, это они. меня не спрашивали, кого бы я предпочла. вздохнув, идея возвращает свою голову на плечо одноклассницы. – ты же можешь разлюбить? уходи пока есть время, забудь её! – не могу. не может. она знает что не может. она не сможет разлюбить захарову. и она готова провести свои последние дни в агонии, в мучающей боли как и на теле так и в сердце, только чтобы смотреть на неё. быть рядом с ней. умереть, глядя на её улыбку. – лиз, ты умрешь, понимаешь?! умрешь! – кричит идея, вспрыгивая с кровати и эмоционально размахивая руками. – да тише ты! – кричит в ответ лиза, тоже вставая на ноги. движение оказалось слишком резким для слабого организма девушки, и у неё кружится голова. – лиза? у черноволосой подкашиваются ноги, в глазах темнеет и она падает, чувствуя как её тело больно ударяется об пол. – лиза! – кричит блондинка, тут же подбегая к ней, руками придерживая её голову – девочки! помогите! у лизы уже слишком смутно в глазах, весь мир расплывается, как картинка красками на которую пролили воду. она слышит как сверчкова зло орет на кого-то, после чего её разум окончательно отключается. последнее что она видит это мелькание голубых глаз перед собой, и она теряет сознание.***
андрющенко без понятия сколько она лежала без сознания, но судя по темноте на улице, почти полдня. голова болит. по всему телу бьет ноющая боль, скорее всего от сильного удара на пол. в горле пересохло. руки трясутся. голова кружится как только она привстаёт, слабость бьет по всему телу, вынуждая её удержаться рукой об тумбочку. ощущение похмелья без алкоголя. теперь лиза понимает какого это девушкам вставать после вечеринок. она пытается встать, и только сейчас осознает что сидя на стуле и положив голову на кровать, рядом с ней спала татуированная девушка. видимо, редактора попросили её приглянуть за ней. а то небось задохнётся во сне. справилась малышенко со своей задачей конечно не очень, но лиза все равно благодарна. она знает что вечные ломки утомляют младшую, и её везде клонит поспать. да и отношения у них вовсе не дружеские, но тем не менее, девушка никогда не кричала и не издевалась над ней как все остальные, ещё и согласилась понянчиться. пытаясь не разбудить виолетту, андрющенко тихо встала и направилась к выходу на балкон. от вечной нехватки воздуха, у неё появилась привычка постоянно выходить на улицу, вздыхая свежий воздух. да и там было спокойнее – её любимые друзья, тишина и одиночество, были рядом. на балконе она могла разложить свои мысли по полочкам. она очень много думала. смириться со своей смертью было нелегко. она не хотела умирать. она боялась. но потом лиза поняла что и жить вечно с этой болью не особо хотелось. да и было бы для чего – друзей у неё нет, работа кошмар, а собственная мама её и видеть не хочет. смерть станет её спасением. – индиго, ты что совсем ахуела?! – резкий крик позади неё заставляет девушку вспрыгнуть от неожиданности. узнавая знакомый голос с хрипотцой девушка даже не поворачивается. больно. чертовски больно смотреть на неё. – ей, я с кем разговариваю? – её резко схватывают за руку и поворачивают лицом к себе. лиза сразу опускает глаза и молится чтоб её хоть сейчас не вырвало – ты ебанутая, нет? целый день в отключке лежала, заставила переживать, а потом просыпается и пропадает. долбаебка ну! лиза на это лишь усмехается. – ой я тебя умоляю, переживать заставила, как будто всем не похуй. – идею раза три успокаивающим кололи, она орала в голос что ты умираешь и тебя надо спасать – лиза глубоко вздыхает. вот черт. – ещё и в меня кидалась вещами. кричала что из-за... ну типо, из-за меня тебе хуево стало. блять, идея! лиза знает, что блондинка делала это по доброму, но сейчас так и хотелось ей язык отрезать. это ж надо было так проболтаться. – забей, ты тут не причем. – но это ж я тебя ударила – от неожиданного