***
Многие части её прошлого представляют собой размытые фрагменты, но одно она всегда будет помнить. Она была не единственной, кто сбежал от Фатуи; она бежала с группой из четырёх человек, и в пути они умирали один за другим, пока она не осталась единственной выжившей. Все они были заражены элеазаром, были пациентами в фальшивой клинике Фатуи. В экспериментах с остатками архонтов все, кроме одной, находились в частичной ремиссии. Оглядываясь назад, было очевидно, кто уйдёт первым. Она до сих пор помнит, как проснулась посреди ночи, глаза у нее были покрыты сонной коркой, а ещё жгло от дорожной пыли. Сквозь мутную дымку сна, она услышала бормотание в лагере: «... Во...Ды ...Во-ды...». Она не слишком много думала об этом, прежде чем снова заснуть, и она проклинает это по сей день. Когда группа проснулась на следующее утро, они обнаружили несчастную девушку, парализованную во сне, с протянутой рукой к своей сумке. Её фляга с водой лежала опрокинутой на бок. Трое взрослых говорили. Коллеи сидела рядом с неподвижным телом девушки, прислонившись к стволу дерева, и медленно поила её водой из фляжки в открытый рот. Край фляги громко постучал по уже затвердевшей, чешуйчатой поверхности её кожи. Её тут же наказали за это. В тот день Коллеи узнала, что, как только она поддастся полному параличу элеазара, она умрет либо от обезвоживания, либо от удушья — от воды, стекающей по её парализованным дыхательным путям. Они носили девушку с собой несколько дней. Она была молода и худа, даже легче, чем Коллеи, так что её не так уж неудобно было перекинуть через спину одного из взрослых, пока они шли. Коллеи часто ловила себя на том, что та что-то бормочет неразборчивое, когда они ночевали лагерем. Иногда она смотрела на протянутую руку девушки, смыкая свою ладонь с её в щели между растопыренными чешуйчатыми пальцами. В конце концов тело начало смердеть. Они нашли белые личинки, извивающиеся в промежутках между чешуйками. Это был день, когда один из взрослых вынес уже мёртвое тело в лес, а потом вернулся без него.***
Утром она чувствует мурашки по коже от засохшей, запекшейся мази, но, по крайней мере, её не разбудил этот дурацкий зуд. Потом она вспоминает вчерашний разговор, и у неё мурашки по коже уже совсем по другой причине. — Хм! Эй, — говорит она слишком громко. Сайно отрывается от чтения. — Знаешь, ты можешь сказать мне, если я снова буду вести себя глупо. Или неблагодарно. Или грубо. Я знаю, что меня очень раздражает любое присутствие рядом, но если я когда-нибудь буду вести себя так же, как прошлой ночью или на подобие того, ты всегда можешь просто, я не знаю, бросить в меня палку или что-то в этом роде. — неловкая пауза. — Ты мне очень помог, и ты всё ещё делаешь более чем достаточно, чтобы привести меня с собой, так что я не буду держать на тебя зла... — Подожди, — говорит Сайно. Коллеи замолкает. Учёный на мгновение просматривает страницы перед собой, прежде чем снова взглянуть вверх. — Хм. Сумеру богат как зверями-самптерами, так и деревьями, но почему ты никогда не видела, чтобы звери-самптеры прятались в деревьях? Коллеи моргает. — Э-э...потому что они большие и не любят маленькие замкнутые пространства? — Нет, — отвечает он с каменным лицом. —Это потому, что они очень хороши в этом. Коллеи снова моргает. —Это шутка. Ты не понимаешь? Тогда, позволь мне объяснить: эта шутка использует абсурдность больших зверей-самптер, прячущихся в маленьких дуплах деревьев, чтобы заставить слушателя искать связь со скрытым смыслом. Здесь также используется двойное значение никогда не видеть, как в случае не существует, чтобы скрыть буквальное значение, потому как это, имеется ввиду, есть одно и то же. Видишь, здесь, в этой книге, об этом рассказывается очень подробно. Я поделюсь ею с тобой, как только ты научишься читать; Уверяю тебя, это довольно смешно. —Я...