Сгораю от любви к тебе

Кому-то должен. То друзьям, которые вечно чего-то хотят; то родителям, которых нужно обеспечивать, учитывая его детство; то коллегам, которые тоже что-то требуют. И лишь одному человеку он ничего не должен, никогда, ни за что. Между ними есть любовь, что не измеряется ничем, ведь такой любви не нужна единица измерения. Она просто существует, просто живёт в двух мужских сердцах. Большая комната — тайная для всех — давно стала сладким бонусом в их отношениях. Она освещается лишь светодиодами: красными, синими, фиолетовыми. Эту комнату не боится никто, но любит каждый. Арсений стоит на коленях, держа руки за спиной. На нем чёрные латексные штаны, которые, блядски, облегают, и без того, сексуальные ноги; на шее чёрный чокер, в виде ошейника; глаза завязаны такой же шёлковой лентой. Его грудь вздымается и поднимается, жизненный орган бьётся сильно-сильно, а он ожидает главного «мучителя» на эту ночь, которого любит всем своим израненным сердцем. Пока Арсений ждёт, время устанавливал его возлюбленный, вспоминается вся жизнь. Помнится и первая любовь, которая разбилась как хрусталь об асфальт; ссоры родителей и наказы, что по достижении восемнадцатилетия, парень будет обязан съехать, а после обеспечивать и родителей; друг, что теперь живёт в Америке, лишь он и знает о бесконечной любви Арсения к Антону, беря круг общения. А сам Антон стал «всем» несколько лет назад, когда жизнь пошла по пизде, ничего не осталось. Уволили с работы, поссорился с родителями. Парень сидел на скамье в каком-то парке, проливая слезы от собственной бесполезности, ему было так больно, что от него ждут, а он не даёт. Не может. Не получается. После этого, Арсений плелся по городу, передвигая ноги в неизвестном уже направлении. Он дошёл до моста, смотрел на отражение в тёмной воде города, желая оказаться на её дне. Отец всегда требовал, ему нужно было, чтобы единственный сын был воспитан в строгости с чуточкой любви. Но каждому ребёнку нужна любовь, огромная, большая, родительская. Видимо, у отца иные взгляды. Сколько стоит Арсений в таком положении, не знает, вспоминая всю свою жизнь до появления в ней Антона. С негромким звуком дверь открывается и появляется он — причина жить дальше. Торс мужчины оголен и отчётливо видны шесть кубиков пресса. Плечи широкие, волосы русые и «расчесаны» пальцами, на руках выпирают вены, что всегда сводили с ума более хрупкого парня. Несмотря на разницу в возрасте, класс и статус, они любят друг друга потому, что созданы для этого. Справа от Арсения находится стеллаж со всеми возможными сексуальными игрушками, что были испробованы не раз и не два. Антон подходит ближе к своему мальчику, касаясь нежно чужого подбородка, но резко сжимает его, наклоняясь. — Малыш, отсюда ты не выйдешь, пока не будешь совсем без сил, — томным голосом предупреждает он, получая кивок, хотя должен последовать ответ в голосе. Он легонько ударяет ладонью по щеке Арсения, а тот выдыхает: — Да, папочка. — Не забывай, что за пределами этой комнаты и здесь, мы разные люди, это понятно? — Да, папочка. Антон оскаляется, проводит большим пальцем по любимым губам, придумывая, чем они будут заняты ближайшие часы. — Разденься. Он оставляет своего мальчика, а сам подходит к стеллажу и тумбе рядом. Из второй мебели достаёт классический набор: тюбик лубриканта и резиновый фаллос. Выбрав ещё несколько наименований, Антон бросает все на край кровати, «звякая» всем. Подойдя к своему парню, он поднимает того с колен, разрешив расслабить руки. — На кровать и на колени. Арсений выполняет, сгорая уже от обычной позы, хотя мужчина его даже не касался в интимных местах. Выпятив зад, второй видит, что тот поступил правильно, помня обо всех правилах. В анальном отверстии парня виден камешек синего цвета, — а, значит, много времени на растягивание тратить не придётся. Мужчина усмехается и берет смазку с фаллосом. — Ты молодец, — подушечкой пальца