добро пожаловать в 2к17

Можно к тебе? Пишет Серёжа в воскресенье поздним вечером. И Ваня отвечает сразу же, отправляя маленькое голосовое, ради которого даже прервал прослушивание песни найтивыход. Он вынимает из телефона провод от белых наушников и даёт маме знать о том, что у них скоро будет гость. Серёжа — друг. Он состоит в компании их общих друзей. И Ваня не считает его своим особенно близким другом, однако тот часто приходит к нему в гости. Однако если Серёже нужна помощь, он обращается только к нему. Ваня, объяснишь мне новую тему по алгебре? Поможешь сделать домашку? Сфоткаешь меня вот так, пожалуйста? Как подписать новый пост в инсте, чтобы было не зашкварно? Сходишь со мной за сигами сегодня? И ещё много-много разных просьб. Ваня всегда соглашается, таскается с ним везде, стелет ему на своей кровати, когда тот приходит ночевать, фотографирует у всяких стен, расписанных грустными фразами, одалживает ему свою толстовку "Thrasher" ради фотки. Наверное, любого другого он бы давно нахуй послал с такими частыми просьбами. Но ему приятно Серёже помогать. Ваня открывает дверь, здороваясь с Серёжей, обнимает, вдыхая неприятный запах сигарет, которыми тот пропах, кажется, насквозь. Мама улыбается и предлагает мальчикам чай, от чего они отказываются. Выходят на балкон и молчат, пока Серёжа курит. Снова много курит. Ваня ждёт, залипая в телефон, и морщится, когда дым вдруг направляется ему в лицо. — Еблан? — тихо раздражается русый. А Серёжа хихикает и отворачивается, в открытое окно выдыхая дым. С седьмого этажа Ваниной квартиры открывается вид на бескрайнее небо над кучей многоэтажек, светло-синее такое, потому что закат недавно был. Момент после заката — это любимое время суток Серёжи. Очень успокаивает смотреть за наступающей темнотой ночи, она ведь особенно красива в дуэте с исчезающим светом дня. Правда, осенний ветер холодный. Настолько, что Ваня уже начинает мелко дрожать, зубами незаметно совсем стуча, но на это внимания сам старается не обращать. Принципиально он не хочет оставлять Серёжу на балконе одного. — Почему ты сегодня здесь снова? — спрашивает, руки у груди складывая. — Потому что дома невозможно уже, Вань. Слишком ду́шит. — говорит Серёжа, не отводя взгляд от окна самой близкой девятиэтажки. Там видно силуэт женщины, она готовит одна на кухне. Наверное, будет кормить потом детей и мужа. — Надеюсь, что не слишком тебе надоедаю.. — говорит он, немного щурясь, чтобы разглядеть силуэт получше. — Всё нормально, я только рад. Ну, не тому, что тебе дома неуютно, а.. ты понял, в общем. — тушуется Ваня и ëжится уже от холода. Серёжа кивает, замечая это, и снимает с себя незастëгнутую красную клетчатую рубашку, оставаясь в одной футболке чёрной. Рубашку он накидывает Ване на спину, а тот кутается в неё, приятно ощущая тепло чужого тела, оставшееся на ткани. — Лалка ты, сразу нужно было сказать, что замëрз. — улыбается Серёжа, зная, что Ванина гордость ему как всегда не позволяет признать то, что ему одеваться нужно потеплее. Поэтому Серёжа научился быть внимательным рядом с ним. — Так я и не мëрз! — незаметно улыбается уголком губ Ваня, умиляясь от такой заботы. — Ты главное.. не запирайся в рубашку, дыши глубже. — начинает петь Серёжа, смотря на друга осторожно мельком, чтобы тот не заметил, что на него смотрят. — Я знаю, что я лишний, и я — не тот, кто нужен. — Ваня продолжает, невольно строки знакомые вспоминая и совсем не отрывая взгляд от экрана своего телефона. — Я буду лишь воспоминанием, этапом или стадией. — парень белую прядь заправляет за ухо, медленно проговаривая эти слова. — И, кстати, мы, наверное вместе умрём. — оба почему-то замолкают после этой строчки. Да? Вскоре Серёжа бросает сигарету в окно и они заходят в комнату. Удобно располагаются на полу, накрываясь синим пушистым пледом, и смотрят серию "закрытой школы", на которой Ваня остановился. Взгляд Серёжин часто устремляется не в экран ноутбука, а на друга. Так интересно иногда наблюдать за его эмоциями при просмотре. Вот он хмурит брови забавно на напряжённом моменте, вот улыбается, на шутку реагируя, и на щеке виднеется чудная ямочка, вот пугается, глазками своими хлопая. И рука будто тянется сама к нему, гладя его по спине, а затем и по волосам осторожно. Ваня замирает, немного не понимая, как на это реагировать, но на паузу не ставит. Его на самом деле успокаивают касания, становится легче, когда тëплая рука играется с волосами так спокойно, ненавязчиво и очень приятно, будто так и должно быть. Серёжу, кажется, уже