Модификация Любви

Кибо стоял возле дома с табличкой «Ирума» и не решался нажать на кнопку возле входной двери. За прошлый месяц он провел множество вечеров, скрываясь в листве деревьев неподалеку и наблюдая за окном на втором этаже, где его соседка по парте наслаждалась жизнью обычной старшеклассницы. Он хотел знать о Миу как можно больше, чтобы выполнить задание Отца. Что ей нравится, а что нет. Как и с кем она проводит досуг. Что нужно сделать, чтобы стать как можно ближе к ней… Впрочем, ничего полезного ему так и не удалось выяснить. Чаще всего Миу лежала на кровати, безотрывно пялясь в экран телевизора, или вертелась перед большим зеркалом, примеряя одежду. Иногда девушка спускалась на кухню, чтобы испечь очередную порцию печенья, а по выходным к ней приходили подруги, и тогда они втроем могли часами уплетать сладости и разговаривать о непонятных для него вещах. Кибо завидовал, ведь ему и его братьям и сестрам в свободное от учебы время позволялось лишь смотреть образовательные видеоролики или отдыхать в капсуле. А глядя на то, как Миу упивается вниманием своих родителей за семейным ужином, он и вовсе начинал ощущать, как в его груди сжимается болезненный комок. «Это мой шанс узнать о том, как стать обычным школьником. И о том, что такое любовь… Я должен воспользоваться им… Я должен… выжить…» С этими мыслями Кибо сделал глубокий вдох и нажал на кнопку, после чего в доме раздался громкий звон. Миу не заставила себя долго ждать. Она распахнула дверь так быстро, словно все это время пряталась прямо за ней и ждала его прибытия. — Иидабаши-кун! Наконец-то ты пришел! Пожалуйста, заходи! Девушка выглядела очень непривычно. Вместо белой рубашки и клетчатой юбки на ней было короткое розовое платье, что очень выгодно подчеркивало ее женственные формы, а золотистые волосы, что обычно свободно струились по плечам, были собраны в высокий хвост мягкой резинкой. Будь Кибо обыкновенным парнем, то сразу бы впал в ступор, увидев перед собой настолько яркий и соблазнительный образ. Но на равнодушного ко всему прекрасному репликанта ее внешний вид не возымел никакого эффекта. — Здравствуй, Ирума. Вежливо поздоровавшись с хозяйкой дома и поклонившись, парень вошел в прихожую. Однако стоило ему аккуратно поставить в углу свои уличные ботинки, как Миу указала на вешалку и произнесла: — Фуражку и пиджак можешь оставить здесь, а сумку — взять с собой. — Пиджак?.. Кибо не хотел снимать его, несмотря на то, что прямого запрета у него не было. В одной водолазке он всегда ощущал себя уязвимым, ведь между его телом и окружающим миром не оставалось никакой защиты. Но Миу смотрела на него с таким хищным ожиданием, что он решил не спорить. Медленно расстегнув все пуговицы, он повесил пиджак на крючок, а сверху накрыл его фуражкой. После этого, поправив сумку на плече, репликант последовал за Миу, что по какой-то причине казалась еще более счастливой, чем когда открыла ему дверь. — Располагайся. А я принесу что-нибудь перекусить! Когда девушка суетливо скрылась в коридоре, Кибо сел за низкий столик и внимательно огляделся, прежде чем начать подготовку к занятиям. Хоть он знал, как выглядит комната Миу со стороны, но при близком рассмотрении та оказалась полна вызывающих любопытство деталей. Кровать, прикрытая пушистым розовым покрывалом. Высокий стеллаж, забитый под завязку модными журналами и книгами романтической направленности. Шкаф, в недрах которого скрывались десятки платьев, юбок, футболок и кофточек. Телевизор, что обычно был включен, но теперь служил лишь украшением интерьера. Постеры с персонажами детских телешоу. И огромное множество мягких игрушек всех цветов и форм, что веселыми мордочками глазели на него из разных углов помещения. — Как много… всего, — пробормотал гость, теряясь во всем этом великолепии. У самого Кибо не было своих личных вещей, поэтому стремление к обладанию таким большим количеством предметов казалось ему не поддающимся пониманию. Тем не менее, если бы не приличия, он бы тщательно изучил их прямо сейчас. — Прости за задержку. Надеюсь, ты не успел заскучать… Э? Что ты делаешь? Миу