❊-❊-❊-❊
С кратким вздохом Джордж отходит от небольшого холодильника, ставя прохладную и недопитую бутылку воды на тумбу рядом. Казалось, он почти не пил. Максимум несколько бокалов чего-то совсем некрепкого, но пересохшее горло и развязанный язык с сознанием совсем не вяжется с этим. Он проходит вдоль своей кровати, куда скинул все вещи сразу по приезде, и невольно морщится. Желания убирать всё это — нет, но и лежать в подобном беспорядке — тоже. Как глупо и по-детски. Да и вообще: сколько он так уже сидит? Взгляд британца быстро следует в поиске телефона, пока он не вспоминает, что он у него в кармане. Несколько секунд и парень уже выглядывает время на главном экране, что сообщало, что сейчас чуть больше часа ночи. Если он правильно помнит, то они вернулись не более двадцати минут назад… Интересно, а все уже спят? Ник точно вырубился, Карл и Квакити только приехали и даже не были на вечеринке, так что они тоже уж точно спят, а Дрим…? Вроде он совсем недавно видел уведомление от его Твиттера, с селфи и какой-то дурацкой, но милой благодарностью фанатам. Значит ли это, что он не спит? Хотя, ему же не составляло труда за всё это время уже переодеться и лечь в кровать, да? А почему Джордж так не сделает? Что его останавливает? Только ли беспорядок? Британец вздыхает в очередной раз и усаживается на свободный край постели, убирая телефон в карман шорт и подпирая щёку локтем об коленку. Ну вот, опять он пьёт и думает о всякой всячине. Хотя, в этот раз, конечно, «всячина» — не плохая. Теперь у него и не может быть плохих мыслей, когда он здесь. Но во всё это так сложно поверить, да? Он наконец-то живёт в Америке. Он встретился со всеми друзьями, со столькими фанатами… Он счастлив. И это не какая-то мимолётная мысль или шутка, нет же, это правда. Это то, о чём он так долго мечтал, он дома. И, боже, британец солгал бы, если бы сказал, что он не визжит и не скачет на месте только от одной этой мысли. Он дома, это его дом, рядом с ним Ник и… И Клэй. Чёрт, да парень же показал ему лицо! Казалось, уже не первая неделя прошла с этого события, но он до сих пор не может смириться с этим. Не может наглядеться на младшего, и тут он даже винить себя и не может. Он не может не заглядываться на друга, на его улыбку, глаза. Видел бы он ещё их настоящие цвета, то счастье его было бы бесконечным. И, возможно, это пьяные мысли, но вот бы увидеть его вновь… Британец громко прокашливается, выпрямляясь, а после бросая взгляд на окно позади, где, несмотря на фонари и горящие окна, было довольно темно. Но что, если он спит. Он не хочет его будить… Дрим сегодня был так взволнован, так рад и активен. Он, как и Джордж, сделал столько фото с друзьями и фанатами, он так веселился, что, если уж британец ужасно устал, то и он точно? Но может всё-таки есть такой шанс? Просто увидеть его… Просто поболтать… И тут Джордж уже будто лунатик, быстро хватается за ключи, выходит в коридор отеля, даже не выключив свет в номере, и, захлопнув дверь, бредёт по слегка освещённому коридору в сторону. Несколько метров и он натыкается на уже знакомую дверь, у которой он останавливается, хмурясь и задумываясь с готовым кулачком в воздухе, что был готов стучать в дверь. Но что-то его останавливает. Погодите, а зачем он это делает? Что он собирался ему сказать? Как он собирался заводить разговор, хотя вот совсем недавно они, со вздохами и кряхтением, говорили об усталости и желали друг другу спокойной ночи? Почему у него вообще возникает это желание? Но думать, видимо, уже поздно, ведь только мозг британца решил заработать и привести в действие какие-то мыслительные процессы, как он уже опускает кулак к двери, ударяя костяшками и оставляя после себя краткий стук, что звучал так глупо, что он решается добавить ещё один, но более тихий. Дрим спит. Джордж