Ты моя вселенная.

Глаза Вэй Усяня сузились и лицо приняло ледянное выражение. Сердце Лань Вандзи сжалось в недобром предчувствии. Какой он был сейчас холодный и чужой! Бесконечно дорогой, но такой далекий! — Позволь узнать… что будет, если я не стану отвечать на этот вопрос? «Вэй Ин! Проснись! Мы же так хорошо начали понимать друг друга. Что произошло между нами? Почему ты мне не доверяешь? Где прежний Вэй Ин? Насмешливый, капризный, мотающий нервы, но все равно бесконечно близкий, теплый и дорогой! " Хотелось схватить его в охапку и хорошенько встряхнуть, чтобы очнулся. Лань Ванцзи бросился к нему и только хотел обхватить того за плечи, как Вэй Усянь молниеносно увернулся. — Лань Чжань, мы ведь только что воссоединились после долгой разлуки, а ты уже пытаешься схватить меня! Нехорошо вот так сразу лезть в драку, не находишь? Лань Ванцзи не собирался драться, но и не оставлял свой попытки поймать Вэй Усяня, но тот ловко уворачивался, отбросив его руку от себя. — А я-то считал, что мы с тобой как минимум можем считаться приятелями. Не кажется ли тебе, что вот так, ни слова не сказав, бросаться в бой — немного бессердечно с твоей стороны? «Приятелями? Можем считаться? Да я люблю тебя, дурень, люблю больше жизни, сердце кровью обливается, так переживаю! Где мой прежний Вэй Ин?!» Лань Ванцзи с болью в голосе воскликнул: — Отвечай! Наконец Цзян Чэн втиснулся между ними и крикнул: — Второй молодой господин Лань! Вэй Усянь вторил: — Второй молодой господин Лань, то, о чём ты спрашиваешь, невозможно объяснить парой слов. К тому же, это довольно странно. Предположим, если я стану расспрашивать тебя о секретных техниках Ордена Гусу Лань, разве ты мне ответишь? «Какой официоз! «Господин Лань» — Какой ужас! Теперь я уже тебе не Лань Чжань?!» Лань Ванцзи ловко обошёл Цзян Чэна и протянул руку прямо к Вэй Усяню. Тот выставил перед собой флейту и произнёс: — Ты переходишь все границы! Разве я заслужил подобного бессердечия? Лань Чжань, что тебе, в конце концов, нужно? «Уберечь хочу тебя, бестолочь! Только ты этого не хочешь понять!» Лань Ванцзи, в отчаянии от того, что его неправильно поняли, что все его попытки хоть как то прикоснуться к тому, кого так хотел увидеть и просто обнять или хотя бы просто притронуться, пресекались на лету. Надо было что то делать. В конце концов как то повлиять словами, последний аргумент прозвучал отрывисто и отчаянно: — Вернись. Со мной. В Гусу. Ему и так нелегко дались эти слова. После этой фразы и Вэй Усянь, и Цзян Чэн застыли. Лань Ванцзи тоже застыл, читая на их лицах недоверие и крайнее потрясение. Мгновение спустя Вэй Усянь улыбнулся. — Вернуться с тобой в Гусу? В Облачные Глубины? Зачем мне туда возвращаться? Ох. Я совсем забыл, ведь твой дядя Лань Цижэнь больше всего ненавидит таких отступников от Правильного Пути, как я. А ты ведь его лучший ученик. Конечно, ты такой же, как он, ха-ха. Я вынужден тебе отказать. «Он меня не понял! Не понял! Я в гости тебя зову! Я помочь хочу! Надо срочно объяснить, иначе…» Но пока Лань Ванцзи подбирал правильные слова, а в голове от волнения крутились только гусуланьские правила, будь они неладны, как Цзян Чэн и Вэй Усянь пришли в себя и заговорили, не давая второму молодому гоподину Ланю вставить даже слово: — Второй молодой господин Лань, я прекрасно осведомлён о традициях Ордена Гусу Лань. Но памятуя о том, что на горе Муси в пещере Черепахи-Губительницы Вэй Усянь спас вам жизнь, а также о пережитых вместе