Ты моя вселенная.

Итак, Лань Чжань стоял у высокой стены, не понимая, как он не заметил, когда взломали барьер. И почему нефритовый жетон не просигналил тревогу? Пошарил у себя. Жетона не было! Он настолько был поглощен мыслями о том, что нужно с кем то ближе познакомиться, а совсем непонятный новый ученик с его оценками никак не выходил у него из головы. Для него было непривычно с кем то знакомиться и эта задача казалась ему невероятно сложной. Если он сирота, то явно забитый, если мадам Юй его так притесняет. О чем можно начать разговор с юношей, который жил с родителями все раннее детство, потом неизвестно сколько скитался и остальные годы провел в храме предков стоя на коленях? Что не мешало ему преуспевать в науках больше остальных адептов ордена. Значит все остальное время он корпел над книгами и без остановки занимался. Наверняка у него не было времени общаться со сверстниками. Да и по части уничтожения злобных тварей он был первым в своем ордене. Он был первым во всем. Лань Чжань заключил, что всё-таки он был такой же как и он, они найдут общий язык. Он немного начал успокаиваться, но тут колокол пробил девять часов. Пора было на ночное патрулирование, Ванцзи быстро взял меч и вышел, жетон остался на столе. Это было совсем уже недопустимо! Всегда собранный и аккуратный Лань Чжань стоял, досадуя на свою оплошность, смотрел на ту часть стены, где был поврежден барьер. Вдруг раздался легкий шорох и на гребне стены появился юноша. На нем было клановое одеяние Юнь Мэн Цзян, густые блестящие волосы собраны в высокий хвост, длинные ноги, гибкая талия, изящная фигура, очень красивые черты лица. Лань Вандзи несколько мгновений стоял смотрел на этого юношу в свете фонарей и невольно залюбовался. «Лань Чжань, ты чего смотришь? Это нарушитель, надо разобраться, « — раздосадованно одернул себя Лань Чжань. Легко вскочив на стену к нарушителю, Ванцзи отметил что он довольно высок, они были практически одного роста, а они с братом были самыми высокими из адептов их ордена, да и из молодых господ их поколения они были самыми высокими. Посмотрев на незнакомца, испытав странное волнение, Ванцзи постарался придать своему голосу максимально невыразительный тон, спросил: — Что это у тебя в руках? — А что не видно? — юноша поднял руку с двумя сосудами, связанными между собой белой ленточкой, --Улыбка императора. А что? Хочешь поделюсь? А ты сделаешь вид что меня не видел. Ванцзи аж задохнулся от подобной наглости: — Подкуп должностного лица, тем более при исполнении обязанностей категорически запрещен. Юноша поднял одну бровь, что придало ему очаровательно озадаченный вид: — Хорошо, хорошо, тогда я тебе ничего не предлагаю. Просто пойду к себе. В груди сдавило. — В Облачных глубинах запрещен алкоголь. — А что вообще разрешено в твоем ордене? — парень надул картинно губки. Ванцзи, не в силах оторвать взгляд от красивых пухлых губ юноши, которые в свете бумажных фонарей казались влажными, сделал над собой усилие, ощущая странное непривычное волнение в груди и отвернувшись сказал монотонным голосом: — Иди за мной. Юноша презрительно фыркнул, но повиновался. Ванцзи с трудом перевел дыхание. «Чего я так разволновался? Это такой же сверстник как и я. Не девушка же он в конце концов. Но, черт возьми, как у него это получается? Кажется он кокетничает со мной. Издевается? За кого он меня принимает?» Ванцзи подвел его к стене, на которой были высечены правила. — Что? Да ты смеешься. Их тут около 3000! Да еще и написаны на Чжуаншу. Это же древняя каллиграфия, ее ввели 300 лет назад еще при династии Цинь. Сейчас ею никто не пользуется. Ты хочешь чтобы я всю ночь это читал? Ванцзи был мягко говоря в шоке, еще никто так неуважительно не отзывался о горячо любимых им правилах. Голос его стал раздраженным: — Тебе непонятно? — Да все здесь понятно. Но как-то не входило в мои планы. Я надеялся более приятно провести вечер. Так что прощай, молодой господин Лань, я пошел. Ванцзи просто оторопел от подобной наглости. Он выхватил меч и преградил ему дорогу. Наглый красавчик резко крутанулся на месте и взлетев на стену сказал: — Эй, не очень то любезно с твоей стороны так встречать гостей. — Ты прибыл на учебу и уже нарушил кучу правил и еще торгуешься. Не говоря уже о взломе защитного