Сборник по соукоку

Очень несправедливо… Чую отправляли в командировку на месяц, но он уже полгода не находится в Японии переезжая из одной страны в другую, выискивая следы новой вражеской организации. Дела, как оказалось, обстоят намного хуже, чем предполагал Мори и если бы Осаму не знал, что рыжик жив, потому что каждый день заставлял того писать сообщения с определенными символами, которые невозможно подделать, ведь они складывались из прошлого пожелания на ночь, то давно бы подумал, что его любимая истеричка сдохла. И, казалось бы, все хорошо. Его любимый жив, работает, но не давал покоя один факт. Полгода без секса. Без их безудержного и грубого секса, когда каждый раз они сражаются за право быть в активной роли. Дазай физически уже не мог терпеть этого, а рука перестала спасать еще после квартала. Не было никакого выхода, кроме того, как устроить блядский секс по телефону, который должен был устроить всех. И хотя никто не отнекивался, все же дата разговора все время менялась. Сначала у Осаму появились «неотложные дела» в Агенстве, потому Накахара пропал на две недели, потому что эспер сломал его телефон. Потом просто интернет не ловил… В общем, они оба придумывали всяческие отговорки, и даже вовсе не потому что стеснялись, а даже не знали, как все пройдет. Но все же потребности собственного организма намного важнее, чем легкая необоснованная неуверенность, тем более, что они видели друг друга в самых постыдных позах. Так решил Осаму и назначил время разговора на один из вечеров, который точно должен был быть свободный у обоих.

