Агат

Прохладный летний вечер как нельзя лучше соответствовал мероприятию, организованному Ишимской. Её салоны всегда пользовались особой популярностью у знати, а значит, всегда были организованы с должным комфортом. Широкие и просторные залы, ажурные хрустальные бокалы, дорогие ткани – всё это создавало ощущение роскоши. И помогало затеряться шпионам и лазутчикам. Правда, с группировкой Караморы это было весьма затруднительно. У всех были настолько характерные рожи, что пустить их в зал не представлялось возможным. Единственным участником, кто хоть сколько-то мог сохранить тайну и вести себя приемлемо, оказалась Алина. Ей и было доверено основное задание – всеми доступными способами узнавать планы господ, слушать их мнение о политической ситуации и собирать всевозможный компромат. Ведь информация – ключ к победе, если знать, как её вывернуть. Ткачёва сегодня выступала в роли официантки, поднося гостям бокалы с шампанским. Элегантное, но не вычурное платье на этот вечер любезно предоставила сама хозяйка салона. Оно казалось чуть длинноватым из-за разницы в росте, но подшивать было некогда – да и вряд ли на такую деталь кто-то обратит внимание. Но вот сама Алина сильно ощущала эту перемену в одежде. Чужая ткань будто окутывала и грела, а еле уловимый шлейф духов смешивался с запахом тела, оставленным Александрой. Пальцы сами сжали кружевной рукав и поднесли к лицу, позволяя насладиться мгновением чуть дольше. Но работа не должна была останавливаться, дабы не вызвать подозрений — и Алина вновь подхватила поднос, уходя лицемерно улыбаться гостям. Вечер плавно перетекал в ночь, разговоры гостей становились все откровеннее, да и к душному корсету получалось привыкнуть. Взгляд все чаще цеплялся за кокетливую Александру со сверкающими агатовыми серьгами, а выпитое на кухне шампанское начинало постепенно давать в голову. Жутко хотелось тепла и чужих прикосновений , но расслабляться было нельзя. Ишимская — дама проницательная. Не укрылась от ее взгляда и усталость горе-официантки, которую нужно было немного приободрить. Пропав на мгновение из поля зрения Ткачёвой, Александра возникла за её спиной, укладывая нежные ладони на сжатые плечи. — Вы притомились и Вам нужно отдохнуть, — с привычной вежливой улыбкой, свойственной хозяйке салона, шепнула Александра. — Я найду Вам замену на время. Алина не успела сообразить, кто сможет заменить ее в роли шпиона, как оказалась вне душных залов — ее вывели в небольшую комнату для прислуги. Замочная скважина щёлкнула, давая возможность расслабиться и довериться. Чужие пальцы вновь коснулись плеч, разминая и надавливая на позвоночник. — Прислуга всё равно будет щебетать о каждой произнесённой мелочи ещё неделю, не волнуйтесь, — Ишимская успокаивающе погладила чужие руки, пытаясь избавить спутницу от напряжения. — Петя просто не знает, что не одному ему нужна информация. Усмешка скользнула по тонким губам Алины — Каразину действительно далеко до своей сестры в вопросе интриг. Тем временем каждое касание подушечек пальцев отзывалось глубокими вдохами, а корсет начинал сдавливать сильнее. — Я расшнурую, — будто поймав общую мысль, шепнула Александра в копну тёмных волос. Шнуровка корсета пала под напором ласковых женских рук, позволяя вздохнуть спокойно. — Вы так заботитесь обо мне. К чему такие старания? — Алина тихо рассмеялась, прикрыв рот ладонью. — У вас же есть, кому следить. Да и для Пети я не так ценна, как может показаться. — А кто сказал, что я делаю это для Пети? — из-под опущенных ресниц блеснула зелена глаз. — Я делаю это для себя. Ваш взгляд в зале буквально просил об этом. На щеках