✧✧✧
Вопрос Юнги резко возвращает Чимина на Землю, вырывает из розовых мечт и грез. Стоило задеть за больное, как всё возбуждение и страсть сходит на нет, и его выбрасывает в суровую реальность. Гамма смотрит на альфу и видит там то, что так раздражает его в последние годы — удивление. Он чувствует себя редчайшим экспонатом в музее, который постоянно рассматривают с интересом и тычут пальцами. Приятно? Нет! Мерзко? Да! Ему хочется закрыться в ракушку, убежать подальше от всех. Туда, где никто его не найдет или где никто его не знает. Туда, где есть такие же гаммы, чтобы просто слиться в их толпе, а не быть белой вороной в этом мире, где доминируют альфы и омеги. Они возомнили себя повелителями вселенной, хотя гаммы и беты ничем не отличаются от них. Ну, практически. Если беты — без запаха, течки, феромонов разных и прочей херни, то с ими ещё смирились, а вот гаммы это отдельная тема. Они считаются ошибкой природы, они хрен знает кто или что. Альф они бесят, потому что их член такой же мощный и большой, как у этого брутального вида, а омегам они не нравятся, потому что во время плотских утех у них тоже из задницы может выделяться природная смазка. Видите ли, какой-то там хренов ученый доказал, что гамма способна оплодотворить себя самого собственной спермой и понести детей от себя самого. Насколько эти ученные в действительности правы, никто не знает, но то, что своей теорией они почти уничтожили целую расу популяции гамм — неоспоримый факт. Попробуй угоди всем! Поэтому в реальной жизни — гаммы просто изгои. Когда родился Чимин, родители, по их словам, хотели избавиться от него. Но когда врач сказал, что при родах папе пришлось убрать матку из-за обильного кровотечения, и поставил перед фактом, что он больше не сможет иметь детей, родителям пришлось смириться. Отношение к сыну было, мягко говоря, не очень, в основном презрение, особенно отца. Если папа был более снисходителен к своему дитя, то альфу такой расклад и такой наследник никак не устраивал. Когда Чимину исполнилось двенадцать, его поставили перед выбором: либо он становится альфой, либо они его отдают под опекунство дяди, что жил на другом континенте, а именно в Мексике. Гамма там был всего раз и видел весь ужас, происходящий в этой небольшой стране. Постоянные войны и каждый день, как последний. Согласиться жить там, добровольно подписать смертный приговор, поэтому выбора особо не было, пришлось принять условия отца. Чимина с детства воспитывали как альфу, скрывая его настоящую сущность, а если кто-либо раскрывал его тайну, отец без раздумий просто избавлялся от свидетеля. Деньги, как всегда — решают всё. Чимину никогда не давали выбор и он попросту смирился со своей судьбой. У него ещё не было течки или гона, чтобы понять, кем он хочет стать и какой пол будет преобладать. В одной книге он читал, что гамма подстраивается под своего партнёра. Если он влюбился в омегу, то станет альфой, если влюбится в альфу — станет для него омегой. Но он уже поднял бунт против своего организма, не желая подстраиваться не под кого. Если его полюбят, пусть принимают таким, какой он есть. Гон и течка — его особенности, а не проклятье. Но опасность, что гамму запросто могут убить лишь за его пол и всё, никуда не деться, с каждым днём увеличивая шансы попасть в беду. Жизнь гамм ничего не стоит. Смотря на Юнги, Чимин понимает, что это общество никогда не примет его, а он так хотел бы быть с этим альфой. Гамма думал, что Мин непохож на других, но, видимо, месяца мало, чтобы узнать истинного человека и сейчас, смотря в эти глаза, слова отца всплывают у него в голове: «Запомни, ты никогда не должен раскрывать