Лиличка!

      Девушку звали Виолетта, Лиля узнала это от подбежавшей ассистентки, которая привела с собой врачей. Те светили Виолетте фонариком в лицо, хлопали по щекам, пытаясь её разговорить, но та не реагировала, лёжа на земле с закрытыми глазами. Благо, она хоть не была избита окончательно, всё обошлось опухшим, немного кровоточащим носом. Лиля улыбнулась, подумав об этом — в этом была и её заслуга, она сидела и сторожила Виолетту, отпугивая всех своим заплаканным опечаленным лицом. Иногда Кира поглядывала на неё из-за барной стойки с нечитаемыми эмоциями, то ли равнодушная, то ли злая, и Лиля даже не знала, что было хуже.              Виолетту забрали на карете скорой помощи, и со стороны казалось, что она мирно спала, размеренно дыша, а Лиля была рада, что самое страшное обошлось, и взглядом долго провожала новую знакомую. При условии, что та вообще вспомнит её, конечно.              Вдруг послышалась громкая музыка, точно призыв, и позади Лили раздался страшный необузданный гул: девушки, будто дикое племя, пронеслись мимо неё, задевая её плечами. Толпа была неистовой и яростно-весёлой, они кричали что-то про вечеринку, танцы и новую выпивку, а Лиля стояла, наблюдая за тем, как они выбегают за шаткую калитку, толкаясь.              — Двигай, — Кира резко обхватила её за шею сгибом локтя, испугав, и потащила за собой. Рядом с ней молча шла брюнетка с коротким ёжиком на голове, — всё веселье проморгаешь, Ляля.              Лиля не успевала за ней ни физически, ни морально, ей было тяжело подстроиться под настроения Киры — она была то доброжелательна, то чрезмерно агрессивна. Это как езда на пороховой бочке, ты знаешь, что вот-вот рванёт, неважно, что ты будешь делать, чтобы это предотвратить. Лиля больше не доверяла Кире, но, к сожалению, она не перестала её бояться. Она боялась получить по лицу и своих перспектив на проекте при нелучшем раскладе. Она будет жить там, с ними, в том огромном доме за тридцатиметровым забором без средств связи и без союзников, поэтому Лиля не могла заставить себя воспротивиться, топнуть ногой оземь и сказать — да пошла ты нахуй, хотя ей хотелось. Ей нужна была Кира.              — Это моя Лялька, — обратилась к идущей с другого бока девушке Кира, и Лиля, практически бегом поспевая за широкими шагами той, тихо поздоровалась, — а это Юля. Она хотела меня трахнуть, но я её отбрила, ты не ревнуй.              Лиля даже не успела понять, что Кира имела в виду, когда Юля, покраснев до кончиков ушей, отчётливо пьяно рявкнула:              — Иди нахуй! — и убежала куда-то вперёд.              Кира на это хрипло, низко рассмеялась, запрокинув голову назад. Она не бросилась за той, как кошка за мышкой, не повалила на землю и не избила. Для Юли это было так легко, но Лиля знала, что с ней всё было бы иначе. Кира прилюдно унизила её за неуважительную интонацию, ей ничего не стоит добавить к этому пару тумаков.              — Смешная, блять, Юлька, — замедлив шаг, проговорила Кира, и Лиля заметила, что они пропустили вперёд даже съёмочную группу. Она оглянулась — все операторы покинули площадку, остались только битые бутылки и они, — Лиличка.              — Что? — отвернулась в сторону Лиля, и тогда Кира отпустила её, подойдя к ней лицом к лицу, — Что? — вздохнула устало она.              — Да ничего, — фыркнула та, зачем-то заправляя ей волосы за ухо, и взгляд её плавно опустился с Лилиных глаз ниже, мокро и нехорошо, — ты сейчас не выёбывайся, ладно?              При всём своём внутреннем протесте, что бушевал у Лили в груди, не позволяя ей растаять и поддаться чужому очарованию, в области её живота поселился томительный жар, который не оставлял Лилю в покое. Колени чуть было не подогнулись, когда Кира ожидаемо наклонилась, глядя на неё из-под полуприкрытых век, отчего Лиля смущённо закрыла глаза.              