и вовсе не волнует сюжет сериала. Он погружен в другое дело, более интересное. Рука выбирается из русых волос и тянется к руке чужой, в кулак сжатой и лежащей на пледе. Серёжа накрывает этот кулачок своей ладонью и чувствует холод кожи Ваниной. "Боже, почему у тебя всегда такие холодные руки?" — спросил бы он, если бы решился отвлечь внимание парня от сериала. "Осень на дворе, Серëж, и отопление ещё не дали. Поэтому." — ответили бы ему. Когда серия заканчивается, Ваня минуту пялит в экран, будто уснул с открытыми глазами. Его руку всё ещё греет Серëжина, а как всё таки на это дать правильную реакцию? Он не знает. И поэтому просто смотрит, наконец, на друга в ответ. "Ваня, не отводи взгляд. Просто смотри на меня так же, как и я на тебя." — сказал бы Серёжа, если бы был немного смелее. — Как тебе серия? — спрашивает Ваня и ответ читает в глазах растерянных. Да, довольно глупый вопрос в этой ситуации. Тёплые пальцы продолжают сжимать холодный кулачок, и он вдруг начинает слабеть, плавно раскрываясь. Ванина ладонь оказывается снизу, большим пальцем легонько схватив мизинец чужой. — Хорошая серия, Ванюш. — вдруг говорит Серёжа совсем невпопад, момент молчания прерывая и замечая, как щëки у Вани розовеют. "И почему так сердце стучит?" — поинтересовался бы Ваня вслух, если бы не намеревался это скрыть. — Спать нужно уже. Давай стелить. — говорит Ваня, руку чужую отпуская и поднимаясь с пола неуклюже. Они не станут говорить об этих касаниях, случайных и неслучайных, о взглядах мелькающих, о желаниях, что скромно таятся внутри. И снова никто, кроме их двоих, не узнает о том, что Серёжа ночевал у Вани. А зачем кому-то знать? Говорят, в любой компании друзей есть два человека, которые друг для друга ближе остальных. Говорят, эти два человека всегда скрывают это от остальных. — Серёж, сколько ты спал? — утром по дороге в школу спрашивает Ваня. — Часа три.. а что? — невозмутимо произносит он, зевок ладонью пряча. — Не мог уснуть совсем. — Вот ты еблуша, конечно. — такой ответ вызывает у Серёжи улыбку, и тот отворачивается. Ваня на полу спал, в отличие от Серёжи, и то почти в два раза больше времени проспал. В школе Саша, девушка с удлинённым русым каре, обнимает их и спрашивает о планах на вечер. Собираются компанией погулять, поделать новых фотографий для инсты. Вика приходит на алгебру через пятнадцать минут после начала урока. Переживает из-за опоздания и, предположительно, из-за несделанной домашки, гладит рукой свои длинные-длинные волосы от коричневых корней до синих кончиков. Она решилась покрасить кончики, как сейчас модно, но теперь любой учитель считает своим долгом высказать своё недовольство её причёской. Это довольно неприятно слушать, но терпеть подобные унижения приходится, ведь она не хочет проблем и скандалов с учителями. Ваня передаёт ей свою тетрадку до того, как она успевает даже попросить. Она благодарно смотрит на него, шепча, что с неё шоколадка. — Викуля, чего опаздываем-то? — улыбается Ваня, когда на перемене она подходит к нему и обнимает в знак приветствия и благодарности. — Проспала вот.. спасибо, очень выручил! — хлопает ресничками длиннющими. — Так вот, мы же сегодня идём гулять, да? Предлагаю сделать фотки с вином. — на последнем слове она двумя пальцами показывает кавычки. — Бабушка сделала компот такого классного бордового цвета! Я его принесу, а кто-то ещё принесёт бокалы, и тогда будут самые крутые фоточки у нас. Фото с "бухлом" очень любят сохранять подростки в интернете. В последний раз, когда они делали такие фотки, у Вики количество подписчиков увеличилось раза в два, и она радовалась, встречая свои фотки в пабликах с сохранëнками. — Я могу принести бокалы. — предлагает Серёжа скучающим голосом. Вика решительно кивает, интонацию чужую намеренно игнорируя. И вечером они встречаются во дворе одного из домов неподалёку от школы. Это старая пятиэтажка, на кирпичах которой есть уже очень много надписей. Для фотографий — лучшая локация, и даже странно, что здесь никто из школы, кроме них, не фоткается. Девочки выглядят просто восхитительно. Вика надела чёрные обтягивающие джинсы, а под них колготки в сетку, и топ с надписью "юность". Стрелки ей рисовала Саша, и это заметно сразу. С таким макияжем они выглядят как сëстры. Саша подвернула свои голубые рваные джинсы и надела новую белую футболку с маленьким котиком в правом верхнем углу. — Денис сегодня не придёт, он всё ещё болеет. — вздыхает Саша, расстраивая всех этой новостью. Денис — светловолосый парень, с