надеется, что он спит. Однако, за дверью начинаются слышаться шорохи. Хозяин номера довольно быстро реагирует, однако ему требуется добрая минута, чтобы наконец добраться до двери и, кажется, взглянуть в глазок, перед тем, как наконец приоткрыть дверь. — Джордж? — звучит сонный голос американца, когда он ещё даже не успевает полностью открыть дверь. Старший нетерпеливо вздыхает, тут же хватаясь за собственную ладонь и кратко почёсывая пальцы. — Привет, эм, я тебя не разбудил? — шмыгает он, тут же быстро оглядывая парня перед собой. Наверное, это был скорее вопрос из вежливости. Дрим уже полностью переоделся, он был в какой-то, кажется, белой футболке с красными руками, с довольно короткими шортами и тапочками, которые выдавал отель. Волосы же его тоже были взъерошены, отчего светлые кудряшки торчали во все стороны. Он точно спал, ну или хотя бы готовился. — Да не то чтобы спал, просто смотрел телевизор, — прокашливается парень, складывая руки на груди и опираясь о дверной проём. Джордж взволнованно топчется на месте. Его глаза быстро бегают по чужим, явно уже усталым, глазам. Он всматривается в чужие ресницы, но после отдёргивает себя. — Эм, я… Я зайду? — Зачем? — Я… Да ладно, Дрим, просто пусти, — морщится Дэвидсон, замечая усмешку на чужом лице. Он не хочет объясняться. Пусть он пустит его просто так… — Ты всё ещё в шапке, — вдруг поднимает палец Тэйкен, указывая на головной убор на старшем, на что тот качает головой и тут же его поправляет. Что за уход от разговора… — Ты вообще не переодевался? Что ты всё это время делал? — Я… Эм, да так, ничего. Сидел в Твиттере, да и всё… — растягивает слова Джордж, после отводя взгляд. — Так ты меня пустишь? Дрим снова смеётся. В его голосе слышна хрипота. Такая хрипота, как бывает по утрам или после дремоты. — Ладно, заходи, — вздыхает младший, раскрывая дверь и чуть отходя, что позволяет британцу быстро проскочить в тёмное помещение и инстинктивно стянуть обувь. — Что собрался делать? — Не знаю, ничего? — быстро проходит Джордж, после присаживаясь на чужую кровать. Одеяло было уже отодвинуто, потому ему пришлось сначала поправить его. — А я вот смотрю «Во все тяжкие». Присоединишься? — медленно подходит к другу Дрим, подбирая с тумбы пульт и обращая внимание британца на телевизор, где тут же начинает играть сериал, однако звука почти не было, потому Дрим чуть прибавляет его. — Не надоело его так часто пересматривать? — с интересом наклоняет голову Джордж, смотрят как вдруг Тэйкен подходит и встаёт перед ним, опуская рядом пульт. — А тебе не надоело в этой шапке ходить? — ухмыляется парень, поднимая руки и вдруг складывая их на чужой макушке. От неожиданности действий Дэвидсон пугается и морщится, но быстро успокаивается, хихикая. Дрим держится за чужой головной убор и вдруг стягивает его. Волосы Джорджа обретают свободу. — Мне понравилось её носить… — скромничает старший, поднимая взгляд и голову к Дриму, что хихикает и натягивает его шапку на себя, но после быстро откидывает на тумбочку. — Я рад. Другим она казалась глупой. И моя шапка для них тоже глупая, — улыбается парень, после зарываясь пальцами в чужих волосах. Джордж ненадолго прикрывает глаза, ощущая, как Дрим невольно делает ему массаж головы. — Ну, эти шапочки смешные, но не глупые… Скорее милые. Хотя слово «милые» — это идиотское слово. Оно во всех склонениях такое, — шмыгает парень, после на секунду ощущая щекотку где-то за ухом, что заставляет его приоткрыть глаза. — С чего это такие резкие высказывания? — дёргает бровью младший. — Не знаю, просто так мне кажется… — И неужели ты никого не считаешь милым? И назвать никого так не можешь? — качает головой Дрим, после опуская руки с волос Джорджа на плечи. Британец хмыкает и отворачивает голову. Возможно, он и может назвать кого-то милым. Кого-то, кто пустил