не понимаю, — беспомощно признается Коллеи. Это должно было быть смешно? —Я думаю, что это объяснение было довольно исчерпывающим, но тем не менее, — говорит он, захлопывая книгу, — теперь, когда ты перестала винить себя, садись к огню и пей этот чай из Нилотпала. — Подожди, я все еще не понимаю, — настаивает она. —Ты не сердишься? Я пыталась начать ссору прошлой ночью! Я была неуважительной девчонкой, а ты всё ещё собираешься напоить меня чаем? Мисс Лизы здесь больше нет, так что тебе не нужно меня терпеть… Он вскидывает руку. — Давай тогда обсудим, что ты делала прошлой ночью. Во-первых, ты была молчалива и неулыбчива. — Сайно пожимает плечами. — Ты заметила, что я тоже такой. Во-вторых, ты поцарапала наросты Элеазара вопреки моему совету. Твои стандарты неуважения намного ниже моих. Он наливает ей чашку дымящейся золотой полупрозрачной жидкости и протягивает ей. — Пей. Не трать энергию на ненужные извинения. Тебе понадобится эта энергия для предстоящей дороги. Она берёт чашку с податливостью, вызванной шоком. Из-за полного непонимания она даже не чувствует уколов боли в затылке. Так думают нормальные люди? Это так далеко от её давно закоренелых впечатлений, что едкий зверь внутри неё не знает, на что напасть. Чашка согревает руки и снимает онемение конечностей. Когда она делает большой глоток, она замечает, что капля мёда смягчает тяжелый травяной вкус Нилопа. . . Нилотна. . . В общем, растения. Это напоминает ей о сладких закусках, которые Эмбер покупала ей в Монштадте во время Луди Гарпастума, и одного этого достаточно, чтобы вызвать улыбку на её лице. Когда Коллеи пытается помочь Сайно собрать лагерь, она замечает лёгкую пружинистость его шагов. Кажется, он доволен собой.***
Трава начинает менять цвет на полпути к Ли Юэ, становясь больше золотой, чем зеленой, и Коллеи снова недовольна. Зеленый напоминает ей Мондштадт, веселье и Эмбер. Почему трава в Ли Юэ должна быть желтой? — Это потому, что именно так Ли Юэ делает мору, — говорит Сайно. — Они выращивают монеты в траве и на деревьях. Коллеи смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Правда? — Нет, — говорит он, захлопывая книгу. — Это шутка. Не понимаешь? Вот, сейчас поясню... После самого длинного похода в жизни Коллеи, Сайно угощает её роскошным обедом в гостинице Ваншу. Цвета и вкусы здесь совершенно другие, чем в Мондштадте, но всё равно вкусные. Соус к жареным креветкам мягкий и пикантный, в простом курином супе скрывается оттенок специй, который согревает её грудь ещё долго после того, как она поест, а овощи ярко-зеленые и хрустящие. Она ловит себя на мысли, что жалела, что не ела так всю свою жизнь. Потом она думает о том, что некоторые люди всю жизнь едят так, и еда становится горькой на её языке. Так думает Эмбер? Нет, конечно нет. Она была бы рада, если бы у других людей были хорошие вещи. Это просто озлобленные мусорные крысы вроде Коллеи, которые всё портят из-за зависти. — Часто так ешь? — спрашивает она, желая подлить масла в пламя. —Нет, — отвечает Сайно, но не уточняет. Позже, когда они покидают гостиницу Ваншу, Сайно вручает ей пачку завернутых крекеров. Не получив никаких других указаний, Коллеи откусывает кусочек от угла и тут же выплевывает его. — Фу, что это? — Она спрашивает. Жало на затылке вспыхивает. «На вкус как песок». — Сухпаек.— Нейтральное выражение Сайно приобретает легкую жалкую нотку. Если бы его уши на мантии были настоящими, они наверняка бы уже грустно повисли. — Это то, что я ем все восемь из десяти дней. Коллеи чуть не падает от смеха.***
Они останавливаются в лагере на полпути к гавани Ли Юэ, и, чувствуя себя более энергичной сегодня ночью, Коллеи начинает систематически убивать всех жуков поблизости от её спальника. Кольцо из муравьиных трупов вокруг её "кровати" отгоняет кошмары о жуках, ползающих по её телу, проникающих в её наросты элеазара и откладывающих там яйца. Она помнит, как белые извивающиеся опарыши оказались между чешуей той девушки. Сайно бросает взгляд на то, что она делает, и спрашивает: — Ты хочешь спать здесь? Она кивает, и следующее, что она видит, это брезент, расстеленный для неё на земле. Она поднимает бровь. Он пожимает плечами. — Это поможет предотвратить попадание насекомых в твоё постельное белье, — объясняет он. Он говорит так, как будто это исходит из его опыта. Пока Сайно читает у костра ещё что-то из своих ужасных сборников анекдотов, а Коллеи сидит на своём спальном месте, нанося мазь, она спрашивает его: — Тебе когда-нибудь снились жуки, откладывающие яйца в твоем теле? Черт. Это странный вопрос. Это тот