***
— Сону, подойди сюда! — Чонгук все еще щеголял по дому в домашней одежде, несмотря на то, что ему скоро нужно будет выезжать на работу. В дверном проеме появилась девушка, одетая во все черное. Кроп-топ и широкие штаны с множеством карманов, образ дополняли панама с кольцами на бортиках и черный рюкзак, на котором висел смешно склеенный недокот, которого сделал Ёнхи, не без помощи Тэхена. На одном из предплечий виднелась татуировка, разрешение на которую дал альфа, как только ей исполнилось семнадцать. — Ты что-то хотел, отец? — Ты куда собралась в такую рань? — Чон нахмурился. Сейчас лето, никаких дополнительных занятий у нее нет, а с друзьями она не встречается так рано. Да и вообще, она в последнее время часто уходит рано и приходит достаточно поздно, иногда даже не отвечая на звонки. — Да, хотел. Куда ты каждый день уходишь? Ты давно не проводила с нами время, скоро день рождения Ёнхи, мы с твоим папой хотим отвести его в парк аттракционов. — Куда я ухожу — не важно. Я тут причем? Это его праздник, проводите, как хотите. — Чон Сону, что происходит? У тебя что-то случилось? Ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной или с папой, если это тема, о которой со мной ты говорить не хочешь. Мы всегда рады помочь тебе с твоими проблемами и беспокойствами, — альфа быстро пересек всю гостиную, но девушка дернулась и резко сорвалась в коридор. — Сону! — Со мной все в порядке, просто не лезьте ко мне! — бета быстро обулась в свои вэнсы и выскочила из дома, не проронив больше и слова. М-да, Чон, конечно же, читал про переходный возраст и гормоны, но не думал, что все будет настолько плохо. А что если она связалась с плохой компанией? Что если курит, пьет и разбойничает, а они с Тэ ни о чем не подозревают? Отцовское сердце совершенно не на месте. Он так сильно волнуется за свою малышку, которая резко после второго дня рождения Ёнхи начала закрываться в себе, снова. Сначала это было не так заметно, она просто реже стала подходить с разговорами ни о чем, или с просьбой помочь ей с чем-то, потом она постепенно перестала говорить как у нее проходит день, что нового. А сейчас вот это — полное молчание и появления дома только чтобы переночевать. — Тэ-Тэ, душа моя, я чем-то обидел нашу дочь? — альфа поднимается на второй этаж, где Тэхен одевал альфочку в красивый комбинезон с шортиками и белую футболку. — Доброе утро, зайка. Как спалось? — Доблое, па. Холосо, но без сказки на ночь от нуны мне больсе не сняться ялкие сны, — малыш мило насупил носик, на кончике которого была такая же родинка как и у его папочки, из-за чего оба родителя не смогли сдержать улыбки. — Гук-и, я сам не знаю, что с ней такое. Это уже не переходный возраст, на него списывать нельзя. Я сегодня попробую с ней поговорить, дождусь ее после работы. Так что ваше дело, господин Чон, сейчас переодеться, отвести Кнопку в садик, забрать его, а вечером уложить спать. — Тэхен подошел к мужу, оставляя на его губах легкий чмок. — Не уверен, что ты сможешь это сделать, но попробовать стоит, — тяжело вздохнув, он взял свой костюм со шкафа и скрылся в ванной.***
Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а Сону все не было дома. Остатки ужина уже остыли, а маленький Ёнхи был уложен в постель. Тэхен ходил по гостиной, не в состоянии найти себе места. Часы уже перевалили за одиннадцать часов вечера, но дверь так и не подавала признаков позднего прихода беты. Ближе к двенадцати омега начал думать, что что-то произошло и собирался звонить друзьям дочери, но тут с коридора все-таки послышался шум. Сначала это были попытки тихо закрыть дверь, а потом был достаточно громкий звук, похожий на падение. Чон испуганно выбежал в коридор, Сону сидела на полу, пытаясь снять с себя кроссовки, но