свою личность, пока не придёт твой гон и не закрепишь свою альфью сущность. Это общество никогда тебя не примет, особенно в виде омеги. Ты всегда будешь для них проклятьем, так стоит ли испытывать судьбу? Выжить ты можешь только будучи альфой, не забывай этого. Если хоть раз посмеешь осквернить мою честь и раскрыть свою поганую сущность, я не посмотрю на то, что ты мой единственный ребёнок, задушу собственными руками.» Сейчас, с сожалением смотря на Юнги, Чимин на глазах меняется и, переместив свои руки с шеи на грудь альфы, с горечью отталкивает того. На это Юнги припечатывается к стене и больно ударяется затылком о твердую поверхность. — Вы все одинаковые, уебки! Ненавижу вас, твари, — крикнув, гамма берёт свою обувь в руки и босыми ногами просто выбегает в подъезд.✧✧✧
Чимин выбегает из квартиры и, оказавшись у лифта, нервно насилует кнопку указательным пальцем, но тот, как будто назло, никак не едет на вызываемый этаж. В это время Юнги приходит в себя и, ускоряя шаг, направляется за Чимином. Он как в тумане видит, как тот при виде Юнги резко срывается с места в сторону лестницы и уже через пару секунд исчезает за дверью. — Вот сука! — матерясь на себя, альфа бежит следом. Оказавшись на лестничной площадке, он быстро преодолевает ступеньки одна за другой и когда догоняет Чимина на очередном пролёте, хватает за локоть, останавливая. От резкого движения он чуть не падает на парня, но в последний момент рука успевает схватиться за поручень, избегая падения. — Отпусти меня, сука! Я не игрушка тебе! Я тоже человек, — орет мальчишка. — Твой ебучий мозг ещё не готов к таким новостям, — он совершенно не следит за своими словами, а лишь тараторит все это на эмоциях. Юнги молча подхватывает его на руки и просто закидывает на свои плечи, спокойно унося в свою квартиру. Чимин не прекращает попытки ускользнуть, сильно лупася альфу по спине. Когда последний удар больно проходит по позвонку, Юнги не выдерживает, припечатывая ладонью того по ягодице. — Прекрати, я сказал, иначе отшлёпаю прямо здесь. Ты не уйдёшь сегодня от меня и точка. Мы сейчас спокойно обо всём поговорим, как цивилизованные люди. Никто тебя не будет сжигать на костре, я не такой, — Юнги нежно поглаживает место удара, дабы уменьшить боль, чувствуя, что немного переборщил. Лишь после этого Чимин слегка успокаивается, но не оставляет попытки побега и кусает альфа за лопатку поверх одежды, на что получает утробный рык. — Не кусайся! Ещё раз так сделаешь, зубки отпилю и с ложечки кашей буду кормить, — снова бьёт его по сочным половинкам, но в этот раз не так сильно. Чимин прикусывает нижнюю губу, дабы удержать свой смех. Как бы он не старался, но сопротивляться Юнги на деле оказалось куда сложнее. Хоть и разум противился, но сердце уже давно во власти цепких рук этого обворожительного альфы с запахом ветивера. Юнги заходит в квартиру и закрывает на ключ входную дверь, предусмотрительно убрав их на верхнюю полку комода, чтобы Чимин не сбежал. Да, Пак не из нежных и покористых омег, он с характером, и шишка на затылке - явный пример этому явлению, но Юнги тоже не промах. Мин входит в спальню и резко сбрасывает тело мальчишки на свою кровать. Чимин мельком окидывает взглядом комнату, что освещена только светом уличных фонарей, пробивающимся через окно. Руки на ощупь меряют ширину одноместной кровати, и эти данные, собранные в голове, подтверждают один явный и очевидный факт: альфа одинок! И это все не может не радовать, пуская бутоны роз любви зацвести в знойную зиму. Хочется быть единственным для Юнги. Хочется стать ему светом. Хочется стать для него кислородом. Хочется стать для него всем. — Ты