вопрос, который выдает, насколько она глупа. Конечно, Сайно не обращает на это внимания, а может быть, он этого и не услышал, но в любом случае Коллеи задерживает дыхание и подавляет нарастающее давление в горле, вызванное сожалением о чем-то всем телом. В конце концов, она слышит, как переворачивается страница, и Сайно отвечает: «Нет». Конечно нет, думает она. Так не думают нормальные люди, дура. Мужчина продолжает, — Иногда я думаю о том, как они заползают мне в рот. Коллеи моргает. Затем она хихикает и засыпает. Тихо, и, возможно, слишком много минут спустя, ради приличия, она говорит: — Спасибо за брезент. Успешно справилась. Королева разговоров. После еще одной неловкой длинной паузы Сайно переворачивает страницу и говорит: — Пожалуйста.***
Ещё одна вещь, о которой Коллеи думает с болезненной частотой, это то, что произойдет с её телом, когда Элеазар полностью поглотит её. Она часто обдумывает, в каких позах хочет застыть. Это если бы она проснулась, чтобы понять, что происходит в первую очередь. Может, она просто возьмет себя в руки и сделает так, чтобы было легче нести её труп. Она думает, что когда это произойдет, она возмоможно будет совсем одна, может быть, в дикой природе; таким образом, кому-то понадобится целая вечность, чтобы найти её, если кто-то вообще будет искать, и тогда природа сможет окончательно забрать её. Коллеи в мельчайших подробностях представляет, как вороны садятся на её кожу и сдирают чешуйки одну за другой, откалывая затвердевшую плоть, как люди чистят плоды харра. Тогда жуки отложат яйца в то, что осталось, а потом извивающиеся белые личинки вместе с грибами вплавят её тело обратно в лесную землю. Если бы у неё был выбор, она хотела бы отправиться в место, где растут грибы руккхашава. Грибы руккхашава очень вкусные. Но потом Коллеи представила то, как Эмбер находит её тело, покрытое грибами и личинками. Узнала ли она её? Опарыши едят волосы? Едят ли они грибы? Всё это, вероятно, расстроило бы её тогда. Но воображаемая Эмбер тут же поднимает её из грязи и стряхивает грибы и личинок с её рук. Она ругает каждую ворону, и те возвращают Коллеи её плоть по кусочку, пока кожа снова не станет гладкой и целой. — Ещё не время, глупышка, — говорит воображаемая Эмбер, ласково поглаживая Коллеи по голове. — Разве ты не собираешься учиться в Академии Сумеру, когда вылечишься, помнишь? Ты точно сможешь справиться с этим Элеазаром! И обычно именно тогда Коллеи перестает об этом думать.***
— Мы встретимся с моим другом в деревне Гандхарва, — говорит Сайно, когда они разбивают лагерь на границе Сумеру. —Энергия леса хороша для лечения симптомов элеазара, а Гандхарва гораздо богаче природной энергией, чем город или пустыня. — О, — отвечает Коллеи, радостно согревая руки над травяным чаем. — Ты научишь меня там читать? Сайно кашляет, на мгновение опускает книгу. — На самом деле, мой друг будет учить тебя. Коллеи недовольно фыркает. — Тогда какой от тебя толк? — язвит она. — Я вернусь к своей работе. Она смотрит на Сайно. Он смотрит в ответ. — Подожди, так ты потом уйдёшь? — она воскликнула. — Разве этого не ожидалось? На самом деле Коллеи никогда об этом не задумывалась. Логично предположить, что тот уйдёт, а ведь они знакомы максимум пару недель. В любом случае, она даже не так привязалась. Но в этот момент Коллеи снова погрузилась в раздумья. Она, вероятно, всё же будет скучать по нему, по его глупым шуткам и по тому, как он потом их долго объясняет. Может быть, конечно, не так сильно, как скучает по Эмбер, но у Сайно есть определенная неловкость, которой у той нет, и это заставляет Коллеи чувствовать себя уже не так ужасно из-за того, насколько она сама трудна, а это что-то да значит. Она хлопает ладонью по ноющему месту на затылке и спрашивает: — Ты же будешь приходить в гости, да? Сайно долго не отвечает, но она к этому уже привыкла. Он, вероятно, даже не пытается скрывать то, как ему не терпится избавиться от неё. Вероятно, он просто так же плох в общении, как и она. Не умеет находить правильные слова. Переворачивает страницу, но Коллеи уверена, что он, на самом деле, уже давно не читал. В конце концов, Сайно впервые улыбается. — Конечно, — говорит он. — У меня ведь там есть друзья.