выходило все довольно плохо. — Солнышко, какой-то повод? — омега присел на корточки перед девушкой, помогая ей расшнуровать и снять обувь. На шум спустился встревоженный Чонгук, он уже хотел начинать ругаться, но Тэхен отрицательно покачал головой и отправил его обратно. Какой смысл сейчас говорить Сону о вреде алкоголя и что ей еще рано так сильно напиваться, если она сейчас все пропустит мимо ушей или, что еще хуже, еще больше отдалится от них? Поднявшись на ноги, Тэ потянул на себя дочь, чтобы та поднялась с холодного пола, и повел к лестнице, крепче прижимая ее к себе за талию. Бета все это время молчала, не смея поднять голову на папу. Ее мутило, голова кружилась и жутко хотелось спать. Зайдя в комнату девушки, Тэхен помог ей лечь на кровать, а сам полез в комод, чтобы достать ей одежду, в которой ей будет удобно спать. Взяв футболку своего мужа, которая непонятным образом пропала несколько месяцев назад, и хлопковые шорты, он вернулся к кровати, на которой Сону лежала, подогнув к себе ноги и отвернувшись от него. — Красавица, давай переоденемся, а после твой папочка принесет тебе тазик и таблетки? Тебе ведь будет неудобно спать в этих шароварах. Вся в отца пошла, Господи. — да, Тэхен никогда не устанет повторять и мужу, и дочери, что этот стиль одежды ему совсем не нравится. Девушка что-то промычала в ответ и тихо всхлипнула, но в тишине комнаты было невозможно его не услышать. — Эй, солнышко, ты почему плачешь? Все ведь хорошо, ты сейчас ляжешь спать, а утром и не вспомнишь ничего. Давай, поднимайся. Но как только он поднял Сону в сидячее положение, она еще сильнее разревелась, пряча свое лицо в ладошках. Омега, конечно же, знал, что такое бывает после огромного количества выпитого алкоголя, и он не раз в студенческие годы смеялся со своих друзей, которые потом говорили, что это не они плакали, а водка с колой. Но когда это происходить с твоей дочерью, ты не можешь понять, что тебе делать. Тэхен крепко обнял Сону, прижимая ее к своей груди, раскачиваясь туда-сюда, шепча всякие милые прозвища и успокаивающие слова. Во время таких незамысловатых действий, в дверях вновь возник Чонгук, но уже с тазиком в руках и бутылкой воды. Он с беспокойством посмотрел на них, в глазах так и плескалось немалое волнение за дочь, которая впервые в жизни пришла домой пьяная в стельку. Он так и думал, что она связалась с плохой компанией — чуяло его сердце. Тэхен кивнул ему и снова одним взглядом попросил выйти. Девушка начала успокаиваться, поэтому, не теряя ни минуты после того, как Чонгук оставил тазик и воду на тумбочке, начал переодевать ее. Сняв с нее топ, он увидел необычную татуировку под грудью с левой стороны. На ней были изображены Куки и ТаТа, которых они с Чоном рисовали ей после того, как забрали ее к себе, придумывая разные истории с этими интересными существами. Но сейчас рядом с ними стоит необычное существо с мордочкой лисички в пачке, а рядом помельче кролик, похожий на Куки, но с опущенными ушками назад и в костюме, как у Тата. — Солнышко, а что это за татуировка у тебя под грудью? — омега уже натянул футболку, а сейчас стягивал штаны, чтобы заменить на шортики. — Я не знал, что отец дал опять разрешение на тату. Все скрываете от меня, вот возьму и обижусь на вас двоих. — Это Куки, ТаТа, Нули и Хи. Папы часто рисовали мне их, как только взяли меня к себе. Они так смешно пытались найти ко мне подход, а я упрямая, не хотела верить им, что они меня забрали навсегда. Они так старались, любили меня, несмотря на мой характер даже в том возрасте, — девушка бубнила куда-то в подушку, так как упала сразу же, как на нее была надета футболка. Как понял Тэ, она сейчас была на гране сна, и не совсем понимала, кто сидит рядом с ней. — А потом, папочка сказал, что