***
В её истории было то, что она не хотела поднимать раньше времени, но порой она сталкивалась глазами с Любовью, которая заранее знала всё и про всех, и ей становилось дурно. Лиля не знала, когда ей стоит заговорить о настоящей причине, по которой её взяли на проект. Скандальной, грязной, пугающей. Даже Катя не знала, Саша тем более, а маме признаваться было бессмысленно, она бы обвинила в этом Лилю. Они не были настолько близки, она ни с кем не была так близка, но Лиля не была глупой — она увидела это шоу и поняла, что чем больше мерзости в жизнях несчастных девушек произошло, тем больше вероятность того, что заявка будет одобрена. Заявка будет одобрена — её примут на шоу. А после шоу, даже если она не выиграет, она будет иметь медийность и деньги. Она будет иметь имя. Пусть её запомнят как изнасилованную родным отцом алкоголичку, пусть люди пишут негатив, пусть её мама проклинает её последними словами, Лиля хотела получить хоть что-то в этой жизни даже таким унизительным путём. Иначе её травма не была кармической и полезной, она была просто травмирующей и разрушительной. Разве недостаточно случилось? Разве не могла она сделать хоть что-то для себя? Может, она тоже была сумасшедшей, как те, что бросались тут на всех попало, потому что, несмотря на стыд от своей же истории растления, она не брезговала нажиться на этом. Катя не знала, что именно сделал отец, но мотивировала её неплохо, однако инициатива шла полностью от Лили. Может, у неё тоже была какая-то неполадка в голове, раз она относилась к проблеме с отцом так… небрежно. Это доводило до слёз, когда её триггерило что-то, как с куклой, но иногда, вспоминая об этом, Лиля натыкалась на странную апатичную мысль — это просто неприятный опыт. Папа путал её с мамой по пьяни, вот и всё. Она была у психолога и молчала весь сеанс, а потом сама рационализировала произошедшее и даже скучала по отцу временами. Она и по матери скучала, хотя понимала, что они оба, как родители, не вложили в неё ничего, кроме боли. С другой стороны, кто ещё у неё был? Кира. Теперь у неё была Кира. В том, как Кира бывала холодна и безразлично-жестока в своих словах, Лиля узнавала свою маму, в том, как та была физически агрессивна — папу, и в принципе, как завещал Фрейд, всё было логично. Лиля ведь многое понимала в психологии, как подметила Лиза. Только книги по психологии и спасали её от полного безумия. Знала ли Лиля о том, что периодически её психика обманывала её, защищая от дополнительных травм? Блять, да. И она была благодарна.***
После завтрака их ждало представление. Так Лиле казалось, когда их рассадили на стульях во дворе, перед сценой, а из закулисья показался клоун. Тот весело прыгал перед ними, что-то напевая, и Лиля безобидно улыбалась в ответ, пока он не остановился прямо перед ней и не сказал, заглядывая ей в глаза откровенно: — Привет, Лилок. — и уже от этого её пробрало мурашками. Серьёзно, всего третья неделя, а они решили… Они решили вытащить это наружу вот так? — Попозируешь для камеры? Поиграем в папу и дочку. — Чё? — скривилась Кира, сидевшая рядом, покровительственно опустив руку на спинку Лилиного стула. Лиля молча поёжилась, опустив глаза на зелёную-зелёную траву. — Тебе же нравится в такое играть? — не успокаивался клоун. — Папина люби-и-мица… — и тут он протянул к ней ладонь, которую моментально оттолкнула Кира, не позволив приблизиться. Лиля выдохнула, с благодарностью посмотрев на ту уже заслезившимися глазами, а Кира уставилась на неё с немым вопросом в глазах. Она была готова ударить клоуна уже по-настоящему, но тот благоразумно отошёл в поиске новой жертвы. Кира наклонилась к ней ближе, продолжая без слов спрашивать, какого чёрта только что произошло, но если этого можно было пока что избежать, Лиля бы предпочла так и сделать. — Неважно. — прошептала тихо Лиля, прекрасно зная, что из-за петлички всё отлично слышно. — Честно. — А у кого ещё тут проблемы с папулей? Гаджиева! — рассмеялся парень, замаячив около той, и Лиля огляделась, увидев, что Кристина, сидевшая сбоку от Мишель, уже напряглась, наклонив корпус вперёд. Кира так же внимательно