чувства вины в голосе старшей, андрющенко подняла голову и уставилась на лицо девушки в изумлений. какая же она отвратительно красивая. лиза ненавидит её за это. смотрела кристина на неё без привычной злобы в глазах. неужели совесть проснулась? – неужели это сожаление? растём дорогая – усмехаясь говорит лиза, пристально наблюдая за реакцией. если замахнётся нужно успеть присесть. её организм больше драк не выдержит. на удивление, кристина лишь усмехается в ответ. – это не значит что ты теперь святая, но эта драка вообще пиздец. я её почти и не помню даже – она хотела сказать что-то ещё, но слова застряли у неё в горле. передоз гордости. но лиза и так поняла. – извинение принято. – какая ж ты противно хорошая, андрющенко – бубнит захарова, сильно смущая младшую. она открывает рот для уже подготовленного ответа но не успевает. кристина суёт ей в руки что-то – кушай давай, дура. приглянувшись, лиза увидела булочку с изюмом, которую даже не заметила в руках старшей. – я не хочу. – кушай, говорю. – нет. – не беси меня блять, ты ещё раз хочешь отрубится? – резко спрашивает блондинка, от чего лиза подпрыгивает и чуть не роняет её из рук – ты вообще не кушаешь, конечно блять потом хуево будет. ешь, давай. – я не могу, блять. отьебись! – кричит в ответ лиза, возвращая булочку ей обратно. – так ты либо сейчас ешь – блондинка ломает булку на половину – либо я тебя заставлю. – тебе не поебать? вот честно. какая тебе нахуй разница буду я кушать или нет? живи своей жизнью. кристина много чего хочет сказать ей в этот момент, но прикусывает язык, решая закрыть глаза на эту выходку. – кушай давай. черноволосая глубоко вздыхает, устало ведет руками по своему лицу и через силу берет половину булки из рук старшей и закидывает её в рот. на удивление, это первый за долгое время глоток еды, который она смогла съесть.***
про её болезнь скоро узнают ещё две девочки – алиса и виолетта. случилось это совсем случайно, лизу начало тошнить кровью и цветами, прямо в тот момент когда ванную занимали они. рано или поздно это бы случилось, и лиза рада что там были именно они, а не настя или мишель. девушки были в ужасе, виолетта предложила пойти к доктору, а алиса – домой. принимать её смерть, и то как она спокойно к ней относится никто не хотел, но понимая что этого не изменить, решили помочь ей чем могли. жалко же девочку. андрющенко даже рада что так получилось. алиса постоянно подавала ей обезболивающее которое выпрашивала, мол для ноги. виолетта пыталась отвлечь девушку как могла – читала вместе с ней, кидала шутки и пела песни. идея вовсе была с ней чуть ли не круглые сутки, как мамочка следила за всем – чтоб она пила воду, таблетки, не одевалась слишком легко, не напрягалась и вообще, чтобы её даже ветром лишний раз не продуло. девушки держали её на выгонах и испытаниях, когда становилось всё так плохо что она уже стоять не могла. прикрывали её от любопытства других девочек, чтоб никто не узнал что с ней на самом деле. и главное, делали все чтобы даже голоса захаровы рядом с ней не было слышно. это было конечно нереально, но девушки смогли уберечь лизу от кристины настолько, что та начала скучать. лиза прекрасно понимала что лишь слышать этот хриплый голос, не то что видеть её, доводило её до такого что девочки думали что она больше не встанет. но она все равно, упрямо настаивала на то что хочет быть рядом с ней. она все равно умрет. в чем смысл уберегать её от кристины, если она единственная может заставить её улыбаться. захарова все равно убьет её, и лиза хочет насмотреться на эти холодные глаза и красивую улыбку перед тем как это случится. но девушки этого мнения не разделяли. а андрющенко слишком устала для того чтобы возражать. – пора читать! ты там на интригующей части остановилась, мне пиздец интересно! – подсаживается к ней на кровать малышенко, держа в руках её любимую книгу. андрющенко искренне улыбается. несмотря на надоедавшую гиперопеку, её сердце заливается теплом каждый раз когда она видит их. в первые за долгое время, она ощущает себя не одинокой.***
