Чудеса на виражах жизни

Опуская взгляд и присматриваясь к чеку, который он только что бесцеремонно положил ей на стол поверх всех ее бумаг, она почувствовала, как ее тело начало испускать неконтролируемую дрожь. Ее губа немного задергалась от напряжения, так, что пришлось ее немного прикусить, чтобы не выдавать свое состояние сейчас. Она изо все сил старалась бороться и сохранять концентрацию, но поток эмоций одерживал вверх над ней. Сделав глубокий вздох, и сохраняя самообладание и деловой вид, пытаясь, при этом, остановить поток слез, который готов был вырваться наружу, Ребекка, неспешно взяла в руки чек и бегло оглянула его. “Итак” – произнесла она, пытаясь казаться немного надменной – “Похоже, ты наконец-то собрал нужную сумму, чтобы выкупить Нырок. Я полагаю, ты ждешь расписку и свой последний зарплатный чек”. С этими словами она развернулась на своем стуле в сторону рядом стоящего ящика, одновременно ругая про себя ту одинокую слезу, которая уже успела упасть на пол, и надеясь, что Балу не увидел этого. Оглянув нужную полку, она неспешно начала перебирать бумаги, пытаясь найти расписку и бланк чека. Балу все это время стоял рядом перед ее столом безмолвно, не издав ни одного звука и не сказав ни одного слова. Выглядел он очень серьезным. Это было очень странно. Определенно, Бекки знала, что когда-нибудь этот день настанет. Зная его характер, она представляла поведение Балу немного иным – он должен был бы сиять, смеяться и танцевать от осознания того, что его мечта, к которой он так долго шел, стала реальностью, и потом отметить это событие, безусловно грандиозное, в своем любимом баре у Луи. И определенно точно она не ожидала такого безмолвия и спокойствия от него. Не будь она такой бизнес-леди с сильным закаленным характером, она точно бы спросила его, почему он молчит. Но нет, пытаясь казаться деловой, и словно ничего не происходит сейчас, ее предубеждения сдерживали от лишних расспросов. Возможно, это также и являлось причиной того, что она не могла заметить или предугадать в поведении Балу кое-что ещё. Когда она развернулась, держа в руках расписку и чек, Балу все еще стоял безмолвно и серьезным взором озарял ее. Его вид и молчание уже начали немного нервировать Ребекку. Аккомпанируя его молчанию, Ребекка без лишних слов перекинула расписку на другой конец стола, где стоял Балу. Со стороны по ее движениям могло показаться, что она отдает какую-то ненужную вещь, а не то, с чем она прожила несколько лет и бережно хранила как зеницу ока. Но внутри, конечно, чувства переполняли ее. Взяв ручку, она начала заполнять зарплатный чек. “Его, походу, сейчас ничего не волнует уже” – горько подумала про себя Ребекка, ставя подпись рядом с штампом компании. Она колебалась. “Но это было бы нечестно по отношению к нему”, мысленно продолжала про себя она, отрывая чек. Наверно, она представляла ситуацию, в которой сейчас бы она могла отказать Балу в его требованиях. Может быть, она этого и хотела всем сердцем, но не могла поступить иначе. Он всегда выручал и помогал в сложных ситуациях, он всегда был рядом c ней, Китом и Молли, с ним она пережила весь калейдоскоп эмоций от раздражения и ненависти, до любви и ревности. Они были друзьями, а может, и чем-то большим. Но в любом случае, это было его абсолютное право уйти. Сохраняя самообладание и борясь своими эмоциями, чтобы они не выдавали ее, она передала чек Балу. Он, долго не разглядывая чек, быстро и положил в нагрудной карман своей рубашки, прямо рядом со аккуратно сложенной распиской на самолет. Видя, как он складывает документы в карман, Ребекка уже начинала мириться с фактом, того, что он не останется. Уйдет. Действительно, что же могло бы удерживать его здесь, особенно после всего того, через что ему зачастую приходилось проходить, сталкиваясь с ее твердым характером. И то, не сказать, что большое число свиданий, которые она имела счастье провести с ним, так не переросли в какие-то серьезные отношения. Очевидно, он был волен уйти. По крайней мере, она так думала… Осознавая безысходность ситуации, Ребекка сейчас хотела одного – чтобы он не растягивал момент расставания, ушел, взяв Кита. Потерять сразу все в один момент и пережить это, для нее казалось лучше, чем растягивать свои эмоциональные страдания во времени. “Бекки”… Она подняла голову, оглядывая Балу, стараясь сохранять свой деловой взгляд, скрывая свои чувства и разбитое сердце.. Балу сделал небольшую паузу и продолжил: “Бекки, послушай, пожалуйста. Я хотел тебе кое-что сказать уже довольно долгое время. И ты, конечно же, не прогонишь и выслушаешь меня по-дружески, так, как будто я не работаю на тебя, а просто твой друг” Она была