Я подумал о тебе и пошёл снег...

Зима-самое волшебное время года. Даже остальцы верят в магические силы, загадывая нелепые желания, проводя, по их мнению, волшебные ритуалы, которые называют гаданиями. Не стоит и говорить, какие силы спускаются в часовой мир, даруя неограниченные возможности...» Захарра скептически хмыкнула, внезапно припоминая один из уроков ЧК, который она начала именно такими словами. — Может, силы к кому-то и приходят, но вот вероятность свернуть шею, поскользнувшись на улице, почему-то не уменьшается даже при воплях о том, что ты часовщик,- тихо проворчала девушка, в очередной раз споткнувшись о собственный ботинок. И действительно, тащиться через половину острова в теплый Чернолют было занятием мало похожим на добровольную прогулку. Во-первых, из-за постоянных перепадов температуры. Это в очередной раз накосячила Гроза, придумывающая новую систему защиты замка. В итоге её экспериментов погода менялась каждые два с половиной часа, причем каждый раз ожидались все новые сюрпризы: морозы и снег, тропический теплый ливень, внезапный десятибалльный тайфун, град и прочие радости погодных явлений. Поэтому вся страна лютов покрылась непробиваемым гладким льдом. И если сначала все радовались перспективе покататься на коньках, то после пары сложнейших переломов даже самые решительные от скоростных поездок отказались. Во-вторых, Захарра была вынуждена заботиться далеко не только о собственных костях, но прежде всего думать о лунопташке. Впрочем, забыть об этом ей не позволял вечно ворчащий Фэш, которого больше волновала птица, чем Заха. И, в-третьих, в судьбу Драгоций вмешивались многочисленные обстоятельства вроде скользких ботинок и некстати развязывающегося шарфа. Да и вообще, эта зима казалась Захарре на редкость бестолковой. И та «самая волшебная ночь в году» прошла у девушки вместе с неугомонным Ником , что, конечно, не было так уж плохо, но... События, которые этому предшествовали, определенно не были самыми лучшими в жизни часодейки. Так, Захарра поругалась с Мааром прилетевшим за неделю до Нового года. Причина была самая дурацкая: вечером после ужина, как это всегда бывало у Маара, ему в голову начали лезть навязчивые идеи о необходимости позаботиться обо всех ближних. И ближними ему внезапно показались русалки, которые, по мнению Броннера не должны лишаться возможности встретить Новый год как следует. Спустя полчаса Маар уже успел уговорить ЧК на скоростную телепортацию, несколько рассеянно поцеловать всерьез обиженную Заху и отправиться на помощь любимым русалкам, оставив девушку, как тогда казалось, в одиночестве встречать наступающий праздник. Однако буквально через несколько часов к Захарре вломился Ник, ничуть не смущенный поздним временем. Сын Константина, взволнованный и сердитый, ввалившись в комнату, стал мерять ее широкими шагами, попутно объясняя уже начавшей возмущаться Захарре, что произошло. Оказывается, после ужина у него с Дианой, было назначено свидание, где открылось «низкое подлое коварство», которое состояло в выборе подарков на Новый год. Парочка уже давно всячески намекала друг другу на то, что каждый из них хотел бы получить от Белого Часодея. И Ник уже даже смирился с огромной ценой очередных сережек, как узнал, что планировала подарить ему Диана: - Банку машинного масла! Это, конечно, может и неожиданно, но... Банка машинного масла! Это хамство! Тем более, я давно намекал на новые запчасти для пылесоса... Нет, я все понимаю, подарок - не главное, но... Банка машинного масла!.. Пожалуй, из всего монолога Ника только и было слышно «банка машинного масла». Захарра уже готова была искренне рассмеяться, подумав, что ей бы такие проблемы, но внезапно поняла: для ее друга это, похоже, стало последней каплей. Девушка давно заметила поверхностное