Модификация Любви

Месяц спустя Утро выходного дня началось для репликантов с неожиданных новостей. — Мои дорогие дети. Сегодня я пришел к вам, чтобы сказать кое-что важное. Проект «Надежда» досрочно закрыт. После этих слов Профессор Иидабаши откусил большой кусок от сэндвича и запил его крепким кофе из бумажного стакана. Ассистентка, что принесла ему завтрак прямо перед приходом в общежитие, оглядела испытуемых, выстроившихся в шеренгу, и начала вести записи. Четыре подростка, все как один с бледной кожей, белыми волосами и в школьной форме черного цвета, промолчали, неуверенные в том, имеют ли они право что-то ответить. И хоть лишенные всяких эмоций лица тщательно это скрывали, Профессор знал, что их маленькие тела трясутся от страха. — Что вы имеете в виду? — робко спросил Первый, самый старший и ответственный из них. — Именно то, что сказал. Эксперимент завершился успехом. Больше никаких школ, домашних заданий и злых одноклассников. Я знаю, что для вас это было тяжелым испытанием. И поздравляю от всей души с избавлением от него! Профессор похлопал в ладоши, но на его оптимистичный жест никто не откликнулся. Месяц назад, после внезапного исчезновения Десятого, он забрал жизни у Четвертой и Восьмого прямо на их глазах. Этого было достаточно для того, чтобы окончательно уничтожить в каждом из репликантов наивность и веру в подарки судьбы. — Но… что тогда случится с нами? — залепетала Вторая, нерешительно косясь в сторону своего брата-близнеца, что стоял рядом с ней. Профессор опустил руку в карман белого халата и достал оттуда пистолет, от одного вида которого ребята оцепенели от ужаса. — Вы, как материал, что не оправдал ожиданий, подлежите немедленному уничтожению. Но вы все равно можете гордиться своими достижениями. Они внесут свой важный, хоть и незначительный, вклад в науку… — Н-н-н-нет… — задрожала Седьмая, на чьем теле и так не было живого места от побоев и царапин, — Неужели все, что я перенесла, было зря… — Пожалуйста, Отец! — храбро выступил вперед Первый, — Дайте еще немного времени! Я найду способ оправдать ваши ожидания! — Хм-м-м… Ты так думаешь? — Профессор рассеянно пожал плечами, — Три месяца уже прошло. Более чем достаточно, чтобы вписаться в любое общество. Но, насколько я знаю, ни у кого из вас этого так и не получилось. — Тогда как вы можете говорить, что эксперимент стал успешным? — поинтересовался Третий, вдохновленный примером старшего брата. — Разумеется, благодаря Десятому, — мужчина довольно улыбнулся, поигрывая оружием в руке, — Он уже познал, что такое любовь человека, не прибегая к хитрости и обману. Прямо сейчас он нежится в объятиях той, что прекрасно знает, что он — репликант, и принимает его таким, какой есть. Это высокая степень эмоциональной связи, к которой вы даже близко не подошли. И уже не подойдете… — Так Десятый жив? — удивился Первый, — Я думал, что он… — Ему просто повезло встретить живорожденную без предрассудков! — упрямо воскликнул Третий, — Я уверен, что если бы я тоже… Гх! Репликант сразу же замолчал, когда Профессор направил на него дуло пистолета и произнес с брезгливым выражением на лице: — Разве я не говорил, что мне здесь не нужны выскочки?.. Впрочем, я могу вас понять. Когда тебя превосходит тот, кто младше, да еще и с множеством уродливых недостатков, — это невероятно обидно. Вероятно, каждый из вас достоин симпатии Ирумы Миу гораздо больше, чем он… Профессор сделал вид, будто глубоко задумался и, к облегчению Третьего, убрал пистолет обратно в карман: — Разумеется, оставить в живых кого-то из вас для меня гораздо выгоднее. Вы все практически лишены внутренних и внешних дефектов. Я не могу представить инвесторам такого, как он, в качестве своего любимого сына. — Тогда дай мне шанс, Отец! — вызвалась Вторая, — Я могу доказать, что во всем лучше него! Профессор нахмурил брови, оглядывая