ей становилось все хуже и хуже с каждым днем. кашель почти не прекращался, мешая ей нормально разговаривать. кровь изо рта так и лилась, а лепестки начали превращаться в цветы. плохой знак. она вся побледнела, что особенно было видно по контрасту с её черными волосами. она вовсе перестала спать – кашель мешал. и теперь под её глазами красовались фиолетовые синяки. девушки переживали. переживали настолько, что вовсе перестали её оставлять одну, даже на секунду. с ней всегда была хотя бы одна из них, а по возможности, все сразу. лиза возражала, но её никто не слушал. сама андрющенко понимала что вот-вот стукнет час когда её сердце остановится. она говорила девочкам это, сколько бы они не пытались её замолчать, она высказала всё что хотела на прощание. видя как подруги – она теперь смело могла их назвать так – переживали, лизе становится не по себе. она ощущает себя эгоисткой, ведь понимает, что привязывая их к себе, им будет сложнее её отпустить. скрывать состояние черноволосой стало уже невозможным. пацанки жили вместе, и все прекрасно понимали и видели что с ней что-то не так. сначала узнают ангелина и диана, которые случайно подслушали их разговор. потом – кира и амина. девочки жили с ними в одной комнате, и улизывать от вопросов и искать отмазки стало уже нереальным. рони узнает всё благодаря виолетте, которая уже не смогла удерживать все от подруги. и последние, настя и лера – правда они не знали реальную причину. единственные кто оставался в полном мраке – кристина и её подружка, мишель. кристине сказали что андрющенко лишь простудилась, и придумывали тысячу отмазок, лишь бы держать её подальше от черноволосой. это работало, ибо крис до сих пор не догадывается что что-то не так. но это и не важно сейчас. андрющенко считает свои оставшиеся часы, лежа на кровати и понимая что встать с неё она больше не сможет. спасибо амине которая любезно подхватила её, не дав упасть, и уложила. все девушки, кроме компаний кристины, собрались вокруг неё. все они прекрасно понимали что завтра им придется примерять черное. – почитаем? – спрашивает черноволосая у виолетты. она понимает что ей даже разговаривать даётся сложно, но тем не менее хочет сделать это в последний раз. малышенко еле сдерживает нахлынувшие слезы, когда приносит ей книгу. читать ужасно сложно, но лиза справляется, дочитывая последнюю главу книги которую обещала дочитать. виолетта плачет, но говорит что это из-за трагического конца книги. и лиза верит ей. – нет, я не могу так! – резко вскрикивает сверчкова, которая все ещё не могла смерится со происходящим – ты тут умираешь, а эта мразь сидит себе спокойно и ахуенно время проводит! – это же не её вина! – оспаривает голос с дагенстанским акцентом. – а мне похуй, веришь? почему она должна умирать. это несправедливо! это пиздец не справедливо – голос блондинки в конце ломается, и она устало приседает на место, закрывая ненакрашенное лицо руками. знала, что все равно смажется, и уже несколько дней перестала краситься. – и кристина даже не знает что убивает её. от её слов в комнате возрождается буря протестов и криков. громче всего высказывается кира, перечеркивая всех остальных. – и чья это вина блять?! кто все это скрывал?! разве это честно? ладно, похуй на нас, но вы хотя бы думали про крис?! может она хотела бы ей что-то сказать, нет? она тоже человек, блять! какого ей будет, вы хоть подумали нахуй? нет конечно! зато языки пиздец длинные! девушки переглянулись между собой и опустили голову. они настолько глупо надеялись, что не видя захарову лиза сможет выздороветь, что и не подумали про них самих. – что тут