меня знатно разозлил, — Юнги хрустит шеей, а затем снимает футболку, откидывая в сторону, одна рука через плечо тянется к лопатке, где остался след клыков парня, что слегка пронзили кожу. — Ах ты, маленький негодник! За этот укус ты ответишь, малыш. Чимин смотрит на альфу, глаза которого слегка отдают бликами в полумраке. Во рту собралась слюна от предвкушения, феромоны Юнги давят на Чимина, заставляя его подчиниться ему. Гамма сглатывает ком в горле, но, не отрывая пристального взгляда от альфы, двигается назад и, когда упирается затылком в изголовье кровати, останавливается. — Ты спишь сегодня здесь, а я буду спать в зале, — альфа подходит к нему, забирая одну подушку из двух. — Только посмей сбежать, мой сон очень чуткий и поверь, если я услышу хоть один скрип, шорох, то просто привяжу тебя к батарее. Будешь спать сидя. Поэтому пожалей свою попу, ей придется отвечать за твои шалости, — он берет одеяло в шкафу и почти выходит в дверь, но останавливается в проеме, реагируя на слова Пака. — Я не хочу спать один… Может ты… — он запинается. — Останешься? — звучит низким голосом, и Юнги видит, как Пак одной рукой теребит в волнении край своей футболки. Альфа ухмыляется, и уголки его губ невольно поднимаются. Да, он понимает разумом, что сдержаться будет для него целым испытанием, так как Чимин несовершеннолетний. Если бы он только знал, какой желанный, но такой малыш точно не готов к сексу со взрослым альфой. Понятное дело, что Юнги не девственник и за плечами у него немало опыта, но сейчас, вдыхая аромат любимых персиков, он понимает, что держать себя в руках будет задачка не из легких. — И где же тот дерзкий герой, что чуть не вырвал клыками мои лопатки? Вижу, кто-то боится грозы? — насмехается альфа, когда он замечает, как Чимин щурится от яркой вспышки за окном. Он приближается к мальчишке, когда молния снова освещает тёмное небо, и, сев на край кровати, тянет того на себя, обнимая. Чимин зарывается в крепкую грудь и часто дышит. Его накрывают воспоминания детства, как он оставался в своей комнате один и тихо плакал. Каждый раз во время грозы он умолял папу остаться с ним, но отец не разрешал, ни к чему эти нежности. Отсутствие любви и заботы лишь усугубляло принятие своего внутреннего я. Его никогда никто не обнимал, и сейчас, когда Юнги не бросил, а остался с ним, усилило доверие к альфе, закутывая холодное сердце, словно в тёплый шарф. — Ты же понимаешь, что это лишь молния и гром. Это природное явление, и бояться его не стоит, — поглаживая мальчишку по волосам и целуя в макушку, альфа старался утихомирить бешеный ритм, что стуком отдавал в его грудь. — Юнги, мне страшно, — мальчишка наконец-то даёт себе слабину и позволяет нескольким слезинкам спуститься по щекам. Его детские воспоминания и объятия альфы создают внутри некий хаос, и ему тяжело справиться всем этим. Немного успокоившись, Пак отстраняется от Юнги и смотрит на него снизу вверх. Внутри всё сжимается от такого заботливого взгляда. Всё, что происходит здесь, не является обманом, он единственный искренний человек, кто отнесся к нему с пониманием. И сейчас Чимин не может совладать с собой, осознавая, что несмотря на запрет отца на близость с кем-либо, а тем более с альфой, сердце еще больше тянется к Юнги. Как бы он не противился, но чувства берут вверх над разумом, и в этой битве он однозначно проигрывает, а внутри рождается что-то необъяснимо нежное и трепетное. Чимин первым отпускает себя и тянется к желанным губам. Несмотря на неопытность, он просто целует его так, как видел в фильмах, полностью отдаваясь своим ощущениям. Пусть неумело, пусть глупо, но по другому он не