Губы соприкоснулись мягко, но интенсивно — почти сразу Лиля почувствовала, как раздвоенный язык Киры, точно два разных языка, пригладил её целый с двух сторон, прокатившись сверху и снизу. Лиля никогда прежде подобного не испытывала, это было настолько необыкновенно, что казалось нереальным. Она приглушенно застонала, моментально испугавшись своей же реакции. Нельзя было таким наслаждаться. Кира была плохим человеком.              Она отстранилась, поиграв языком в воздухе маняще, но не приближаясь, и Лиля, как заворожённая, подалась ей навстречу, пытаясь поцеловать — встала на цыпочки, сжала пальцами её футболку, силясь дотянуться. Та не позволяла, дразнила, высунув язык, лизала её в губы, но не больше.              Наконец, измучив Лилю до жаркого румянца и неосмысленного нытья, Кира запустила руки ей в волосы на затылке, обхватила её голову и, чуть наклонив ту назад, вжалась своим ртом в её. Лиля ощутила полную, блаженную беспомощность, и слабо, но взволнованно отвечала на ласку. Она была смущена, сломлена и возбуждена, и её возбуждение спутывало ей мысли, пропитывало её снизу, сжигало её изнутри.              Когда Кира отстранилась, Лиля не была уверена в своих чувствах относительно неё, она ни в чём не была уверена, она знала только, как приятно ощущать её на вкус и как правильно та держит её за волосы, поддерживая её голову, направляя. Сердце под рёбрами совершало кульбиты.              — Умница, — похвалила непривычно нежно Кира, а затем вновь грубовато взяла её под локоть, — хватит с тебя, шагай давай. — пошутила она, усмехнувшись, и по её лицу Лиля понимала, что она собой довольна. Это было то немногое, что Лиля была способна понять в своей обманчивой эйфории.              Они пошли в сторону музыки, и Лиле снова пришлось перейти на лёгкий бег, чтобы успевать за темпом Киры. Идя уже по освещённой более менее стороне площадки, они зашли в другое здание, где их встретили светодиоды и наряженные в разные яркие костюмы незнакомцы. Кто-то пронёсся мимо Лили, прикоснувшись к её лицу, и она брезгливо поморщилась, прижавшись к боку Киры. Та, осматриваясь, не заметила этого, только отпустила её руку, изучая пространство вокруг внимательно.              — Подойди к Ане, скажи, что нужны две новые футболки, — распорядилась задумчиво Кира, и Лиля опешила.              — Какой Ане?              — Аня, ассистентка которая, блять, — нахмурилась нетерпеливо та, — мне надо переодеться, за чемоданом не попру, и тебе надо сиськи прикрыть.              Лиля только согласно кивнула, растерянно оглядываясь в поисках непонятной Ани, когда Кира резко схватила её за плечи, легко развернув в верном направлении, и ткнула пальцем вперёд.              — Белобрысая, у неё даже бейджик, бля, есть, — Лиля наконец нашла ту глазами, — Ляль, я начинаю думать, что ты тупая.              Лиля неуютно поджалась, оскорбившись, но проглотила унижение, как вдруг Кира подтолкнула её в спину, почти что уронив. Она с усилием осталась на ногах, не полетев лицом в пол, и тут же почувствовала, как её болюче шлёпнули ниже спины, гадко и пошло. Задница горела, шагать было физически тяжело, но ещё тяжелее было от мысли при настоящем ударе Киры. Лиля заставила себя идти.              — Шевелись давай, — прикрикнула Кира, подгоняя её, — я вспотею, как свинья, пока ты вернёшься.              Лиля направилась, сквозь толпу людей, к Ане, всё ещё придерживая платье за лиф, и, подойдя к той, заметила Кристину, выхлебывающую литровую бутылку воды, рядом. Аня что-то ей говорила, водила пальцем в воздухе около своего носа, намекая на полученную Кристиной травму, и Лиле снова стало стыдно. Кристина, кстати, тоже была одета иначе — ведь её одежда была в крови из-за того удара.              — Анна, — осторожно позвала Лиля, и та с готовностью обернулась, оббегая её лицо взглядом. Лиле хотелось начать с «Кира сказала мне», но она пересилила свой страх ответственности, побоявшись упоминать Киру в присутствии притихшей Кристины, — мне нужны две новые футболки.              — Куда тебе две? — не поняла её та.              — Это не только мне, — терпеливо уточнила Лиля, и Анна, скептически цокнув языком, кивнула в сторону выхода.              Выйдя следом за ассистенткой на пустующую улочку, она дошла до небольшого фургончика, куда Анна вошла одна, попросив подождать снаружи. Лиля ощутила лёгкую панику, оставшись в одиночестве, и не зря — дверь стоящего напротив здания снова открылась, шум народа стал громче, но вскоре затих, как только дверь захлопнулась обратно.              Лиля обернулась, напряжённо скрестив руки на груди, и увидела, что Кристина удивительно ровным шагом направлялась в её сторону. Стремительно, будто бы собираясь избить её до полусмерти. Лиля рванула к фургону, потянувшись к торчащей ручке, но вдруг её сгребли без усилий в охапку, подняв над землёй, и когда она попыталась заорать, зажали рот потной ладонью.              — Да я нормально, — пробормотала Кристина, — нормально всё. Я протрезвела.              Лиля ей не верила, но голос той, хоть и был очевидно сорван, уже не плыл, хватка была аккуратной, а движение, которым она опустила её обратно вниз, выверенным. Лиля отскочила от неё, едва почувствовав опору под ногами.              — По морде вмазали, дали нюхнуть нашатырь, водичку попила, вот и оклемалась, — перечислила Кристина, встав к ней лицом к лицу, — вспомнила, как до тебя доёбывалась. Я это, — она сунула руки в карманы свободных штанов, задрала подбородок, глядя куда-то над головой Лили, — виновата, короче. За платье, за базар. Кирюхе тоже передай. Ебальник её видеть пока не хочу, но она нормальный пацан, понимаешь?              Лиле было неприятно даже стоять рядом с Кристиной. Она чувствовала себя так же рядом с мужчинами, с теми мужчинами, которые видели в ней сексуальный объект и что-то, что можно взять и использовать. Она раньше, в своей спокойной нижегородской рутине, не думала, что такое её заставит испытывать женщина.              «Мне вас никогда не понять»              — Ага, — осторожно кивнула Лиля.              — Но сиськи у тебя реально порнушные, — улыбнулась Кристина довольно. Неуместно. Они все делали какие-то неуместные вещи по отношению к Лиле, и та была вынуждена это терпеть, отчего мозги уже вскипали. Кристина подцепила разорванную лямку платья пальцами, потянула вниз медленно, и её взгляд, её ухмылка неприятными мурашками поползли по коже Лили. Лиля придержала чаши декольте, молчаливо протестуя, и тогда Кристина тихо засмеялась, — ещё увидимся, надеюсь. С ними. — и просто ушла.              Анна в тот же момент вышла из фургона с двумя чёрными футболками в зип-пакетах, передав ей, и только собралась что-то сказать, как Лиля её опередила, поблагодарив и убежав. Она хотела в душ, хотела в тёплую кровать, и вообще, блять, ей просто нужно было домой. Лиля была готова к подстёгиваниям и угрозам, она не была готова к домогательствам, и уже стоя перед Кирой, передавая ей новую одежду, она задумалась — разве со стороны Киры не было домогательств? Разве всё, что она делала с самого начала, не считалось домогательством? Она её трогала, ощупывала, дёргала, она её даже поцеловала.              «Но мне же понравилось» — возразила себе же Лиля. Поцелуй был ей приятен, хоть и не был желанен.              Кира переоделась прямо у бара, скинув старую футболку ненужным хламом на пол. Оставшись в одном спортивном топе, она совершенно не стеснялась, и неторопливо расстегнула пакет, достав футболку. В точно таком же темпе, видимо, позволяя любоваться собой, Кира оделась. Лиля не могла отрицать то, что та была хороша собой — спортивное прошлое было заметно по ещё виднеющимся мышцам, по стройному, жёсткому стану.              