каждого из репликантов по очереди, и после недолгих размышлений выдал фразу, которую заготовил еще со вчерашнего вечера: — Раз проекта «Надежда» больше нет, то и старые правила соблюдать совершенно необязательно. Забудьте про беззаботную жизнь обычного старшеклассника. Я дарю вам полную свободу действий, но только лишь с одним условием — ни один посторонний человек не должен увидеть вас или пострадать. Иначе я собственными руками уничтожу нарушителя, который запятнал мою репутацию. Фигуры, облаченные в черное, заметно расслабились после этих слов, и мужчина сделал знак ассистентке, что стояла рядом с планшетом наготове. Она развернула экран, демонстрируя фотографию красивой золотоволосой девушки, чья распечатанная на фотобумаге версия до сих пор хранилась у начальника на столе. — Ирума Миу?.. — медленно пробормотал Первый, тщательно запоминая каждую черту ее лица. — Ч-что нам с ней делать?.. — робко спросила Седьмая. Профессор ждал этого вопроса. Пусть кому-то подобные методы могли бы показаться неэтичными или жестокими, но выбора у него не было. Слишком многое поставлено на карту и лишь этой жертвой он мог разыграть ее в свою пользу. Расплывшись в дьявольской самодовольной ухмылке, он с гордостью посмотрел на каждого из своих детей и произнес: — Найдите ее и любой ценой заставьте полюбить вас. А когда встретите Десятого… убейте его. *** Динь-дон! Подъем! Вставай, малыш! Веселье уходит, пока ты тут спишь! Хи-хи-хи-хи! Когда бодрый голосок пропищал жизнерадостную мелодию из смартфона Миу, Кибо сразу же проснулся и открыл глаза. Репликант увидел лицо Миу, что было так близко к его собственному, что, казалось, они вот-вот соприкоснутся губами. Девушка держала его за руку, тесно сплетя вместе их пальцы. Свои — изящные и тонкие, с идеальным маникюром и нежной кожей, и его — испещренные черно-серебристыми прожилками, грубые и шершавые, на которые невозможно было смотреть без страха и стыда. — Доброе утро… Девушка сонно поморгала и одарила его своей полной обожания улыбкой. Пусть Миу всегда стеснялась своего вида сразу после пробуждения, твердя непонятные слова про макияж и прическу, но именно в такие моменты беззащитности она казалась ему прекрасней всего. — Доброе утро. Ты красивая, Миу. — Хи-хи, — та покраснела, — Ты каждый день это говоришь… — Потому что я так думаю. Мне нравится смотреть на тебя. Миу поцеловала его, и они сплелись языками. Теперь, когда такой контакт стал для Кибо привычным, ему легко удавалось предугадать, какое именно прикосновение принесет как можно больше удовольствия. Без стеснения он проник свободной рукой девушке в трусики и погладил едва влажную промежность. — И как я проведу без тебя целый выходной, Кибо? Это невыносимо… Девушка позволила ему навалиться на себя и откинула голову в готовности получать наслаждение. Кибо поцеловал ее в уязвимую шею и обхватил пальцами мягкую упругую грудь, что ощущалась в его руках приятной тяжестью. Помассировав ее бережными движениями, он лизнул затвердевшие розовые соски и опустился ниже, под одеяло, к теплым бедрам. — М-м-м… Кибо… Миу тяжело вздохнула, когда он медленно стянул с нее белье, и прошелся языком по влажной коже. Двумя пальцами он развел скромные складочки в стороны и тщательно облизал набухающий от возбуждения клитор, вызвав у партнерши новый страстный стон. Как и любой репликант, Кибо стремился добиваться самых лучших результатов, насколько это было для него возможно. Десятки ночей в постели с Миу и видеоролики, которые она ему показала, научили его таким вещам, о которых бы он никогда не узнал в школе или общежитии. Но это знание никак нельзя было назвать бесполезным, ведь оно заставляло Миу чувствовать себя счастливой. — Ах… Еще… Хочу еще… Хочу больше… Кибо проник двумя пальцами во влагалище и неторопливо начал подготавливать к последующему вторжению. Те сразу стали