Нужно уметь делиться.

Нужно уметь делиться, Джиён, - задумчиво тянет Донук, усаживаясь рядом с ним на диван в вип зоне. Джи приподнимает брови и только-только собирается спросить что именно сонбэ имеет в виду, как трек меняется, и Севен, похлопав себя по колену, подскакивает, с размаху врезаясь в движущиеся на танцполе тела. Джиён провожает его взглядом и, смущенно хмыкнув, откидывается на кожаную спинку. Донук-хён странный. Он понимает что Севен имел в виду только когда заскакивает на их с Топом совместную репетицию. Они отрабатывают сценические движения, и Джи замирает прямо на пороге, так и не решаясь шагнуть внутрь. Они близко. Чересчур близко, и рука Донук-хёна ненавязчиво скользит по бедру Сынхёна по-хозяйски его оглаживая. Джиён выскакивает в коридор, даже не пытаясь собрать полный раздрай в голове. Перед глазами стоит только чертова ладонь Севена, движущаяся по шершавой джинсовой ткани топовских брюк. "Что за хрень?!" - Квон заскакивает в уборную и закрывает за собой дверь. Только тогда он позволяет себе потерять лицо, сползая по холодной кафельной плитке, - "Что это только что была за хрень?" Память тут же услужливо подбрасывает еще несколько моментов, где оба Чхве вели себя... Мягко говоря, вызывающе. Джи ошарашенно поднимается, словно зомби подходит к раковине и плещет в лицо ледяной водой. Не помогает. До конца дня он не может думать ни о чем другом, кроме этой хреновой сцены. И даже проснувшись на следующее утро, первое, что всплывает в его голове: как далеко они зашли? А второе: на кой мне вообще это знать?! А третье: потому что я - лидер, черт побери. Третья мысль наиболее логична из всех, и Джи цепляется за нее как за спасательный круг. Он коротко облизывается и окидывает взглядом всклокоченного худого парня в зеркале, который на вид кажется сейчас кем угодно, но только не лидером. Сегодня будет тяжелый день. В здании YG он намеренно широким крюком обходит кабинет, в котором вчера оказался невольным свидетелем брачных игр своих хёнов. И, разумеется, по вселенскому закону подлости, оба Чхве попадаются ему на пути. Они весело обсуждают что-то, почти ласково придерживая друг друга под локотки, а Джиён внезапно ощущает неожиданный укол в области солнечного сплетения. А ведь когда-то Сынхён так же, смеясь, болтал и с ним. Он лишь в последний момент успевает нацепить на лицо держурную улыбку, здоровается и старается как можно быстрее скрыться в лабиринтах студийных коридоров. То, что сжимает его грудную клетку, совершенно ему не нравится. И когда Cынхён успел стать настолько притягательным? Работа спасает, но ненадолго. Ёнбэ бросает его, виновато улыбаясь, и говорит что должен сегодня отлучиться пораньше. Джиён скрипит зубами, но поделать ничего не может. Как только он остается один - руки тут же опускаются, и откуда-то возникают странные желания. Например, позвонить Сынри или пройтись еще пару раз мимо того грешного спортзала, или поцеловать Сынхёна, чтобы проверить что будет. Джи мотает головой и решает просто выпить немного кофе. у кофейного автомата уже стоит Топ, вытаскивающий свой ароматно пахнущий стаканчик. - Привет еще раз, - дружелюбно улыбается он, болтая в напитке пластиковой ложечкой, - ты чего так быстро убежал? Мы с Донук-хёном так и не поняли куда ты делся. "Мы с Донук-хёном" совсем не так фраза, которая может сделать Джиёну хорошо. Он неожиданно для самого себя пинает несчастный автомат и замирает, ошеломленно переводя взгляд со своего кеда на блестящий бок машины. - Ты чего? - не менее ошарашено уточняет Сынхён и Джи, пробормотав что-то нечленораздельное, снова позорно ретируется. Его не отпускает даже дома. Он хотел уснуть пораньше, а в итоге вот уже битый час лежит, не шевелясь и гипнотизируя потолок. - Что. За. Ерунда? - спрашивает он у темноты, будто бы надеясь что слова, произнесенные вслух, вдруг помогут расставить все по местам. Темнота загадочно молчит, впрочем, Джиён и не особенно-то рассчитывал на ответ. Рука тянется к телефону, к черту все эти спортзалы. Всегда можно все-таки позвонить Сынри. Следующим утром "Братья Чхве" снова дефилируют ему навстречу, будто нет в здании других коридоров и негде ходить в этот час. Джи стискивает зубы и подчеркнуто холодно здоровается с обоими даже