Ты моя вселенная.

Еще и еще раз прокручивая в памяти эти моменты, Лань Ванцзи не переставал себя корить за медлительность. Все произошло в доли секунды. Каким образом там оказалась Цзян Янли? Прямо в центре ожесточенной схватки! Она искала своего А-Сяня, не обращая внимания на жестокую битву. Она наверняка хотела остановить его безумие, так же как и Лань Ванцзи, она тоже любила его всем сердцем. Лань Ванцзи понимал на тот момент какая тревога была на сердце у девушки. Он ее очень хорошо понимал, когда кого то любишь, не важно какая опасность грозит тебе, ты думаешь в первую очередь о нем. Он увидел как мгновенно сменилось выражение на лице Вэй Усяня. Как появился на его лице страшный испуг, он сразу опустил Чэнцин, забыв о том, что только несколько секунд назад собирался драться с Лань Ванцзи, и закричал голосом полным ужаса: —Шидзе?! Вэй У Сянь спрыгнул с крыши Знойного дворца и закричал, срывая голос: —Шицзе? Шицзе? Где ты? Я не вижу тебя! Он плевать хотел на бесчисленные клинки и вспышки мечей, нацеленные на него. Посреди хаоса битвы он с голыми руками продвигался вперед, так быстро, как только мог. Лань Ванцзи последовал за ним, отбивая нацеленные на Вэй Усяня клинки. Но не успели они добежать, как жуткая тварь ранила ржавым мечом девушку и замахивалась еще раз. Лань Ванцзи успел таки разрубить эту тварь надвое. Подбежал Цзян Чэн и подхватил сестру. Лань Ван Цзи тем временем, понимая что надо отрезвить паникующего Вэй Усяня, схватил его за шиворот, поставил перед собой и резко крикнул прямо в лицо: —Вэй Ин! Останови мертвецов! Глядя прямо в его перепуганное лицо с покрасневшими от слез глазами, он понял, что сейчас Вэй У Сянь совершенно потерял всякую способность соображать. Он не видел лица Лань Ван Цзи перед собой, как не видел и кровавых прожилок в его покрасневших глазах. Он хотел только узнать, все ли в порядке с Цзян Янь Ли. Поэтому оттолкнул Лань Ван Цзи и бросился к шицзе на земле. Лань Ван Цзи покачнулся от толчка, но устоял, глядя на Вэй У Сяня с отчаянием. Он снова хотел подойти к нему, а надо было тогда не отходить от Вэй Усяня ни на шаг. Но, это проклятое чувство долга, не успел он сделать и шага, когда вдалеке вдруг раздался еще один крик о помощи, и Лань Ван Цзи, отведя взгляд, молниеносно бросился на выручку. Какое бы не было его душевное состояние, Лань Ванцзи в экстренных ситуациях действовал очень быстро, на грани инстинкта. Это был результат многолетней тренировки аскетичного ордена Гусу Лань. Вскоре до него дошли умиротворяющие звуки Чэнцин и он с облегчением подумал, что наконец то Вэй Усянь смог взять себя в руки. Злобные твари начали отступать и исчезать в земле. Если бы знал тогда Лань Ванцзи, что рано он обрадовался! Вдруг до него донесся отчаянный крик Вэй Усяня. Лань Ван Цзи в этот момент как раз наносил удар мечом. На крик он резко повернулся, бросил все и кинулся к нему. Какой то юноша убил мечом Цзян Янли! Теперь все! Вэй Усянь был в таком отчаянии, что кинулся на того юношу и голыми руками сломал тому шею! И опять Лань Ванцзи не успел! Не успел! Убей он тогда этого юношу, не произошло бы таких кошмарных событий! Но это сделал Вэй Усянь! Его Вэй Ин! Как и ожидалось, на него посыпались обвинения со всех сторон. Какой то седовласый глава клана в гневе прокричал: —Ты! Ты… когда-то довел до смерти Цзян Фэн Мяня и его жену, а теперь убил и свою шицзе! Все это полностью твоя вина! И ты еще смеешь вымещать гнев на других? Вместо того чтобы одуматься, продолжаешь забирать чужие жизни! За такое преступление не видать тебе прощения! Обвинения конечно же были необоснованными. Но людям же надо найти козла отпущения, чтобы не чувствовать своей вины за бездействие и хоть как то оправдать себя. Но как бы другие ни бранили, как бы ни обвиняли его, Лань Ванцзи видел, что сейчас Вэй У Сянь больше ничего не слышал. Его телом как будто завладел злой беспощадный дух. Он вытянул обе руки, вынул из рукавов два предмета и на глазах у всех соединил их вместе. Верхняя и нижняя половины соединились, огласив округу резким звоном металла. Вэй У Сянь положил предмет на ладонь и поднял высоко над собой. Лань Ванцзи застыл в ужасе. Стигийская Тигриная Печать! Что он делает?! Теперь, сидя у себя в цзиньши с перебинтованной спиной, Лань Ванцзи вновь и вновь возвращался к этим страшным событиям. Получается он сам попался в ловушку