сильно погружена в себя, чтобы возразить. Ей казалось, что в своей последней речи Балу собирается отсчитать ее за все то, с чем ему пришлось столкнуться за годы работы в ее компании. Балу выслушивал причитания с ее стороны годами за некоторые свои неудачи, так что, это было бы честно по отношению к нему выслушать его сейчас. “Я знаю, что “Заплати и Лети” – это вся твоя жизнь, я начал осознавать это уже довольно давно. И конечно, я понимал, что если я заберу Нырка – это будет для тебя сильным ударом в эмоциональном плане. Поэтому, я продолжил откладывать деньги, даже, когда накопил нужную сумму на выкуп Нырка. Признаться, я бы мог выкупить у тебя самолет еще два года назад. Но я решил этого не делать, потому что понял для себя значение еще одной очень важной вещи.” – он положил что-то на стол, прикрывая ладонью. Со стороны Ребекка точно не могла пока разобрать что это такое. “Прежде, чем ты ответишь мне, выслушай меня. Это место, где мы сейчас находимся – это наш дом, а мы в нем – одна семья. Это ты, я, Кит, Молли, Баламут. И я не хочу потерять Вас. Мы можем продолжить все, как и прежде. Или мы вдвоем можем, все-таки, кое-что немного изменить, перестав упираться некоторым очевидным вещам…” Балу убрал руку и под ней оказалась коробка с обручальным кольцом. Ребекка почувствовала, как внутри нее забилось ее сердце, готовое вырваться наружу. Находясь в заложниках своих текущих эмоций, она не понимала был ли это ужас или сказка наяву. Она было открыла рот, пытаясь, наконец, выразить свои накопившиеся эмоции, но Балу не останавливался и продолжал: “Я представляю, что ты чувствуешь, Бекки, и как ты относишься к браку. У нас, к сожалению, не было личных разговоров о твоем прошлом. Но для благополучия Кита и Молли, я бы хотел, чтобы наши отношения стали официальными. Может быть не сейчас сразу и не в ближайшее время… Но я верю и надеюсь, что это день когда-нибудь настанет. Потому что, я люблю тебя, Ребекка.” Слезы, которые Бекки так упорно сдерживала все это время потопом, вылились наружу и начали течь ручьями по ее щекам. Но это были совершенно другие слезы. Она пронзила комнату своим негромким, но душевным смехом, а горечь и тоска предыдущих минут сменилась радостью. Она не верила происходящему. Такую бурю эмоций она могла видеть в кино и прочитать в книгах. Но она никогда не думала, что подобное может произойти с ней. Прикрыв рот правой рукой, она тихо спросила: “Ты не уходишь?” Балу прильнул на колено перед стулом, на котором сидела его начальница. “Только, если ты попросишь меня.” – сказал он, нежно взяв ее маленькую ручку, которой она прикрывала рот, опустил ее себе на колено и обнял ее ладонь двумя руками. “Ты хочешь, чтобы я ушел?” Вместо слов Бекки медленно покачала головой, затем, вызволив руку из его объятий, она встала со стула и бросилась в объятия Балу, обхватив своими руками его шею и нежно прижалась к нему “Никогда. Я запрещаю тебе уходить, Балу. Ты мой самый лучший друг.” – воскликнула Ребекка, прижавшись к нему еще сильнее. От ее слез воротник рубашки медведя был уже весьма влажный. “Можно полагать, что ты ответила 'да', на мое предложение?” “Да, Балу, абсолютно точно. Да.” – ответила Ребекка, кивая носиком ему в плечо. “Ты сделал ей предложение, Папа Мишка?” Бекки подняла голову и посмотрела в сторону входной двери, откуда выглядывал Кит, с довольным видом смотря на них. Ребекке хотелось сделать грозное выражение лица, но сияющая улыбка, которую она не могла остановить, портила все ее усилия. “Ах ты маленький затейник. Тут уже все в курсе того, что произошло?” – пыталась грозно сказать она, но вышло у нее не очень убедительно. “Балу попросил моего разрешения” – Молли появилась с другой стороны вслед за Китом, улыбаясь и тихо смеясь про себя. Ребекка отпустила Балу и направилась к детям. Слезы до сих пор не переставали капать с ее щек, но она уже не обращала на них внимание. Обняв детей, она в своей материнской манере, начала было их отсчитывать “Как плохо, просто ужасно… Вы оба.” Но звучало это так нежно, что было очевидно, что никого наказывать она не будет. После некоторых мгновений она их отпустила. “Кит...” – она нежно взяла его за руку, затем обняла руками его голову, смотря прямо ему в глаза. Он уже так подрос подумала она про себя. “Первое с чего мы начнем – мы скрепим наши узы и станем твоими официальными родителями!” Без лишних слов Кит обнял и прижался к Ребекке, а затем озарил ее волшебной улыбкой, от которой сердце забилось еще быстрей. Такой душевной теплоты она не испытывала уже давно. Балу был прав. Это семья. Ее семья. И Ребекка Каннингем сделает все возможное и невозможное, чтобы ее семья всегда была вместе.