От рассвета до заката

      Разбудил юношу глухой звук. В окно когда-то ухоженного недорого автомобиля, не жалея сил, лупил ладонью незнакомый молодой человек. Взгляд его метался, он что-то кричал и постоянно оборачивался назад, дергал ручку, желая поскорее оказаться в салоне. На первый взгляд внешний вид достаточно опрятный, немного помятый спортивный костюм, но следов крови на нём не обнаруживалось, целы руки, плечи. В глазах испуг и мольба, но никакого намёка на болезнь в них не читалось. Запыхавшийся, с взъерошенными ветром волосами, которые когда-то были убраны в высокий хвост. Он пришёл не один, притащил за собой опасность. Владельцу автомобиля ничего не оставалось, кроме как впустить молящегося к себе.       — Спасибо тебе, — забирается на пассажирское переднее сидение. На его ногах тоже нет следов крови, укусов, штаны немного пыльные, но для нынешних условий это не дурной тон. — Гони, один меня преследовал!       Юноша хмурится, но не возражает, давит на газ. Машина издаёт неприятный моторный звук, возмущаясь резкости хозяина, и отправляется в путь. Голова болит, ноги затекли, юноше ужасно хотелось выйти наружу и немного размяться. Но сейчас это не являлось возможным, самый лучший способ выживания, когда находишься в непонимании и страхе – бежать или прятаться. В машине он прятался, сейчас они бегут с хорошей автозаправки, где удалось пополнить бак до максимума и захватить из магазинчика воду и калорийные продукты. Бежать теперь они могут долго.       Спасённый некоторое время смотрел в окно, пока заправка не скрылась из вида.       — Мы оторвались! — Слишком весело для человека, возможно потерявшего всё, кроме своей жизни. Юноша на лице состроил гримасу боли, не одобряя эмоциональность случайного попутчика. — Этот урод встретил меня у аптеки, повезло, что сейчас день и ты оказался рядом.       Водитель решил оставить эту информацию без ответа. Ему вообще не хотелось вести беседу, его новый знакомый оказался слишком громким.       — Меня, кстати, зовут Вэй Усянь, — будто не замечая настроение собеседника, продолжал говорить.       — Цзян Ваньинь, — сухо и кратко.       — Ещё раз спасибо за спасение.       — Ага.       Спасённый уткнулся в телефон и какое-то время торопливо набирал чей-то номер, но каждый раз оператор повторял одну и ту же фразу: «абонент не доступен, оставьте сообщение после…», – и сбрасывал, повторял действие слова и снова, прикусывал губу и шёпотом ругался. Цзян Чэн косо за ним наблюдал и сочувствовал. До своей семьи он так и не дозвонился. Каждый чёртов день по многу раз пытался, но все попытки оказались тщетны.       — Открой бардачок и дай мне белую упаковку с синей полоской, — бросил водитель. Головная боль не отступала, пора начать бороться с недугом с помощью химии.       Пассажир отвлёкся от телефона и выполнил просьбу юноши. Достал таблетки, уточнил нужное количество и, получив ответ, выдавил две и вместе с водой, лежавшей у него в ногах вместе с другими пластиковыми бутылками, протянул Ваньиню.       — Сильное обезболивающее, я-то уж знаю, — Усянь натянул улыбку, но она вышла неестественной и грустной. — Говорят, все болезни из-за нервов.       — Тогда удивительно, что я до сих пор жив. — У юноши много дерьма за его недлинную жизнь приключилось, но то, что произошло неделю назад, затмило всё.       — В этом нет ничего удивительного, человечество всегда умело приспосабливаться к разным несчастьям. Будем надеяться, что и это не станет исключением. — Улыбка стала ещё безумнее. Цзян Чэн начал переживать, что находится в одной машине с настоящим психом, либо с яростным оптимистом. В прочем, для него это две крайности одной и той же сущности. Ответа не последовало.       Парень снова уткнулся в телефон и продолжил попытки до кого-то дозвониться. Головная боль потихоньку отступала, да и отёкшие ноги не причиняли больше дискомфорт. Сильное лекарство, которое стоит не малых денег, но благодаря чудодейственным свойствам полностью окупается.       — Вот чёрт, мобильник сдох, — прокомментировал Усянь и бросил аппарат на переднюю панель автомобиля. Ваньинь предложил поискать в бардачке портативный аккумулятор, его советом с удовольствием воспользовались. — Спасибо, спасаешь меня второй раз.       Дать воспользоваться зарядкой почти не жалко, даже если энергия была в дефиците. Цзян Чэн давно ни с кем не разговаривал. Люди, встречавшиеся у него на пути, куда-то торопились, бежали из городов, не замечая его. Он тоже торопился, только не знал куда. Ехать в Сиань, откуда и взяла своё начало инфекция, где жила его семья, которая скорее всего уже никогда не выйдет с ним на связь, он не собирался. Нет, он не был трусом, мчаться в самое пекло было настоящей глупостью, а не геройством.       — Дай мне шоколадный батончик, он сзади, можешь взять и себе.       Его попутчик выполнил просьбу мгновенно. Аппетита особо не было, но Ваньинь не ел сутки и морить дальше желудок голодом не хотел. Батончик оказался чересчур сладким, с приятным вкусом кокоса, есть можно.       — Как ты оказался здесь? — Простой вопрос, обычно задаваемый удивлённым голосом, чаще всего ответ лёгкий, абсурдный. Но не в данной ситуации: мрачной и безнадёжной. Юноша знает, что услышит историю отчаянного побега, спасения жизни.       — Я узнал об инфекции через социальные сети, в прочем, как и остальные. Первые загруженные ролики с обезумевшими людьми, поедающими плоть своих... — замолчал прикрыл глаз, решая не договаривать. — Мне не хотелось в это верить, в какой-то момент на каждой улице начали орать сирены, настоящий Ад, столько отчаянных лиц в жизни не видел, и я сразу позвонил мужу. Мы должны были встретиться, но он был на другом конце города. Паника, пробки, столкновение машин – все хотели поскорее уехать. Аварии привели к задержке, и они добрались до нас. — Ваньинь нахмурился, теперь говорящий смотрел на свои руки, в которой держал откусанную шоколадку. Он ощущал на себе страх других за свою жизнь, свой собственный. Ему тоже перехотелось есть. — Меня подобрали друг с его сестрой, они находились неподалёку, мы сумели покинуть город. Я держал связь с мужем всё это время, мы договорились встретиться в безопасном месте. А потом…       Усянь замолчал, юноша не комментировал рассказ, дал новому знакомому собраться с мыслями.       — А потом мы с друзьями разделились. Мы остановились ближайшем городе, я вызвался сходить за продуктами, они пошли в другой ближайший магазин, но там нас ждала засада. Не знаю, живы ли они, мне пришлось спрятаться, а когда вернулся на место, где мы оставили машину, её там не было. Не могу до них дозвониться, как и до мужа. – Обречённо выдохнул, заканчивая свою историю. Теперь Ваньинь понимал, что его нелепая улыбка была защитной реакцией, спасительным щитом, за которым прятался страх за близких. Он не мог сказать ему одобряющих слов, оказать поддержку, потому что сам был в отчаянии. – А что насчёт тебя?       — Жил в Сяньян, до нас добрались одними из первых, ночью.       Инфекция взяла своё начало в провинции Шэньси, в Сиане. На данный момент информации о том, кто виноват в её распространении нет. Первые новости появились одним днём, женщина выложила фотографию укуса, гневно высказывалась о том, что современные больницы для душевнобольных перестали следить должным образом за нуждающимися в помощи. После стали выходить подобные посты с такими же человеческими укусами, люди жаловались на плохое самочувствие, сильную потливость и недомогание, на некоторых фото видны увеличенные зрачки и лопнувшие капилляры в глазах. Неравнодушные советовали обратиться в больницу. Масштабная паника не распространялась до вечера, когда заражённые «бешенством» начали набрасываться на своих близких и знакомых. Жители Сианя, боясь за свою жизнь, пустились в бег в другие города, оставляя родной дом. В Сяньян прибывали уже заражённые и массово набрасывались, в первую очередь, на ночных прохожих и частные дома.       В дом, который снимал Цзян Чэн, постучались соседи, уже впавшие в панику, они что-то кричали ему о заражённых, сами с детьми впихивались в свои машины и в пижамах уезжали куда глаза глядят. Закричала сирена, предупреждая город о критическом положении и опасности. Юноша думал, что попал в фильм, на улице творился хаос из обезумевших людей. Телефон разрывался от новостей, «знающие» давали советы по выживанию, моментально распространялись снимки крови и мяса, изуродованных людей человеческими челюстями и пожирающих их.       Когда бешенное сердцебиение немного замедлилось и юноша, дрожащими руками и непослушными пальцами смог набрать нужный номер, ему ответил автоответчик. Белый звук пронзил его уши, а ноги подкосились. Его родственника, все до единого близкие люди, находились в злосчастном Сиане и никто не ответил на звонок.       Он не помнил, как собирался, как выезжал из города и также, как и все, ехал вперёд, подальше от провинции, подальше от безумства, от орущих людей, от того, что набросился на него, когда он сидел перед домом и судорожно тыкал по сенсорному экрану. Пробки, крики, серена, суета моментами сохранились в его сознании. В течение недели он прошёл все стадии принятия, в предпоследнюю захлёбывался от страха и отчаяния в собственных слезах, закрывшись на ночь в каком-то покинутом доме. Рядом с ним не осталось никого, он был сам по себе и, уже не веря в счастливое спасение, всё ещё пытался дозвониться до родных.       