Сама Лиля отошла в самый тёмный угол и, вытащив футболку, заметила, что та была огромной. Если на Кире она ещё сидела по-человечески, то на Лиле, с её невысоким ростом, она свисала почти до колен. Была длиннее платья, что заставило задуматься. Возможно, она и правда давала повод думать что-то не то в таком коротком платье?              Выглянув из угла, Лиля увидела ту же самую девушку, что танцевала стриптиз, но сейчас она была уже мокрой, грязной и вусмерть пьяной. И всё ещё оголялась. Только собравшись подойти к ней, чтобы успокоить и усадить куда-то в спокойное место, Лиля встала, как вкопанная — на её глазах кто-то буквально сбил танцовщицу с ног, точно скоростной поезд, и та рухнула мёртвым телом на каменный пол.              — Вставай, блять! Вставай! Ты что творишь, ты, блять, кого в нас увидела?!              Совершенно неадекватная особа в платке стояла над ней, тыча ей ногой в живот, и надрывалась, крича, но несчастная не могла подняться. Она даже не плакала, не стонала от боли, просто лежала без движения! Лиля подошла к лежавшей, опустившись перед ней на колени, и похлопала её по щекам осторожно, но та не приходила в себя.              — А ты чего впрягаешься?! — обернувшись, Лиля встретилась с бешеными глазами агрессорши, и всё её тело напряглось в ожидании удара, — Или тебе делать нехуй?!              — Юль, успокойся, — вмешался кто-то мягким, мелодичным голосом. Лиле казалось, она видела эту девушку где-то раньше: у той была яркая фактурная внешность, россыпь веснушек и серебристый блонд, — Она в отрубе, ты не видишь? Без сознания валяется.              — Скорую! — обратив внимание на странные конвульсии пострадавшей, закричала Лиля со всей дури, и музыку тут же отрубили. Анна на всех парах прибежала, куда-то звоня через наушник. Встревоженная Лиля планировала дождаться фельдшеров, но её за шкирку, как котёнка, потянули наверх, — Что? — она уставилась на Киру обеспокоено, а та неприязненно поджала губы, опрокинув в себя стакан с чем-то янтарным, — Не могла же я мимо пройти…              — Я тебе всеку, — пообещала спокойно Кира, и Лиля вздрогнула всем телом, отстранившись, а Кира вновь взяла её за шкирку, пользуясь разницей в росте, — Ляля, ещё раз, ещё хоть разочек ты влезешь не в своё дело, — наклонилась она, — и я тебе всеку так, что ты будешь под капельницами неделю лежать. Очухаешься, будешь другой человек.              — Руки убери, — в ужасе прошептала Лиля, пытаясь вывернуться, но Кира с лёгкостью притянула её, заставив прокатиться по полу ботинками.              — Что ты тявкаешь? — по-настоящему разозлилась та, и желваки заходили у нее под кожей, глаза недобро сузились. Лиля явственно ощутила разницу между тем, что было до этого, и тем, что происходило сейчас, и онемела от страха, казалось, кровь схлынула с лица, — Ну, потявкай, блять, повтори, я не услышала тебя.              — Мне неприятно, — прогнулась Лиля, испугавшись накала страстей.              — Меня вообще не ебёт, что тебе приятно, а что нет, — продолжила напирать Кира, встряхивая её, — Я тебе сказала, что надо, блять, завалиться и не высвечивать, а ты, сука лицемерная, согласилась и теперь подставляешь меня. Ты понимаешь, Ляль? Ты, сука лицемерная, подставляешь меня!              Стакан разбился где-то позади, но Лиля всё равно вскрикнула, закрыв голову руками, и тут мир ушел у неё из-под ног, сердце подскочило к горлу, а в голове стало пусто. Она пыталась дышать размеренно, но ей не хватало воздуха, и она не смогла совладать с собой. Она знала это состояние — у неё была очередная паническая атака. Ноги подкосились, она уже почувствовала, как опускается на пол, и каким-то образом подхватила Лилю именно Кира. Она столкнула её в пропасть и она же подала ей руку на той стороне.              