которым Саша встречается. Это он познакомил с ней всех, и благодаря ему Саша теперь в этой компании. Бокалы Серёжа приносит в коробочке, чтобы не разбились, а Вика достаёт из рюкзака my bottle с компотом и льёт бордовую жидкость в один из бокалов. — Давайте я первая? — предлагает она, и никто не оказывается против. Саша достаёт имиджевые очки с круглой металлической оправой и надевает на Вику. — Вау, ну ты прям настоящая винишко-тян! — подмигивает Ваня и отходит чуть дальше, чтобы не попадать в кадр. — Сенкс, милый кун. — смеётся она, позируя с бокалом компота. Люди вокруг такие серые и хмурые, смотрят с презрением и проходят мимо, убыстряя шаг, но на них подросткам так плевать уже давно. Они к вниманию привыкшие, ведь их хобби вести инстаграм к этому обязывает. — Вика, попробуй с зажигалкой. Мне кажется, будет пиздатый кадр. — предлагает Серёжа и протягивает ей свою чёрную зажигалку. Саша — фотограф от бога. Серёжа стоит позади неё и замечает, что каждый второй сделанный кадр — шедевр, который можно сразу в инстаграм заливать. Конечно, они потом добавят чуточку фильтров и надписей, но и без них выглядит бомбезно. Ваня встаёт к кирпичной стене, готовясь фотографироваться, а Вика поправляет его причëску, которую всё равно портит ветер. Осенний ветер жесток нынче. — Ну всё, прекрати уже, малая! — отмахивается Ваня, шаг делая ближе к надписи "рано взрослеть". Он закрывает рукой лицо и делает вид, что пьёт из бокала. — А если сделать вот так?.. — говорит Серёжа, подходя к нему сзади и забирая из рук его бокал. Он приобнимает Ваню со спины и наклоняет бокал к его рту. Кадр выходит живой. Саша и Вика многозначительно переглядываются, но Ваня не обращает внимания на это, потому что замечает в этот момент лишь чужие руки, что обнимают за талию слишком нежно и аккуратно. Серёжа сейчас подошёл очень близко. — Ты же сделала так, чтобы не было видно лиц? — через пару секунд он отходит, рукой одной не забыв под футболку залезть и дотронуться до кожи бледной так, чтобы никто не увидел. Серёжа оставил после себя сотню мурашек на теле Вани. — Да, сэр. — говорит она, улыбаясь широко. — Благорарю вас, овсянка, блять. — смеётся Серёжа, делая вид, будто не замечает покрасневших щëк Ваниных и глаз его зелëно-растерянных. — Саш, твоя очередь, давай я пофоткаю? — Ваня находит способ скрыть смущение и отвлечь от себя внимание друзей. Саша садится на корточки и зажигалку с сигаретой просит у Серёжи. Кроме него из них никто не курит, несмотря на то, что фоток с сигаретами у каждого завались. Серёжа садится рядом с Сашей, вставляет ей сигарету между губ и зажигает её. Ваня ловит кадр, замечая, что Серёжа очень красивый. И его руки, в которых он держит зажигалку горящую — отдельный вид искусства. Бесспорно, в их компании все красивы, иначе бы их фотки так быстро не распространялись по сохранëнкам девочек из интернета и пабликам, иначе у них не было бы столько подписчиков в инстаграме, иначе их личные сообщения не были бы забиты просьбами одношкольников познакомиться, сфоткаться вместе или сделать сигну кому-то на день рождения. Саша, вообще-то, тоже на этой фотографии с Серёжей невероятная красотка. Но Серёжа... это другое. Это совсем другое. После любительской фотосессии подростки сидели на лавочке у подъезда и обсуждали получившиеся пикчи, допивая остатки "винишка" из бокалов и ловя осуждающие взгляды бабулек из окон пятиэтажки. От абсурдности ситуации всем было весело. — Надеюсь, я не выгляжу на фотках как тп. — вздыхает Саша, получая в ответ кучу комплиментов и закрывая рукой улыбку смущëнную. Им гулять вместе хорошо и весело, однако Серёжа чувствует себя местами лишним и одиноким. И это даже не связано конкретно с его друзьями и их поведением. Это что-то внутри него заставляет думать так и сомневаться в своей значимости, оно заставляет грустить, улыбку стирая с лица. Ваня перед сном по привычке листает чужие сохры, а именно — Серëжины. По ним обычно легко отслеживать его состояние. На вопрос о том, зачем Ваня это делает, он не может найти иного ответа, кроме как дружеская забота. Он видит картинки с фразами о бессоннице, но быстро их пролистывает, так как это уже не новая тема, потом видит грустную картинку, на которой написано что-то о ревности, а на следующей — "ты мне нравишься, но об этом никогда не узнаешь". Ваня обновляет страницу и видит новую сохранённую фотографию, на которой виднеется надпись "напиши мне". И очень вряд ли, думает он, это адресовано Ване. Но руки чешутся написать ему, и он не сдерживается.