за этим следила, неотрывно и подозрительно. — Как бы папа отреагировал, если бы увидел тебя? Ты, паршивая пародия на Мэрилин Монро, позоришь всю свою семью. Не стыдно? Кристина была абсолютно без тормозов. Если Кира обдумывала свои действия и слова, выверяла каждый шаг наперёд, прощупывая почву, изучая людей и ситуацию, то Кристина просто делала. И поэтому клоун тут же повалился на землю под её весом, пока она беспорядочно лупила того по лицу, как когда-то Киру. Лиля сжалась, спряталась за плечом той, наблюдая со страхом, а Кира была абсолютно спокойна. Она повернулась в сторону Мишель, и Лиля повторила то же самое, подметив, как Лиза, скромная и тихая Лиза, погладила Мишель по плечу. Успокаивающе. Любовно. Кристину оттащила Настя, клоун уполз за кулисы, харкая кровью, матеря всё на свете и крича, что они так не договаривались, и как только Кристина опустилась на своё место, Лиза убрала свою ладонь с чужого плеча. Кристина двинулась к той, сидевшей по другую сторону от Мишель, пригнувшись, и зашипела так, что это услышали лишь те, кто был рядом: — А ты чё грабли свои распустила? — Чтобы она в заваруху не влезла. — невозмутимо ответила Лиза. — Я тебе руки нахуй сломаю, если ты её ещё раз тронешь. — не разогнав до конца адреналин, рявкнула Кристина, по-хозяйски обхватив колено Мишель. Та, казалось, не возражала, улыбаясь приторно. — Девочки, давайте жить дружно. Я не кот Леопольд, но предлагаю. — пошутила она. — Могла это сказать до того, как она начистила мужику рожу. — нахмурилась Лиза. — Так веселее. — хмыкнула Мишель, опустив свою ладонь поверх грубой ладони Кристины и погладив, словно та была не неуравновешенной машиной для убийств, а ручным котёнком. Между этими тремя определённо что-то происходило, что-то ядерное, реактивное и опасное, готовое рвануть в любую секунду, учитывая беззаботное поведение Мишель, самоуверенность Лизы и безбашенную ебанутость Кристины. — Любовный треугольник намечается. — прошептала, накрыв петличку рукой, Кира. Лиля кивнула, не до конца понимая смысл услышанного, и пропустила выход другого клоуна, задевшего уже Ангелину по поводу материнства. Её волновала неприятная улыбка Киры, которая расползлась по красивому, худому лицу. Она не сулила ничего хорошего, она сулила раздор, бойню, войну. Кира вдруг добавила, глядя перед собой довольно: — Лизе пизда. Лиля трактовала это в своей голове как сухой факт — да, если Лиза так и будет ошиваться рядом с, судя по всему, частной собственностью Кристины, расправы не придётся ждать долго. Но Лиля не осознавала до конца то, как сильно Кира озлобилась на Лизу за стукачество. Она не осознавала уровень злопамятности Киры, и потому так удивилась, как под конец дня, буквально за час до отбоя, раздался поразительный грохот. Что-то на втором этаже очень громко упало, а потом кто-то закричал, и шум лишь нарастал. Лиля побежала вверх по лестнице вслед за остальными, в основном потому, что её охватил стадный инстинкт. И там, столпившись в одной из комнат, собрались все, включая операторов, не вмешивающихся в ситуацию никак. В центре, на полу, лежала Лиза, вцепившись пальцами Кристине в горло, а Кристина нависала над ней, душа в ответ. И лишь потом, отмерев от шока, когда Лиза спихнула с себя Кристину и та зарядила ей кулаком в челюсть, свалив обратно, Лиля заметила — Киры не было в спальне. Кира стояла на пороге, наблюдая за всем с холодящим душу спокойствием, и подозвала Лилю к себе жестом пальцев, заискивающе наклонившись. — Если бы не я, — пропела горделиво Кира ей на ухо, — там лежала бы ты. Смотри, смотри, не отворачивайся. — обхватив её жёстко за плечи, повернула её обратно к драке Кира. — Вот, что бывает, когда ведёшь себя хуёво. О, хороший удар, — хмыкнула она. — прямо по котлу. Сотряс будет точно. Пиздец, а? К горлу подкатил ком. Лиле хотелось чисто по-человечески помочь Лизе, но физически она не была способна на это, она вообще ничего сделать не могла. Поэтому просто стояла, молча глотая слёзы сочувствия, пока Кира держала её, не давая отвернуться. — А всего-то надо было взять Мишку на слабо, что ей Лизок не соблазнится. Всего-то. — со