В твоих глазах я его вижу

Его глаза всегда были спокойными и грустными, но он почти постоянно улыбался. Рядом с ним ветер нёс за собой воспоминания предыдущих лет, а кроны приветственно шумели. Эмильена смотрела каждый раз на Фиалериса влюблёнными глазами, утаивая за стеной более долгие взгляды. Она порой думала, что несправедливо, что такой умный, поразительный эладрин ходит один, грустит один, существует сам с собой, но тот всегда просто грустно улыбался, а затем журил её. — Такие амулеты дарят отцам, либо мужьям, — смотрел он на её творчество и вздыхал. Им удалось договориться на дружбу, и это было хорошим компромиссом. Эми часто недоумевала, как это так, её, сильную и своевольную эладринку, оказалось так легко покорить чувствами. Пришла весна, и Эми потащила его по ярмаркам и фестивалям. Глаза её были сплошь изумрудными, её смех был громким, когда она танцевала, отбивая каблуками ритм. Но вскоре эту прекрасную негу жизни прервал военный барабан. Королевство Нактур решило вновь претендовать на фейские земли, и пора кому-то их защищать. Неблагой Двор призвал своих рыцарей. Фиалерис пошел сам, сам за себя. После долгой битвы Эмильена нашла его лежащим под обломками еле живого. Умирающий, он всё ещё грустно улыбался, сквозь боль и кашель. — Не бойся, — говорил он тихо, пытаясь отвлечь Эми от лечения и плача, — не смотри так печально. Мы ещё встретимся. Как она ни хотела бы, она не смогла бы его спасти. В глазах летнего Квирона что-то было от него, от Фиалериса, то неуловимое настроение, при которым сам замок становился рассказчиком страшных историй, при котором ледяной ветер собирался погладить по голове и принести свою весть. Эмильена долго смотрела в душу своего племянника, а тот направлял на неё кинжал, будто пытаясь обратить её же шипы против неё. Против Эмильены, Сотканной из Шипов. — Хватит за мной ходить, будто мне три года и я ничего не понимаю. Я всё отлично понимаю! — зло истерил Квирон, полностью отдавшись своему Лету. Эмильена немного обречённо вздыхает и кое-что понимает для себя.