привет

ты же дома уже?

Знал бы он, с какой широкой улыбкой сейчас лежит Серёжа, не понимая, как теперь склеить своë лицо. Хотя лишь минуту назад ему хотелось от одиночества и грусти покинуть этот мир. Прив Да, дома А ты чего не спишь?)

да так))

сохранёнки увидел твои

Думаешь это для тебя было? Лол кек чебурек

кек лол арбидол

нет, с чего ты это взял вообще?

мне интересно стало

кому?

тебе нравится кто-то?

Ваня кусает губы в ожидании ответа, а Серёжа, сука, как специально игнорит. А Серёжа ведь действительно специально игнорит, радуясь тому, что его план гениальный работает и Ваня наверняка его ревнует сейчас так же, как Серёжа сегодня его к Вике. Охуел что-ли комплименты ей раздавать, Викулей называть, обниматься? Да, они в компании всегда себя так ведут, но сегодня, кажется, было слишком много внимания Вике от Вани. По крайней мере так показалось Серёже, и он, конечно же, стал ревновать человека, с которым он даже не в отношениях, и до отношений им далеко. Кроме того, кажется, отношения между ними невозможны вовсе. Серёжа слишком любит строить из себя драма квин, поэтому очередной повод пострадать никогда не упускает. Да Нравится кое-кто Кажется В этот момент у Вани сердце замирает. Серёже кто-то нравится. И это не он, конечно же, не он. Хотя бы потому что они оба парни, хотя бы потому что Ваня не в Серëжином вкусе далеко, хотя бы потому что Серёжа — натурал. Они ни разу не обсуждали тему ориентации, но, кажется, это очевидно и обсуждать это смысла нет. Говорить об этом на самом деле страшно. Да и что он может сказать? "Ты подошёл тогда, а у меня внутри уже всё перевернулось"? — ну и банальщина, Ваня. Что ещё придумаешь? — "Ты заставил всех моих бабочек внутри порхать. Значит, ты их и убьёшь. Всех до последней." — ну это уже совсем клиника.

ясно

Хуясно А почему у тебя всё ещё нет девушки? Вопрос хороший. У каждого из компании уже были отношения, пусть и недолгие, всего пару недель, но были ведь (а у кого-то и сейчас есть). У Вани же — ни разу. Ты ведь нравишься каждой второй девочке в школе, за тобой все бегают Почему всё ещё одинок? Вопрос хороший. Потому что, Серёж, мне никто нахуй не нужен, кроме тебя, но ты об этом не узнаешь. Влюбляться в друга — это глупо. Особенно если это невзаимно. Остаётся лишь вязнуть постепенно в омуте чужой души и страдать от невозможности быть рядом настолько, насколько хочется. И вдруг все песни, которые я слушаю, стали о нас с тобой. Это и есть влюблённость? Значит, вот какая она?

не хочется

никто мне не нравится из них

Понятно

так..

кто тебе нравится, если не секрет?

Секрет, Ванюш;) Не твоё дело Конечно, это не моё дело. Лезешь в чужую личную жизнь. Так делать нельзя, однако...

секреты от друга своего скрываешь? :(

ок пон

Да представь себе скрываю Но раз тебе так хочется поговорить о личном Ответь на вопрос мне Серёжу забавляет формулировка последнего сообщения, ведь она напоминает строчку из песни. И он знает, что у Вани сейчас тоже звучит в голове. Ты готова ебаться с отбросом? Просто ебаться с отбросом? Серёжа бы написал это в шутку, если бы этот момент между ними сейчас не был таким.. откровенным что-ли? Портить серьёзную атмосферу очень не хотелось. Ты целовался когда-нибудь?

а ты?

Понятно всё с тобой, лалка Могу научить;))) Ваня почти визжит в подушку от эмоций и не отвечает ему пару минут, чтобы перевести дух и не отправить ему слишком по-нищенски очевидное сообщение.