смешком, будто это было чем-то невинным, поделилась Кира. — А потом Карелию подозвать, чтобы посмотрела, как её телка с другой сосётся. И всё. До дебильного просто, да? Ебальник закрой, главное, и не лезь, а то реально рядом ляжешь. И Лиля молчала, в шоке слушая и поражаясь тому, с кем связалась. Когда к ударам, уже лежащей без сопротивления Лизы, присоединилась Юля, Лиля не удивилась. Стоило Кристине отцепиться от Лизы, отойдя, чтобы отдышаться, как на полуживую Лизу кинулась Юля. Юля была именно такой. Она могла бить только слабых. Но тут, неожиданно, как наполнившись новыми силами, Лиза бросилась вперёд, и все ошарашенно закричали снова. Лиза вцепилась зубами той в лицо, и Юля заверещала, пытаясь оттолкнуть ту, и, пока Кристина не вдарила Лизе по голове с ноги снова, Лиза не отпустила. — Ебучая псина. — захохотала уже в открытую Кира, и Лилю пробрали мурашки. Нет, она не была такой, как другие. Нет, она не считала неправой Лизу, как все собравшиеся тут, и ей точно не было смешно, как Кире. Она испытывала жалость, она испытывала бессилие и виновность за бездействие. Может, что-то с Лилей и было не так, но точно не… Она точно не чёртова социопатка. Когда все разошлись, жалея Юлю за её прокушенный подбородок, а операторы унесли оборудование, Кристина буквально потащила за собой Мишель. И несмотря на разницу в росте, та поддавалась. Мишель была в явно расстроенных чувствах, это уже не было забавной игрой для неё, и она понимала всю тяжесть ситуации. Она не была дурой. Видимо, она тоже начинала осознавать, с кем, блять, связалась. Они обе были в полной заднице, в связке с антисоциальными личностями. Что же, удивительное единство с тем, с кем Лиля никогда бы не подумала иметь что-то общее. Лиза осталась лежать на полу. Лиля шагнула к ней, но Кира схватила её больно за длинные волосы, оттащив назад, и поинтересовалась ласково: — Тоже получить хочешь? И все те дни райского блаженства, осторожных прикосновений, заботы просто канули в никуда. Если Лиля попытается сказать что-то в защиту Лизы, если Лиля хотя бы попробует помочь той, она лишится расположения Киры. А оно было ей важнее всего, Лиля была готова на всё, чтобы не потерять ту. Она была готова предать все свои принципы. Но как же ей было жаль Лизу, лежавшую там в слезах и крови. — В койку давай. — дёрнула её за собой Кира, и Лиля послушно пошла. С тяжёлым сердцем, с ужасающим чувством вины, но пошла, потому что, как она себя оправдывала, у неё не было другого выбора. Конечно же, он был. Но её защитный механизм психики твердил ей, что расположение Киры важнее в перспективе, чтобы выжить, а Лиза, Лиза сама справится, Лиза сильнее Лили морально и физически, всё с ней будет хорошо. И только тоненький голосок совести на задворках щебетал — а она тебя тогда не бросила. Но защитный механизм тут же его подавил. Психика отлично защищала Лилю от всего. В том числе от того, чтобы быть полноценно нормальной.***
Лизу переселили в отдельную, совершенно отдельную комнату в отдалённом крыле, где не было никого. Ни души. Она выглядела ужасно. Не так плохо, как Кира после Кристины, не так жутко, как Юля с прокушенным с двух сторон подбородком, но всё же в ссадинах и синяках. И конечно, никто из них не жалел Лизу искренне. Лиля, разве что, но этого нельзя было показывать. С Лизой не садились есть за один стол, Лизу игнорировали, когда она задавала будничные вопросы, с Лизой отказывались сидеть рядом в гостиной, она была изгоем. И когда Лиля раскрывала рот, чтобы заговорить с той из чувства долга, ей прилетал подзатыльник от Киры. Не настоящий удар, и хорошо. Она сразу же затыкалась. Вспоминала — если бы не Кира, на месте Лизы оказалась бы Лиля. Догадывалась — если Кира захочет, на месте Лизы окажется Лиля. Однако всё равно, под покровом ночи, в одну из безмятежных от съёмок дней, Лиля вылезла из-под Киры, слезла тихо с кровати, нырнув рукой в свой заранее растёгнутый чемодан, и вытащила оттуда конфеты. Те, на самом деле, были под запретом, но видимо парни, что шныряли их чемоданы, об этом не знали — они забирали только оружие, алкоголь и сигареты. О, и