невзгодах, не кажется ли вам, что ваше желание безжалостно привлечь Вэй Усяня к суду выглядит недостойно? Вэй Усянь, взглянув на Цзян Чэна, проговорил: — А ты неплох! Истинный Глава Ордена. Цзян Чэн бросил: — А ты помолчи. Лань Ванцзи, кое как оправившись от шока, смог наконец вставить несколько слов: — Я вовсе не собираюсь привлекать его к суду. Цзян Чэн спросил: — Но для чего тогда заставлять его возвращаться в Гусу? Второй молодой господин Лань, вместо того, чтобы единодушно бросить все силы на уничтожение псов из клана Вэнь, вы всё ещё держитесь за свои закостенелые правила? Встретив отпор двух противников, Лань Ванцзи не отступал и, не отрывая взгляда от Вэй Усяня, вновь обратился к нему, пытаясь воззвать к голосу разума: — Вэй Ин, избравший Путь Тьмы дорого заплатит за свой выбор. Во все времена не было исключений. Вэй Усянь ответил: — Я в состоянии заплатить. «Вэй Ин, что ты несешь? Ты же далеко не глупый! Ты хоть понимаешь насколько это опасно! Как тебе это объяснить простым человеческим языком, чтобы до тебя дошло?» Но, как назло в голове вращались отрывки из древних книг и эти проклятые правила, простых человеческих слов явно не хватало! А они сейчас были просто необходимы! — Путь Тьмы разрушает тело, но ещё больше он разрушает душу. Вэй Усянь ответил: — Разрушает он тело или нет, и как сильно разрушает, мне известно более твоего. Что касается души, я сам буду решать, ведь это я её хозяин. Лань Ванцзи не отступал: — Ты не можешь контролировать абсолютно всё. На лице Вэй Усяня мелькнула тень недовольства: — Конечно, я могу. Так хотелось прижать к себе этого вредину крепко крепко как тогда в пещере и вытащить отсюда, оградить от проблем, защитить от страшных последствий, сказать как он ему дорог, как он волнуется за него, как не хочет потерять. Лань Ванцзи сделал шаг к Вэй Усяню. Вэй Усянь, слегка сощурившись, проговорил: — Ну, а если начистоту, что вообще может знать о моей душе посторонний человек? И какое ему до меня дело? Эти слова словно резкая пощечина наотмашь ударили Лань Ванцзи прямо по сердцу, так больно ранили эти слова из уст такого дорогого и близкого человека. «Какой я тебе посторонний? Вот твой Цзян Чэн и парочка трупов с Вэнями точно здесь посторонние!» —но слова застряли в горле, он смог лишь через свою неимоверную боль отчаянно выкрикнуть: —Вэй Усянь!!! — Лань Ванцзи! Тебе непременно хочется поспорить со мной? Непременно хочется запереть меня под стражу в Облачных Глубинах? Кем ты себя возомнил? Кем себя возомнили ты и весь твой орден?! Ты в самом деле считаешь, что я не смогу дать тебе отпор?! Лань Ванцзи понял, что выбрал не то место и не то время для обьяснений. Он изо всех сил вцепился в меч, чтобы сдержать новый крик боли и обиды, понимая что только хуже будет. Он ругал себя: «Зачем вообще затеял этот разговор? Кто меня просил? Кто то спрашивал моего совета? Не умеешь выражаться простым человеческим языком, так зачем вообще лезть? Научись сначала разговаривать, потом решай сложные вопросы. Я только все испортил. Теперь просто оттолкнул его от себя. Воспримет ли он теперь меня когда нибудь?» Цзян Чэн холодным тоном произнёс: — Второй молодой господин Лань, сорняк клана Вэнь всё ещё не выдран с корнем. В этот нелёгкий час, когда мы нуждаемся в военной поддержке, нет времени на личную неприязнь. Неужели Орден Гусу Лань действительно желает контролировать всё на свете? Вэй Усянь на нашей стороне, вы собираетесь вершить суд над своими же