очерчивает Антон контур камня, начиная осторожно вытаскивать его, получив стон на выдохе. Выдавив немного смазки себе на пальцы, он подставляет к колечку мышц, растирая по всей территории. Арсений, в это время, кусает нижнюю губу, стараясь держать себя в руках. — От тебя требуется одно — растянуть удовольствие, не кончив слишком быстро. Иначе я надену на твой член кольцо, и ты будешь умолять меня снять, ясно? — Да, господин. Несколько пальцев одновременно проникают в Арсения, отчего тот выгибает спину, расслабляя тело. Мужчина вводит и выводит их, зная, что тому до жути хорошо. Ему нравится это произведение искусства, которое беспрекословно выполняет все, что его парень захочет. А голубые глаза, что сейчас, увы, закрыты, убивают мгновенно, стреляя на поражение. Антон подставляет головку фаллоса ко входу, проведя ею по кругу, после чего аккуратно вводит в парня, зная, что размер нравится обоим. Именно таким образом они начинают всегда «игры», и Арсений сам выбрал именно этот резиновый член: диаметром в несколько сантиметров. — Ах... Блядь... — стонет парень, когда фаллос входит почти до конца. Мужчина задерживает его в таком положении на секунды, а после выводит, повторяя свои движения. Арсений стонет то тихо, то громко, стараясь не забывать о том, что кончать нельзя, но тело говорит об обратном. Руки и ноги не держат, разъезжаясь в разные стороны. Одна ладонь Антона лежит на талии его мальчика, давая хоть какую-то опору. Он откладывает фаллос, приказав: — Ляг на спину, — и тот выполняет. Антон не доволен, что скоро его парень кончит, потому, всё-таки, надевает эрекционное кольцо на чужой член, получая скулеж. — Так я буду уверен, что тебя хватит надолго. Мужчина наклоняется и целует в область ребра, говоря уже нежнее: — Ты ведь знаешь, я люблю тебя, поэтому все будет хорошо. — Да, — выдох. Он берет анальные шарики, вводит их без проблем, а после осторожно принимается за чёрный кожаный ремень. Сам присаживается на край кровати, подхватив Арсения. Он укладывает парня животом на свои колени так, чтобы под правой рукой были ягодицы. Спина любимого выгнута и оба знают, что сейчас будет. Порка. Ремнем. — В течение этих дней твое поведение мне не нравилось. А безнаказанным это не останется, — на это парень кивает и мычит положительно, собирая простынь в кулак. — Считай. Антон замахивается и звук ремня и воздуха распространяется по всей комнате, а после кожаный атрибут больно проходится по одной половинке. — Ах, один... — вскрикивает Арсений, зажмурив глаза от резкой боли. Следующий удар — более болезненный. — Ах... Два. С каждым разом удары сильнее и больнее. А шарики внутри Арсения все чаще касаются простаты, удары проталкивают игрушку глубже, что и становится ещё одним криком. Нежная кожа теперь красная и любые прикосновения отдаются дрожью. Антон бьёт, а Арсений считает. Это и возбуждает, и доводит до сумасшествия. — Мой хороший, — проводит мужчина ладонью по тёмной макушке, пытаясь сделать приятное, хотя всего минуту назад делал больно. От этого с уст Арсений сошёл тихий скулеж, ведь ягодицы горят огнём, пошевелиться больно. Антон аккуратно перемещает тельце на кровать животом, встав. Уложив своего парня поудобнее, он склоняется, начиная выстраивать дорожку поцелуев. Знает, что больно, потому и пытается добавить нежности. Арсений успокаивается, понимая, что, действительно, виноват, за что и был выпорот. Конечно, он позволял себе иногда раздражать любимого, не думая, что, всё-таки, наказание последует. Мягкие губы целуют вдоль позвоночника, обдавая тёплым дыханием. Парень доверяет Антону, любит и уважает. За всю историю их отношений они серьёзно не ругались, ведь не покидали какую-то комнату, пока не решат проблему и не придут к компромиссу. — Не... Не больно уже, — вполголоса сообщает парень. Антон поднимается выше — к шее, сняв ошейник, и оставляет на шее багровую отметину, что точно не пройдёт до завтра. Его. Только его. Мужчина