не останавливаясь. В его структурированном мире бардак и хаос может вносить только любовь, все остальное обязано лежать там, где следует. А тут просто не может быть никаких чувств!.. Джи останавливается, прижимая сжатую в кулак ладонь к груди. Не может быть, верно же? Тогда почему он, черт побери, ревновал хёна к Севену? Почему думает об этом днем и ночью? Почему хочет оказаться на месте Донука? - Только этого не хватало, - отчаянно стонет Джи, с трудом перебарывая желание стукнуться о стену головой. - Чего не хватало, хён? - раздается сзади веселый голос и Квон готов тут же расцеловать его обладателя. Впрочем, этого макнэ наверняка не переживет, поэтому Джи просто обнимает его, резко разворачиваясь на каблуках. Спокойствие приливной волной накрывает его, немного остужая голову. Макнэ всегда действовал на него успокаивающе, может быть, дело в особой ауре? Джиён не знал, да, честно говоря, и знать не хотел. Ему хватало этого явления как само-собой свершающегося факта. Правда, фактом было еще и то, что он предпочел бы не задумываясь, чтобы на его месте оказался старший Сынхён. - Что, тяжелая неделя, да, хён? - вздыхает Сынри, но мужественно терпит, хотя лидер уже чуть ли не на голову ему залез. Неожиданно по спине пробегают мурашки, Сынри удивленно поворачивает голову и едва не вздрагивает. Чуть в отдалении стоит Топ-хён и, кажется, что он сейчас просто-напросто продырявит макнэ взглядом. Поежившись, Сынри аккуратно приобнимает Джиёна за талию, приветственно машет Сынхёну и утаскивает лидера в комнату отдыха. Квон наконец-то приходит в себя. Он болтает так, словно ничего не случилось, тянет мелкого за щеки, обнимает как ни в чем не бывало и чувствует себя просто на миллион. И все было бы просто замечательно, если бы он еще был уверен в том, что все, беспокоящие его мысли, исчезнут. Только так не бывает. Сынри вызванивают уже через час, он, хмурясь, кивает телефонной трубке и виновато смотрит на Квона. Тот скис сразу же, как раздались трели звонка. Впрочем, держать макнэ силком никто не собирался. - Я заеду еще, хён, не переживай, - неловко приобнимает Сынри лидера и, бросив мимолетный взгляд на часы, выскакивает из комнаты отдыха. Джи откидывается на диван, прикрывая глаза. Если так пойдет и дальше, то работать будет очень и очень сложно. Теперь, он ищет Сынхёна сам. Джи находит его на первом этаже здания возде автомата с шоколадками, грустно гипнотизирующим его содержимое. - Нужно поговорить, - тоном, не терпящим возражений, чеканит Квон и идет вперед. Сынхён озадаченно движется вслед за лидером, явно не понимая какая муха его укусила. Джиён заскакивает в первый же свободный кабинет, набирает побольше воздуха в грудь и поворачивается к хёну. - Я не знаю, как далеко вы зашли с Донук-хёном, только пожалуйста, ведите себя более осмотрительно. Не палитесь так откровенно. Топ замирает, переваривая услышанное, и с каждой секундой его брови ползут все выше и выше. Джи вздыхает и скрещивает руки на груди, чтобы хоть чуть-чуть успокоить бешено бьющееся сердце. - Мне жаль, но вам придется скрывать ваши... Что бы у вас там ни было. Делайте то... Что делаете где-нибудь по собственным домам. - Я еще не был у Донук-хёна дома, - невпопад брякает Чхве и Джиён до боли впивается пальцами в предплечья. - Избавь меня от подробностей, - шипит он, - я не хочу этого знать, и обращаюсь к тебе как лидер группы за которую отвечаю. "И как тот, кто с ума сходит от всей этой чертовщины!" Джиён выскакивает из кабинета как вожжой ужаленный, так и не дожидаясь реакции на свои слова. Почему-то щиплет глаза. Вечером у него поднимается температура и начинает саднить горло. Джи вызывает врача, но единственное предписание, что он получает: лежать, отдыхать, не волноваться. Все три пункта невыполнимы в свете работы над новым альбомом, но врач очень настойчив, да и говорит он большей частью с менеджером. Так что Квону остается только зарыться поглубже в одеяло и тоскливо размышлять о том, сколько времени он теперь потеряет. Болезнь затягивается на три дня, и грозит перекинуться на четвертый. Врач разводит руками, по его словам Квон должен был уже пойти на поправку, а через пару дней стать как огурчик. Он предлагает госпитализацию и более тщательное обследование, и