может. У Юнги явно был опыт, и этот поцелуй не первый для него, не то, что у Чимина. Сейчас, попробовав эти тонкие губы на вкус, ему хочется быть для него единственным. Но в тоже время внутри рождается страх, что парень не сможет удовлетворить такого взрослого альфу. Не почувствовав никакой инициативы со стороны Юнги, Чимин хочет отстраниться, полагая, что тому не понравилось, но альфа, взяв его за затылок, проявляет долгожданную взаимность, начиная целовать и постепенно углублять поцелуй. Пак еле успевает за ним, стараясь дышать, потому что с Юнги можно напрочь забыть обо всем. После долгого томного поцелуя альфа отстраняется, но напоследок слегка прикусывает нижнюю губу Чимина и тянет его на себя. — Это… Э-Это мой первый раз, — шепчет мальчишка, опустив свой взгляд. — Я пойму, если тебе не понравилось, — на щеках проявляется румянец от неловкости. — Ты сейчас серьёзно? — подняв его за подбородок и смотря в эти глаза, альфа не может поверить, что такой сладкий юноша может кому-то не понравится. Да, его сущность гаммы отражается в характере, он может казаться таким сильным и уверенный, но в то же время ранимым, как омега, и всё это так идеально дополняет. Его одновременно хочется наказать за его дерзость и обнять, топя в своих объятьях. Как один подросток может вызывать столько эмоций в Юнги он просто не понимает? — Нам нужно остановиться, малыш, это неправильно, я, наверное, всё-таки посплю в зале, — Юнги отпускает парня и, встав с места, желает покинуть комнату, но Чимин подрывается следом, крепко обвивает его талию и утыкается носиком в его плечо, шумно вдыхая запах ветивера. — Не уходи! Я же чувствую твоё желание, чувствую, как твой альфа хочет меня. Законы для этого и придумали, чтобы их нарушать, — Чимин тоже сейчас борется с собой, взвешивая все за и против, но желания и чувства к Юнги одерживают верх. Даже гнев отца и возможные последствия его не остановят. Сейчас хочется одного — принадлежать Юнги. И даже свой внутренний альфа желает подчиниться феромонам старшего, он полностью во власти Мина, как и омега. Чимин отпускает его и отходит на несколько шагов назад, позволяя старшему сделать выбор самостоятельно. Юнги раздумывает несколько секунд, молча отпускает ручку двери и двигается прямо на мальчишку. Тот пятится назад, а когда упирается в кровать, ощущает лёгкий толчок в грудь и валится на мягкую поверхность, как будто падая в пропасть. Альфа плотоядно усмехается и залазит сверху, возвышаясь над юным телом. Он мысленно борется с разумом, что твердит — так нельзя, он ребёнок. Но притяжение настолько неконтролируемое, что срывает тормоза, и он сдается. Тянется к Чимину, проводя тыльной стороной ладони по его щеке. Внутренний альфа сдался этому маленькому проказнику, и он отдается собственным желаниям обладать им. Юнги оттягивает резинку его спортивных штанов, не отрывая взгляда от Чимина, который изучает каждое движение с его стороны. Альфа не собирается снимать штаны, а лишь слегка нырнув ладонью, касается пальцами горячей кожи, пуская по телу под ним мурашки по коже, а потом возвращает всё на своё место. Гамма недовольно закатывает глаза и тяжело выдыхает. Чимин опять открывает глаза и видит выпуклость в районе паха, что выделяется чёткими линиями через одежду альфы. Юнги уже возбужден? Это так заводит, что у него самого начинает сладко тянуть внизу живота. В комнате становится невыносимо жарко, несмотря на то, что на улице идёт дождь. В воздухе смешиваются фимиам сладкого персика и ветивера, создавая новый фьюжн запахов. Обоим от такого контраста срывает крышу, освобождая тайные желания. Юнги, не томя своего малыша, телом прислоняется