***

Включая камеру Осаму еще немного нервничал, но его страх пропал, как только он увидел на экране обратной связи Чую, сидящего на кресле в номере отеля, сложив одну ногу на другую, и попивающего вино. Свет был приглушен, от этого блики, отражавшиеся от светильника на медных волосах казались ужасно прекрасными. — Ты такой сегодня красивый, — специально, чтобы поддразнить Накахару, сказал шатен, как бы невзначай поелозив на стуле. — Да и ты, знаешь ли, не самый некрасивый человек, которого я встречал, — послышалось в ответ. Голос Накахары был властный и немного грубоватый, но от этого он не казался хуже, наоборот, притягивал шатена еще больше — давай не будем сыпать ненужными комплементами тогда, когда все знают, зачем мы здесь собрались. И, кстати, раз уж ты был инициатором сего мероприятия, то ты и будешь у нас в пассивной роли. Осаму ожидал чего-то подобного, и если честно, сейчас ему было крайне все равно, в какой роли он будет, лишь бы получить удовольствие и разрядить организм. Он даже заранее подготовил смазку, положив ее рядом с собой, теперь понимая, что сделал это не зря. — Ну вот, я так хотел, навсегда запечатлеть, как Исполнитель Портовой Мафии сует в себя пальцы, чтобы получить удовольствие, но видимо не сегодня, — снова эта наигранность. Дазаю вообще нравится выбешивать рыжика, особенно когда тот в паре тысяч километров от него и не сможет ничего сделать. — Ты сейчас доиграешься, и будешь продолжать дрочить, пока я не приеду, — более рассержено проговаривает собеседник, но быстро успокаивается, понимая, что это в общих интересах, — Раздевайся, не хочу видеть на тебе этот гадкий наряд предателя из Агентства. И Дазай покорно раздевается. Снимает с себя вещи медленно, словно дразнит, так же успевает покрасоваться перед камерой, показывая собственные вставшие от холода соски и задницу, которая всегда ищет приключений. Вообще, в этом есть и другой смысл, помимо самолюбования, он хочет, чтобы Накахара был также возбужден, как и он сам. А ведь весь прикол в том, что даже пока шатен не расстегнул брюки было видно, как он хочет удовлетворения. Оставшись полностью голым, Дазай еще покрутился перед камерой, заставляя Чую заинтересоваться, а потом сел назад в кресло, в котором сидел, выжидая, что же произойдет дальше. Рыжик же, в отличии от своего партнера не спешил раздеваться, он только пару пуговиц от рубашки распустил, но даже этого было достаточно для работника Агентства. — Ну и чего ты ждешь, — ухмыляется Накахара, допивая свой бокал вина и оставляя его на тумбочке, — ты сегодня что-ли послушная собачка? Не припоминаю, чтобы хоть когда-то ты ждал меня, чтобы развлечься. И сейчас начинать не стоит, потому что я с радостью посмотрю, как ты сам себя растягиваешь. — Тебе не кажется это нечестным по отношению ко мне? — Ни сколько, давай, ведь ты же этого хотел, — Накахара звучит как настоящий дьявол. Если бы Осаму не сгорал от желания удовлетвориться, то никогда бы не стал так унижаться, но сейчас кажется именно он тот, кто находится в затруднительном положении, поэтому выбора особо нет. Ноутбук, с которого шатен говорил с партнером переносится из кабинета, в спальню. Там он ставится на тумбочку, а сам шатен залезает на кровать, вновь красуясь своим дистрофичным телом перед тем, кто это тело очень любит. Но на самом деле это только способ еще оттянуть момент. Попытки раньше растягивать себя и приносить удовольствие юноша принимал еще когда понял, что обычная дрочка не помогает. Это было больно, но вовсе неприятно, и почему-то он не был уверен, что сейчас это получится, тем более при таком важном зрителе. — Не бойся, — будто почувствовав нерешительность проговорил рыжик, — я буду тебя направлять и тебе понравится. Для начала вспомни, какой я в постели, расскажи? — Ты грубый, — тут же слышится ответ, — пару раз я не мог выйти на работу после нашего совместно проведенного времени, ты любишь ставить засосы, которые никто не увидит, ты любишь кусаться, а еще ты любишь брать меня за волосы. — Все верно. И ты знаешь, прекрасно знаешь, как мне нравится трахать тебя… встань так. Хоть это должно быть унизительно в некотором смысле, Дазаю, который от разговоров почувствовал новый виток возбуждения отбросил все страхи и сделал так, как сказал Чуя. Он встал на колени, выгнул спину и опустил голову. Таким образом, в камеру была вина задница шатена, которая заставила и рыжика вновь возбудиться. Дальше слова казались уже лишними, потому что Дазай стал действовать на интуитивном уровне. Он взял смазку, которую притащил с кабинета, и, вылив некоторое количество себе на пальцы, стал ее растирать. Когда же эта субстанция согрелась, шатен приставил один палец к судорожно сжимающемуся кольцу мышц и принялся входить. Он ненавидел пассивную роль за дискомфорт, который приходилось испытывать, потому что сейчас он просто чувствовал своей палец, медленно погружающийся в анальное отверстие, но удовольствия это не приносило. — Вставляй второй, — поспешно сказал собеседник. — Но я недостаточно подготовлен, — опроверг чужие слова юноша. — Сделай так, как я говорю, — Накахара сказал настолько убедительно, что и сомнения не возникло в том, что можно поступить иначе. И Осаму поэтому, только потому что услышал такой командный голос рыжика, не смог противостоять, начиная потихоньку добавлять второй палец. Это уже было немного дискомфортно, слишком отчетливо чувствовалось давление на стенки, но Дазай, как послушный мальчик, каким никогда не был, продолжил, — молодец, а теперь согни их. Этот приказ юноша тоже выполнил, и как только пальцы коснулись простаты, которую Накахара таинственным образом нашел даже находясь в тысячах километров, Осаму почти подпрыгнул от удовольствия, тут же кончая на простынь и устало падая. Ему не хватало такой малости, чтобы удовлетвориться, всего лишь одного попадания по простате, которое выбило его из колеи. Но так же не хватало и Чуе, видимо одного несдержанного стона шатена, чтобы кончить с тяжелым вздохом.