Джиён обещает подумать. Какая к черту госпитализация? Все сроки горят! Менеджер растерянно топчется на пороге, разрываясь между необходимостью проследить за своим подопечным тут и разрешить пару важных вопросов в агентстве. - Я буду в порядке, хён, - Джи машет ему рукой, поглубже кутаясь в одеяло, - все нормально. Иди. Менеджер вздыхает и выходит, прикрывая за собой дверь. Он тоже обещает что скоро вернется. Пустая квартира давит так, словно Квон тут недавно убил человека. Джиён раздраженно закрывает глаза. Ему безумно нужно выздороветь, а значит, нужно поспать. Его будит осторожный скрежет ключа в замочной скважине. Решив, что это менеджер вернулся, Джи просто переворачивается на другой бок, но тихий шепот двух голосов заставляет его практически подскочить на постели. В комнату словно ниндзя заглядывает Сынхён и осматривается по сторонам, вертя в руках коробочку конфет и пузатые мандарины. Джи неожиданно становится чертовски радостно на душе и он уже набирает воздуха в грудь, чтобы поздороваться, но вслед за ним в дверном проеме возникает смазливое личико Донук-хёна. Мир тут же теряет былую привлекательность и Джиён прикрывает глаза. Пусть валят к черту. Оба. Две мужские фигуры растерянно топчутся у порога, а когда наконец заходят, внутри у Джиёна столько горечи, что всю комнату впору затопить. Разумеется, если так подумать - куда он против Севена? У того такое тело, какого у самого Квона в силу его конституции не будет никогда. Он высокий, у него длиннющие ноги и симпачтиная мордашка. Еще он здорово поет... Неудивительно, что Сынхён выбрал его. Снова щиплет глаза, но Джи мужественно терпит, прося Небо только об одном: чтобы они поскорее ушли. И Небо, наконец-то смилостивившись, исполняет хотя бы это его желание. Когда входная дверь снова хлопает, в квартире опять воцаряется тишина. Тишина, которая выключает в Джиёне лидера и включает обычного уставшего больного человека. Еще она наконец-то включает слезы. Квон позволяет себе заплакать, вздрагивая всем телом и утыкаясь лицом в подушку. В итоге, он остался совершенно один. Но, видимо, сам виноват. Из-за подушки он не слышит тихих шагов, подкрадывающихся сзади. Он понимает что что-то не так, только когда кровать прогибается под чужим весом. Квон замирает, проглатывая так и не выпущенный на выдохе воздух. Теплая ладошка касается его плеча и несильно сжимает его. Только сжимается не плечо, а сердце. Какого черта еще от него нужно? Разве мирозданию мало и того, что с ним уже случилось? - Джиён, - тихо спрашивает темнота голосом Топа. Забавно, поздновато она решила ответить на его отчаянные мольбы, - с тобой чего? Квон истерично дергает плечом, пытаясь сбросить чужую руку, но Сынхён просто переворачивает его на спину, нависая сверху. И это как-то чересчур, видеть своего согруппника с подобного ракурса. Джи облизывает губы и косится куда-то в сторону, но Чхве в ответ на это только сильнее хмурится. - Какого хрена с тобой творится в последнее время? Что-то случилось? Джиён стискивает зубы, из последних сил держа себя в руках. Если он расскажет что случилось, на любом общении с Сынхёном можно будет поставить большой и жирный крест. - Все в порядке. Как ты сюда попал? - Встретил твоего менеджера. Спросил куда ты пропал, и он предложил тебя навестить... - Ты мог бы просто позвонить, - тихо бурчит Джиён, надеясь что в его голосе не слышны нотки обиды. - Не люблю звонить, если можно увидеться лично. - Увиделся? Уходи... Сынхён осекается, внимательно смотря на Квона, и от этого взгляда все внутри сжимается, словно тугая пружина. - Ты что, завидуешь? - неожиданно сухо спрашивает Топ, заставляя Джиёна вздрогнуть, - тому, что я общаюсь с Севеном? И опять этот Севен. Сколько можно уже издеваться, Джи набирает воздуха в грудь. - Да, черт побери, ты угадал! - он щурится, заставляя на этот раз Сынхёна отодвинуться в смятении, - ужасно завидую. Да только не тебе, а Донуку. - Хёну, - машинально поправляет Топ. - Донуку, - злобно отсекает Джи и отпихивает руки Сынхёна, наконец, снова отворачиваясь к стене, - а теперь уходи. На несколько бесконечно долгих секунд Джиён уверен в том, что Топ послушается его и свалит наконец из его квартиры, но у него кажется совсем другие планы. - Вот значит