у них с отцом будет малыш, и я… стала бояться, — омега дернулся, они ведь так и не говорили с ней насчет того, что у них появился свой ребенок. Не посчитали нужными слова. Ведь действия говорят намного больше. Или они ошибались? — Но Ён-и такой милашка, добрый как па, и похож на него прям очень. Его не любить невозможно. А потом начались слухи в школе. Все откуда-то узнали, что я приемная. Учителя говорили, что они меня вернут обратно в приют: потому что кому нужна дочь-бета, так еще и не своя? — Тэ молчал, он даже и не думал, что все настолько серьезно. Поджав губы, он продолжал гладить плечо дочери, боясь спугнуть и так и не услышать всего. Ведь правильно говорят: что у трезвого на уме, у пьяного на языке. — По школе пошли слухи, что меня взяли из жалости, что в приюте я оказалась только потому что я бета… Некоторые одноклассники в лицо говорили, что я способна только на то, чтобы работать в офисе и рожать детей, и то это все благодаря тому, что я девушка… Сону замолчала, несколько раз всхлипнув, начала дрожать. Тэхен, быстро среагировав, укрыл ее одеялом, продолжая легкие поглаживания. В нем бурлила злость на тех учителей, которые смели открыть рот на эту тему, на детей, которые начали травлю не из-за чего, на себя, потому что был ведь в школе на собрании, чувствовав взгляды, но не смог понять к чему они. Как только омега хотел сказать, что они обязательно разберутся с этим и что они ее безумно любят, как вновь раздался тихий голосок из-под одеяла. — Я начала думать, что они и правда меня отдадут обратно. А потом, когда ничего не менялось, я подумала, что они просто не хотят проблем и будут терпеть меня до моего совершеннолетия, а потом мягко намекнут, что мне тут больше делать нечего… И… — всхлип, который отдался глубокой раной внутри Тэхена. — И я решила, что чем меньше я буду появляться дома, тем лучше им будет, но я так сильно по ним скучаю. Я даже отцу нагрубила утром, а ведь он всегда меня на руках носил, баловал, все разрешал, а я вот так оплатила ему. Какая я ужасная дочь. — Сону опять расплакалась, больше не в состоянии и слова связать, а Тэхен не мог связать слов из-за осознания, что он оступился, что не заметил таких терзаний, и просто глотал беззвучные слезы. — А где же ты целый день проводишь, раз дома не появляешься? — тихо-тихо спросил омега, надеясь, что получит ответ. — Там, где мне и место… Я устроилась на работу… — Солнышко, почему ты не поговорила с нами об этом? Но ответа не последовало; тишину нарушали хаотичное шмыганье носа и неровное дыхание девушки. Тэхен посидел еще немного рядом с дочкой, после чего стер мокрые дорожки со своих щек, поцеловал ее в щеку и вышел с комнаты, оставляя включенным ночник, чтобы ночью, если ей станет плохо, она смогла без проблем отыскать таз у кровати. Проходя мимо комнаты Ёнхи, мужчина не смог не заглянуть в нее. Трехлетний сын развалился на своей кровати звездой, смешно дергая носиком во сне. Оставив и на его щеке поцелуй, Чон все же вернулся в комнату, где его ждал Чонгук с новостями, какими бы они не были. — Гук-и, мы переводим Сону в другую школу. — Что? Но она же одна из лучших, да и не скажется ли это на ней в последний год старшей школы? — нахмурив брови, спросил Чон, укладываясь в постели. — В этой школе кто-то распространился о том, что она приемная, и даже учителя, не побрезговав этикой, поспособствовали созданию слухов и травли нашей дочери, — злобно выпалил омега, ложась на грудь своего мужа. — Вся эта «одна из лучших школ с добрыми учениками» вбила ей в голову, что раз у нас появился свой ребенок, то она нам теперь не нужна, а переходный возраст подлил того, что мы ее так и не отдали, потому что не хотели проблем с документами. Чонгук, она на работу устроилась, потому что ей говорили, что беты только на это и способны. — Я в понедельник еду в школу и забираю документы, — серьезно произнес альфа, прикрывая глаза и потирая лоб, полностью погружаясь в свои мысли. — Как думаешь, она завтра с нами поговорит? — Думаю, да. Давай ложиться, лучше подумать обо всем на трезвую голову.***