вернулась с подносом в руках и застыла, увидев, как Кибо достает из сумки учебные принадлежности. — Готовлюсь к тесту, — честно сказал Кибо. Девушка с разочарованным видом поставила на столик небольшой керамический чайник, две чашки и тарелку с печеньем, а затем взмахнула руками, призывая убрать тетради обратно. — Давай не будем торопиться. У нас с тобой целый день впереди! Может, сперва поболтаем? Мы ведь здесь только вдвоем… — Хорошо, — покорно согласился парень и прибрался, пока хозяйка разливала по чашкам горячий напиток. — Тебе нравится у меня дома? — спросила Миу, разместившись рядом с ним в обольстительной позе. — Здесь… интересно, — признался Кибо, откусывая кусочек от печенья и ощущая, как сладкий вкус растекается по его языку. — А как выглядит твоя комната? — У меня ее нет. Я и мои братья и сестры живем в общежитии, обустроенном специально для нас. Мы спим, принимаем душ, питаемся и делаем домашнее задание в одно и то же время. — Ого, как строго… — Миу нахмурилась, но потом снова тепло улыбнулась, — Ты сказал, что у тебя есть братья и сестры? Сколько их? Изначально было пятнадцать. Кибо вычел в уме всех, кто не смог пережить первичный отбор и последнюю встречу с Отцом, и сухо ответил: — Шесть. — Ничего себе! Какая большая семья! А как их зовут?! — Иидабаши Кибо. Восторг на лице девушки потух, и она уставилась на парня с недоверием: — Что ты имеешь в виду? У вас всех одинаковое имя?.. — Да. Иидабаши — это фамилия нашего создателя. А «Кибо» означает «надежда» . Это название проекта, ради которого мы были произведены. — Как грустно… Я даже не думала… А ничего, что ты мне все это рассказываешь? Разумеется, Кибо получил самые подробнейшие инструкции о том, какую информацию он может сообщать людям, что решатся завести с ним беседу. И хоть он не имел четкого представления, почему те или иные сведения утаиваются, однако о том, какое наказание ждет репликанта, что разочаровал Отца, ему и самому не хотелось рассказывать. — Братья и сестры тоже участвуют в эксперименте, поэтому говорить о них не запрещено. Однако все подробности проекта строго засекречены. — Должно быть, вы очень сильно дружны, если все делаете вместе? — Нет. Репликантам не нужны межличностные взаимодействия друг с другом, помимо тех, что помогают достижению общей цели. — А ваш создатель?.. — Отец редко с нами встречается. Он очень занят. — Получается, что у тебя нет близких людей?.. — девушка совсем приуныла от тоски. — Это не так. У меня есть ты. Миу мгновенно вскинула голову, услышав это. Ее широко распахнутые глаза с длинными ресницами засияли, на лбу выступили блестящие капли пота, а щеки покрылись густым румянцем. — П-п-п-правда? Ты так д-думаешь?! — запинаясь от волнения, пролепетала она. — Да. Ты — человек. И мы сидим очень близко. — Я не это имела в виду, но… Хи-хи-хи-хи! Девушка засмеялась, широко улыбаясь от удовольствия. Кибо же задумался, внимательно наблюдая за ее реакцией. Живая речь людей была полна двусмысленных выражений, и ему часто было сложно понять, что именно те подразумевают. Похоже, в этот раз он снова ошибся с ответом, но Миу почему-то оказалась этим очень довольна. Вопрос был лишь в том, достаточно ли такого уровня взаимопонимания для того, чтобы считать их «влюбленными». — На самом деле… Мы можем стать еще ближе… Миу тихо прошептала эти слова и, сократив расстояние между ними, взяла Кибо за руку. — Ближе?.. — Угу. Мне хочется обнять тебя. Если ты не против… Парень слегка вздрогнул, вспомнив прикосновения Отца, но от Миу пахло выпечкой и цветочным парфюмом, поэтому он рискнул согласиться. Получив одобрительный кивок, девушка притянула репликанта обеими руками и бережно прижала к себе, положив его голову себе на грудь. Полученные ощущения оказались настолько теплыми и приятными, что Кибо замер, боясь хоть одним движением потревожить этот успокаивающий процесс. — Ну как? — вкрадчиво спросила Миу, — Тебе нравится? — Да. Я думаю, что… Ирума?.. Он осекся на полуслове, понимая, что девушка уже не слушала его. Миу прильнула губами к его макушке и шумно вдыхала запах синтетического волокна, из которого