Вой

Звонок будит Феникса за несколько минут до рассвета. Он вытягивает руку из-под одеяла и водит рукой по полу возле дивана, на котором отрубился вчера. Звонок обрывается. Потом начинается снова, но на этот раз Феникс успевает дотянуться до трубки. Отвечает, даже не глядя на номер звонившего: — Майя, клянусь, ты могла просто написать, не нужно… — но его прерывают. — Приятель, — голос — не Майи. Сонный мозг Феникса распознает в нем детектива Гамшу и с волнением улавливает печальные нотки. — Это не Майя. Это я, Гамшу. Мне надо… По ту сторону трубки свистит дрожащий вздох. Гамшу будто пытается взять себя в руки. — Мне надо, чтобы ты приехал в прокуратуру, — говорит он непривычно строго. — Прямо сейчас. Чем скорее — тем лучше. Феникс садится на диване и недовольно смотрит на часы, спрятанные в полутьме из-за спящего солнца: — Четыре утра, детектив, может я все-таки… — но ему снова не дают закончить. Детектив Гамшу рубит словами как топором: — Прямо сейчас, приятель, — он шумно выдыхает. — Я встречу тебя на входе. Он бросает трубку, не давая Фениксу даже возможности возразить. Тот ошеломленно смотрит в пустоту перед собой. Сонливость отступает на дальний фон, пока Феникс подскакивает с дивана и, путаясь в темноте, натягивает первые попавшиеся вещи вместо пижамы. Он забывает даже на всякий случай отцепить значок адвоката с пиджака, брошенного на подлокотнике дивана. Что случилось? Мысли множатся в геометрической прогрессии на пути в прокуратуру. Кому-то нужен адвокат? Кого-то убили? Кто-то пропал? Похищен? Феникс едет на велосипеде так быстро, как может, будто хочет убежать от растущей тревоги. Фонарь чертит узкую дорожку света прямо перед колесом. Детектив Гамшу, как и обещал, ждет на пороге здания прокуратуры. У него бледное лицо и пусто сосредоточенный взгляд, как будто без хладнокровия он тут же развалится на кусочки. — Что произошло?! — вместо приветствия скорее выпаливает Феникс, но детектив только качает головой. — Иди за мной. Феникс ошеломленно поджимает губы и заходит внутрь вслед за широкой спиной детектива Гамшу. У него непривычно поникшие плечи, нет наброшенного плаща. Он и сам как будто максимум полчаса назад сладко спал в кровати. Не отвечает ни на один из вопросов. Не игнорирует, скорее просто не слышит, что Феникс окликает. У детектива быстрые широкие шаги, вымеренные и похожие каждый на следующий. В здании — ни души, а девушка в вестибюле приветствует Феникса тусклым, слабым кивком и тут же отворачивается к стене. Феникс нервно оглядывается по сторонам, поднимаясь по лестнице; он плохо знаком со зданием прокуратуры. Но этого хватает, чтобы в какой-то момент понять, куда ведет детектив Гамшу. В кабинет Майлза Эджворта. Сердце начинает биться в ушах, оглушая и отзываясь болью в висках. Что случилось с Эджвортом?.. Его арестовали? Его кабинет обокрали? Его взяли в заложники? Его похитили, как Майю, и требуют выкупа? Или оправдательного приговора для очередного мудака? Феникс сжимает кулаки. Перед глазами темнеет от беспокойства, но он все равно упрямо хватается за сознание. Мысли водоворотом крутятся в голове. Феникс сделает все, что угодно, чтобы помочь. Он опережает странно оторопевшего детектива Гамшу прямо перед самой дверью и бесцеремонно распахивает, готовый на любое безумство. Разбить кому-то морду? Спасти кого-то? Что угодно. Феникс в готовности сжимает кулаки, врывается в кабинет на полной скорости, с распахнутыми в волнении глазами… …но там никого нет. — Что это все значит?.. — полки с расставленными по алфавиту папками следственных дел, задернутые бордовые шторы, висящий на левой стене костюм прежних времен. Все такое знакомо идеальное, со вкусом выверенное, описывающее если не весь характер Эджворта, то хотя бы львиную его долю. Но в кабинете непривычно темно. — Посмотри на стол, приятель… — доносится слабый голос детектива Гамшу. Феникс подчиняется, подходит ближе… Белый листок, как пятно, посреди темного дерева стола. Надпись от руки. Хорошо знакомый почерк. Прокурор Майлз Эджворт выбирает смерть. Потолок, кажется Фениксу, трещит. Или это разбивается его сердце, пропуская удар. Феникс молчит, когда снова садится на велосипед и возвращается домой, до самого поворота чувствуя пристальный взгляд детектива Гамшу себе в спину. Феникс молчит, когда поднимается по лестнице на ослабших ногах; не чувствует холода подъезда и не видит ослепляющего света лампы напротив входной двери в квартиру. Феникс молчит, когда в темноте проходит на кухню и достает из дальнего шкафа бутылку вина, припрятанную еще для дня рождения Мии. Феникс молчит, делая быстрый глоток из горла, и проходит в гостиную на автопилоте. Феникс молчит, падая на диван бессильной тушей. Феникс молчит. Молчит, молчит, молчит… …взгляд цепляется за сброшенный на подколотник синий пиджак. За лацкан. За значок адвоката, сверкающий ярко-ярко, как полуденное солнце. И вдруг — смешок. Надломленный, как скрип съехавшего с трассы спорткара. Сиплый смешок перерастает в бесконтрольный, истерический хохот. А потом в вой. Это болезненный вопль человека, который не смог защитить лучшего друга от самого себя. Но звук тонет в руках, которыми Феникс с силой закрывает искореженное рыданиями лицо. Мир трескается. Феникс не имеет ни малейшего понятия, как собирать его обратно.