дилдо. Она выхватила карамельки в предательски шуршащей обёртке, взглянула испуганно на Киру, лежавшую к ней лицом, но та безмятежно спала. Поэтому, так же на цыпочках, Лиля выбежала из спальни, поспешив в самую отдалённую комнату. Открыв дверь, она увидела Лизу. В ссадинах, синяках и розовой пижаме, такой же, как у неё. Лиза напряжённо поджалась, сжала края неизвестной Лиле книги, которую читала в свете ночника, и недоверчиво оглядела её. Лиля сделала аккуратный шаг вперёд, а потом ещё и ещё, пока не дошла до чужой кровати, виновато опустив на тумбочку конфеты. — Ты любишь сладкое. — сказала она неловко, и Лиза, глянув на презент, помолчала немного. — Спасибо. — сухо кивнула Лиза. — Прости, — сокрушилась всё-таки Лиля, не выдержав фантомного груза на душе, — что не подошла. Прости, что ничего не попыталась сделать, я… — Ты марионетка Киры. — без злобы вздохнула Лиза. — Думаешь, я ждала от тебя подмоги? Что ты, полтора метра ростом, защитишь меня от двух кобыл? — Я… — Расслабься. — отмахнулась Лиза. — Этого, — она указала на карамельки. — достаточно. Я и не злилась на тебя. Ни на кого, кроме Кристины и этой ебанутой Юли. — Правда? — сглотнула нервно Лиля. Лиза даже и не знала, что это всё устроила Кира. Ей не нужно было, наверное, да? Так ведь будет лишь хуже. Лишь хуже. Стукачи получают по заслугам, так сказала Кира, так показала Кира. — Ты не плохая. — закатила глаза Лиза понимающе, хлопнув по постели ладонью, и Лиля мягко опустилась рядом с той, полусидевшей в кровати. — Просто твои жизненные решения… реально нихуя себе. У вас с Мишель паршивый вкус в женщинах, я скажу. Лиля нервно усмехнулась. Она как раз подумывала об этом, наблюдая за тем, какой истощённой казалась последние дни Мишель, которую по пятам преследовала Кристина, буквально гася ту психологически. Физически, вроде бы, Кристина её не терроризировала, но Мишель явно загнали в те же рамки, в которых была Лиля изначально. Засыпая в объятиях Киры, Лиле снова было страшно. Эйфория растворилась. Она иногда ловила себя на том, что влюблялась в Киру заново, стоило той нежно коснуться её, но Кира каждый раз обижала её по-новому, в основном, из-за Лилиного желания общаться с Лизой. Она отвешивала подзатыльники, толкала её, оскорбляла, давила. И это напоминало дом. И это ужасало. — Чем дольше тянешь, — сказала покровительственно Лиза, — тем тяжелее отвязаться. Я говорила Мишке, — с некоторым сожалением продолжила Лиза, — что надо сразу обрубать это с Захаровой. Но ей это весёлым казалось, адреналин же. А теперь смотрю на неё, и её будто словами так же отделали, как меня кулаками. — Уже поздно. — качнула головой Лиля. И ей стало стыдно перед Кирой, ведь она же была влюблена в неё всё равно, почему же тогда она даже рассматривала вариант уйти? — Мне мама говорила всегда, “выхода нет только из могилы”. — со знанием ответила Лиза. — А я могильщица, поэтому могу подтвердить. — пошутила она. И Лиля искренне рассмеялась, тут же накрыв рот ладонью в страхе, что её услышат. Услышит. Конкретный человек. — Ты её боишься. — подметила очевидное Лиза. — Я без неё не протяну. — прикрыла глаза Лиля обречённо. — Я не такая, как ты, я не сильная и независимая, понимаешь? — Ты жертва. — распаковав одну конфетку и бросив ту в рот, пробубнила Лиза с пониманием. — Не любовница, не воительница, а жертва. — Я не жертва, — отказывалась признавать то Лиля, поднявшись с кровати. — я просто слабее. Когда она вернулась к себе, Лиза проводила её долгим, изучающим взором, прежде чем вернуться к чтению за поеданием сладостей, которые она действительно любила безмерно, как наркоман наркотики. Лиля аккуратно проскользнула обратно под руку Киры, уложив голову на подушку, как вдруг та больно стиснула её грудь в ладони, прошипев: — Где шлялась? — совершенно не заспанным голосом. — Отходила попить воды. — прошептала испуганно Лиля, и постепенно хватка ослабилась, но не исчезла. — Спокойной ночи. — добавила она боязливо. — Спокойной ночи. — подумав, ответила Кира, поцеловав её в затылок, и тепло расползлось по всему телу. Улыбка тронула губы. Лиля влюблялась в Киру заново каждый раз.