Кто бы мог подумать, что даже в таком возрасте голова может настолько сильно раскалываться от похмелья. Было бы еще круто, если бы можно было проваляться в постели до обеда, но один маленький проказник решил, что ему жизненно необходимо прямо с самого утра прийти к своей старшей сестре с «серьезным» разговором. Сону пришлось разлепить тяжелые веки, когда она почувствовала на себе маленькое тельце и настойчивый шепот. — Кроха, ты чего не спишь? — прохрипела девушка после того, как увидела время на настольных часах, которые показывали почти семь часов утра. — Нуна, ты меня больсе не любись? — такой тихий голосок, похожий на мяуканье маленького котенка. — С чего ты это взял, Ён-и? А ну-ка, иди к нуне. Я люблю тебя, ты мой самый любимый младший братик, — как только мальчик сел на живот девушки, та перевернулась на бок и крепко прижала к себе, запуская в его волосы пальцы, взъерошивая их. — Значит, ты тепель снова будесь со мной иглаться и читать сказки пелед сном? — Конечно, кроха. А теперь давай еще поспим, м? Папы спят еще, и у нуны очень голова болит. Маленький альфа быстро закивал головой и уткнулся своим носиком в грудь беты. Сону прикрыла глаза, продолжая массажировать кожу головы малыша, вновь погружаясь в сон.***
Вновь проснуться ей пришлось уже к десяти утра. Головная боль никуда не делась, а вот Ёнхи уже куда-то успел убежать. Оставалось надеяться, что он дождался пробуждения родителей, а не как обычно разбудил, станцевав на их ребрах. Еле разлепив тяжелые веки, Сону повернулась на другой бок, примечая бутылку воды. Кое-как приняв сидячее положение, она потянулась за спасательной жидкостью, замечая рядом заботливо оставленную таблетку обезболивающего. Закинув ее в рот, девушка начала жадно глотать воду, опустошая всю бутылку за раз. Поставив пластик обратно на тумбу, Сону откинулась на спинку кровати, прикрывая глаза. Со вчерашнего вечера она практически ничего не помнит, есть какие-то обрывочки, но и из них можно сложить некую картину происходящего. Вот она пьяная в стельку садиться в такси, которое ей любезно заказал друг, а также и оплатил, саму поездку она совсем не помнит, но зато помнит, как, шатаясь, доходит до двери их двухэтажного дома, стараясь открыть дверь как можно тише, но в коридоре спотыкается о свои же ноги и падает на задницу, зацепив при этом комод. Следующее, что всплывает в ее голове — это ее слова про буллинг и работу. Несложно догадаться, что рассказывала бета это либо папе, либо отцу, но от этого не легче. Она ведь собиралась молчать, а не вываливать свои проблемы, которые им нафиг не сдались, находясь под алкоголем. Как бы ей не хотелось сейчас спрятаться в своей комнате, а еще лучше, опять сбежать из дома, бета понимает, что уж раз ляпнула все это, то теперь придется отвечать, а еще извиниться перед родителями, что доставила им неудобства. Поднявшись с кровати, она только поняла, что ее переодели, что еще больше поставило ее в неловкое положение. Черт, вот надо было так налакаться. Выглянув в коридор, она поняла, что родители с младшим сейчас на первом этаже, а значит у нее есть шанс привести себя в порядок перед тем, как родители увидят ее опухшее лицо. В ванной Сону задерживается на долгих сорок минут, принимая сначала душ, а после делая всякие маски, чтобы привести лицо в прежний вид. Собираясь также тихо прошмыгнуть в комнату, надеясь на спасительные пару часов, перед неизбежным разговором с родителями, Сону