отношение Дианы ко всему, что ее не касалось. Хотя сначала Драгоций и предположить не могла, что когда-нибудь отнесет такие слова к милой Диане... И вот Новый год, на который были возложены многие надежды, незаметно пролетел для Захарры вместе с радостным несмотря ни на что Ником. Вдруг девушка, погрузившаяся в воспоминания, услышала предупреждающий крик лунопташки, а в следующий момент уже готова была приземлиться носом прямо в обледенелый сугроб. Но всего за пару мгновений до близкого знакомства со снежной горой Захарру кто-то схватил за шиворот, услужливо поддержав и лунопташку. Драгоций распахнула зажмуренные глаза и только теперь поняла, что произошло. На куртке сзади расплывалось мокрое пятно, а одна из лопаток запоздало откликнулась досадной легкой болью. Девушка подняла злой взгляд на спасителя, который, она была уверена, был и виновником произошедшего. - Эй, Зах, ты как? - Этот веселый голос нельзя было не узнать... - Ник! Какого лешего ты творишь?! А если бы ты не успел? Или не удержал Лунопташку? - Но я же успел! И потом, кто знал, что звезда полёта не выдержит сурового натиска снежка? - лукаво улыбнулся Лазарев. - Я тебе покажу «натиск снежка»! - выпалила девушка, выворачиваясь из рук друга. Пока Ник соображал, что собралась сделать мстительная Печенька, Захи уже наклонилась к сугробу, который пять минут назад уже доверчиво распахнул свои объятья, и, наскоро слепив снежок, с размаху кинула его в застывшего ремесленника, Ника спасла только блестящая реакция, но, похоже, Драгоций останавливаться не хотела. Ник поспешно что-то забормотал, не особенно задумываясь над тем, что говорил: - Зах, а ты знаешь, что от поцелуев на морозе губы обветриваются? Девушка застыла со снежком в руке, но поняла слова Ника по-своему: «Заговорить пытаешься? Не получится!» Комок снега попал точно в живот болтающего часовщика. Заха победоносно вскрикнула и засмеялась. «Совсем как ребенок»,- быстро пронеслось в голове улыбающегося Ника. И он, желая подыграть развеселившейся девушке, слепил сразу несколько снежков, отправив их точно в цель. Отвернувшаяся Захарра подскочила на месте и выкрикнула короткий эфер. Ник, не успев сказать и слова, оказался под горкой снега, превратившись в один большой сугроб. Драгоций тихо засмеялась, продумывая пути к отступлению, к которым придется прибегнуть, когда Ник откопается, но была застигнута врасплох уже через пару секунд. На девушку обрушилась целая стена из снежков, которые парень вылепливал с помощью часодейства из своего сугроба! Захарра не успевала отклоняться, а снежки, попадая, уже не были такими безобидными. Девушка поняла, что завтра появятся синяки. Видимо, Лазарев заметил, что Драгоций приходится нелегко, и остановил бомбардировку. Но закончиться все так просто не могло. Захарра споткнулась о последний обледенелый снежок, начиная стремительно падать. Девушка уже мысленно представила самые худшие последствия своего кратковременного полета, как вновь оказалась удержанной за рукав. Вымученно улыбаясь, на нее смотрел Ник, одной ногой так и застрявший в сугробе... И здесь наступил конец волшебству и удаче, и появилась взбунтовавшаяся физика, мгновенно доказавшая, что стоять под таким углом, как Ник, невозможно. И потому единственное, что смог сделать Лазарев, так это упасть первым, чтобы смягчить удар Захаррее. Спустя пару минут Ник окончательно пришел в себя и посмотрел на лежащую на нем девушку. Он уже собирался спросить что-то банальное о ее состоянии, но неожиданно для себя выпалил совершенно другое: - Зах, а у тебя губы обветрены... Драгоций удивленно и слегка рассеянно взглянула на чуть улыбающегося Ника. - Обветрены. И что? - Так тебе терять уже нечего. Парень улыбнулся еще шире и осторожно прикоснулся своими губами к губам удивленной Захи...