Ткачёвой расцвели алые цветы смущения. Она не думала, что её интерес внезапно найдёт отклик, да ещё какой… Ладони Алины легли поверх чужих рук, устроенных на плечах, нежно поглаживая бледную кожу. — Я Вам нравлюсь? — вся смелость былой анархистки куда-то улетучилась, оставляя лишь шлейф трепета перед прекрасной дамой. — Нравитесь. Я думала, Вы более проницательная девушка в таких вопросах, — на губах вновь проявилась усмешка. В этом была вся Александра — в каждой улыбке, ужимке, опущенном взгляде была как доля искренности, так и кокетства. Алина расцветала с каждым словом, посмеиваясь и целуя тыльные стороны ладоней — неумело, беспорядочно, хаотично; она ещё не была так близко к женщине. Но что-то внутри подсказывало, что нужно поступать именно так. Александра, более искушенная в делах любовных, перехватила настроение и напор, оставляя поцелуи на оголённой шее. Платье без корсета легко спало сначала с плеч, а потом и ниже, открывая вид на юное, нетронутое тело. Каждый изгиб — это совершенство, каждая округлость — это шедевр. Губы сами нашли участки разгоряченной коже, мокро и влажно скользя по плечам и ключицам. Алина повернула голову, зарываясь пальцами в чужие волосы. Приоткрытые уста так и просили коснуться их, и Ишимская подалась вперёд, утягивая спутницу в страстный поцелуй. Долгий, жаркий, с привкусом шампанского и дорогой помады. Ткань платья Александры, мешающая коснуться друг друга полноценно, начала раздражать Алину. С завязками пришлось разбираться грубо и быстро — так не терпелось взглянуть на истинную красоту. И ожидания Ткачёвой оправдались: оторвать взгляд было просто невозможно. Хотелось касаться сразу и везде, рассматривать, вздыхать, целовать и прижиматься ближе. Слиться воедино и не отпускать. — Ты увидишь в своей жизни ещё множество женщин, — Александра усмехнулась, наблюдая за чужим восхищением и заправила тёмную прядь за ухо замершей девушки. — После сегодняшнего вечера ты будешь знать, как вести себя с ними. Ишимская подалась вперёд, обнимая за плечи и проводя ладонями по смуглой спине. Зубы нашли мочку уха, подцепив жемчужную серьгу. Томный вздох означал правильность действия и чужие руки на талии Александры добавляли уверенности. — Ты великолепна, — в знак поддержки шепнула хозяйка вечера, ласково оглаживая чужую грудь, едва касаясь стоящих сосков. — Мой брат не стоит ни дюйма твоего тела. Алина смущённо улыбнулась, оставляя поцелуи на выпирающих ключицах и проводя носом по изгибу тонкой шеи. Руки блуждали по худощавому, бледному телу, будто изучая его досконально. Тонкие пальцы пересчитали рёбра, и ладони неловко накрыли небольшую, но красивую грудь. — Смелее, — будто подстёгивая, Александра подтянула спутницу к себе за талию, скользя взглядом куда ниже. — Ты же хочешь этого. Алина поддалась искушению и сжала. Аккуратно, не до боли, но крепко. Зацепила левый сосок между двумя пальцами, выдавливая из партнерши сдавленный стон. С интересом коснулась правого языком, а потом и губами, чуть оттягивая на себя. С возбужденным выдохом Ишимская запрокинула голову, вновь обнажая лебединую шею. — Наш урок не окончен, — успела услышать Алина сверху, прежде чем оказалась за тяжёлой шторой. — Но тебе придётся быть более внимательной… *** Ткачёва была такой уставшей, что задремала в кресле и не заметила, как Александра покинула её. С утра хозяйки тоже не обнаружилось рядом. Всё, что осталось от неё — конверт, словно ничего и не было. «Ты была прекрасна этой ночью. Но к твоим глазам агат подойдёт больше. Береги себя». На дне конверта лежали серьги, что вчера были на Ишимской. Жемчуг тут же со звоном оказался на полу.