останавливает спокойный, даже слишком добрый, голос, доносящийся с лестницы: — Сону, спускайся завтракать, папа сварил тебе рамен с морепродуктами. Твой любимый. — Я… — Принцесса, если ты не появишься на кухне через пять минут, то я вынесу тебя туда на руках, — Чон улыбнулся дочери своей кроличьей улыбкой, из-за чего девушка не смогла сдержать свою. — Хорошо, отец, я сейчас спущусь, — тихо прошептала бета, уже собираясь идти в комнату, но ее останавливают, поднимая на руки, придерживая за поясницу и под коленями, аккуратно подкидывая для удобства. — Отец! Я ведь согласилась! — Я тут понял, что давно не носил свою принцессу на руках и мне так захотелось это сделать, что я не сдержался, — весело говорит Чонгук, целуя дочку в лоб, неся прямо к лестнице. — Но я ведь уже не маленькая, чтобы носить меня на руках… — пробубнила Сону, хватаясь за шею альфы. — Для меня ты всегда будешь моей маленькой принцессой, Сону. Ничего это не изменит. Я люблю тебя и никому не дам тебя в обиду. Ты Чон, ты моя дочь, и другого я слышать не желаю. Сону поджала губы, уткнувшись в изгиб между шеей и плечом, стараясь не всхлипнуть от накатившихся эмоций. Он сейчас говорил серьезно или это из-за ее поведения? Нет, папа Гук никогда ей не врал и всегда дарил свою любовь, значит все слова чистая правда. Но разве он не злиться на нее из-за вчерашнего? Она ведь утром ему нагрубила, а вечером вообще пьяная в стельку пришла, и они, скорее всего, вместе с папой после тяжелого рабочего дня еще и ее укладывали спать. На кухне было слишком громко, из-за чего бета поморщилась от резких и слишком громких звуков для ее больной головы, вжимая голову в плече отца, стараясь привыкнуть. Ёнхи, заметив отца и сестру, тут же подскочил в своем стульчике, замахав в воздухе обучающими палочками и улыбаясь во все имеющиеся зубы. Чонгук с этой картины тихонько рассмеялся, прижимая дочку к себе еще ближе. Тэхен же, вытирая на ходу руки об полотенце, подошел к ним, оставляя на макушке девушки поцелуй. — Я все еще обижен на вас двоих, — к слову говорит омега, возвращаясь к плите, чтобы насыпать лапши дочери, добавляя побольше бульона. — За что? — в два голоса спросили Чоны. Ладно, Сону в принципе понимала, чем могла обидеть папу, из-за этого она сразу же поджала губы, удобнее усаживаясь на стуле, на который ее посадил Чонгук, совсем не понимающий, что он успел сделать за утро. — Когда вы собирались рассказать мне, что ты дал ей еще одно разрешение на татуировку? — Тэ поставил тарелку перед дочерью, сразу же кладя рядом палочки с ложкой, а после встал в позу, поставив руки на бока. — Какую татуировку? — нахмурился альфа. — Я ничего не давал. Только на татуировку на руке. Ты ведь знаешь, что без твоего устного согласия на тату, я бы не дал никакого разрешения. — Тогда откуда у нее еще одна татушка? Не могли же ей без разрешения набить. Сону, все это время молча поедающая рамен, старалась не отсвечивать, ибо понимала, что сейчас получит вдвойне. Ну да, она набила татуировку без разрешения, у хубэ любимого татуировщика отца. Пусть он и старше на девять лет, но они смогли найти общий язык и подружиться, кстати, он же и вызвал такси ей вчера, а еще следил, чтобы ее никто не облапал и не опорочил. Не друг, а золото, да еще и альфа. Родители резко затихают, и переводят взгляды на своего старшего ребенка. Бета давиться бульоном, начиная кашлять, но быстро приводит дыхание в норму, отпивая из стакана воду. — Чон Сону, только не говори мне, что ты пошла бить татуировку подпольно! — альфа весь подбирается и строго смотрит на нее, ожидая хоть каких-то оправданий, но она все так же молчит. — Я же тебе говорил, что это опасно! Ты чем вообще думала? А что если они тебе какую-то болячку занесли? В понедельник едем в больницу