его посреди ночи к себе. Кого-то с такими очаровательными кудряшками, яркими глазами, неведомого для Джорджа цвета, с веснушками по всему телу, с красивой острой челюстью и сильными плечами. Да, возможно, он мог бы назвать кого-то милым. Дрим милый, и он хочет смотреть на него снова и снова. — Джордж, зачем ты пришёл? Почему не лёг спать? — вдруг спрашивает Тэйкен, отходя и укладываясь на кровать. Джорджу приходится подняться и чуть отойти, ведь младший начинает поднимать одеяло и позже укрываться им, ложась чуть поодаль от края постели. Джордж хватается за собственную руку, сжимая ладонью пальцы правой руки. Дрим вздыхает, опуская голову на подушку. — Я… Я просто хотел тебя увидеть. Всё кажется теперь, что я забываю твою внешность, когда не нахожусь рядом, — честно бурчит британец, присаживаясь на свободный край, прямо рядом с другом, и тело его направлено тоже к нему. Чужая рука вдруг ощущается на коленке старшего. Джордж не хочет поднимать на него взгляд, поэтому глупо пялится на постель. — Ну и зачем были такие сложности. Так и надо было сказать, — вдруг усмехается Дрим. Джордж поднимает взгляд и замечает, как тот раскрывает руки и поднимает одеяло. — Давай сюда. — Куда? — Не веди себя как идиот, давай, — усмехается парень, после встряхивая руками и выставляя их, кажется, ещё шире. — Давай обниму. — Ты идиот, — кратко хмыкает Дэвидсон, качая головой. На щеках чувствуется жар, что стремительно ползёт даже к ушам. Тем не менее он закидывает ноги на постель и переворачивается на другой бок, чтобы наконец лечь рядом с другом, но не слишком близко. Одеяло быстро оказывается натянуто чуть ли не по самый нос. — А ну-ка, кто тут ещё идиот? — шмыгает Дрим, пододвигаясь ближе и складывая руку на чужой спине. Джордж морщится и подавляет улыбку, однако приостанавливает парня, полностью падая головой на край подушки. — Ну ты чего? — Как я собираюсь видеть тебя, если ты собираешься так придвинуться? — хмурится парень, однако Тэйкен на это лишь удивленно вздыхает, кивая и тут же кладя голову рядом и напротив британца. Даже, наверное, слишком рядом. Между ними не было и пятнадцати сантиметров. — Ты точно идиот. Однако, Дрим не отвечает, смеётся, дёргает плечами, но не отвечает. Так и лежит. Так, как сказал Джордж. Он смотрит на него, тихо так, почти не двигаясь, а Джордж глядит на него в ответ, да наглядеться не может. Его взгляд быстро проходит от кудрявой и лохматой чёлки парня, опускаясь ко лбу, что при таком близком, хоть и слабо освещённом, расстоянии был чётко усеян бледными веснушками. Дальше взгляд шёл до чертовски чётких и густых бровей, что можно было бы подумать будто он ухаживает за ними (но это, очевидно, не так). Взгляд опускается ещё чуть вниз и останавливается на глазах. Глазах Дрима. Таких ярких, будто блестящих, с такими длинными ресницами, что создавали такой тёплый и спокойный взгляд из-за припухшего нижнего века. Дрим такой настоящий и такой красивый. — Даже не верится, что я тебя вижу, это так странно, — вдруг выговаривается Джордж, продолжая бегать глазами по чужому лицу, пока Дрим вдруг не вытаскивает руку и не складывает её у него на щеке, чуть ниже уха и даже по большей части у скул. Британец вздрагивает, кровь всё сильнее прибывает к его лицу. — Хотя, ещё страннее то, что я никак не насмотрюсь на тебя. Мы дружили сколько… Семь лет, так? Семь лет без какого-либо беспокойства, без единой мысли или хотя бы надобности, а теперь… А теперь этого просто нет. — Это плохо? — шепчет Дрим, уголки его губ чуть приподняты, но полностью он не улыбается. — Нет-нет… Раз ты мне позволяешь себя разглядывать, значит всё нормально. Возможно, я когда-нибудь успокоюсь. А, возможно, нет, — британец опускает ненадолго взгляд, а после возвращается, пододвигаясь на несколько сантиметров ближе. Чужая рука на щеке