Лилю всё трясло, пока её отпаивали водой на диванчике у стены, и всё это время рядом была обидчица, сидящая с самым недовольным видом из возможных в этой ситуации. Анна стояла над ними, пока Лиля прихлёбывала минералку уже из пятого стакана, руки дрожали, дышать пока получалось не очень хорошо — она задыхалась в постистеричном состоянии.              — Кира, ты разбила нос Кристине, доводишь Лилию не в первый раз, — начала было Анна, — если думаешь, что это всё так просто тебе спустят…              — А что с Лялькой? — нагло спросила та, будто не понимая, — Это девушка моя, вообще-то. Я её защищала.              Лиля подавилась, вода пошла к носу, и она жутко закашлялась, расплескав остатки в стакане. Кира увесисто хлопнула её по спине, кажется, сломав ей позвоночник — настолько тяжёлой была её рука. Лиля вновь вся сжалась, но не решилась отсаживаться дальше или возражать, а Анна замерла, глядя на них неверяще.              — Что? — наконец спросила она, и в голосе её зазвенело напряжение.              — Девушка это моя, — раскинув руки на спинке дивана, заявила бессовестно Кира, — бывает, ловит припадки, но мы справляемся. Это наше дело, Анют.              «Анюте» явно не понравилось ни обращение, ни положение вещей, и она, бросив на них обеих неодобрительные взгляды, покачала головой. Кира оказалась неожиданно умной, теперь к ним, в силу общественной гомофобии, было бы меньше вопросов. И все те кадры, где они находились рядом, скорее всего, вырежут во избежание обвинений в пропаганде.              То есть, никто не узнает, что Кира делала. Никто не увидит, как она её хватала, дёргала и обижала. Никогда.              — Держите это при себе,— заключила Анна брезгливо, и Лиля беспомощно обняла себя руками, почувствовав беспочвенный стыд.              — Поняла? — приблизилась к ней опасно Кира, — Держи свои ёбаные порывы спасать при себе.              Лиля посмотрела на неё боязливо, вся сгорбившаяся и зарёванная, и не увидела ни проблеска жалости во взгляде напротив. Кира не сожалела, не сочувствовала ей, только раздражалась её обременяющими эмоциями. И это так сильно напоминало Лиле дом.              Мама никогда не жалела её, папа никогда не извинялся за то, что делал с ней. Как один человек мог совмещать в себе сразу две самых тяжёлых травмы Лили?              — Ляля, будем дружить, — серьёзно подступила Кира, видимо, дождавшись, пока Лиля успокоится, — Будем с тобой вместе, никто никого не обижает, мир и любовь.              — Я не хочу, — тихо призналась Лиля, и слёзы бессилия проступили на глазах, — я домой хочу.              Кира улыбнулась на это одними губами, слабо, выдохнув насмешливо, и оглядела танцпол, на котором все бесновались.              — Контракт подписала, — вдумчиво сказала она, — чьё-то место тут заняла, мозги мне вытрахала. И домой хочу, да? Ты ребёнок, Лиля?              — Нет, — пристыжённо отозвалась она. Но она правда хотела вернуться домой, просто уехать и забыть всё, как страшный сон. Ей здесь не место, здесь было слишком много триггеров, слишком много грязи и насилия, она едва выбралась из этого и тут же вернулась обратно.              — Лиличка, задумайся сейчас немного, — вкрадчиво продолжила Кира, взяв её за руку крепко, — Я же могла и в стороне постоять, посмотреть, как тебя изуродуют, на куски порвут, — сказала вдруг она, и Лиля подумала, что так и есть. Кира могла никогда даже не помогать ей, а она защищала её. Она приглядывала за ней, — но я же не тварь какая-то, чтобы так поступать, ты же мне нравишься, Ляль. Честно, пиздец нравишься, но до тебя туговато доходит, когда я говорю, что не надо лезть на рожон.              