союзниками? Взгляд Вэй Усяня потеплел, он согласился: — Верно. Главное — я убиваю псов из клана Вэнь. Разве важно, каким именно способом? — Простите меня за прямоту, не важно, прав Вэй Усянь или виноват, к вашему ордену он не имеет никакого отношения. Даже если придётся его судить, это дело не касается Ордена Гусу Лань. Что бы он ни решил, а с тобой Вэй Усянь не отправится. Лань Ванцзи от последней фразы просто окаменел и пришел в такое отчаяние, что уже не мог сдерживать свои эмоции. Он хотел сказать, что хочет помочь Вэй Усяню, потому что нет для него никого ближе и дороже на всей земле. Что к нему то он очень и очень имеет отношение и орден тут ни при чем. Он поднял глаза, полные отчаяния, голос предательски задрожал: —Я… Он не успел договорить, как раздался крик ужаса, кричал Вэнь Чао. Внимание Цзян Чэна и Вэй Усяня переключилось в другую сторону. Лань Ванцзи стоял и смотрел. Он не видел перед собой ничего, кроме Вэй Усяня, не слышал о чем они говорили между собой. Кровь с шумом стучала в висках, нервы были напряжены до предела, хотелось кричать и биться головой об стену. А стена была! Великая китайская стена недопонимания! Вэй Усянь вдруг вспомнил о его существовании, развернулся и с холодной улыбкой молвил: — Второй молодой господин Лань, то, что произойдёт далее, возможно, не слишком подходящее зрелище для тебя. Посему изволь ненадолго удалиться. Тон его был ледяным и не терпящим возражения. Лань Ванцзи окаменел совсем. Сердце казалось разбилось на мелкие кусочки. В голове зашумело, к горлу подступил комок слез, он на время потерял способность видеть и слышать. Он оцепенел от горя и так и стоял без движения некоторое время. Через минуту до него дошло, что Цзян Чэн тоже просит его удалиться, так как он здесь больше не нужен. Надо бы что то сказать, но… Не сейчас. Уже и так сказано было слишком много не тех слов и не к месту. Не стоило усугублять и так нелегкую ситуацию. Надо было сейчас заставить себя сдвинуться с места. Помолчав с минуту, Лань Ванцзи развернулся и на негнущихся ногах медленно пошёл прочь. Спустившись на первый этаж, он ещё долго стоял у входа в почтовую станцию, не отходя ни на шаг. В голове все еще звучало: «… что вообще может знать о моей душе посторонний человек? " «Посторонний. Как вообще произошло что я внезапно стал для него посторонним? Когда это случилось? А ведь только начали понимать друг друга. Почему он так внезапно оттолкнул меня? Возможно это реакция на мои нравоучения? Что я могу знать о его душе? А я знаю что роднее её нет у меня больше ничего. И никакой клан здесь не играет никакой роли. Это мое личное решение. " «Почему он сказал что мне нет до его души никакого дела? Когда такое было? Мы вместе стояли на пороге смерти, разве было такое что мне не было до него дела?» Лань Ванцзи долго стоял на холодном ветру, думал, ругал себя: " Или может я опять не так выразился? Нет. Так не пойдет. Нельзя мыслить только правилами и книжными фразами. " Внезапно тишину ночи нарушил протяжный вой. Лань Ванцзи оторвался от своих мыслей и обернулся, белые одежды и лобная лента шумно затрепетали на холодном ветру. Очередная бессонная ночь подходила к концу, солнце на небесах готовилось показаться из-за горизонта. «Я готов принять его таким, какой он есть сейчас, я не смогу его разлюбить, но мой долг теперь ему помочь, иначе может случится непредвиденное. А я больше не в силах пережить разлуку.» —глядя на занимающийся рассвет думал Лань Ванцзи.