кратко поглаживает его скулы. Между ними ещё лежали их же руки, что было никак не устроить в таком положении, которые вдруг случайно соприкасаются, но парни не решаются отстраниться. — Наверное, ты просто выглядишь как кто-то, за кем надо наблюдать. Кто-то близкий, кем дорожишь. От Дрима доносится тёплый вздох. Из-за расстояния Джордж его не только слышит, но и чувствует. — Ты мной дорожишь? — вдруг будто ухмыляется младший. Кажется, его лицо сменило цвет. — Да. Конечно, дорожу. Даже, если не говорю об этом вслух, даже, если не могу сказать, что люблю тебя, это не значит, что я так не думаю, — Джордж чуть прикрывает глаза, договаривать это было сложно, но он это делает. Это так остатки алкоголя в крови на него влияют? — Это мило. Ты милый, Джордж, самый милый человек на земле, и неважно, что ты не любишь это слово, — его рука вдруг останавливается, а глаза на секунду блестят. С губ Джорджа случайно срывается улыбка, такая скрытая, без показа зуб. Его губы будто сами расстёгиваются в трубочку, с таким резким подъёмом на уголках, отчего они выглядит как квадратная скобка. Не зря он постоянно использует этот смайлик… Дрим вдруг откашливается: — Джордж. — Да? — тут же отзывается старший. — Можно тебя поцеловать? — быстро произносит парень, замолкая. И Джордж тоже замолкает, вдруг невольно вслушиваясь в собственный стук сердца; чувствуя, как быстро покидает воздух лёгкие, как ни единое отторжение не присутствует в нём и как это осознание всгруживает голову. Парень перед ним вздыхает и закусывает свою нижнюю губу, перед тем, как выдохнуть. — Это — «нет»? — Нет. В смысле, это не «нет»! Короче, это — «да». Да, ты можешь, — на выдохе выговаривается Джордж, неловко придвигаясь вперёд, сокращая расстояние. Хотя и «расстоянием» этот промежуток между ними было тяжело назвать. — Хорошо, — слегка хихикает Дрим, перед тем, как придвинуть голову вплотную, так, что Джордж в нетерпении морщится, после лишь ощущая краткий поцелуй на носу и правой щеке. Несколько секунд ожиданий и шатен раскрывает глаза, видя как глупо на него смотрит младший: улыбаясь и при этом не говоря и слова. Из британца вырывается нервный и нетерпеливый вздох, после чего он закусывает щеку изнутри. — Это всё? — бурчит парень, расплывчато, но очень недовольно взглядывая на друга. Дрим срывается на смех, на секунду отодвигаясь, чтобы громко просмеяться. — Заткнись, с такими темпами Филза и Кристин услышат тебя через стенку… — Даже если они меня и услышат, то не через стенку, а через почти полностью открытый балкон… — хихикает Дрим, после пододвигаясь обратно. — Ты не насмотрелся ли на меня уже? — Нет. Я не закончил, хоть ты идиот и я бы очень хотел бы закончить, но не буду. — Ладно, — продолжает смеяться парень, вновь не двигаясь. — А не устал ли ты уже? — Устал. Я бы сказал, что очень, — бурчит Джордж с лёгкой и скорее наигранной обидой. Он правда хотел, чтобы Дрим его поцеловал? Да, точно… Так он и хотел. Вот же этот американец засранец… — Ты можешь поспать. У тебя будет время наглядеться на меня, знаешь ли. — Я хочу сейчас. — Ну а что ещё ты хочешь? — с иронией спрашивает младший, вздёргивая одну бровь. Джордж поджимает губу, а потом хмыкает. — Поцеловать тебя, — кратко улыбается Дэвидсон, после шмыгая и совсем не теряя времени, чтобы придвинуться и быстро коснуться уголка чужих губ. Так мимолётно и глупо. Британец отстраняется через секунду, замечая перед собой самое сконфуженное выражение лица Дрима, что он только видел. Парень будто не ожидал это, потому сейчас молчаливо хлопал ресницами, глядя прямо перед собой. Джордж кратко хихикает и ощущает как рука на его щеке вовсе ослабла и почти готова скатиться вниз, к шее, однако её владелец наконец очухивается, выдыхая и, наоборот, покрепче схватившись, притягивает лицо парня ближе, вовлекая в поцелуй. Так