на обследование, возражений не приму. Не хватало еще, чтобы у тебя заражение крови было. — Я в салоне делала! — пропищала Сону, пряча глаза, не решаясь даже взглянуть на разозленного отца и не менее злого папу. — В салоне твоего татуировщика. — Принцесса, если это сейчас такая нелепая отмазка, чтобы не идти в больницу, то это не сработает. Я знаю Пака, он ни за что в жизни не набил бы татуировку несовершеннолетней без письменного разрешения или присутствия родителя, тем более тебе, он бы сразу еще сверху добавил телефонный звонок лично мне, уточняя правда ли, что я позволил тебе набить татуировку, — шипит Чонгук, уже примеряя на себя роль злого отца, придумывая наказания за этот поступок. — Ну так не он мне ее набивал, а его хубэ. Я сказала ему, что проблем точно не будет! — пробубнила девушка, помешивая лапшу в тарелке. — И вообще, почему вы так всполошились из-за татуировки? Я думала, что есть ситуация похуже этой, которую вы хотите обсудить. Тэхен и Чонгук переглянулись. Конечно, они хотели обсудить поведение и всю ситуацию, но не знали, как начать разговор. Альфа присел рядом с дочерью, а омега, взяв на руки уже слопавшего свою порцию маленького альфочку к себе на руки, сел напротив. Они пару минут смотрели на бету, которая так и не подняла глаза со своей миски, и все же решили начать разговор. — Сону, котенок, прости нас пожалуйста. — подает голос Тэ, сразу же ловя удивленный взгляд пары глаз на против. Подросток уже хочет что-то сказать, но он прерывает ее. — Из-за того, что мы с тобой не поговорили в свое время, все это и началось. Мы должны были с твоим отцом поговорить с тобой о том, что у нас будет еще один ребенок. Честно скажу, я даже и не думал, что нужно было тебе что-то говорить, думал, что действия говорят громче слов, но видимо ошибался, — омега грустно усмехнулся со свой же глупости. — Сону, ни я, ни твой отец, не стали любить тебя меньше от того, что у нас появился «свой» ребенок. Да, мы думали, что у нас не получится завести ребенка, поэтому и пришли в свое время в приют. Если честно, я думал, что мы так и не возьмем никого. В тот день мы обошли практически все комнаты с детьми, у нас оставались только подростки и гуляющие дети на улице, и если бы не твой отец, который заметил тот несчастный кусочек платья, зажатый дверью, я уверен, ушли бы мы не с чем. Я люблю тебя, котенок, и мне откровенно все равно бета ты, омега или альфа, всегда было плевать. Ты моя девочка, самая красивая, самая лучшая. Пускай я не рожал тебя, пускай я начал воспитывать тебя в твои восемь лет и не познал с тобой все прелести подгузочно-пеленочного периода, я все равно твой папа, который никогда тебя не бросит и будет всегда на твоей стороне. — Принцесса, не буду скрывать, что нас с папой очень обидело твое поведение на протяжении этого года, а особенно последних нескольких месяцев. А особенно обидело это меня. Ты всегда бежала ко мне со всеми своими незначительными проблемами, будь то палец забила или какой-то мальчик в школе дразнит. А тут ты даже и слова не проронила, так еще и нагрубила мне, негодяйка маленькая, — беззлобно проговорил Чонгук, беря свою девочку за руку. — Мы не хотели лезть в твои дела, пока ты сама бы не попросила об этом, но ты не просила, а только замыкалась в себе, как много лет назад. Знаешь, — тяжело вздохнул альфа, — всю ночь я не мог уснуть. У меня вертелся один единственный вопрос: где мы успели оступиться с Тэ, раз ты начала верить окружающим, а не нам? Да, как и сказал папа, мы не снимаем с себя ответственности за то, что не поговорили с тобой прямо, мы очень виноваты, но где еще? Разве мы сделали что-то плохое еще? Давай ты нам сразу это скажешь, и мы будем исправляться и еще больше прислушиваться. Ни я, ни ТэТэ не хотим