ага

можешь и нахуй пойти

Переписка затянулась до трёх, о чём они оба немного пожалели, ведь в школе были слишком сонные для того, чтобы учиться и что-то на уроках понимать. Мразь, верни мне сон. Хочется предъявить, но язык никак не поворачивается. Потому что переписываться с Серёжей ему нравится, и если бы можно было вернуться назад и не писать ему, то он бы не изменил своего решения. Странно то, что они переписывались всю ночь, а теперь делают вид, будто ничего не было, будто они не говорили обо всём этом. Будто это всё было.. ошибкой? Всего лишь ночной слабостью либо спасением от скуки. — Ваня, можно тебя на минутку? Погуляем по школе? — спрашивает Вика на перемене, хватая его легонько за рукав белой рубашки. Парень не отказывается и покорно плетëтся туда, куда его тянут. — Давай поговорим немного о Серёже? — издалека она начинает разговор, синие концы волос своих накручивая на палец. — О Серёже? А что с ним такое? — удивляется Ваня и начинает переживать. — Нет-нет, что с вами такое? Или точнее.. между вами? — серьёзно спрашивает она, смотря на него своим самым проницательным взглядом. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь. Просто я за вас волнуюсь. Ты же знаешь, что я не осуждаю никого за чувства, ты, блин, фанфики мои читал, дурень! Всё в порядке? — Викуль.. всё хорошо. Почему тебе вдруг показалось, что что-то между нами происходит? — интересуется Ваня, изнутри сгорая от любопытства и... страха? Страха быть слишком очевидным, слишком читаемым, слишком заметным. Вика поддержит его, он уверен, но здесь дело не в ней совсем. — Я вижу всё своим взглядом истинного шиппера, ты же знаешь. Ну, а если серьёзно, то.. видел бы ты своё лицо, когда он тогда с тобой фоткаться подошёл. — по-доброму ухмыляется она, облокачиваясь спиной на подоконник, когда какие-то громкие пятиклассники пробегают мимо, чуть ли не сшибая всё на своём пути. — И ещё вы сегодня оба как курицы варёные. Не ссорились, я надеюсь? — Нет, просто общались. Всю ночь почти. — Вика многозначно протягивает гласную "у", услышав это. — Ты не понимаешь, ему нравится кто-то уже. — он опускает голову. — Ваня, давай подумаем вместе. Кто это может быть? — она улыбается так, будто точно знает уже всё. — Ну... ты? — русый выдвигает очень неуверенное предположение. В ответ ему звучит громкий-громкий девичий смех. — Пиздец, Вань. Я!? Это вообще с какого перепугу? — Вика так сильно не смеялась никогда. — Ну.. в сохрах у него увидел наталкивающие на то, что он кого-то ревнует. И как бы.. — Ваня уже сомневается в каждом своём слове и думает, что все его домыслы глупы до невозможности. — В сохрах!? Серёжа тебе открыл сохры? — глаза её стали раза в два больше от удивления. — Да, а тебе.. что, нет? — теперь Ваня удивлëн не меньше неё и он озадаченно запускает руку себе в волосы. — Нет. — мотает головой в знак подтверждения своего слова. — Подумай, няшка, обо всём этом. Если нужно будет поговорить, то я рядом. — Вика улыбнулась, обняла его, мило встав на носочки, а он еле заметно чмокнул её в макушку, после чего она быстро убежала, оставив его наедине со своими мыслями. Серёжа отдаляется за эту неделю ощутимо, его становится всё меньше и меньше в поле зрения. На сообщения отвечает очень сухо, оправдывая это тем, что занят всегда домашкой либо чем-то ещё. А в сохрах у него бардак из мемов грустных и пиздостраданий. Это тревожит Ваню, безусловно, но он не знает, как подойти к нему и как спросить об этом. В субботу Серёжа даже не является в школу. Такое редко бывает, этот факт ещё больше ребят настораживает. Он не появлялся онлайн с вечера позднего, не отвечает на звонки и сообщения. Его находят после школы в его же дворе гуляющим с сестрой. — Серёжа, блять, мы так за тебя переживали. — говорит Саша, обнимая его крепко. — Не матерись, тут вообще-то дети! — говорит он, имея ввиду свою младшую сестру и её друзей, бегающих по площадке. Он не стал объясняться — только сказал, что ему просто нужно было время, чтобы побыть одному. И с сестрой сегодня некому посидеть, поэтому Серёжа сейчас с ней. — Ты придёшь хотя бы завтра ко мне в гости? Будут только наши. Чисто собраться, вместе время провести? — Вика делает глаза, как у кота в сапогах из Шрека, и это, видимо, рабочий метод, потому что Серёжа соглашается. Но с условием, что сегодня ему никто больше не попытается написать. На Ваню он ни одного взгляда не кинул за эту встречу, даже мельком. Ведёт себя так, будто его и вовсе не существует. И хоть Ване сильно хотелось поговорить с Серёжей, писать ему он не стал. Подумал, что лучше уж на посиделках с друзьями выцепить его и поговорить, имея возможность смотреть ему в глаза. Серёжа приходит на полчаса позже, чем нужно. Бутылка шампанского, которую Вика нашла у родителей в шкафу, уже открыта и почти пуста. Все выпили по бокалу и были слегка весёлые. Поэтому атмосфера сразу же поглощает гостя, он танцевать с остальными начинает до тех пор, пока взглядом не встречается с Ваней, что жестами приглашает его в ванную зайти с ним. Серёжа кивает и заходит следом, прикрывая