были сделаны его белые волосы. — Какой необычный аромат… Это какой-то специальный шампунь для репликантов?.. «Шампунь?» — мысленно растерялся Кибо, — «Она имеет в виду средство для мытья человеческих волос? Но в нашей душевой ничего подобного нет…» Так он хотел ответить, но руки, что нежно обхватывали его, теперь с алчной и грубой силой сдавили ему плечи. Вероятно, именно об этом говорила Миу, когда предлагала стать «еще ближе»?.. — Так здорово пахнет… Ничего не могу с собой поделать… Произнеся эти загадочные слова, девушка скользнула любопытными пальцами вниз, поглаживая Кибо по уху, шее, груди, а затем нырнула под водолазку. Парень понял, что должен воспротивиться, ведь уже знал, какое отвращение может испытать человек, если увидит своими глазами дефект на его теле. — Прекрати немедленно. Там… Но предупреждение почему-то возымело совершенно обратный эффект. Стоило Кибо поднять голову, как Миу впилась в его рот жадным поцелуем. — М-м-м… Что со мной происходит… Обычно я совсем не такая… Пожалуйста, поверь мне… Однако ее рука, противореча сказанному, торопливо гладила оказавшегося в плену репликанта в районе паха, пытаясь нащупать любое чувствительное местечко. «Может, это и есть именно то, ради чего любой парень в школе готов «отдать душу?» — подумал Кибо, ощущая, как сладостная дрема заволакивает его сознание, — «Если это так, то теперь я понимаю, почему…» Тем временем Миу, что сминала его губы своими так сильно, что те начали опухать, задрала водолазку вверх, обнажая бледную кожу на груди и животе. Однако когда Кибо уже хотел остановить ее, та вдруг содрогнулась в сильном кашле. — Кх… Я… Прости… Кха-кха-кха!.. Миу быстро вскочила на ноги и выбежала из комнаты, пытаясь удержать рвущуюся из рта тошноту обеими руками. Кибо остался совсем один, ощущая, как холод одиночества снова сковывает его, еще более пронизывающий и колючий после утраты жарких объятий. «Нужно рассказать об этом Отцу. Надеюсь, что этого будет достаточно, чтобы он оставил меня в живых…» — думал он, дрожащими от слабости руками приводя в порядок свой внешний вид. Пусть я не такой, как она… Пусть вызываю у нее отвращение, но… Я должен попытаться снова стать единственным… Еще хотя бы один раз… *** — Кха… Кха-кха-кха! Забежав в ванную и захлопнув за собой дверь, Миу исторгла из своего горла рвущееся наружу напряжение прямо в раковину. Все ее тело била сильная лихорадка, по лицу и груди лился пот, а между ног бушевал пожар настолько сильный, что девушка могла едва сдержать его, прижав бедра тесно друг к другу. — Что со мной происходит… Что я… Стоило вдохнуть приятный аромат, что исходил от волос Кибо, как невыносимое желание сразу захватило ее, заставив вести себя настолько развратно, что теперь девушка не могла даже взглянуть на собственное отражение в зеркале от смущения. Раньше парни на свиданиях часто пытались сблизиться с ней сразу после знакомства, но Миу всегда была непреклонна. Теперь же она сама настойчиво искала тесного контакта, и даже отказ Кибо не остановил ее. Наоборот, в какой-то момент возбуждение стало настолько сильным, что она не смогла удержать его внутри своего тела, даже не успев как следует рассмотреть то, что репликант пытался от нее скрыть… — Возьми себя в руки, Миу… Успокойся… Дыши… Однако навязчивый зуд настойчиво требовал прикосновений. Стоило ей проникнуть пальцами под ткань собственного белья и слегка надавить на разгоряченную плоть, как та сразу смочила их скользкой влагой и взорвалась в животе сладостной волной. — Х-ха… Как же стыдно… Что со мной такое… Нужно вернуться к Иидабаши-куну… Миу быстро умылась и поправила прическу. У нее самой не было ни единого логического объяснения произошедшему, но зато Кибо был наивнее ребенка и легко принял бы на веру любое, какое она только сможет придумать. Когда девушка выбралась из ванной, то сразу столкнулась лицом к лицу с репликантом, который стоял прямо посреди коридора и ожидал ее. — И-и-и-идабаши-кун… — Миу снова начала запинаться и краснеть, вспоминая, чем они занимались пять минут назад. — Как ты себя чувствуешь? Я должен вызвать скорую помощь? — невозмутимо