тебя терять, принцесса. Мы любим тебя и боимся потерять навсегда. Что же мы будем делать без нашей безбашенной принцессы? Бета уже не могла сдерживаться и просто начала рыдать навзрыд, пытаясь связать хоть пару слов в адекватное предложение, но ничего не выходило. Альфа быстро перетянул дочь к себе на руки, начиная поглаживать спину в успокаивающем жесте, тихо и беззлобно смеясь с чувствительности своей девочки после пьянки. Ёнхи, все это время сидящий тихо, не совсем понимающий, что говорят родители, начал дергать папу за футболку, поджимая свои губки. Пускай он и не понял, что говорили Тэхен и Чонгук, но то, что его любимая нуна расплакалась из-за этого — факт. — Папотька, а посему вы с па обидели нуну? — возмущенно пролепетал ребенок, хмуро смотря на омегу. — Нуне незя пакать! Она зе девочка, она зе любит нас. Засем вы ее пакать заставили? — Зайка, мы не хотели ее доводить до слез. Просто нам нужно было серьезно поговорить с твоей сестренкой о ее поведении, — мягко произносит омега, поглядывая на Гука и постепенно успокаивающеюся дочку. — Котенок, ты хочешь воды? Или лучше соку налить? — Н-не над-до, все в п-порядке, — всхлипывая, прошептала бета. Сделав пару раз дыхательную гимнастику, она отлипла от груди Гука, смотря то на него, то на папу с малышом. — Я не хотела вас расстраивать. Я вас так сильно люблю, что подумала, что это будет лучшим вариантом. Вы не в чем не виноваты, я должна просить у вас прощения за свои поступки. Это я в вас засомневалась, поддавшись окружению и их мнению, когда вы ни разу не давали мне повода. Я обещаю, что больше такого не повториться и я буду исправляться. Снова буду к вам бегать по незначительным проблемам и доставать всякими глупыми вопросами. — Принцесса, мы переведем тебя в другую школу, чтобы ты смогла спокойно закончить год. Не сомневайся, я закачу большой скандал в этой шарашкиной конторе. Учителя совсем позабыли, что такое такт. Будут еще официально перед тобой прощения просить, — фыркнул Чонгук, прижимая к себе девушку. — О, еще, ты увольняешься со своей непонятной работы сегодня же. А еще, знакомишь меня со всеми своими друзьями, потому что я уже успел себе надумать, что ты связалась с дурной компанией, а потом ты берешь и заявляешься впервые пьянющая домой. Как это понимать, Чон Сону? — Оте-е-ец, у меня нет новых друзей и никакой плохой компании, — бета прикусывает губу и отводит взгляд вниз. — О-хо-хо, котенок, мы знаем все твои жесты. Что ты от нас скрываешь? — Тэхен подпер голову ладонью, смотря прямо на дочку, не забывая уделять внимание и сыну. Вот и как сказать родителям, что она не связывалась ни с кем подозрительным, а просто познакомилась с одним парнем, хубэ татуировщика Чона, и вроде как влюбилась? Как объяснить, что он хороший, а не просто спаивал ее? Ведь они, скорее всего, так и подумают. Сказать, что это ее молодой человек, так сразу: «Срочно позови его на ужин!», да и Юнги засмеет за то, что она сказала, что он ее парень. Ведь как может встречаться альфа и бета? Ну целовались они пару раз, это ведь ничего не значит, так? Для него уж точно. Сколько она так просидела на руках у Чонгука, нервно покусывая губы и перебирая пальцы мужчины, Сону не знает. За это время родители успели несколько раз переглянуться, на ментальном уровне делясь своими идеями, что же дочь может скрывать такого. И от мысли, что у его принцессы появился парень, Гука пробрало мурашками, из-за чего он дергнулся и, со смешанными эмоциями в глазах, уставился на своего супруга, который просто беззвучно смеялся и пожимал плечами. — Принцесса, не молчи… — Э… Как-бы вам объяснить?.. — бета почесала затылок и посмотрела на папу. Тэхен тут же поддерживающе кивнул, из-за чего ей сразу стало спокойней, но все же крепче обняла