дверь. У Вани глаза зелёные и потерянные такие. — Ты пьян? — спрашивает осторожно, чтобы понять состояние друга. — Выпил немного совсем, — говорит достаточно чётко. — А что, по мне прям видно? — Да нет, я просто спросил. — с неловкостью опускает глаза Серёжа. И они оба слышат, как в двери поворачивается ключ. — Эй, вы чего? Откройте! — кричит Ваня, а в ответ слышит тихие смешки. — Откроем чуть позже, не переживайте. — говорит Саша откуда-то уже издалека. Приехали. Добродушные друзья их заперли. Пусть они и не со зла, а чтобы помочь, но всё же. Могли бы и предупредить, умники. — Ты знаешь, я скучал.. — тихо признаëтся Серёжа. Игнорировать несколько дней, а потом скучать — это в его стиле. Но признаëт он это очень редко. Кажется, в этот момент сердце у Вани с треском проваливается куда-то. Потому русый застенчиво улыбается и падает в объятия друга, чувствуя его большие тёплые руки, нежно гладящие спину. Потом отстраняется, своей ладонью ища его и проведя по ней всего секунду. Они садятся на бортик ванной рядышком друг с другом, и Ваня голову кладëт на плечо ему, чтобы прижаться ближе хоть так. Жесты говорят больше слов. А сказать тебе всю правду словами я не решусь. — Нас закопают под подъездами пятиэтажек. — прерывает молчание вновь Серёжа, вспоминая песню, что отзывается внутри. — Откроют рядом круглосуточный цветочный даже.. — продолжает Ваня, голову с плеча чужого убирая и отодвигаясь подальше, чтобы посмотреть ему в глаза. — Зачем ты так? Зачем было игнорировать всех так долго? Мы же волновались.. — Я мудак потому что, — вздыхает он. — Я не знаю, Вань, извини меня. Было такое состояние. Сидеть на ванне оказывается удобно. Серёжа смотрит на руки Ванины, на шею, на волосы растрëпанные и не может отвести взгляд. Это выше его сил. Ты слишком красив, это просто невыносимо, и мне тебя очень хочется трогать. И ты всего лишь в полуметре от меня, но, кажется, касание невозможно. Ведь я слишком влюблëн и руки мои развязаны, как и губы абсолютно свободны. Мне бы правда хотелось их занять, но будешь ли ты рад такому развитию событий, мой дорогой друг? — Что ты собираешься делать после школы? — спрашивает Ваня, вставая с ванны и усаживаясь прямо напротив Серёжи на коврик, облокачиваясь спиной о дверь. — Уехать бы подальше отсюда, — горький смех и кашель. — Я бы хотел поступить в другую страну, пока ещё не решил, в какую. А ты? — В Москву хочу. Никогда там не был, но, кажется, возможностей там много. — мечтательно отвечает русый. — А я не был в Питере ни разу. — с грустью в голосе произносит блондин. — Я тоже. Поедем как-нибудь вместе? — предлагает Ваня, глазами сверкая так искренне, что сжимается сердце. Так искренне, что все раны на сердце пластырь этих слов заживляет. — Поедем. Мы будем ходить по Эрмитажу и фотографироваться на каждом шагу, и пусть все смеются над нами из-за этого. В Петербурге каждую пылинку, уверен, захочется фотографировать.. — вдруг замолкает. В переходах тебя целовать хочу в нос, Вань, и по волосам трепать. Я не был никогда в Петербурге и никогда не видел такой архитектуры, но ты всё равно мне интереснее любого здания, знаешь. И пусть весь мир подождёт, пусть весь мир остановится — лишь тогда я смогу насмотреться на тебя. Ведь ты — отдельный вид искусства. Ваня улыбается, и на щеках выступает лёгкий румянец. А ведь он даже не знает, чем забиты мысли Серëжины. — Улыбайся почаще. — вдруг говорит Серёжа, немного потеряв контроль над собой. И с одной неловкой смущающей фразы он быстро перескакивает на другую. — А помнишь, я обещал тебя научить целоваться? — Еблан ты, я умею! — сразу вскакивает с пола русый, смущение своё пытаясь скрыть. — А докажи. — предлагает Серёжа в шутку, но надеясь, что под хотя бы малейшим действием алкоголя его поймут неправильно. Так и выходит. — А давай! — решительно произносит парень и подходит ближе. Однако чем ближе он подходит, тем медленнее двигается, будто в зыбучие пески попадает. От уверенности той, что была на старте, сейчас осталась совсем капля. Но и её вполне хватает, чтобы зацепиться за кудри любимые пальцами длинными и приблизиться к губам. "Ебнутая романтика" — сказал бы Серёжа с усмешкой, если бы это происходило не с ним. Невинный поцелуй с мальчиком под заглушëнную "тает лёд", играющую где-то за пределами этой комнаты — не совсем то, о чём он мечтал. Возможно, это даже лучше. Всего лишь пару секунд Ваня сминает чужие губы своими и чувствует, как ему осторожно отвечают, будто бы пытаясь поддержать. И он отстраняется быстро, чтобы не выдать лишнего, чтобы не стало слишком очевидно его желание Серëжу целовать-целовать-целовать-целовать. — Неплохо, Вань. — говорит Серёжа, отчаянно делая вид, будто это был не первый его поцелуй. Да кого они оба пытаются обмануть? — Вот видишь, — говорит он, снова сев на пол и глядя в глаза парню, пока тот наоборот всячески избегает зрительного контакта. — Я же говорил. Неловкость между ними не возникает благодаря тому, что оба делают вид, будто не придают этому поцелую никакого значения, будто это было что-то обычное