переворачивает Арсения на спину, получив возглас в виде крика от парня. Первый аккуратно вытаскивает игрушку из парня, слыша глубокое дыхание. Одна ладонь скользит по идеальному телу, будоража обоих. Отбросив лишний предмет в сторону, Антон припадает к тонким губам, сняв предварительно и повязку. Он так любит эти руки, губы, ямочки, когда тот смеётся или улыбается, тело, глаза, абсолютно все. Главное — Антон любит Арсения за ни за что, просто так. — Малыш, ты прекрасен, — выдыхает Антон в сладкие губы, прижимая тело к себе и, чувствуя всю его температуру. Арсений, же, обнимает любимого человека за шею и талию, желая стать с ним одним целым, дабы не расставаться никогда. Мужчина оставляет на чужих губах ещё несколько, но уже нежных поцелуев, после чего избавляется от одежды на себе, бросая в сторону. Ему хочется войти в своего мальчика, почувствовать его. Забравшись на кровать, он раздвигает и поднимает ноги парня, подставляя головку члена к анальному отверстию, ударяя легко. Арсений сходит с ума от желания и ожидания. — Я прошу тебя, папочка... Пожалуйста, — откинута голова Арсения, а дыхание такое, что слышно и хрипоту. Мужчина слушается и входит аккуратно в парня держа того за колени. Эрекционное кольцо сдерживает оргазм Арсения, который заполняет уже мозг от невозможности кончить. Антон двигается сначала плавно, давая привыкнуть каждому, но с каждым толчком ускоряется, доводя до пика свою любовь. Губы то и дело пересыхают, тело горит огнём, кровь давно прилила к половому органу, ладони собираются в кулаки вместе с простыней. Он болен, заражён, опьянен Антоном. Своим другом, братом, товарищем, парнем, любовью всей жизни. Больше для него нет родителей, с которыми он поссорился около года назад, услышав в свой адрес гадости и оскорбления. Нет и друзей, что нахуй не нужны, есть лишь Серёжа, с которым получается поддерживать связь, несмотря на расстояние. — А... Антон... Я... Я хочу кончить... Пожалуйста, — уже умоляет Арсений, получая несказанное удовольствие от того, что головка члена мужчины касается простаты все чаще. Антон улыбается, подаётся корпусом и впивается в тонкие губы, снимая на ощупь кольцо, даря свободу. — Я люблю тебя. Антон целует щеку, скулу, каждую родинку, превратив свои движения в нежность. Арсений всегда говорил, говорит и будет говорить о том, как сильно его любит, отдав не только себя ему навсегда, но и свою жизнь с душою и сердцем, которые бережно хранит Антон. — Я тебя тоже... Мой маленький, — шепчет на ухо мужчина, чмокнув невесомо в висок. После этого он выпрямляется, добавив грубости в секс. Арсений хочет тронуть себя, но получает по рукам, скуля протяжнее. Но, все-таки, через минуту без прикосновений он сдаётся и пачкает белесой спермой свой живот, дав пробежаться дрожи по телу. Руки и ноги стали ватными, дыхание прерывистым. Мужчина откидывает голову назад, размыкая губы, изливается в парня, заполняя горячей спермой, и, даря приятные ощущения не только себе, но и Арсению. Сердца бьются сильно-сильно, пальцы рук переплетаются и Антон выходит из парня, падая без сил рядом. Секс с любимым человеком намного приятнее, чем с тем, кого на следующее утро выпроводишь и не увидишь никогда. Но между ними изначально была любовь без страсти. Да, хотелось прикоснуться и узнать на вкус, но это было что-то около невозможного, ведь так хотелось просто смотреть на человека и влюбляться ещё больше. Арсений и Антон крепко сжимают ладони в замок, и второй тянет любимого к себе, обнимая свободной рукой и, потираясь кончиком носа о чужой. — Ты со мной и, значит, все будет хорошо. Я счастлив с тобой и люблю тебя, — признается вполголоса Антон. — А я тебя. Спасибо, что стал моим «всем» и показал настоящую жизнь, — накрывает парень губы своего парня, целуя мягко, выражая благодарность. Любят. Слишком любят, чтобы потерять или расстаться. Нет, никогда. До конца будут вместе, несмотря на проблемы, что покажутся ничем.