альфу за талию, ну так, на всякий случай. — Я познакомилась с парнем. Он альфа. Все это время я почти только с ним и общалась. Он очень хороший… — Сону, он твой парень? — серьезным тоном спросил Чон, прижимая к себе девушку, якобы показывая, что эта грозная шмакодявка только его. — Нет, но он мне нравится уже какое-то время… Да и вряд ли он посмотрит на меня, как на потенциальную пару, я ведь… — Котенок, то, что ты бета, еще не значит, что ты не можешь понравится альфе, — перебил Тэ дочь. Он точно знал, что она хочет сказать, но его хмурое выражение меняется на удивленное после услышанного. — …он старше меня на девять лет… Но и да, я ведь бета, — как ни в чем не бывало продолжила Сону, чем шокировала родителей. Чонгук смотрел на мужа, то открывая, то закрывая рот. В смысле на девять лет старше? Это… то есть его маленькая принцесса гуляет с двадцатишестилетним альфой, который еще ее и напоил вчера? А вдруг он вчера что-то успел сделать? От своих же мыслей Чонгук приходит в ярость и уже думает, как же найти этого урода, чтобы немного встряхнуть, вдруг мозги начнут работать. Но Сону все так же крепко прижимается к его грудной клетке, порой даже слишком сильно. Чон проводит пальцами одной руки по глазам, останавливаясь на переносице, начиная ее слегка массировать, чтобы хоть как-то прийти в себя после своих же мыслей, а Тэхен все понимает, поэтому берет этот разговор в свои руки. — Сону, получается все это время, ты была с ним? — интересуется омега, внимательно смотря на мужа, который напрягается еще больше, когда чувствует уверенный кивок дочери, который не укрывается и от него. — И вчера он был с тобой и покупал алкоголь тебе он? — Нет! То есть да, то есть… — бета резко вскидывает голову, задевая подбородок Гука. — Прости, прости, — она судорожно целует отца в подбородок и в щеку, а после поворачивается к папе. — Да, я была вчера с ним. Нет, он не покупал мне алкоголь, он категорически против того, чтобы я пила вообще. — Хоть в чем-то мы с ним сходимся, — хмыкнул Чонгук. — И куда тогда он вчера смотрел, что ты так сильно напилась? И где ты вообще напилась? — Я его в клуб потащила… Там мы выпили по безалкогольному коктейлю, познакомились с какой-то компанией, которая предложила к ним присоединиться, они то мне и покупали алкоголь, а иногда и подливали текилу в безалкогольные коктейли, которые мне покупал Юнги… Потом у меня все как в тумане… Помню, что кто-то хотел меня облапать, но Юнги появился из неоткуда и отбросил его руки, обложив при этом матом. Потом он ругался, что я отхожу от него и не слушаю, но половину из его слов я не помню… А потом, когда меня накрыло, он вызвал мне такси и отправил домой. — Юнги? Это случайно не хубэ Пака? — вздернул бровью альфа. — Угу, он… — промямлила девушка, о чем-то задумавшись, но быстро придя в себя. — Отец! Прошу, не надо с ним разговаривать! Мы просто друзья, не больше. — Душа моя, где мой телефон? — проигнорировав слова дочки произнес альфа. — Позвоню-ка я Паку, побеседую с ним. — Ну отец… — начала хныкать Сону, сжимая его футболку на плечах. — Все, я тебе больше ничего говорить не буду! Секретничай с Ён-и, вы альфы, вы друг друга лучше поймете, а я пошла к папе, он меня больше любит! — надулась бета, пытаясь слезть с его коленей, но тот продолжал держать крепко в своих руках. — Отпусти, я обиделась на тебя. — Не-а. Не пущу. Чонгук начал щекотать девушку, следя за тем, чтобы она не ударилась чем-то об стол. Он скучал по такой атмосфере. Сейчас все правильно. Нет никакого напряжения, дети смеются, любимый муж дарит своей улыбкой тепло и уют. Сейчас есть твердая мысль, что теперь все будет именно так всегда. Больше никаких недопониманий и недоговорок, только честность и любовь.Теперь Чонгук по-настоящему счастлив.