и дружеское. Это ведь нормально — когда друзья показывают друг другу свои навыки в поцелуях? Абсолютно. Все друзья так делают. Вика открывает дверь в ванную через несколько минут, боясь встретить их разъярëнными, но они спокойно выходят из комнаты, не злясь ни на кого. Осознают, наверное, что это время наедине друг с другом было им нужно. Да и мысли заняты у них теперь совсем другим, и времени на то, чтобы злиться, совсем не остаётся. Они разговаривают компанией о болеющем Денисе, о строгих родителях и школе, о планах на будущее, о предстоящих экзаменах. На ночёвку не остаётся Серёжа, он прощается со всеми, обнимая крепко. Ваню за талию хватает и голову свою на его плечо кладёт на несколько секунд, касаниями стараясь запастись на несколько дней вперёд. Он ничего не говорит ему на прощание, только смотрит и кивает головой еле заметно. Замечаешь ли ты, как после тебя во мне всё загорается? Ты — зажигалка для моей розы, одновременно бархатной и колючей, противоречивой до чëртиков, ровно как и я. А я лишь хочу тепла и как спичка сгорю ли дотла? Следующее воскресенье подростки тоже проводят вместе. Саша держит за руку Дениса, пока они всей компанией сидят в кинотеатре. "Оно" оказывается крайне захватывающим фильмом, но Серёжа вдруг думает о Ване, сидя вдалеке от него. Думает о том, как было бы хорошо, будь у него возможность держать Ваню за руку на жутких моментах так же, как это делает Саша с Денисом. Было бы хорошо, будь у него возможность так же открыто заявлять о своих чувствах, а не бросать двусмысленные фразы и оставлять всех вокруг в непонятках. У них всё так просто, у девушек, влюблённых в парней. У них нет особой надобности прятаться. А Серёжа слишком трусливый, чтобы признаться в том, что ему нравится парень. Поэтому он шутит и смеётся, боль свою невысказанную в горьком смехе тая. — Знаете, что заметила? Вы похожи на Эдди и Ричи, — говорит Саша после фильма, выбрасывая ведро из-под попкорна в мусорку и указывая пальцем на Ваню с Серёжей. — Такие же смешные и.. просто. "Влюблённые" она хотела сказать, но умолчала. Серёжа мысленно усмехнулся. Про мамку Ванину он только не шутил. — Да, реально ведь есть какая-то схожесть. Ваня — ангелочек маменькин, а Серёжа.. — улыбается Вика, в руках бутылку колы вертя. — Дьяволëнок папенькин, ага. — перебивает её Серёжа. Странно, но мысль об этом его цепляет. Ведь в какой-то степени это правда — Ваня такой чистый и правильный, маму слушается и учится хорошо, а Серёжа — оболтус последний, и с семьёй у него отношения складываются тяжёлые. Что с него взять? Ну и гадость, он ещё и в друга влюбился. Отброс. Куда ещё хуже? В сохранёнках Серёжи появляется вечером новая картинка, на которой строчка красуется в тему размышлений. "Каждому дьяволу положен свой ангел" — как же эта фраза сейчас в тему. И Серёжа знает, что Ваня это увидит и догадается. Он обо всём догадается, но не скажет. Потому что ему страшно так же. Вместе они ходят по канату, только оба — не так, как надо. Но когда один из них упадёт, полетит ли за ним второй? Прямо на Ваниных глазах в два часа ночи в чужих сохранёнках появляются новые картинки о том, как кто-то сильно нравится и не выходит из головы. И призыв целоваться в тайне от других. Оба онлайн и оба думают об одном, но никто не решится сейчас написать. И они ложатся спать, друг о друге мечтая. Утром голова раскалывается от недосыпа. Но делать нечего, в школу нужно идти. — Эщкере, Серёж, когда ты Ване то уже скажешь? — неожиданно заводит этот разговор в школе Денис в сторонке от других. — О чём? — строя невинные глазки, он спрашивает, хотя точно понимает, о чём здесь идёт речь. Здесь невозможно не понять. — Не валяй дурака, Серёжа, мне Сашка уже все уши о вас прожужжала. Да и сам я вижу, что вы оба нищенки ебаные. — Денис предельно честен и слов не подбирает. — Так пересмотри своё видение, чмошник, — Серёжа обсуждать это не намерен. — Саша на тебя плохо влияет, своими фанфиками голову забила и тебе. Мы с Ваней друзья, ясно? — Ты на Сашу не гони. Хочешь сказать, что это не ты Ваню ревнуешь к каждой девчонке? — на больное давит, чëрт. — Да мне абсолютно поебать, мне похуй. Ты меня за пидора не держи. — Серёжа выглядит озадаченным, однако отвечает с уверенной агрессией. — Как скажешь, бро, — Денис вздыхает и уже смиряется с мыслью о том, что этот еблан непробиваемый. — Вспомнишь потом, что я тебе говорил. Нихуя не вспомню. Ваня — друг, исключительно друг, и по-другому быть не может. И в гости к своему другу Серёжа снова вваливается под вечер уже без предупреждения, оправдывая тем, что у Вани поспать можно в тишине, сестра никакая не кричит и родители не доебываются. Не скажет же, что ему просто очень захотелось Ваню увидеть до ломки под рёбрами. Ещё одно импульсивно принятое решение, о котором он пожалеет. Но это будет уже потом. А сейчас он Ваню к стенке прижимает, пока они целуются мокро и отчаянно. Как кислород ты стал для меня важен, ангел. В одном ухе играет "антидепрессант" Фейса, и Серёжа в чужое ухо вставляет второй наушник, не прерывая поцелуя.