к нему еще ближе, укладывая руки по обе стороны. Их носы соприкасаются, между влажными губами лишь пару сантиметров, а горячее дыхание сушит губы партнёра. Но глаза, как сканер, пристально изучают каждую эмоцию, каждую мимику. Чимин в ответ тянет свои руки к нему и, дрожа, обвивает ими шею альфы, запускает ладони в чёрные волосы и начинает нежно перебирать мягкие пряди между пальцев. Гамма тянется за поцелуем, но альфа всё ещё не спешит, томит его ожиданием. Юнги хочет запомнить их первый раз, хотя мысленно понимает, что сейчас поступает неправильно. Все это безумие и неоправданная спешка, ведь их сердца ещё не признались в чувствах, но сопротивляться просто нет сил. Чимин делает волну бедрами и задевает член альфы своим стояком, от чего у того заканчивается терпение и он подаётся вперёд, губами обхватывая персиковые губы в ответ. Альфа с нажимом целует сначала верхнюю, а потом нижнюю, языком мажет по ним, как будто просясь во внутрь, нажимает на них, а когда рот открывается, Юнги входит туда своим горячим языком. Мин изучает каждый сантиметр, проходясь по жемчужным ровным зубам, а когда их языки сплетаются, то альфа не отказывает себе в таком удовольствии насладиться желанным телом под собой. Руки продолжают блуждать по девственно нежной коже, что так отзывается на каждую ласку. Чимин не отстаёт, пускает в ход свой язык, и Юнги начинает сосать его, как самый сладкий чупа-чупс. Руки альфы блуждают по горячему телу, пробираясь под футболку, поднимаются всё выше и выше. Подушечки пальцев проходят по соскам, что твердеют от каждого касания, показывая, как хорошо гамме в руках Юнги. Альфа отрывается от персиковых губ и, приподняв футболку, спускается на грудь мальчишки, облизывая уже торчащие горошины. Мин продолжает тянуть футболку наверх, на что Чимин привстаёт и помогает избавить себя от ненужной одежды, а потом откидывает футболку в неизвестном направлении. Юнги опять припадает к влажной от слюны груди и начинает ее посасывать. В ответ по телу Чимина разливается желание, кровь в венах кипит, дыхание учащается, всё, что делает с его телом альфа, для него впервые. — М-м-м… Ах… Как же хорошо, — стонет во весь голос парень. Вторая рука альфы, на ощупь найдя другой сосок, начинает сжимать его между пальцами. Язык играет с сосками поочерёдно, а горячее дыхание пускает тысячу мурашек по телу, заставляя гамму дрожать под ним. Юнги очень доволен таким результатом своих стараний, но так хочется наказать этого дьяволёнка. Он проходится по рёбрам легкими поцелуями, считывая их по одному. Носиком утыкается между рёбер, целуя, спускается к плоскому животику, оставляя на девственном теле свои следы от губ. Язык касается пупка, а руки тянут штаны вниз вместе с бельём, избавляя Чимина от одежды. Юнги внимательно рассматривает нагое тело в полумраке уличного света. Это самое прекрасное, что он видел за свое чёртово существование. Взгляд Мина заостряется на члене Чимина, который действительно напоминает член альфы. Он достаточно большой и жилистый, и это вызывает непривычное чувство удивления, но никак не отталкивает, а наоборот, манит ещё больше. Чимин прикрывает глаза, в руках сжимает мягкое одеяло, ему так непривычно, но до коликов в пальцах хорошо. Как бы его альфа не противился, но сейчас его зверь поддается доминирующим феромонам Юнги и позволяет делать с ним все, что тот захочет. Мин на миг даже застывает от такой божественной красоты, но, взяв себя в руки, быстро избавляется от одежды, оставшись нагим. Он прикасается к ступням мальчишки, чуть массирует их, а затем губами целует, поднимаясь выше. Дойдя до бёдер, он слегка прикусывает нежную кожу, на