барьера, — Ванцзи уже дымился от наглости незнакомца. Он атаковал внезапно, сам того не осознавая что потерял над собой контроль. Все его яростные атаки юноша отбил с легкостью и неуловимой грацией, все с той же насмешливой улыбкой на лице: — Господин Лань, полегче, не разбей мне сосуды. Я еще не пробовал даже. Лань Чжань сжал до скрипа внезапно застучавшие зубы и продолжал молча атаковать, ему удалось обрезать ленточку, которая связывала сосуды, сосуды разлетелись в разные стороны. Юноша ринулся вниз и успел подхватить один. Второй упал и разбился. — Эй, молодой господин Лань, ты мне теперь должен целый кувшин. С трудом удалось открыть рот, Лань Чжань поцедил сквозь зубы: — Алкоголь запрещен, — хотелось стукнуть нахала. — Хорошо. Тогда я выпью здесь. Это же не будет считаться вашей территорией? Он сел на крышу, которая покрывала стену и откупорил сосуд. Осушил его залпом прямо перед белым от ярости Вандзи. — Упрямец. Вся педагогика в голове будущего преподавателя полетела в пух и прах, хотелось этого высокомерного наглеца прихлопнуть на месте. Никто никогда не смел вести себя так перед Вандзи, обычно ученики побаивались второго нефрита, тем более он отвечал за наказания. Дядина гордость, будущий педагог, взлетел на стену и принялся яростно атаковать. Тот легко и грациозно отбивал удары меча, как будто это было не смертоносное оружие, а детская игрушка. Легкая язвительная улыбка не сходила с его красивого лица. А еще он успевал болтать без умолку, чем вызывал еще большее раздражение. — Молодой гоподин Лань, а ты весьма хорош. Мне нравится, ты классно дерешься. Ванцзи задыхался от злости, а больше бесило то, что он не мог отвести взгляда от его прекрасного лица и изящной фигуры. Из-за этого он пропустил пару тройку ударов. Но юноша не собирался серьезно атаковать, для него это была игра и не больше. Он грациозным движением откинул прядь волос со лба и томно вздохнув (сердце Ванцзи опять пропустило удар), сказал: — Слушай, а ты не только хорошенький, ты еще и отличный фехтовальщик. Я прям восхищаюсь тобой, давно у меня не было достойного противника. Давай сразимся в следующий раз. Мне пора спать, завтра с утра на зянятия. Счастливо оставаться. Юноша легко спрыгнул со стены и быстрыми шагами удалился, весело помахивая мечом. Лань Вандзи даже не думал его останавливать, он стоял как вкопанный, оцепенев от подобной наглости и от собственного бессилия. Только что его осыпали комплиментами, эти слова долго звенели в воспаленной голове нефрита. Всё тело била противная дрожь, по спине стекали капли пота, уши горели от стыда (от стыда ли только?) за провал педагогики. Раз за разом он прокручивал эти фразы: «Слушай, а ты не только хорошенький, ты еще и отличный фехтовальщик. Я прям восхищаюсь тобой…» Он сам не знал радоваться или плакать от таких слов. Это было сказано на грани насмешки и восхищения. Голос звучал мягко и ласково, словно не он только что отбивал удары меча Ванцзи. «…а ты не только хорошенький…» «Что это? Насмешка?» Но этот чарующий голос долго звучал в ушах Лань Чжаня. Никто никогда так не разговаривал с ним. А нет. Вдруг появилось ощущение давно забытого. Перед глазами стояло лицо с идеальными чертами лица, пухлые губы в усмешке, что продавала ему такую нежную детскую непосредственность, что хотелось прикоснуться к этому лицу, ощутить эти губы. «Что это со мной?» --Ванцзи помотал головой, как будто стряхивая странное состояние. Он никогда никого не касался, даже брата и дяди. Последний тактильный контакт был с матерью девять лет назад. Она обнимала его, смеялась и мягко подтрунивала над не по годам суровым ребенком, от чего он еще больше хмурился, но несмотря на свой суровый вид, всегда ждал встречи с ней. Только в её обьятиях у него было ощущение тепла и уюта. Надо сказать что это было так редко, всего один раз в месяц. После ее смерти больше никто так себя не вел с ним. Итак, наш нефрит стоял на вершине стены, чувствуя что педагогическая карьера не удалась, не найдя нужных аргументов, он тупо только что подрался с учеником. С тем, кому он должен подавать пример благовоспитанности и хороших манер. Да еще и этот нахал разбередил в душе то, в чем он сам себе никогда не признался бы. Его образ, вернее детали этого образа, преследовал Ванцзи. А в голове были