своего благородного порыва спасать людей. Он защищал тех, кто только что спровоцировал и оклеветал Вэй Ина, а сам элементарно не успел спасти самого важного для себя человека! А надо было вообще ни на шаг не отходить от него! И тогда не погибла бы дева Цзян, не сошел бы с ума от горя Вэй Усянь, не произошло тогда бы вообще этого кошмара! А еще бесил просто шиди Вэй Усяня—Цзян Чэн. Какого черта он тогда сидел посреди битвы с Цзян Янли, когда надо было без промедления вытаскивать сестру оттуда? Тем более, перед его лицом был убийца, он видел его. Почему ничего не сделал? Почему молча смотрел? Конечно, легко обвинить другого, когда сам ничего не делаешь. Этот удар предназначался Вэй Усяню, может Цзян Чэн не ожидал, что она оттолкнет Вэй Ина и подставит себя под удар? Значит Цзян Чэн спокойно смотрел бы как убивают его брата? Одна пожертвовала жизнью ради него, а другой желал ему смерти? Отвращение по отношению шиди Вэй Усяня волной поднималось в его сердце. " А что сделал я? Почему я оказался в другом месте? Кого я защищал? «—спрашивал себя Лань Ванцзи. " Как велика её любовь! Смог бы я так? Зачем мне эта никчемная жизнь теперь без него? Вэй Ин— ты моя жизнь! Но что толку об этом говорить? Все! Конец! Людская злоба сделала свое подлое дело. Вэй Ин был совсем не в себе, смерть его шидзе, единственного человека, который мог остановить его отчаянное безумие, оказалась последней каплей. Теперь его обвиняют в смерти сестры. Но более всего виноват тут я! И это ничем не искупить! " Он помнил, как схватил тогда практически бессознательного Вэй Ина и, сам весь израненный, немедленно покинул побоище, больше не заботясь о тех, кто там остался. Не обращая внимания на еле стоящих на ногах брата и других глав кланов. Вэй Усянь даже не сопротивлялся, настолько он тогда был уже совсем невменяем и физически ослаблен от нервного потрясения. Он был настолько убит горем, что даже не понимал, что они уже удалились от безночного города, не слышал как затихли звуки битвы. Лань Ванцзи успел утащить его на такое расстояние, на какое у него у самого хватило сил. Сидя в пещере с Вэй Усянем на коленях, он понимал, что сейчас он спас самого страшного преступника, но нисколько не жалел об этом, он чувствовал что именно рядом с ним его место. И теперь он его сообщник, а значит их скорее всего поймают и сразу убьют без суда и следствия. Он не боялся смерти, он готов к этому, все равно без Вэй Ина это не жизнь, потому что это тот человек, которого он любит всем сердцем. Глупо было бы надеяться, что их не найдут, но нужно было восстановить силы чтобы сбежать подальше. Он много чего сказал ему тогда, сказал о своих чувствах, не ожидая ничего взамен. «Ладно, пусть он сейчас не в том состоянии, чтобы воспринять мои слова, но я все равно буду рядом.» А потом еще более страшные события. Пришлось вернуться за наказанием, иначе началась бы междоусобная война внутри клана. И брат с дядей обещали, что не тронут тогда Вэй Усяня и не выдадут другим его укрытия. Лань Ванцзи сам тогда на особо вменяемый поверил и собрался вернуться к нему после наказания. Он не учел, что тот вернется в одиночку на Луанцзан. И совсем тогда не подумал, что другие кланы будут искать возможности исстребить остатки клана Вэнь и старейшины Илина. Он был сам тогда как в тумане. «Вэй Ин! Жизнь моя! Боль моя! Прости меня! Теперь я мертв! Мне больше никто не нужен! Тебя отняли у меня! Но виноват в этом я сам! Это расплата за мою наивность! Всю свою юность я провел в клане праведников, отметая все мирское. Мне незнакомы были человеческие слабости. Я не учел что человеческая жадность и гордость могут сыграть большую роль, что тебе, тому кто открыто обличил лицемерие и показную праведность, просто не дадут существовать. Если бы они оставили тебя в покое, ты так и жил бы тихонько, никого не трогая, растил бы А-Юаня, изобретал бы новые артефакты, совершил бы множество открытий. Пусть ты не отвечал бы на мои чувства, но ты бы жил!» Лань Ванцзи тогда понимал, что дошел уже до самого конца, до самого края. Что дальше? Дальше жуткая пустота и могильный холод, от которого содрогалась и мерзла его душа. И клановые одежды теперь были для него трауром. Настоящим трауром. Не зря Вэй Ин часто в шутку называл их так. Да, теперь для Лань Ванцзи так оно и было, теперь уже в буквальном смысле. Он будет носить их как траур.