мокрыми и скользкими, приглашая его поспешить с активными действиями. — Возьми меня… Скорее… Миу широко расставила ноги и стала поглаживать свои грудь и живот от нетерпения. Кибо бросил на нее внимательный взгляд, любуясь таким соблазнительным видом, что предназначался только для него одного, и, приспустив свое нижнее белье, вошел быстро и уверенно. — Х-ха… М-м-м… После этого момента сознание и самоконтроль каждый раз покидали Кибо. Все, о чем он мог думать — как прекрасна Миу, что сейчас смотрит на него с шаловливым выражением на смущенном лице, и как невероятно приятно она сдавливает его внутри своего тела. «Никому… Никому не позволю делать с ней то же, что сейчас делаю я… Она — моя…» В обычное время такие мысли показались бы ему чужеродными и непонятными, но теперь жажда обладания неистово толкала его вперед, заставляя проникать все глубже в лоно своей любимой. Пьянея от ощущения собственной силы, он схватил девушку за бедро и, перевернув ее на бок, высоко задрал его и вошел снова. Смену позы Миу поприветствовала новым страстным вздохом. Она крепко обняла плюшевого медвежонка и прильнула к нему головой, отдав свою похоть в бережные руки партнера. — Вот так… Еще… Мне так хорошо… Двигаясь все быстрее и чувствуя приближение оргазма, Кибо нагнулся вперед и снова поцеловал Миу, грубо схватив ее за грудь. Поначалу настолько резкие действия причиняли ей боль, но Кибо был хорошим учеником и быстро наловчился сохранять баланс между страстью и нежностью. — А-а-а… Ах-ха-а… Горячая струя вырвалась из его члена и растеклась у партнерши внутри, а волна удовольствия пронзила их обоих одновременно. Тяжело дыша, он упал рядом с Миу без сил. Та же, наоборот, получила от утреннего секса дополнительный заряд энергии и, чмокнув Кибо в знак благодарности, вскочила на ноги и побежала к платяному шкафу. — Нужно поскорее принять душ. Не буду делать укладку, а то опоздаю. Иначе Каэде-тян весь день будет ныть и возмущаться! — Я могу помочь собраться, — устало вызвался Кибо. — Хи-хи! Лучше воспользуйся моим отсутствием и хорошенько отдохни, — Миу подмигнула, — Цумуги-тян всегда очень долго примеряет одежду в магазине, поэтому времени у тебя будет много. — Так и быть. Я буду ждать твоего возвращения. Миу подошла к нему, кутаясь в махровый халат, и достав из-под подушки наручники, приковала Кибо за запястье к изголовью кровати. Затем крепко чмокнула в лоб, запечатлевая на нем след своей власти. — Конечно, будешь, Кибо. Ведь теперь мы вместе… Вместе навсегда! *** Дверь дома с табличкой «Ирума» открылась, и на улицу вышла высокая красивая девушка в бледно-розовом свитшоте, короткой джинсовой юбке и с рюкзаком, похожим на мягкую игрушку, за спиной. Вдохнув свежий утренний воздух и поправив украшенные разноцветными заколочками золотистые локоны, она зашагала по дороге бодрой походкой, в которой угадывалось полное удовлетворение жизнью. — Миу-тян… Сестренка Миу-тян… Седьмая нерешительно выглянула из-за столба, наблюдая за уходящей прочь изящной фигурой. Нет никакой ошибки: адрес, который дала ей ассистентка Отца, верный, а эта девушка — совершенно точно Ирума Миу, изображенная на фотографии. Репликант уже собиралась последовать за ней, как вдруг заметила нечто неожиданное. Она спешно спряталась обратно, наблюдая, как из ближайших к дому кустов мрачной тенью выныривает ее младший брат, которого она уже месяц как не видела, и бежит за Миу. — Десятый… Так это правда… Прижав к груди томик сёдзё-манги, потрепанный от постоянного чтения, Седьмая ощутила, как смешанные чувства — страх и азарт — просыпаются в ней. Жаль, что Десятому придется умереть, чтобы Отец снова обратил на нее внимание, но… В мире репликантов другого выхода нет. — Сестренка Миу-тян точно полюбит меня… — пробормотала она дрожащим от нетерпения голосом, — Я заставлю ее! А тебе, братик… Лучше уйти с дороги!