Под светом крови

            Черт побери! Все же было хорошо! Стоило только немного расслабиться и все идет к чертям. Я следовал за Джонатаном на второй этаж и уже набирал номер телефона Тары. Моя расслабленность стоила жизни Марку. Лиса осталась сиротой, хорошо, что хоть не пострадала.        — Тара! Мне нужна охрана! — была середина ночи, — на нас напали. Моя меченная пострадала, и погиб один из моих людей!        — Как такое могло произойти? — по ее голосу было видно, что это новость ее явно не радует.        — Понятия не имею! Это твоя территория, а ты не можешь обеспечить на ней порядок! — я сорвался, — прими меры! Мне нужна охрана из вампиров до конца ночи и люди на день!        — Она жива? Как ребенок?        — Жива, вызови врачей доверенных! И обеспечь мне охрану черт подери!!!        Трубку я бросил, не дожидаясь ответа. Она знала, чем это может грозить ей как Старшей. Если на ее территории погиб вампир, находящийся в гостях, она и должности могла лишиться, а если сейчас погибнет еще, и моя меченная…        — Как она? — я вбежал на второй этаж в комнату, в которой проводил последнее время, но эта комната не была моей. Вампир как раз укладывал на постель немного бледное тело девушки. Из ее груди торчал нож, вытаскивать который мы не торопились. Я не был уверен, что регенерация сработает как положено, ведь насколько я понял сейчас ее тело работало иначе…        — Дышит… Это самое главное.        Мы стояли рядом с кроватью в течении еще пары минут. За это время девушка не пришла в себя, но очнулась Лиса, она зашла в комнату вся в слезах. На ее одежде было несколько бурых пятен крови, которые не принадлежали ей.        — Лиса, ты в порядке? — я постарался встряхнуть ребенка, но что сказать девочке, на глазах которой только что погиб ее отец? — постарайся успокоиться, те вампиры уже поплатились за то, что совершили своей жизнью… Слышишь меня?        Было не понятно вообще, понимает ли она меня или нет. Ее глаза сейчас были прикованы только к Анне, словно сейчас она видит смысл только в девушке что лежит на кровати позади меня.        — Лиса! — я встряхнул ее снова, заставляя смотреть на меня, — твоя помощь нужна ей. Ты меня понимаешь?        Потребовалась секунда, чтобы взгляд ребенка сфокусировался. По щекам еще продолжали течь слезы, но лицо изменило свое выражение. Теперь она меня слышала и была способна думать сама.        — Да… — голос еще немного дрожал.        — С минуты на минуту приедут люди, врачи. Проводи их сюда, жди внизу. Слушай внимательно, должны приехать вампиры из числа охраны… Как только приедут сразу скажи мне… — пришлось еще раз тряхнуть ее, — ты меня поняла?        — Да, — секунда — и ребенок пропал из поля зрения…        Мне предстояло вернуться к постели. Комнату наполнил запах крови и чего-то еще. Чего-то теплого и сладкого… Девушка на постели застонала с постаралась свернуться в клубок, вокруг своего живота, но так и не пришла в себя.        — Я вынул нож, — длинное и острое лезвие, совсем недавно торчащее из груди, уже лежало на краю простыни, окрашивая ее красным. Рана на груди не кровоточила, что не могло не радовать…        — Что это? — я постарался принюхаться, заостряя внимание на окутавших комнату запахах.        — У нее воды отошли — роды начались…        Вот то чего мы все ждали. Как жаль только, что этот момент был сейчас не радостен. Часть моего сознания сейчас была настроена на то чтобы слушать и анализировать происходящее в доме, а часть вычленяла малейший шум на первом этаже и улице. Было тихо, но что-то мне подсказывало что это ненадолго… Девушка продолжала вошкаться в постели. Она сжимала руками простыни и кусала губы. Ее живот немного уменьшился, а простыни пропитались влагой, смешанной с кровью. Было не понятно, пришла она в себя или нет, но глаза продолжали быть закрытыми. Джонатан держал ее за руку и гладил по голове, что-то говорил, но смысл его слов я не понимал, да и слушал его сейчас в пол уха.       Прошло еще пара минут прежде чем с первого этажа до меня донеслись первые звуки. Подъехала машина, из которой вышло несколько парней и все они в считанные секунды растворились в темноте ночи. Это были охотники. Спустя еще несколько минут подъехала машина скорой помощи.        — Лиса, встречай врачей…        Я наблюдал в окно как ребёнок выходит на улицу и ведет врачей в дом, один из врачей присел рядом с ребенком увидев кровь на ее одежде, девочка лишь отмахнулась от него стараясь втащить человека в дом.        Анна продолжала стонать. Мне не ведомо насколько сейчас ей было больно, но по лицу Джонатана я понял, что ощущения были не из приятных. По лестнице поднималось три пары ног, ребенок был оставлен внизу.        Когда дверь открылась, комната замерла в первом крике. Анна свернулась в клубок стараясь сжаться вокруг живота, при этом максимально прикрыв рот ладонью. Клыки плясали в такт биению сердец. Глаза плотно закрыты. Как бы она не старалась сейчас скрыть боль и крик, мы понимали, что эта ночь будет тяжелой, для всех. Вампиры снаружи тоже почувствуют это.        Очередная волна крика пригвоздила нас к полу. Джонатану пришлось отойти от кровати. Все-таки ему было сложнее чем мне испытывать на себе ее силу. Не думаю, что вообще за всю свою жизнь он, когда-нибудь проходил через это. Не смотря на свою силу и возраст переживал он это сложнее. А вот люди этого как будто вообще не заметили. Они уже раскладывали на всех свободных поверхностях все нужные им инструменты и быстро переговаривались.        К тому времени как мы пришли в норму. Анну уже начали осматривать. Один из врачей раздел ее до белья, требуя объяснений откуда столько крови. На постели багровели несколько приличного размера пятен, от раны на груди и судя по всему прокушенной руке. Она старалась даже сейчас контролировать силу что вырывалась из нее волнами. Мне было тяжело находиться сейчас в комнате, но и оставить ее я не мог. Что при всем испытывал ее отец я и подумать не мог.        — Ваша задача принять роды! И сохранить жизнь детям! — будущий дед был зол. То ли от пережитой волны силы, что продолжала выпускать из себя девушка, то ли от переживаний за детей.        Почему он не упомянул Анну?        На очередной волне, которая вырвалась из тела девушки дед не устоял на ногах. Я видел такое только один раз… Анна закричала настолько сильно что казалось окна разлетятся в дребезги… Я сжал голов руками прикрывая уши. Люди продолжали двигаться и снова не обращали внимание на крик. Джонатан свернулся на полу. Его руки дрожали, тело не слушалось. Я отошел быстрее…        — Вам лучше выйти, вам сложнее справиться с этим, я вижу, я останусь с ней…        На меня смотрели глаза полные ненависти. Если бы не, то что я сейчас был все еще прижат к полу силой, превосходящей мою в сотни раз, то поспешил бы отпрыгнуть в сторону от разъяренного вампира. Что случилось? И как это истолковать я не знал…        — Лео…        За нашими спинами продолжал разворачиваться небольшой полевой госпиталь. Двое врачей готовились, третий продолжал осматривать девушку и подключать какую-то аппаратуру, взявшуюся казалось не откуда. Анна постаралась присесть на кровати, глаза были широко распахнуты. Сейчас они были совсем как в тот раз. Они были красными, и даже не пытались принять нормальный оттенок зеленого…        — Я здесь. Я рядом, — я присел на край кровати. Не хотелось сделать ей больно лишний раз, но и оставлять ее одну я то же стану…        Она взяла меня за руку крепко сжимая мои пальцы. Очередная волна дала знать о себе заранее. Благодаря подключенным к телу проводам, врач предупредил нас.        — Схватка…        Спустя несколько секунд Анна закричала снова… В этот раз может из-за того, что находился к ней максимально близко, может из-за того, что держал ее за руку, но меня не задело, а вот отцу досталось вдвойне.        — К черту все это! — он фактически выполз из комнаты.        — Все хорошо, — она постаралась улыбнуться, но глаза медленно закрылись…             Сложно было сказать в сознании она вообще или нет, но на мои прикосновения она реагировала. Она сжимала мою ладонь, при каждом движении. Врачи суетились по комнате не обращая внимание на нас. Они выполнял свою работу четко и слаженно. А вот я не знал, что мне делать — я растерялся. Единственное что я мог сейчас делать это продолжать держать ее руку…       — Вы будите присутствовать при родах? — один из врачей подошел ко мне, я даже его заметил не сразу, — Вы будете присутствовать при родах? Если нет, вам стоит покинуть комнату, немедленно!       