ответил тот. — Нет-нет! Я просто… — девушка скосила взгляд и увидела на его плече сумку, — Ты уходишь?.. — Да. Если тебе нездоровится, то мы можем перенести подготовку к тесту на другой день. Кибо уже развернулся, чтобы направиться в сторону лестницы, как Миу схватила его за локоть мертвой хваткой. Если он сейчас уйдет, то может никогда больше не вернуться! — Нет! Подожди! Не уходи, пожалуйста! Останься еще ненадолго! — Уверена?.. — Абсолютно! Ты же только что пришел! Давай выпьем еще чаю! Мне сразу станет лучше! — Хорошо. Я останусь. Но больше не пытайся быть ближе ко мне. Это опасно. Кибо послушно отступил обратно в комнату, оставив хозяйку дома наедине с пронзившим ее насквозь мучительным ужасом. В уголках ее глаз выступили слезы, зубы застучали, а тело затряслось от знакомого ощущения, которое она испытывала каждый раз, будучи отвергнутой. Я не могу позволить Иидабаши-куну уйти С этой мыслью Миу вернулась в ванную и достала из шкафчика небольшой пузырек, который принадлежал маме, уже который год страдающей от бессонницы. Пропажу одной порции снотворного та вовсе не заметит, но зато эта маленькая таблетка совершенно точно спасет ее прекрасную мечту. — Я сделаю все, чтобы мы остались вместе… Иидабаши-кун станет единственным… Иидабаши-кун будет только моим… *** Когда ассистентка вошла в лабораторию Профессора Иидабаши, тот был глубоко погружен в исследование полушария головного мозга, лежащего перед ним разрезанным на мелкие кусочки. Однако заметив прибытие своей помощницы, он отвлекся от работы и, взяв рукой в перепачканной кровью перчатке стакан остывшего кофе, одним махом осушил его. — Ну что? Есть хорошие новости от моего любимца? — с любопытством спросил он. Ассистентка ответила сухим профессиональным тоном, не обращая внимания на труп Пятой, что покоилась на операционном столе неподалеку с распиленной черепной коробкой и вскрытой грудной клеткой: — Десятый сегодня не вернулся в общежитие, Профессор. — Вот как. Но уже больше двух часов ночи. Что же ему помешало? — Судя по данным с датчиков в его теле, он… спит. — Спит?.. — удивленно переспросил мужчина, откладывая в сторону скальпель, — Репликантам нельзя спать где-то, кроме капсул. Я сам запретил им это делать. — Мы предполагаем, что Ирума Миу каким-то образом насильно усыпила его. — Усыпила… Ха-ха… Аха-ха-ха-ха-ха! Профессор покрутился в кресле, громко хохоча, словно услышал первую в своей жизни шутку, что смогла его насмешить. Лицо же его ассистентки оставалось непроницаемым. — Ее действия расцениваются уставом как хищение собственности «Иидабаши Индастриз» и караются тюремным заключением. — Ерунда. Разве можно наказывать такую прелестную девочку лишь за то, что она хочет побыть подольше рядом с любимым мальчиком? Это слишком жестоко… К тому же, есть огромная вероятность, что именно прописанный мной препарат L-053 стал причиной этого маленького происшествия… — Этот феромон предназначен только для секс-репликантов и имеет сильное воздействие на человеческую нервную систему. Вы уверены, что давать его Десятому было удачной идеей? — Разумеется. Репликанты в постели как бревно, но людей, желающих интима с покорной куклой, никогда не убавится. Не забывай, ведь именно на этом я смог построить свой дорогостоящий бизнес, что теперь движет прогресс вперед. — Тогда что делать нам? Какие будут приказы? — Никаких. Ждите и наблюдайте. Вероятно, это наш единственный шанс, и мы не должны упустить его. — Слушаюсь, Профессор, — ответила ассистентка и удалилась из лаборатории, больше не смея мешать нанимателю в его научных изысканиях. Профессор встал с кресла и, подойдя к операционному столу, в последний раз взглянул в мертвое лицо Пятой, прежде чем накрыть ее тело простыней. Теперь ему было почти жаль, что он так быстро убил ее. Следующий шаг станет самым важным в проекте «Надежда», а для этого потребуются такие, как она. «Наслаждайся моим подарком, Ирума Миу,» — насмешливо подумал он, бросая взгляд на фотографию, которая до сих пор висела на самом видном месте его рабочего стола, — «Ведь в один прекрасный день… Я заберу его обратно».