самые противоречивые мысли. Где то в области живота вспорхнули бабочки. «Это безумие. Надо успокоиться…» Он знал только одно средство-холодный источник. Надо быстро залатать защитный барьер, а то завтра не избежать вопросов от дяди и брата. Было стыдно, но что именно заставило его испытать это чувство, он пока не разобрался. Кое как унял странную нервную дрожь. Спрыгнув со стены, взяв в цзинньши жетон, он наспех залатал барьер и быстрыми шагами пошел к источнику. Простояв в холодной воде около часа, он все это время старался успокоиться, изо всех сил сосредоточиться на медитации, но мысли неуклонно возвращались к нарушителю не только правил, но и спокойствия будущего педагога Лань Ванцзи. Теперь его терзало любопытство. Кто же это такой? Лань Чжань никогда не общался с молодежью из других кланов, поэтому мало кого знал в лицо. Известно только что он из Юнь Мэна. И всё. Но его способности, непринужденная манера держать себя, мягкая кошачья грация и более чем красивая внешность оставили такой след и бурю эмоций в голове Лань Вандзи, что он опять начал думать о незнакомце. Завтра он его увидит в классе. Надо будет хорошо подготовиться, необходимо держаться независимо и с достоинством. Он не должен увидеть, что ночное происшествие оставило след в душе Лань Чжаня. «Мы не знакомы, я тебя не видел, ты тоже меня не знаешь». «Успокойся, Ванцзи, возможно он тебя даже не узнает. Все адепты Гусу Лань одеты одинаково и с лобными лентами на голове… А вдруг узнает? О, небеса, Лань Чжань, о чем ты думаешь?» Нервы были напряжены, вместо утренних чтений, он тщательно одевался и причесывался, долго смотрел на себя в зеркало. «Хорошенький?» «Лань Чжань! Успокойся! Развесил уши!» Критически оглядел себя в зеркало, лобную ленту затянул так туго, что казалось голову сдавило стальным обручем. «Хорошенький?» «Все! Иди уже!» Снова критический взгляд на себя. Решительно вышел из цзиньши быстрым шагом. Напустив на себя холодную отстраненность, он задолго до начала занятий вошел в класс и сел за столом так, чтобы было видно в окно когда придут ученики. Всё это время он без передышки думал о красивом наглом юноше. Спорил с собой как будет вести себя с ним. Ничего нового не приходило в голову, как только запечатать эмоции и внимательно слушать дядю, не смотреть в сторону нарушителя. Никто не должен догадаться ни о чем. Главное сейчас — сохранять достоинство. Во что бы то ни стало. Он прикрыл глаза и постарался успокиться или хотя бы не подавать виду, что внутри сидит это противное волнение. Просидев так около получаса, он услышал за окном голоса юношей. Они оживленно что то обсуждали. Лань Вандзи бросил взгляд в окно и тут же бешено заколотилось сердце, казалось вот вот выпрыгнет, стало трудно дышать. Юноши шли, окружив того самого красавчика и слушали его открыв рты и восхищенно глядя на него почти влюбленными глазами и задавая ему вопросы. Он, явно рисуясь, весело что то рассказывая им. Сердце Ванцзи пропустило удар и он, сам не зная почему, одарил всю компанию ледянным взглядом. Юноши заметили его взгляд, тут же замолчали, в полной тишине зашли в класс и расселись по местам, стараясь держаться подальше от Ванцзи. Он же изо всех сил неестественно выпрямив спину, вместо того чтобы встретить и поздороваться со всеми, молча уставился вперёд. Да, это было крайне невежливо. Но он ничего не мог сделать, зубы стучали так, что пришлось стиснуть челюсти и молча сидеть, крепко прижав к столу дрожащие пальцы. Он едва держался, чтобы не растерять свое обычное самообладание. Вдруг он почувствовал на себе чей то взгляд, его ни с чем нельзя было перепутать, судя по тому как стали горячими мочки ушей, юноша кажется хотел что то сказать. Лань Чжань почувствовал панику, но тут к его счастью вошел Лань Цижэнь. Ванцзи глубоко вдохнул воздух и сосредоточенно глядя перед собой, изо всех сил делал вид что внимательно слушает. Лань Цижэнь долго зачитывал правила. Класс помирал от скуки. Кто-то зевал, прикрывшись широким рукавом. Наглый нарушитель и вовсе откровенно спал. Увидев это, Лань Цижэнь решил спросить нерадивого ученика. Он бросил на стол свиток с правилами и громко произнес: — Вэй Ин! Тот самый молодой нахал тут же проснулся: — Я! — …! Что? — внезапно вспыхнувшей молнией пронеслось в голове Лань Вандзи