как, - Сынхён снова дергает его, вынуждая лечь на спину и усаживается сверху, перекидывая ногу через его замотанное в одеяло тело. Квон дергается, но под весом хёна ничего поделать не может. - Сдурел? - Это ты сдурел, Джиён, - сурово отрезает Топ и неожиданно наклоняется, оказываясь в опасной близости от лица Квона. Джи сглатывает и смотрит на хёна, словно мышь на удава. Сынхён с интересом вглядывается в лицо своего тонсена, а по совместительству и лидера, явно приходя к какой-то идее. - Значит, то, что ты сказал мне тогда... Слушать дальше - невыносимо. Находиться в такой близости от Чхве - невыносимо. Ничего не делать - невыносимо. Джиён резко подается наверх, обхватывая руками шею Топа и подтягивает его к себе поближе. - Достал, может, хоть так поймешь, - шипит Квон, накрывая его губы своими, и в его голове что-то, вспыхнув, перегорает. Выходит из строя, потому что он совершенно не замечает ладони Сынхёна, скользнувшие под его широкую футболку. Не замечает, что Топ уже давно целует его сам. Не замечает даже того, как одеяло плавно скользит на пол, сдернутое уверенной рукой. - Но... - растерянно бубнит он, пока Топ, зажав его запястья, обрисовывает губами скулы, - ты же с Севеном... - Хёном, - Чхве не отрывается от своего занятия даже чтобы поправить своего лидера как следует. - Хёном, - соглашается Джи, испуганно вздрагивая, когда ладонь Сынхёна накрывает его пах, - разве вы с ним не?.. - Он мой сонбэ, - Топ деловито стаскивает с Джиёна футболку, заставляя его ёжиться без привычного тепла, - он старше и у него есть девушка. Если ты об этом. Джиён понятия не имеет о чем он. Происходящее кажется просто горячечным бредом. Может быть, он просто все еще спит? - Стой... Стой, - он вскидывается, отталкивая руки Сынхёна, - что ты делаешь? - То, что давно хотел, - Топ удивленно смотрит на Джи откуда-то снизу, и, лукаво улыбаясь, приостанавливается, - если я правильно понял, то и ты тоже. Я не прав? Тогда скажи что это не так, и я остановлюсь. - Я... - Джи лихорадочно облизывает губы, матерится вполголоса и закрывает глаза, откидываясь на подушки, - черт с тобой, продолжай. Сынхён словно бы ждал только этой отмашки. Он ласково проводит ладонью по животу Квона, спускаясь ниже, а сам возвращается к его губам, легонько прикусывая нижнюю. Джи ерзает, пытаясь уменьшить давление на свой пах, но Топ ловко ныряет пальцами под резинку домашних штанов. Воздух разом кончается. Слова тоже. Остается только неожиданная вспышка наслаждения и болезненное возбуждение от всей этой ситуации разом. Сынхён целует его аккуратно, но с каждой секундой все настойчивее. Джиён плавится под его давлением и сам начинает перехватывать инициативу, инстинктивно приподнимаясь над кроватью навстречу руке Чхве. Последний секс был у него так давно, что он уже и сам не помнит, поэтому хватает его ненадолго. Особенно учитывая непрекращаемый поток каких-то явно непристойных, но жутко заводящих вещей, что Сынхён не переставая шепчет ему на ухо тягучим низким голосом. Джи стонет прямо в очередной жадный поцелуй и кончает, дрожа над влажными простынями. Топ ласково прикасается губами к его виску, вытирает руку о полотенце, лежащее неподалеку, и заворачивает его в одеяло, словно младенца. - Хён... - М? - Но я видел как в танцклассе Севен... Хён тебя лапал. Топ замирает на секунду, а потом начинает смеяться, и это было бы обидно, не будь Джи сейчас так хорошо. - Он просто показывал мне движения. Я же дерево, мне нужна наглядность. - Но вы же... - Обсудим потом? - Сынхён улыбается, приобнимая Джи одной рукой, и пристраивая его голову на другой, - мне еще нужно тебе кое-что сказать. Квон закрывает глаза, послушно замолкая. В конце-концов, ему тоже есть что рассказать. Когда спустя пару дней окончательно выздоровевший Джиён встречает Донука в одном из переходов студии, то улыбается ему почти ласково, пропуская вперед. Севен озадаченно смотрит на него и хмыкает. - Случилось что-то хорошее? - О, как сказать, хён, - Джи поправляет загнувшийся уголок воротника, - просто нужно уметь делиться? - Ну да, - Донук провожает удаляющегося Квона удивленным взглядом и пожимает плечами, улыбаясь и поправляя спортивную сумку, - со своими сонбэ следует делиться. Нельзя же все держать в себе?