Ты моя вселенная.

Ванцзи вытащил платок и осторожно обтер пот и грязь с лица мальчика, поправил растрепавшиеся волосы, нежно прижал к себе маленькое горячее тельце маленького, боясь причинить ему боль. Теперь для него это часть его родного Вэй Усяня, ведь он заботился о нем, готов был отдать жизнь, значит теперь это их общий ребенок. Он чувствовал что теперь это его долг позаботиться о ребенке, не просто долг--теперь это его смысл жизни, ради этого он и будет теперь жить. И он постарается воспитать из него не просто слепо повинующегося правилам ордена, а мудрого и достойного человека. Теперь это та самая ниточка, что связывает его с воспоминаниями о Вэй Ине, которые он бережно будет хранить. Ванцзи остановился, обернулся в сторону горы: — Вэй Ин, я позабочусь о нашем малыше, обещаю… Он ни за что не отдаст его другим людям, как когда-то сделал их дядя, он сам будет ему отцом и даст ему свою фамилию. --Теперь ты --Лань Юань, --ты мой сын и никто не отнимет тебя у меня. Как только они добрались до поселка Цайи, он увидел брата, спешащего к нему навстречу. — Брат, скоро вернется дядя, тебя не было несколько дней, я начал волноваться. Увидев ребенка, спросил: — Это Вэнь Юань? — Да, возьми его и отнеси ко мне, доделаю свои дела. — Долго не задерживайся. — Хорошо. Лань Сичень с нежностью аккуратно взял ребенка на руки, настолько аккуратно, что он даже не проснулся, удалился. Лань Вандзи еще потряхивало от пережитого горя и внезапной находки, которая вернула его к жизни, что надо было как-то снять напряжение, слишком много всего произошло. Холодный источник и медитация не помогут, хотелось забыться. Просто забыться. Хотя бы на время скинуть с себя этот груз. А потом начать жить заново. Ради их малыша. Лань Вандзи направился к винной лавке, где красовались пузатые сосуды с «улыбкой императора». Это вино очень нравилось Ему. Хотелось узнать что в этом напитке такого особенного, испытать те же вкусовые ощущения, побыть немного на его месте. Купив один кувшин, он снял комнату в трактире и сев за столом откупорил сосуд. Запах был приятным, вдохнув сладковатый аромат, он налил в чашу и попробовал на вкус. Сделав глоток, он обнаружил что пьется легко, у вина легкий вкус, но после первого глотка начало гореть горло, жечь в области груди, даже защипало глаза. Тогда он взял сосуд в руку и глоток за глотком, зажмурив глаза, осушил его залпом. Теперь вкус казался острым, как будто туда насыпали перца. Стало немного понятно почему оно так нравилось Вэй Ину, ведь он любил острые блюда. — Вэй Ин, ты когда-то предлагал мне выпить с тобой, но я отказался, теперь пью за тебя и за себя. «Надо купить ему тоже» — пронеслось в голове. И это была последняя мысль. Лань Вандзи опустил голову на руки и уснул прямо за столом, первый раз в жизни напившись и жутко захмелев. Адепты ордена Гусу Лань не пили алкоголь, он был под запретом, но Лань Вандзи нарушил уже такое количество правил, что одним больше, одним меньше его уже не волновало. Да и какое это теперь имеет значение без Него? Его больше нет! Нет! И ни одно правило на стене не могло дать ему ответ на вопрос: «Как дальше жить??? Без Него. Как???». Кто знает? Брат? Дядя? Кто? Никто. Проспав несколько часов, Ванцзи разлепил с трудом глаза, встал, умылся, взял меч, вышел из постоялого двора, купил около полудюжины кувшинов вина и отправился домой. Он не выглядел пьяным, но абсолютно не помнил что делал после пробуждения, а если что то и всплывало в памяти, то