Raphus cucullatus

В порту Нью-Чибы воняет слитым маслом, использованным электролитом, человеческими испражнениями и горелым пластиком. Брейк втягивает воздух и жалеет, что, закупаясь игрушками в последний раз, поскупился на носовые фильтры, хотя и знал, что его ждёт негостеприимная Новая Япония. Впрочем, он и предположить не мог, что будет так смердеть. Одноэтажные хибары из синтетической древесины, пытающиеся приманить к себе неоновым светом, выглядят откровенно жалко — нелепые смески новых и древних времён. Те же, в которых не горит огня, — просто недоразложившиеся трупы. Брейк ухмыляется и забавы ради увеличивает яркость искусственного глаза: шагает, освещая свой путь кроваво-красным фонарём. Нужное ему здание ничем не отличается о своих уродливых собратьев: перекошенное, с кривыми бледно-синими иероглифами, перевести которые Брейк даже и не пытается, зная, что ничего логичного в них точно нет. Не стучась, заходит внутрь и резко отступает от двери — луч лазера привычно шипит около уха. — Неплохая реакция, — комментирует голос из темноты. — Предсказуемый выстрел, — честно отвечает Брейк, уворачиваясь от ещё одного. Судя по вибрации стены, защитное поле, вмонтированное в неё, сделано на совесть. Брейк поднимает руки, демонстрируя пустые ладони по направлению, откуда раздавался голос. — Всё-всё, больше не озвучиваю очевидные факты, — обещает он и прикусывает губу в попытке сдержать издевательскую улыбку. — Зачем пришёл? — голос шипит, словно замыкающая микросхема. Несуществующие голубые искры пронзают язык электрическими лезвиями. Сюда не приходят просто так, не приходят с простыми и очевидными просьбами, только с тем, что можно назвать экзотической работой. Но и платят за это соответствующую цену. Если проходят вступительное собеседование, конечно. — Вывеска заинтересовала, — врёт Брейк скучающим тоном. — Обожаю всё ископаемое. Голос хмыкает. Слепящая вспышка проносится левее Брейка, который в этот раз не двинулся с места. — Хорош, — говорит голос будто сам себе. — Боюсь, из ископаемого здесь только пара мышиных трупов. Могу продать со скидкой. — Идёт, — Брейк довольно хлопает в ладоши. — Мне мышиные трупы, тебе раздавленные запчасти от деки. Голос молчит несколько секунд. Резко вспыхнувший свет режет Брейку глаза, что не мешает уклониться от выстрела, которого нет. Голос смеётся: скупо, словно взвешивая каждый смешок. Брейк привыкает к освещению: на столе, закинув ногу на ногу, сидит тот, кого он искал. Додо — лучший из свободных взломщиков Сети. Который сейчас изучает его самого, щуря раскосые внимательные глаза, с радужкой словно припорошенной пеплом. — Поговорим серьёзно, — наконец заключает он, поправляя неестественно алые (почти неоновые, куда ярче вывески) волосы, собранные в высокий хвост. — Что тебе нужно? — Вы, — отвечает Брейк наигранно бесхитростно. Перед тем как ответить Додо проводит языком по нижней губе, якобы случайно, но чтобы точно заметили. — И в каком же это смысле? — спрашивает он, чуть наклоняясь вперёд и небрежно накрывая одной из ладоней лазерный пистолет. — Я хочу проникнуть, — Брейк делает два шага вперёд, подходя ближе, — в Бездну. Додо присвистывает и делает изумлённое выражение лица, но Брейк успевает увидеть главное — мелькнувшие в чужих глазах искры интереса. Азарта. Предвкушения прихода. Хакеры тащатся по строкам кода, как простые смертные по наркоте. — Это невозможно, — констатирует он. — С нашей стороны Бездна закрыта наглухо. Любому, кто попытается туда сунуться, чёрный лёд поджарит нейроны до хрустящей корочки. И смотрит на Брейка выжидательно, понимает, что просто так бы он не пришёл. Брейк кивает и сокращает оставшееся между ними расстояние рывком. Перехватывает руку с пистолетом, и заряд уходит в потолок. — А если будет информация о том, как устроена та сторона льда? — спрашивает он почти интимным шёпотом, наклоняясь к чужому уху с вдетой серёжкой: металлическая сетка с чёрными точками. Додо отстраняется, чтобы посмотреть Брейку в глаза. Тусклый настоящий и слабо мерцающий искусственный — подарок после первого визита в Бездну. — Вот ты какая, падаль, — выдыхает Додо издевательски и соскакивает со стола, выдёргивая свою руку из крепкой хватки. Отходит на несколько шагов и складывает скрещённые руки на груди. Брейк не двигается с места, он знает, что уже победил. — Тебе знакомы мои расценки? — интересуется Додо, доставая из-за пояса что-то отдалённо напоминающее веер. — В качестве платы за работу я препарирую тебя заживо. Брейк любуется изящными руками, раскрывающими перед ним коллекцию Додо — тысячи тонких металлических пластин, в которые впаяны отпечатки личностей предыдущих заказчиков. Оцифровать душу не удалось никому, но люди не оставляют попыток. — Только если при этом ты будешь смотреть мне в глаза, — отвечает Брейк с жуткой ухмылкой. После повторного погружения в Бездну сдохнуть совсем не страшно. Додо оценивающе смотрит на него и заливается смехом. Поразительно живым и искренним. — Сделка, — говорит он и поворачивается к Брейку спиной, алые волосы бьют по спине огненной плетью. — Иди за мной, для начала посмотрим, что полезного осталось в твоей памяти. Брейк следует за ним, с интересом наблюдая за тем, как подрагивают чужие пальцы в ожидании дозы. И ловит себя на том, что его — потряхивает так же.