Среди тревог и вечной грусти

Стань мне антидепрессантом.

Робкое движение холодных рук по тёплой щеке, и провод цепляется за палец, наушник из уха Серëжиного выдëргивая. Пришлось отвлечься от поцелуя.

Позволь любить себя допустим,

Любить меня в ответ не надо.

Только Ваня слышит эти строки, и внутри у него всё дрожит теперь уже не от холода. Дрожи никто не замечает, потому что Серёжа быстро надевает наушник обратно и возвращается к губам розовым. По щеке его скользит холод пальцев худых, щекоча нежную кожу. Целоваться с тобой под музыку и трогать тебя вот так — это блаженство, не иначе. Но разве я тебе.. всего лишь друг? — Погоди, — Ваня нехотя отталкивает его от себя. — Давай поговорим? — О чём, Ваня? Мы друзья. — Серёжа садится на кровать медленно. Говорит на удивление серьёзно и так искусно лжёт. Ему бы поверили, не будь он раньше таким очевидным в намёках. Кто мы, блять? Не говори, что мы были просто друзьями, в этом даже ни капли смысла нет. — Да? Вот так значит? — он почти на крик срывается, хорошо мама сегодня не дома. — Тогда ты не будешь против, если я напишу Вике о том, что она мне нравится? Начну с ней встречаться? — Ты не станешь этого делать, я же знаю. — улыбается, чертëнок. — А кто мне помешает? Мой лучший друг, с которым мы очень близко дружим в губы, блять? — Ваня телефон в руки берёт и печатает под невозмутимым взглядом карих глаз. — Смотри.

Малая, ты нравишься мне

Сообщение отправленное уже. Телефон перед глазами Серëжиными маячит, пока тот пытается из чужих рук вырвать его. Он требует, чтобы сообщение удалили, но его не слушают. Раньше думать нужно было. — Чего ты боишься, Серёж? Здесь нет никого, кроме нас двоих. Садись напротив меня, мы просто поговорим. — русый просит, даже умоляет, кажется. — Мне не нужна эта неопределëнность блядская, мне нужно что-то конкретное. — Хочу целовать тебя, Вань, это пиздец. — а он сегодня щедр на откровения. — А дальше что? Сегодня целуешь, а завтра будешь игнорить? Мы подобное уже проходили. — глаза сверкают надеждой, её не скрыть даже за сотней слов сердитых. — Нет, не буду. Прости, я не хотел делать тебе больно. Не ожидал, что тебя так заденет. — не ожидал, что я настолько же важен для тебя, насколько и ты для меня. — Я бы хотел быть с тобой, правда. — Я тоже, Серёж. Чувствую так много, что теряюсь. — Ваня подходит ближе и садится рядом с ним на кровать. — Давай попробуем? — ладонь протягивает, и её тут же в замочек заключают рукой тëплой. — Теперь можно я тебя поцелую? — смотрит Серёжа прямо в глаза, стараясь побороть смущение. Получается не очень хорошо. — Можно. — улыбается искренне Ваня и сам тянется ближе. Его обнимают за плечи тëплые руки, скользят ниже к талии, когда мурашки по спине начинают бегать. Сколько в тебе любви? Ваня кудряшку Серëжину за ухо заправляет, и после этого его целуют в нос, в щëку, в другую, в уголок губ, в подбородок, в другой уголок губ. Серёжа действует очень быстро и мягко, а Ваня может лишь жмуриться от неожиданности и ощущений щекотных. Столько сладости в этих поцелуях, такое чувство, будто сердце его карамелью облили сейчас. Никто не знал, что Серёжа настолько нежным бывает. Даже он сам. Ваня прижимает руками парня ближе к себе и облизывает губы, после чего наконец касается чужих. По-другому ощущается. Теперь эти губы официально можно целовать, и от этого так хорошо. Мятные духи Ванины очень нравятся Серёже. Сердце стучит так сильно и с каждым вдохом становится труднее справляться с чувствами, накрывающими с головой. Ваня отстраняется и утыкается ему в шею, растворяясь в моменте и руках любящих. Как же сильно они будут смеяться вдвоём, когда увидят уведомления с телефона Ваниного. Ваня, ты ебобо совсем? во-первых ты не туда отправил а во-вторых Т9 у тебя хреновый "малой" надо написать, исправь!!