очень смутно, как во сне. По словам брата, он натворил столько несвойственных ему вещей, что остальные адепты долго пребывали в шоке, боясь даже приблизиться к нему. В тот вечер Хангуань Цзюнь вломился в древнее хранилище и учинил там настоящий погром, швыряя вещи и требуя дать ему флейту. Лань Сичэнь, прибежав на шум, пытался образумить разбушевавшегося младшего нефрита, но он так грозно сверкнул налившимися кровью глазами на любимого старшего братика и звякнул Бичэнем, что тот поспешил найти ему флейту из белой яшмы, очень искусстно вырезаную. Но Лань Вандзи в ярости отшвырнул инструмент: — Не то. И продолжил вышвыривать вещи, аккуратно расставленные по полкам. Не найдя ничего нужного, он увидел трофей, доставшийся после Аннигиляции солнца-- тавро ордена Цишань Вэнь, схватил его и убежал с ним. Он очнулся в пять утра, повернувшись на бок, ощутил жгучую боль под ключицей. Опустив глаза, увидел ожог, точно такой же как был у Вэй Усяня, он его получил тогда, спасая девушку в пещере черепахи- губительницы. Было больно даже пошевелить рукой. Лань Вандзи стукнул себя по лбу, от чего боль стала еще явственней. «Болван. Тупой, слепой, бездушный эгоист, узколобый ревнивец.» Вэй Ину было очень больно тогда, а Ванцзи еще и толкнул его в это место. Он сидел на кровати и запоздало ругал себя. В это время зашел Лань Сичэнь. — Ванцзи, дядя вернулся-- он с сочувствием посмотрел на второго молодого господина Ланя-- пойду приготовлю лекарство ребенку, жар не спадает. И мазь от ожогов принесу. — Не стоит. Пойду к дяде. — Дядя очень зол. — Не важно. Лань Вандзи привёл себя в порядок, не обращая внимания на жгучую боль и вышел из комнаты. Лань Сичэнь всю ночь просидел у больного малыша, сбивая температуру примочками и сейчас поспешил за лекарством. Лань Вандзи чувствуя угрызения совести, что напился и оставил больного ребенка на всю ночь брату, который не сомкнул глаз, пошел к дяде. Лань Цижэнь уже был в курсе пьяных выкрутасов любимого племянника и лучшего ученика, потому был мрачнее грузовой тучи. Ванцзи молча вошел и поклонился дяде. Дядя молча стоял и смотрел на свою гордость, не в силах ничего сказать. Помолчав с минуту, он выдавил хриплым голосом, Как будто у него болело горло: — Ванцзи, Ты меня разочаровал еще больше. Я не знаю что с тобой делать. Я не вижу смысла ни ругать, ни наказывать. Тебя и так чуть не убили дисциплинарным кнутом. Не помогло. Только хочу спросить-- ну и что дальше ты собираешься натворить? — Воспитывать ребенка. — Вэнь Юаня? — Лань Юаня. — Пойдешь по кривой дорожке? — Этого не будет. — Ты вчера был пьян и устроил разгром в облачных глубинах. Я не знаю уже как тебя наказывать. — Я сам назначу наказание--Лань Ванцзи поклонился и вышел. — Делай как знаешь--с горечью в голосе вдогонку произнес Лань Цижэнь. Группа адептов, издалека увидев Лань Вандзи, отошла на безопасное расстояние, следя за ним испуганными глазами. Он же, сделав вид что ничего не заметил, вышел из ворот и простоял на коленях один день и одну ночь. Все это время он думал о Вэй Усяне и мысленно разговаривал с ним. «Вэй Ин, я попробовал вино, которое тебе нравилось и оставил для тебя, когда ты вернешься. А так же я узнал как тебе было тогда больно. Вэй Ин, я ревнивый эгоист, больше я никогда не буду причинять тебе боль. Как бы мне не было обидно, я спрячу подальше глупую ревность и ни в чем тебе не буду отказывать, только вернись. Не важно примешь ли ты мои чувства или отвергнешь, хочу чтобы ты жил.»