что получает очередной стон. Юнги понимает, что больше не может сдерживать своего зверя и, взяв Чимина за талию, резко переворачивает, ставя того в коленно-локтевую, и, увидев сочные половинки, рычит, руками сжимает их. Юнги не даёт Чимину принять удобную позу, одной рукой шлёпает его по ягодицам, оставляя красные отметины от своих рук, ладони проходятся ещё пару раз, на что гамма лишь выгибается в пояснице, приподнимая свою попу. Пак кусает край одеяла, ему одновременно больно, но в то же время так хорошо, что весь спектр ощущений смешивается, создавая эйфорию и заставляя природную смазку выделяться из дырочки. Член дёргается, задевая живот от каждого удара, и это действительно безумие, но такое приятное и желанное. Насладившись моментом, Юнги языком касается сжимающегося сфинктера и, не медля, впивается в него, вторгаясь языком во внутрь. Обильная природная смазка позволяет скользнуть в горячее нутро, а губы просто засасывается в девственный вход, упиваясь сладким ароматом персика. — Юнги… Прошу… а-х… — стонет Чимин, прикусывая костяшки пальцев, тем самым заглушая собственный стон. Альфа понимает, чего он хочет, сам еле держится. Член больно дёргает от аромата, от вкуса Пака, так хочется поскорее ощутить этот жар изнутри, поэтому он недовольно отстраняется и пускает один палец в слегка расслабленный вход. Пока сладкая смазка стекает по бёдрам, альфа языком собирает её, не желая терять и капли такого лакомства. — Самый сладкий и любимый персик, — мурлычет Юнги, и снова продолжает вылизывать любимого омегу. Чимин растекается, как масло на солнце, теряясь в пространстве. Ощущений настолько много, что внутри всё смешивается от наслаждения и хочется одного — взвыть. Юнги, не томя, добавляет второй палец и начинает на манер ножниц раздвигать узкие стенки. Второй рукой гладит по спине парня, потому что Пак сгибается как кошка, видимо, всё-таки ему больно. Он старается расслабиться и принимает пальцы альфы, не собираясь отступать, понимая, что в конце он получит желаемое наслаждение. Когда подушечки пальцев задевают простату, то Чимин вскрикивает и обильно кончает, падая на постель от фееричного оргазма. Всё так сладко, что он теряется в пространстве и забывается на несколько минут. Такой бурный оргазм не сравнится ни с какой дрочкой в ванной. Юнги останавливается и легонько выходит, даёт ему прийти в себя. Когда дыхание приходит в норму, альфа входит уже тремя пальцами и возобновляет свои действия. Вторая ладонь перемещается на член мальчишки, который в считанные минуты опять наливается и становится твердым. Юнги улыбается, ему приятна такая отзывчивость Чимина. Альфа задевает припухшую головку и начинает размеренно водить по стволу. — Я больше не могу, — Мин вынимает тонкие фаланги и размазывает природную смазку мальчишки по своему члену. Он подставляет головку ко входу и одним движением наполняет Чимина собой до половины. От лёгкого дискомфорта Чимин пытается отстраниться, но альфа крепко держит его за талию, не давая соскользнуть со своего члена. Он целует его в напряженную спину, желая успокоить, и медленно продвигается вперед, а когда входит по основание, останавливается. Альфа прислоняется грудью к парню и осыпает его плечи поцелуями, таким образом пытаясь извиниться за причиненный дискомфорт. Но он больше не может терпеть, слишком сладок этот персик. — Потерпи ещё немного, малыш, не сжимайся, а то будет больно и тебе, и мне, — просит Юнги, кусая за мочку уха. Чимин старается расслабиться и привыкнуть к размеру альфы. Юнги медленно начинает поступательные толчки, почти выходя из него и толкаясь снова. Мин слишком долго терпел, и сейчас ему