Мой дорогой милый Германия

Мой дорогой милый Германия Этот мир странный… это одиноко. Многие из стран, которые были здесь, исчезли. Я, Романо, один из немногих, кто все еще здесь. Раньше мне было так одиноко, а теперь стало еще хуже. Я думал, что буду тем, кто исчезнет. "Романо! Романо~ ты должен остаться! Пожалуйста, позаботься о Германии и моих друзьях ради меня!" Это было последнее, что сказал мне мой глупый брат. Даже несмотря на то, что я всегда говорил ему убираться или говорил, что ненавижу его… Я любил его. Совсем как  Испанию. Он тоже бросил меня; я даже никогда не говорил ему, как он важен для меня. Я одинок, но не одинок. Я... у меня есть Германия. Да, мы странная пара… Я ненавидел этого мачо-картофельного ублюдка, но... после того, через что он прошел, меня это не может не волновать. Он любил моего брата, и когда Фели ушёл, он потерял это чувство. Я помню те ночи, когда он обнимал меня и плакал; думаю, именно тогда я влюбился в него. Просто было так странно видеть, как этот большой, сильный ребенок плачет. Я был его единственным утешением. Сначала я думал, что он такой же, как все остальные… видет во мне своего глупого Феличиано. Вероятно, он пробыл там какое-то время, но где-то по пути наконец увидел меня. Меня удивило, когда он принял мои истерики, полные ненависти слова и жестокое поведение; он ни разу не пожаловался, просто стоял рядом или обнимал меня. Его приемы такие... такие... такие правильные, я принадлежу им. После нескольких месяцев совместной жизни с ним... все изменилось. "Глупый колотый! Ты видишь во мне только Феличиано!" Я закричал, когда он обнял меня. "Нет… Я вижу тебя; Романо, Ловино", - ответил Он. Я уставился на него, и в следующие три секунды наши губы соприкоснулись. Это началось как легкий поцелуй, а затем стало более глубоким. К концу ночи мы были обнажены в его постели; я любил его. Каждый день он все еще разговаривает с Фели и иногда принимает меня за него, но… Я могу жить с этим; мой брат был его первой любовью. Я не виню его, я тоже вижу Фели в себе. Иногда я даже делаю его маленькие трюки и говорю, как он. Я люблю Германию, и он любит меня. Он первый человек, который по-настоящему любит меня, заботится обо мне, выслушивает меня. Прошло три года с момента разрушения этого мира, и мы были вместе, несмотря на все это. Я люблю его. Мне нравится, когда он ведет меня в свою комнату и таким образом показывает мне свою любовь; Мне нравится, когда он готовит мне ужин, пока я сижу там и жалуюсь; Мне нравится, как он терпит мои крики и жалобы; Я просто люблю его. В доказательство нашей любви… у нас есть наши дети. Нашим первым ребенком была девочка; она была очень похожа на Фели, поэтому мы назвали ее Фелисианой. Нашим вторым ребенком был мальчик. Я заплакал, когда увидела его; с его загорелой кожей и зелеными глазами. Антонио, так его зовут. Мир уже никогда не будет прежним, но почему-то мне это нравится. У меня есть Германия ... Это все, что меня волнует; у нас тоже есть наши дети. "Германия..." Я замолчал, когда отвела от него взгляд. "Ja, Lovi?" - Ответил он, опуская Фелисиану на землю. "Ты скучаешь по нему?" Я оглянулся на него, а затем на Феличиану, которая цеплялась за его ногу так же, как это делала Фели. "Каждый день… Но..." Он придвинулся ближе ко мне: "У меня есть ты… Я люблю тебя". Я приподнялась на цыпочки и нежно прижалась губами к его губам. Когда я попятился назад, меня схватили сзади две маленькие ручки. Обернувшись, я улыбнулась и взяла маленького Антонио на руки; Он только что научился ходить и повсюду гонялся за мной. "Saludar a alguien (Hello)" - Сказал я ему по-испански. Он гукнул и оглянулся на меня, и Германия усмехнулся. Он притянул меня обратно для еще одного поцелуя и поцеловал маленького Антонио в лоб. Глядя в большие янтарные глаза своей маленькой принцессы, Германия быстро поднял ее на руки. "Ве ~ Ти амо, Ватти, (я люблю тебя, папа)", - сказала она, вызвав слезы на глазах Германии. "Ich liebe dich", - сказал он, и я знал, что он говорит это всем нам. Эта идеальная маленькая семья в этом запутанном мире - она идеальна.

Мой дорогой милый Германия…