сладко, робко и нежно. Джордж невольно улыбается, закрывая глаза и пододвигаясь ближе. Чужая рука скользит к затылку, слегка хватаясь за волосы, пока его губы оставляли влажные и аккуратные поцелуи, вовлекая всё ближе и сильнее. В какой-то момент и сам Джордж сложил руку на чужой шее, по итогу просто обнимая парня перед собой, пока тот перекладывал свои руки на его спину. Поцелуй за поцелуем, парень притягивает старшего в новый, который становится только приятнее. Да, ему определённо нравится целовать Клэя. Клэя — его лучшего друга. Клэй, что в общем-то, очень умел в этом, и это не может не быть сюрпризом. Однако, всему приходит конец, и даже самому хорошему, самому лучшему ощущению, что испытывал Джордж за всё это время. — Джордж, — вдруг слышит британец своё имя, когда американец отстраняется, что заставляет его открыть глаза и недовольно прищуриться. Дэвидсон не хочет останавливаться, потому пододвигается обратно, оставляя краткий поцелуй на уголке чужих губ, перед тем, как сам Дрим его полностью останавливает. — Джордж, погоди, разве ты не устал? Я думаю тебе правда стоит поспать. — Нет, — быстро отвечает парень, крутя головой и опуская взгляд на чужие, чуть, кажется, покрасневшие губы. Такими они казались, хотя британец — не тот человек, чтобы что-то утверждать в этом плане. — Ты хочешь продолжить? — Да. И, тем не менее, такого короткого ответа запросто хватает, чтобы Дэвидсон снова мог придвинуться ближе, к влажным губам друга, оставляя там новые, терпкие поцелуи. Хотя, скорее они были неаккуратными, а не терпкими, но для Джорджа разницы не было, да и для Дрима, кажется, тоже, ведь тот без сомнений принимал поцелуй и отвечал на него. Так приятно, шатен чувствует себя под такой защитой рядом с ним, что руки вдруг дрожат, а мурашки проходят по всему телу. Наверное, они целуются ещё добрых несколько минут, но британцу всё этого не хватает. Еще бы растянуть это чувство подольше, не на несколько коротких минут, а навсегда. Джордж в раю, он точно где-то на небесах, но почему его пытаются от туда выдернуть? Несколько мгновений и парень снова чувствует, как друг начинает аккуратно отстраняться, так по немного, позволяя Джорджу поцеловать его ещё несколько раз, перед тем, как отстраниться до конца. Британец вновь недовольно смотрит, но в этот раз при нём присутствует не лёгкая отдышка, что относит остальные эмоции на второй план. — Что-чт… — он срывается на вздох. — Ладно всё, не глупи, вот этого точно достаточно, — хихикает Дрим, недослушивая попытки парня договорить. — Мы можем продолжить когда угодно. Теперь у нас очень много времени, нет нужды торопиться. Джордж кратко хмыкает и поднимает взгляд, чтобы полностью рассмотреть чужое лицо и подобрать нужные слова. На удивление, Тэйкен выглядит очень спокойно, и… Мило. Как бы Джордж ни ненавидел это слово. — Ты обещаешь? — Да, Джордж, обещаю. Почему бы я вообще отказал, — смеётся Дрим, пододвигая старшего к себе, на этот раз тоже подползая, но наверх, отчего у него получается обнять парня за шею и сложить руку у волос, пока сам же британец оказывается тыкнут ему в шею, чтобы сложить руку на спине. Под одеялом становится теплее обычного. — Давай отдохнём, правда, завтра первая панель по случаю сервера. Будет много фанатов, друзей… — Главное сядь рядом со мной, — бурчит парень, вздыхая и прижимаясь ближе. — Хорошо, я постараюсь, конечно, но мне главное, чтобы вы все сели, а там уж я найду место… — Как я буду смотреть на тебя, если ты будешь далеко? — То есть то, что ты будешь смотреть на меня, когда будешь рядом — лучше, чем если бы ты делал это, смотря на меня из далека? — он хмыкает. — Да. Это же не про других, а про тебя и меня. Я хочу, чтобы ты был рядом… — Я никуда не убегу Джордж, не беспокойся, поспи чуть, надо будет завтра пораньше встать…❊-❊-❊-❊