Водитель не был настроен говорить о семье, попутчик понял это после затянувшегося молчания. Усянь также не мог сказать что-то в знак сочувствия, слова не изменяет их положение.       До Вэй Ина добралась волна заражённых позже, в городе он не столкнулся с опасностью лоб в лоб, но его компания промедлила в дороге и ему не посчастливилось встретиться с одним из зомби, он разделился с друзьями, а с ними потерял и транспорт.       — И так, куда держим путь? — Через какое-то время Усянь предпринял новую попытку завязать диалог, им необходимо решить некоторые вопросы прежде, чем они отправиться в вынужденное странствие вместе. У молодого человека были планы добраться до пункта, где ранее они с мужем договорились встретиться. Пока они следовали в нужную сторону.       — Прямо, — сухой ответ, к которому сложно придраться.       — Мне нужно в Шаньси, Тайюань. Там мои друзья. Подбросишь? — Сказал прямо, не лукавя, ему требовалось появиться там любой ценой. Даже если юноша откажется ему помогать, придётся искать другой транспорт и следовать плану. Будет печально, если они быстро попрощаются, новый знакомый Усяню приглянулся, о чём тот сказал сразу. — Ты кажешься неплохим парнем, если тебе некуда бежать, оставайся со мной. Вдвоём безопаснее.       Особого выбора не было, Ваньинь не стал долго думать и согласился. Попутчик заметно расслабился и повеселел. Юноша даже не заметил сначала, как Усянь достал с заднего сидения крекеры и начал их потихоньку уничтожать.       — Сколько тебе лет? — Подбросил печенку и ловко поймал её ртом. Телефон оставили в покое, он лежал на передней панели и набирал заряд.       — Двадцать три, — Цзян Чэн аналогично новому товарищу позволил себе немного расслабиться и по-настоящему познакомиться, всё же им предстояло провести вместе много времени. – А тебе?       — Такой юный, — горькая усмешка. — Мне 27.       Вэй Ин протянул приятелю упаковку, предлагая разделить трапезу: — За знакомство?       Кивок и кривая ухмылка служили ответом. Цзян Чэн взял гость крекеров и сразу несколько закинул в рот. Он не хотел думать о том, что ближайшие трапезы станут надолго такими – однотипными и углеводными.       В пути они провели половину дня, разговаривали мало, диалог не клеился и молодые люди часто уходили в себя. Несколько раз остановились, совсем ненадолго, чтобы размяться и справить нужду.       Пейзаж за окном радовал глаз. Усянь представлял, что они не вынуждено вместе бегут, а наслаждаются путешествием и красотами осени, а когда возвращался в реальность, громко прыскал в ладонь и ерошил волосы. Ваньинь подглядывал на него хмуро, тогда попутчик делился своими мыслями и вызывал у нового знакомого такую же нервную улыбку, как и у него самого.       Нашлись в дверном кармане старые диски, про которые водитель до этого момента не вспоминал. Чтобы заполнить тишину, слушали их. Некоторые из их Усянь напевал под нос и качал головой в такт. Нервозность его выдавали только резкие движения, взгляд на дисплей телефона и топот ногой. Ваньинь удивлялся чужой сдержанности и одновременно с этим был благодарен за отвлечение от собственных мыслей. Иногда переключались на радио и слушали новости, болезнь охватывала новые города, провинции, с бешенной скоростью она распространялась по западу и югу. Власти планировали изолировать заражённые города от чистых, а народ, ещё не добравшийся до безопасной территории, открыто бунтовал.       — Скоро ночь, надо где-то спрятаться, — констатировал водитель, выключая радио. Возражать ему не стали. До города оставалось 4 часа пути, интернет не работал, они не могли знать, какая обстановка там, зато была вероятность, приехав ночью, встретиться с опасностью.       Снова относительная тишина давила на уши. Они свернули на тропу в лес и остановились около дороги, здесь их вряд ли кто-то потревожит. Ваньинь сильно устал, поэтому перебрался на задние сидение, Усянь остался на переднем. Подушка и одеяло нашлись в багажнике, а также надувная подушка для шеи, которую юноша отдал попутчику, тот поблагодарил его и окончательно замолчал, решая больше не тревожить чужой покой. Начался дождь, завыл ветер. Цзян Чэн уснул сразу, а вот Вэй Ин долго смотрел на жёлто-красную качающуюся листву. Он сидел так долго, почти неподвижно, несколько раз проваливался в тревожную дрёму.       На рассвете зазвонил телефон.