происходит? – неожиданно для всех сзади появляется голос с хрипотцой. тот самый. по телу лизы бежит толпа мурашек. в сторону обладательницы поворачиваются все – что с лицами? чего такие кислые? кто умер? от ироний последнего вопроса лиза издает звук наподобие смеха, привлекая внимание к себе. – ебать у тебя вид, андрющенко, совсем разболелась? – спрашивает захарова, проходя в глубину комнаты. в глазах, на удивление, читалось беспокойство. вид кристины перед собой согревал душу. её длинные, блондинистые волосы и прекрасные глаза заставили младшую натянуто улыбнуться в ответ. идея недовольно цокает языком, пока остальные девушки переглядываются между собой. – да что с вами такое? тишина. никто не хочет отвечать. – девочки, дайте я с ней поговорю – наконец-то говорит лиза, устало вздыхая. все девушки, даже алиса, понимающе кивнули и потихоньку начали вставать, по очереди выходя из комнаты. никто не спешил прощаться, наивно думая что время ещё есть. но вот виолетта и идея не торопились сделать тоже самое. – я тебя с ней не оставлю – тихо говорит сверчкова. крис уже хотела возразить, мол я же не животное, но не успевает. теперь подключается виолетта. – а если я тебя больше не увижу? – по-детски спрашивает татуированная, на что черноволосая еле сдерживает слезы. и поднимая руку, слабо трепает ту по волосам. крис в недоумение смотрит на это все – что за хуиня. – пойдем, ви – обнимает её за плечи рони, и уводит, на последок кидая небольшую, поощряющую улыбку им обоим. идею тоже уводят. правда это далось чуть сложнее, но амина и кира справились. и наконец-то лиза остается одна с недоумевающей блондинкой. – подойди пожалуйста – тихо говорит андрющенко, перед тем как кристина успела задать кучу вопросов усевших в её голове. захарова медленно подходит к ней, присаживаясь на край кровати и всматриваясь в ужасно бледное лицо. вблизи девушка выглядела ещё хуже, перехватывая дыхание старшей. лиза касается её руку своей, слабо сжимая грубые руки тонкими пальцами. какая же она холодная... – скажи, кристина, ты знаешь что такое ханахаки? – лиза между словами сильно кашляет, и с каждым кашлем блондинка упускает удар сердца. – не совсем.. болезнь какая-то? – это смертельная болезнь. болезнь любви. ты не подумай, что это литературная хуиня. она реально существует. человек из-за неё начинает кашлять цветами, а потом вовсе задыхается. как будто ожидая этого идеального момента лизу тошнит. на кровати, перед крис появляются желтые цветы, пропитанные в алой жидкости. – ахуеть! – вскрикивает в шоке захарова, медленно осознавая что происходит – так ты... ты... боже мой. лиза лишь улыбается. – но кто это? кто тебя убивает? лизе хочется смеяться. если бы она не задыхалась, она бы точно много посмеялась над старшей. вроде 27 лет, но ещё такая глупенькая. – какая же ты дура, кристина. озарение накрывает захарову словно ледяная вода и холодный ветер, заставляя её потерять дар речи. она не могла понять, когда и за что. за что её могли полюбить. полюбить так сильно, до остановки сердца. а ведь она думала что такую как она, никто и не сможет полюбить. особенно лиза. лиза которая должна всем сердцем её ненавидеть за её выходки. ошибалась. – просто знай, это не твоя вина – говорит очень важные слова лиза, которые обязательно нужно было услышать захаровой. и смотрит прямо в глаза. в те самые, голубые глаза, которые она так любила. голубые глаза, которые больше не пробивают её своим холодом. теперь она может спокойно закрыть глаза и заснуть, зная что не проснется. именно это она и делает. – андрющенко? не засыпай, дура! лиза? лиза! черноволосая начинает задыхаться, и кристина не знает что делать. она обхватывает лицо девушки своими большими, теплыми руками и оставляет маленький поцелуй на чуть посиневших губах. андрющенко удивленно осознает что снова может дышать.