Это был практически первый раз, когда они нормально, долго говорили друг с другом, и Лиля была удивлена. Кира нравилась ей на каком-то глубинном уровне, её тянуло к Кире, и она этого стыдилась, но не могла сопротивляться. Лиля и подумать не могла, что правда понравилась ей тоже.              — Было бы мне похуй, я бы просто наблюдала, как тебя ломают, — пробиралась ей в голову Кира, — а мне не похуй. Я хочу, — она мягко заправила ей локон за ухо, — чтобы ты была красивой девочкой. На тебя смотреть приятно. Пусть так и будет. Ладно?              Кира была такой милой сейчас, что Лиля с непривычки и не верила своей удаче, и не хотела, чтобы это заканчивалось. Она инстинктивно подсела ближе, когда Кира запустила пятерню ей в волосы, слегка сжав те на затылке.              — Ладно, — кивнула, как болванчик, Лиля.              — Будем дружить, — глядя на её губы, серьёзно настояла Кира.              — Будем, — согласилась глупо она, потянувшись за поцелуем, но Кира грубовато придержала её, вцепившись.              — Без провокаций, без хуйни, — уточнила Кира, оставив Лилю в догадках. Лиля не провоцировала её. Или же?.. Были ли её вялые попытки защитить свои границы провокацией? — Голос на меня не повышать, глаза не закатывать. Да?              — Да, — кивнула снова Лиля неосознанно.              — Красивая умная девочка, Ляля, — похвалила её Кира, наклонившись, и она в ожидании закрыла глаза. Губы прикоснулись мягко, еле ощутимо, язык проскользнул с двух сторон, пригладив её собственный, и Лиля издала еле слышный стон, — Нравится дружить? — отстранившись, хмыкнула Кира, и глаза её наконец заблестели чем-то отдалённо знакомым.              Лиле нечего было ответить, она чувствовала, что становится ужасно мокрой, и она не знала, что ей делать с этим. Было ли происходящее реальным? Может, она потеряла сознание во время панической атаки, и это всё её фантазии.              Внезапно, музыка остановилась, волшебный момент испарился. Лиля и Кира одновременно глянули на взбунтовавшуюся толпу, требующую развлечений, но тут загорелись софиты и все как один указывали на балкон, где стоял какой-то мужчина в шубе и тёмных очках. Весьма карикатурно.              — Дорогие дамы, — протянул он слащаво, — вижу, вы не расслабляетесь.              Он даже не видел Лилю, но Лиля, глядя на него, испытывала ужасный дискомфорт. Он ничего ей не делал, но она не могла перебороть это чувство омерзения.              — Предлагаю сыграть в игру, — продолжил мужчина, хищнически, натянуто, — «правда или действие».              Вся массовка расступилась. Лиля поднялась с диванчика вслед за Кирой, точно ведомая, и они обе подошли к девочкам, что стояли в ожидании вопросов. Как оказалось, вопросы задавали не всем и вовсе не безобидные, и Анна заранее проинструктировала их, что реакции нужно выдавать поярче. Как именно, сказано не было, но тумблер в голове Киры, которая не переставала наполнять свой стакан, явно щёлкнул.              Когда Кире задали вопрос про абьюз, Лиля не была сильно удивлена. Она уже ощутила на себе все прелести интенсивных ухаживаний Киры, но когда та стала расхаживать по залу, крича и размахивая руками, Лиля снова затряслась, как пугливый кролик перед удавом, хотя эта бешеная энергия была направлена даже не на неё.              — Кто такой абьюзер? — словно той реакции было мало, мужчина подлил масла в огонь.              — Это, — Кира задохнулась, по её раскрасневшемуся лицу потекли слёзы и она разбито всхлипнула, задев этим Лилю за живое, — Это, блять, я!              После, когда все ответили и наорались, им дали время передохнуть, и теперь уже Лиля бегала вокруг Киры, принося ей воду и обмахивая её какой-то табличкой съёмочной группы. Лилю подмывало спросить подробности, разузнать что-то, понять Киру, но сейчас это было бы некрасиво.              — Тебя на сладкое оставили? — усмехнулась хрипло Кира. Сорвала голос. Бедняжка.              — Я не особо интересна, — улыбнулась смущённо Лиля. В глубине души, ей было страшновато — она не знала, какой кусок её биографии и где всплывёт.              Она узнала позже. Когда они спустились в комнату с телевизорами, Лиля ощутила сильную тревогу, но Кира была рядом, уже в более спокойном состоянии, и Лиля подпитывалась её уверенностью, держась за её локоть, как маленькая. Особого тепла от той не исходило, она была эмоционально выжата, и Лиля пришла к этой мысли самостоятельно, оправдав Киру. Да и не встречались же они. Чего ей нянькаться с Лилей?              На экранах телевизоров загорались изображения с чьими-то родителями, мужьями, и Лиля самую малость понадеялась на то, что её мать никто не нашёл. Она жила в другом городе, Лиля не называла её имени, и…              — Что, что вам сказать? Лилия у меня пустая, злая и лживая, — стоя в дверях, причитала мама, утирая слёзы с лица, — ничего святого нет и не будет в ней. Довела отца до могилы и меня решила угробить, — она отмахнулась от камеры полотенцем, — уходите отсюда уже, хватит!              — Неправда, — пробормотала обиженно Лиля, заплакав, точно ребёнок, — это всё неправда. Я никогда… Я никогда не врала, я никого не доводила, — она беспомощно покачала головой, и тогда Кира, с явным снисхождением, притянула её к своей груди. Её руки механически поглаживали Лилю по спине, но Лиле было всё равно на отсутствие искренности, ей нужен был хоть кто-то в этом Аду.              — Я люблю тебя, Кирочка, очень-очень, — услышала она отчётливо старческий голос, и почувствовала, как тяжело вздохнула Кира над ней, — и дедуля любит, и я. Мы очень переживаем, хотим, чтобы ты была хорошим человеком.              Кира сделала ещё пару глубоких вздохов, стиснула Лилю в объятиях, как игрушку-антистресс, на этот раз с настоящим желанием, и лицом зарылась ей в волосы, вдыхая её запах. Она не плакала, но была близка к этому. Лиля рыдала от жалости к ним обеим. Вскоре они опустились на пол, и Кира снова охладела к ней, а Лиля, в поисках тепла, прижалась к её плечу лбом, обхватила предплечье руками, вжавшись в неё. Кира ей позволяла это, не злилась и не отталкивала. Они вместе наблюдали, как девочки разбивались в такой же плачущий беспорядок, одна за другой, превращаясь в маленьких детей. Каждая отрицала то, что слышала, и Лиля могла их понять. Она не считала себя плохой. Ей было страшно думать о себе так.              В какой-то момент все стали бить телевизоры и оставаться на полу стало небезопасно, поэтому они переместились на лестницу, молча наблюдая. Хоть Кира адаптировалась к условиям лучше, Лиля видела неодобрение в её взгляде, и ей было отрадно. Она не одна считала это безумием.              Отсняв эту сцену, они переместились в следующий зал, где их выстроили в ряд, и большинство было уже сонным, включая Лилю. Она пропустила всё мимо ушей, когда Кира больно ткнула её локтем в плечо, и Лиля испуганно взглянула на неё.              — Она, — замогильным голосом проговорил некто за маской, видимо, уже во второй раз, — ненавидела родного отца и даже не приехала на его похороны, а родную мать довела до сердечного приступа.              Лиля наревелась там, в комнате с телевизорами, ей этого хватило. Она не расчувствовалась ни от упоминания отца, ни от эпизода с матерью, хотя это был удар под дых. Лиля огляделась, убедившись, что это точно она, и сделала несмелый шаг вперёд. Кира тихо присвистнула, раскачиваясь весело на месте.              — Ты с сюрпризом, — хохотнула она тихо. Лиле было вовсе не весело.              Она вернулась на место рядом с Кирой, когда человек в маске продолжил:              — Она удерживала в заложниках насильно человека, лишая его свободы действий и передвижения, в течение двух лет.              