так приятно быть внутри. Стеночки ануса так приятно сжимают плоть Юнги, что от одного тепла внутри хочется постыдно кончить. Альфа убирает одну руку с талии и кладет ее на член гаммы, двигая ладонью в такт своим толчкам. Он продолжает вбиваться в Чимина, крепко держа того за тазовую кость. Внутри всё взрывается от такого наплыва эмоций, и в какой-то момент сущность альфы Чимина выходит из тени. Пак резко двигается вперед, и когда член альфы выходит из него, он, не дав Юнги осознать происходящее, одним рывком укладывает того на спину. Оседлав альфу Чимин пристально смотрит ему в глаза, отмечая, что бурлящее в них желание еще больше сводит сума. Хочется присвоить Юнги себе раз и навсегда. Гамма запускает руку за спину и, взяв член альфы, направляет в себя, а когда головка медленно проникает в него и оказывается полностью внутри, Чимин выдыхает, расслабляясь. Он полностью доверяет своим инстинктам и начинает медленно двигаться. Может неумело, может неопытно, но ему безумно хочется взять власть над Юнги. В то же время мальчишку одолевает желание быть ведомым, отдаться сильным феромонам, что сейчас рассеяны по комнате. Внутренний альфа не смеет противиться им, ведь он тоже не против принадлежать Мину. Пак утробно рычит от переполняющего внутри наслаждения и продолжает насаживаться на член альфы по самые яйца. Юнги осознает в этот момент, что это и есть секс с гаммой, ведь кем ты станешь для него в следующую минуту, никто никогда не сможет предугадать. Мин впервые видит альфью сущность гаммы, которая проявляется, когда младший начинает рычать в голос, во взгляде видна чистая похоть и бешеная страсть. Юнги еще никогда не видел такого желания, проявленного в свою сторону, и это безумно радует его внутреннего зверя. Чимин скользит взглядом по телу, покрывшемуся испариной, и, наклонившись к груди, с утробным рыком кусает Юнги за сосок. Альфа вздрагивает, желая отомстить за причиненную боль, хватает мальчишку за талию и резко меняет их позиции, оказываясь сверху. Чимину ничего не осталось, как смириться с таким положением. Феромоны Юнги сильно душат и заставляют ему подчиниться. Чимин скулит от удовольствия, от заполненности, тело мелко подрагивает от резких толчков. Перед глазами один туман, из уст звучат стоны, как мелодия известного композитора, по подбородку стекает нить слюны на одеяло, руки до белизны сжимают подушку, соски больно скользят по поверхности, а собственный член ударяется об живот. А когда Юнги головкой проходится по простате, то гамма, откинув голову назад, стонет от разряда, что волной отдаёт по всему телу. Ощущения настолько приятные, что хочется чувствовать это не прекращая. Мин, словно читая мысли, с каждым толчком проходится по предстательной железе, продолжая доставлять удовольствие мальчишке, что так сладко стонет под ним. — Да… М-м-м… Юн… Ах… Не останавливайся, прошу… — не выдерживая напряжения, коленки Чимина скользят по постели, разъезжаясь по сторонам, а альфа в ответ вжимает его в матрац своим весом. Тела обоих покрыты испариной, что блестит на липкой коже, в комнате эхом раздаются шлепки бёдер о ягодицы и хлюпанье смазки. Юнги хватает Чимина за подбородок и поворачивает его голову к себе, больно впиваясь в губы. Он уже на пике, ему нравится, как Чимин выгибается и стонет, отзывается на каждый толчок, подставляя свою попу. Юнги надолго не хватает, он до боли кусает нижнюю губу мальчишки и, войдя по самые яйца, кончает прямо в него. Пак в ответ сжимает его член в себе и тоже кончает, выкрикивая его имя. Пока сперма Юнги растекается внутри по узким стенкам, оба дышат часто, пытаясь выровнять темп. Альфа осыпает шею Чимина