Меня потребовалось встряхнуть чтобы я понял суть вопроса, но моего ответа врач не услышал. Очередной крик накрыл комнату. Пришлось просто кивнуть. Нас оставили на какое-то время. Врачи продолжали готовиться выполнять свою работу, в то время как я стоял возле кровати, стараясь помочь ей, хотя бы своим присутствием.       И все же жаль, что я не смог найти врача вампира. Даже несмотря на то что он мог быть подвержен сейчас неконтролируемой силе, вырывающейся на поверхность, он мог бы мне посоветовать хоть что-то. Например, то что сейчас Анна нуждается в крови. Пришлось понять это самому, причем опытным путем… И с запозданием…       В тот момент, когда врач предупредил о надвигающейся схватке, тело Анны выгнулось дугой. Казалось, что оно сломалось пополам, где-то в районе груди послышался хруст ломаемых костей…       — Держи ее! Иначе она себя покалечит! — один из врачей осматривал ее через некое подобие ширмы, которая отделяла нас от нижней части ее тела.       Мне пришлось приложить не мало усилий, чтобы вернуть ее телу горизонтальное положение. Когда моя рука была в опасной близости от ее зубов, она открыла глаза. Только сейчас я понял, что моя одежда пропитана кровью после тренировки на улице и нападения вампиров.       Ее глаза были красными. Совсем как в те дни в гостинице. Она не контролировала ни свое тело, ни свою силу. Даже несмотря на боль, которую она сейчас испытывала, она распространяла по комнате запах, сводящий с ума. Нет, это был не запах возбуждения как тогда. Это было… Похоже на… Что-то теплое и сладкое… Что-то что нужно сберечь и защитить, возможно пожалеть? Не могу описать словами. Но чувства, которые витали тогда в воздухе явно коснулись не только меня. Врачи замерли на местах, только это заставило меня встряхнуться. Их заминка или промедление могли пагубно сказаться на ситуации. Пришлось максимально быстро приводить в себя врачей, и ее, и себя заодно. Я не мог позволить себе расслабиться хоть на минуту. Рукав рубашки был закатан до самого локтя, и рука была протянута. Рисковать сейчас своей шеей мне не хотелось, я не был уверен, что останусь жив после этого… Когда на моем запястье сомкнулись клыки, я засомневался, что останусь вообще с рукой. Ее укусу сопровождался очередным предупреждением врача о приближающейся схватке. Сквозь сжатые зубы я слышал ее стон. Врачи не обратили внимание что сейчас делали мы, но как только она начала пить, и общая атмосфера в комнате расслабилась, они продолжили работать. Схватки стали чаще… Еще до того, как она оторвалась от моей руки, врач предупредил нас снова. Клыки снова сомкнулись на запястье, разрывая плоть до кости. Я слышал, как они прошлись по костям. Слышал этот скрежет, но отнимать руку даже не старался. Боль что я терпел сейчас, была ни что, по сравнению с тем через что сейчас проходила она.       — Что-то не так… — один из врачей сделал вывод после очередного осмотра, — она не родит сама…       — Нужно в больницу. Иначе мы потеряем и мать, и детей! — второй врач посмотрел на приборы и ощупал немного синеющий живот.       — Нет! Мы не едем в больницу! — я был рад что сейчас не могу двинуться с места, — вы сделаете все возможное здесь!       — Вы не понимаете! Здесь нет условий и оборудования! Мы не сможем сделать кесарево, она погибнет! — врач сделал несколько шагов в нашу сторону, отчего ему стало видно, что происходит сейчас. Он видел, что Анна припала к моей руке, вторая моя рука была свободна. Я взял его за край белой рубашки, в некоторых местах уже испачканной кровью, заставляя смотреть мне прямо в глаза.       — Вы сделаете все здесь! Она не хочет никуда ехать! — пришлось вложить в голос внушение чтобы он начал делать то что сейчас нужно было нам.       — Она не переживет операции в полевых условиях! — он попытался сопротивляться, несмотря на то что я сейчас мой мозг был занят другими мыслями, я все же отметил что этот факт довольно любопытен, — Она просто погибнет!       — Сделайте все возможное. Главное, чтобы не пострадали дети! Она справится! — я знал, что ее регенерация пришла в норму, и она сможет справиться с последствиями. Это было видно по тому что рана на ее груди от ножа затянулась уже давно, а на прокушенной ей же руке нет и следа, кроме разводов крови.       — Хорошо…       Врач все же начал делать свою работу. Двое других врачей отошли на второй план. Анна уже не пила кровь, но мою руку все же не опустила. Клыки продолжали покалывать кожу мешая полной регенерации. Судя по тому, что рана почти затянулась, она снова исцелила место укуса, но клыки не убрала. Я понимал, что ей тяжело себя сейчас контролировать, поэтому не пытался отнять руку, стараясь поддержать хотя бы так.       Очередное предупреждение врача я воспринял как должное. Клыки снова впились в кожу, а стон был приглушен плотно зажитым ртом. Врач снял ширму и укрыл ноги. Тело девушки вернули в горизонтальное положение. Когда второй врач подошел с каким-то шприцом полным лекарства, я никак не среагировал, посчитал это необходимым — они же знают, что делают.       — Никаких лекарств! — клыки покинули мою руку настолько быстро что разорвали кожу сильнее чем во время укуса. Ее требовательный тон не оставил сомнений что силы в нем было более чем достаточно. Врач со шприцом отошел на несколько шагов назад. Зато вернулся тот, с кем я разговаривал до этого. В это время Анна уже слизывала кровь с моей раны одновременно ее залечивая и возвращая клыки на место — обратно в мою ничего не чувствовавшую уже руку.       — Ей нужен наркоз. Мы не сможем оперировать если она будет в сознании. Она просто не переживет этого, — врач снова пытался достучаться до меня.       — Режьте! Она справится, я же сказал! — внушать что-либо было уже не нужно.       Второй врач подошел к нам с боку. Живот в нескольких местах был уже синий. Дети почти не двигались, но сердцебиения я слышал… Точность с которой действовал врач в нынешней ситуации меня поражала. И это помогло мне отвлечься от боли, которую причиняли клыки все еще сжимающие мою руку. Вот только теперь к ним добавились еще и когти.       Одно резкое, но точное движение, и комната очередной раз потонула в крике, краем глаза я заметил в дверях Джонатана. Он стоял, сжимая голову руками, из носа и ушей текла кровь. На меня же этот крик не повлиял, либо это благодаря тому, что я был слишком близко к ней, либо она контролировала себя, на сколько могла в сложившейся ситуации. За спиной Джонатана стояла Лиса. Выглядела она в разы лучше, чем он.       Комната уже давно пропиталась запахом крови и лекарств. Руки врача, начавшего экстренную операцию тоже были в крови, в принципе, как и ткань, что застилала постель. Клыки продолжали терзать мою руку, изредка делая короткие глотки, но тело не двигалось. На ее лице проступили соленые дорожки влаги. Глаза были плотно зажмурены. Я не отводил взгляд от ее лица, стараясь не смотреть на врача. Двое других стояли в стороне ожидая своей очереди. Когда ее тело дернулось, врач выронил скальпель.       — Черт! — сразу подошел другой, с чистым инструментом, — первый раз провожу операцию на живую, без должного оборудования. Если она погибнет, я не стану нести ответственность!        — С ней все будет в порядке! Не отвлекайся!        Врач продолжил операцию. Когда я вернул взгляд на Анну, она смотрела на меня. Соленые дорожки продолжали расти. Спустя еще минуту к нам подошел один из врачей. В руки ему был передан первый теплый комочек.        — Это мальчик… — за этим последовал мокрый хлюпающий звук, и что-то приземлилось на пол в паре шагов от кровати. А врач продолжил работу.        Ребенка сразу унесли. Я слышал, как сердцебиение отдаляется. А тело рядом со мной расслабляется. Руки соскользнули и больше не удерживали мое запястье, а челюсти разжались, оставляя после себя не малого размера отметину. Анна потеряла сознание…        — Что с ребенком? Почему он не кричит? — Джонатан все еще стоял в дверях, не решаясь переступить порога.        — Не мешай! — я тоже переживал, поэтому оставляя Анну, двинулся в сторону ребенка, — они выполняют свою работу!        Несколько шагов который нас разделяли дались мне с трудом. Когда я подошел к столу, за которым врачи обтирали ребенка, он заплакал. Комната повисла в тишине, и каждый наслаждался этим звуком.        — Здоровый мальчик, ждем второго ребенка, — женщина протянула мне сверток, в котором еще мокрый и немного синий лежал ребенок, — поздравляю папочка!        Он был прекрасен. Черные волосы немного завивались. Глаза были закрыты — он продолжал плакать. Никогда прежде мне не приходилось держать на руках настолько маленьких детей. Я боялся что-либо сделать не так или взять его неправильно. Из-за своей силы я совсем не чувствовал его веса, казалось он невесом.        — Мальчик! Принимай! — женщина, что отдала мне ребенка пошла за вторым. Но не успела и дойти, как он заплакал.        — Ну вот и второй крикун, — ребенка вытерли и тоже протянули мне.        Стоя с двумя детьми на руках я не знал, что делать. Они оба плакали и оба были прекрасны. Черные волосы и пухлые щечки, беззубый рот и такой звонкий голос. В моей груди что-то щелкнуло, от осознания того что я держу в руках часть себя. Пусть я не являюсь их отцом, но они мои дети. Они моя кровь. Они мое продолжение. Эти дети всегда будут частью меня, и я буду для них отцом. Кто бы что не говорил. Я их отец…        — У нас проблемы! — один из врачей подошел к Анне.        Услышав слова я передал обоих детей женщине, а сам направился к ним. Анна была все еще без сознания. Ее лицо было серое. Волосы и лицо были мокрые от пота и слез, на лице остатки крови.        — Что происходит? — я взял ее за руку, стараясь привести в чувства.        — Она теряет много крови! — пульс врача зашкаливал, сейчас он был громче чем крик детей в нескольких метрах, — Я предупреждал что это опасно! Он продолжал оперировать, но уже не так уверенно, как в начале. Нет, его руки не дрожали, твердые и четкие движения выдавали в нем специалиста, но вот на лбу проступил пот, и дыхание сбилось. — Просто закончи операцию, об остальном я позабочусь.        Он был прав — она потеряла много крови… Первая рана на руке уже зажила давно, возможно до того, как потерять сознание она все же успела ее исцелить, или были остатки крови на коже. Прокусывая руку снова, я сомневался нужна ли ей кровь вампира, или теперь она может пить человеческую? Но вспоминая слова Джонатана, я понял, что для нее нет никакой разницы… Уже уверенной рукой, без капли сомнения я протянул кровоточащую руку к губам девушки. Врач непонимающе наблюдал за происходящим, в то время как двое других занимались детьми.        — Не обращай внимания, — я поймал взгляд врача, — продолжай!        Этого было достаточно. Врач продолжил работать, а я почувствовал, как мое тело покидает кровь. Анна так и не пришла в себя, но пила, сама, а это самое главное. После нескольких глотков она отпустила мою руку. Врач заканчивал накладывать швы. Стирая с кожи остатки крови. Ровный, но довольно длинный шов внизу живота красным росчерком выделялся на белой, местами синей коже.        — Если она выживет после такого…        — Выживет, — я не сомневался, я уже сейчас вижу, как рана стягивается.        — Если выживет, швы снять через пять-семь дней, — перчатки были сняты, а влажные руки стирали с лица пот.        — Снимешь их через пару часов, — врач осмотрел на меня как на сумасшедшего.        В комнате было тихо. К тому времени как я оставил Анну залечивать раны, дети уже были чистые и одетые. Они молча спали на столе, в окружении нескольких больших полотенец. Откуда Врачи взяли одежду для новорожденных детей, я понял только тогда, когда увидел в другом конце комнаты Лису. Она принесла вещи. Джонатан так и не вошел в комнату…        — Можно мне подойти посмотреть? — она стояла, прижавшись спиной к стене, — я аккуратно, я не наврежу…        Голос немного дрогнул на последних словах. Я видел остатки слез в ее глазах, и был уверен, что она не причинит детям вреда, никогда.        — Конечно иди, не бойся, — она сделала пару шагов в сторону детей, — а где Джонатан?        — Он ушел из дома, сразу как второй ребенок заплакал, — она стояла рядом со мной, слегка касаясь кончиками пальцем одного из полотенец, что укрывали мальчиков, — а можно их подержать?        — Я тоже хочу, но лучше пусть спят…        Нужно отдохнуть… Всем нам… Это был чертовски длинный день для всех…        Двое врачей покинули наш временный дом через пару часов. Врач что делал операцию снял швы как я и сказал, после покинув комнату, унося с собой небольшую подправленную историю. Для него, девушка не пережила операции, оставляя на моем попечении двух детей. Этого будет достаточно. Естественно он не вспомнит о клыках и крови, не вспомнит что операцию пришлось проводить далеко не по правилам. В его воспоминаниях он сделал все что смог, но к сожалению, этого было мало…