Какой ужас. Лиля любопытно выгнулась, наблюдая, кто выйдет вперед, чтобы знать, кого избегать, но Кира подняла руку, и хоть поражаться было излишне, Лиля раскрыла рот, уставившись на неё в шоке. А Кира почесывала свой бок, пьяно жмурясь, и ей было всё равно.              Ей было даже забавно.              — Она ненавидит весь мир и считает, что мёртвые люди лучше живых.              Жуть. Господи, ну и жуть! Это сценаристы оборачивали всё в такую обёртку или всё действительно было настолько плохо? Руку подняла незнакомая ей высокая брюнетка с короткой стрижкой, на запястье её висела цепь, и Лиля вспомнила — она разбила телевизор, когда услышала голос, кажется, своего бывшего.              — Лиза, ты принимаешь на себя этот грех?              Её звали Лиза? Очаровательное имя! Повесть про бедную Лизу была любимой у Лили в детстве. Но эта Лиза почему-то начала плакать, задрав голову к потолку, и Лиля осторожно приблизилась, погладив её по спине, за что её больно дёрнули за локоть обратно, а затем и вовсе на другую сторону. Кира, глянув на неё укоризненно, отвернулась демонстративно. Было даже похоже на ревность.              — Грехов в вашей жизни немало, поэтому, — торжественно произнёс судья, — вы проведёте ночь на дне.              — На дне, — наклонилась к ней Кира, — мы оказались годами раньше, не находишь?              Лиля родилась там.              — Верно, — печально усмехнулась она.              Их отвели в отвратительную маленькую комнатку с обшарпанными стенами, куда свалили кучу матрасов, и в центре лежали те девушки, которых забрала скорая. Лиля с облегчением выдохнула, когда увидела, что они обе были целы, хотя Виолетта упрямо не хотела просыпаться.              — Только не в обуви, — попросила Лиля, когда Юля, та, что в платке, шагнула к их общей постели.              — Чего? — пьяно возмутилась она.              — Тапки сбрось, блять, ты же тут спать будешь, — поддержала её Кира, — Нахуя вести себя как свинья?              Юля оценивающе окинула Киру взглядом, бросила второй на Кристину и, видимо, задумалась. Затем, прижав одним кроссовком пятку другого, она принялась разуваться. Этому примеру последовали остальные, что порадовало Лилю, она была услышана. Её пальцы нашли пальцы Киры и сплелись с теми на мгновение в благодарность.              Кира прошла первой и села в углу у стены, а затем отодвинулась, позволяя Лиле опуститься рядом и зажимая её там же. Какое-то время на них подозрительно, заинтересованно смотрели другие девочки.              — Кирюх, признайся честно, — вдруг просипела Кристина, и Лиля встревоженно поджалась, — ты мужик?              Кира фыркнула, запрокинув голову, и показала той средний палец, а Лиля с облегчением выдохнула, расправив плечи. Другие же просто рассмеялись. Атмосфера, пусть Лиля всех этих людей до сих пор не знала и опасалась, стала заметно легче. Быть может, однажды станет лучше.              Когда все заснули, а Лиля притворялась спящей, чтобы обмануть себя же и уснуть, Кира ненавязчиво залезла рукой ей под футболку и сдвинула под той декольте платья. Лиля, замерев от страха, не пошевелилась. Ладонь просто сжала её грудь, ничего большего не произошло, это выглядело так, будто Кира успокаивала себя таким образом. С помощью чужого тела.              Лиля не знала, как ей реагировать, просто молча лежала, сгорая от ужаса, гнева и обиды. Она не была какой-то антистресс-игрушкой, нельзя было вот так её хватать, трогать, пользовать! Но потом Кира нежно прижалась губами к её затылку, задышала тепло, вдохнула запах её волос, потеревшись лицом об её голову.              — Лялечка, — знающе, журяще произнесла она, — спокойной ночи.              И Лиля, как по щелчку гипнотизёра, провалилась в сон.