засосами, засасывает пахучую железу, еле сдерживая свои клыки, что так хотят пометить «своё». — Мой сладкий персик, — касаясь щетиной его щеки, умиляется он, целуя носик, а потом мажет им по губам, пока внутри набухает узел. Головка члена вновь нажимает на простату и тела обоих бьются в конвульсии, реагируя на очередной оргазм. Обоих как будто накрывает волной цунами, растягивая блаженство, как тягучую сладкую карамель. Юнги, не желая тревожить Чимина и взяв его за талию, медленно переворачивается с ним, ложась на спину, а сверху укладывает хрупкого мальчишку, что продолжает тихо постанывать. Узел спустя пол часа начинает спадать, но Юнги не спешит выходить. Чимин лишь устало выдыхает, альфа сильно утомил его многочисленными оргазмами, тягучими медленными поцелуями, укусами, что расцвели на белоснежной коже. Сейчас Паку хочется заснуть в любимых объятиях. — Юн, может ты выйдешь, а? — хриплым голосом просит он, на что Юнги, утробно рыча, кусает его напоследок за правое плечо и нехотя выходит. Встав с места и подхватив на руки Чимина, альфа направляется в ванную. Тот полностью расслабляется в крепких руках и, обвив шею, укладывает голову на плечо. Он закрывает глаза, потому что сейчас ужасно клонит в сон. Мин, включив кран, наполняет ванну и погружает в теплую воду мальчишку. Пенка нежно обволакивает юное тело, а Юнги залезает следом. Подхватив Чимина, альфа усаживает его на свои бёдра и прижимает спиной к своей теплой груди. Впервые он с кем-то принимает ванну и наслаждается чьим-то теплом. Время летит незаметно, и когда вода остывает, Юнги нехотя тормошит Чимина, давая понять, что пора переместиться в постель. Он нежно вытирает его полотенцем и, укутав в банный халат, усаживает на стиральную машину, чтобы одеться самому. Он проявляет заботу в каждом своем жесте, даёт чувство защищённости, и парень, снова зачарованный альфой, с любовью в глазах, как будто растворяется в крепких руках. Юнги берёт Чимина на руки и выходит из ванны. Подойдя к кровати, откинув одеяло, альфа укладывает младшего и сам ложится рядом. Пак утыкается в крепкую грудь, обвивая рукой талию альфы, и проваливается в сон, а Юнги ещё пару минут поглаживает мокрые пряди гаммы. — Спи, мой сладкий персик, — шепчет альфа и тоже засыпает.✧✧✧
Утро начинается с проникающих через занавес солнечных лучей, что так мило играют на лице альфы. Хочется закрыть лицо подушкой и поспать ещё чуть-чуть, понежась после такой утомительной ночи. Хочется прижать к себе своего малыша и насладиться совместным утром, позволяя телу усладиться приятной расслабленностью. Но когда рука лапает соседнее место и не находит рядом тепло, что согревало всю ночь, Юнги вздрагивает, и сон будто улетучивается, сменяясь на тревогу. Мин садится на кровать и, потирая переносицу, осматривает комнату. Всё так идеально прибрано, каждая вещь на своём месте и ничего не напоминает о вчерашней страстной ночи, как будто ему все приснилось. Разум начинает сомневаться в происходящем, и образ Чимина рассеивается, как в тумане, будто он был всего лишь иллюзией. Взгляд падает на белый листок, что лежит на тумбочке, и Юнги, не медля, протягивает руку, чтобы его взять. Ладони предательски дрожат, а тело окутывает паника, когда он читает написанные красивым почерком строки: «Я ожидал чего-то большего, но увы, секс с тобой меня разочаровал. Он был максимум на троечку, не больше. Не ищи меня и не звони. Я больше не потревожу тебя, мне это впредь не интересно. Прощай, Юнги!» Эти строки одновременно доказывают присутствие Чимина вчера в квартире Юнги и в тоже время разбивают его сердце на части. Легче определенно не стало, а только больнее…