***
Китайские и японские демоны издревле терпеть друг друга не могут. Но им приходилось сотрудничать. Подобная неприязненность протянулась до наших дней, не изменяя собственным традициям. Встречи с кланом якудза, хвала Бездне — крайне редкие, всегда ознаменовали собой пафос, театральщину и, возможно, кого-то даже убивали в процессе, если повезет. Тогда ночь становилась хоть чуточку увлекательнее. Единственный плюс таких тайных церемоний — можно было пожрать в процессе. Драго лениво игрался палочками и периодически пытался привлечь внимание единственного более-менее адекватного существа в этом зале, незаметно подмигивая и пытаясь этими самыми палочками легонько тыкать ниотамори под ребра. Преисполненная вселеннского терпения, она игнорировала его. Драго поскучнел окончательно, без энтузиазма отправляя в рот кусочек рыбы-меча, украшающий плоский живот — место, где находится душа. Следить за разговорами Драго прекратил еще часа два назад. Покончив с официальной частью, наполненной завуалированными угрозами, теперь предстояло пережить чисто формальные посиделки, неясно на кого рассчитанные, если всем хотелось разойтись и закончить этот парад лицемерия. Собравшись в кружок и сидя на полу вымрите, пожалуйста мафиози вальяжно гудели, периодически подцепляя палочками суши с тела обнаженной красавицы, выполнявшей роль блюда. Возможно, потом и ее сожрали. Будто рыбы, согретой телом девушки и напитавшейся ее энергии — было недостаточно. Драго, как правило, пытался свалить раньше, чем подобное могло начаться. Проверять о подлинности слухов как-то не прельщало. Эти челы, О́ни, совсем уж застряли в древности. Даже в кругу собственной родни Драго не ощущал настолько мощный дух нафталина. Поговаривали, даже человечину жрали. На взгляд Драго, это было уж слишком вычурно. Бездны ради, а ведь когда-то это казалось ему чем-то таким нереально крутым! Как же легко было его впечатлить. Стыдно вспоминать даже. О́ни верили, что черпают силу их своих масок. Что сливаются с тенями и иными обитателям ночи. Иногда Драго уж очень сильно казалось, что он участвует в маскараде взрослых людей, способных тем не менее, на очень страшные вещи. — Ебнутые… — проворчал Драго едва слышно, зажимая зубами сигарету и выуживая из внутреннего кармана пиджака зажигалку. Прикрыл ладонью огонек, не давая ветру сбить язычок пламени. Теперь у него было немного времени, чтобы убить остаток ночи на балконе в компании никотина. — Как же вы. меня. все. заеба-а-а… — Оссу.. От раздавшегося за спиной глухого голоса Драго судорожно вдохнул дым и одним слитным движением раздавил сигарету о камень балюстрады. Затем с небрежной ленцой развернулся, сохраняя на лице невозмутимость. Блять. Грива фиолетовых волос спускалась по спине косматым каскадом. Крючья клыков распинали прорезь рта во все стороны. Из темных провалов глазниц маски на Драго пялились такие же красные, как и у него самого, глаза. Оренджи Ика. Он был самым молодым из клана, насколько Драго мог судить. Неудивительно, что доебаться открыто решил именно этот. Остальные уже были в том возрасте, когда вместо колкости под ребра втыкают лезвие. Какого ты приперся? — с усталой враждебностью подумал Драго, но вместо этого старательно улыбнулся, как жизнерадостный маньяк-людоед, поприветствовав в ответ. Драго был уверен, Оренджи пялился на него какое-то время, прежде чем выползти из тени. Гадина ползучая. Стоит теперь и глазки строит, донельзя довольный, что смог застать врасплох, под маской-то не видно, ржет или нет. А различать эмоции по глазам Драго никогда не умел. — Прекрасная ночь, — глубокомысленно начал Оренджи. Голос его, искаженный маской, звучал низко и приглушенно. — Жаль, что мы так редко собираемся. — Печалюсь об этом каждый раз по завершению, — в тон ему подтвердил Драго. — Просто сейчас стоял тут и тосковал. Один. В одиночестве. Без никого. Оренджи хмыкнул едва разборчиво и обошел Драго полукругом, беспардонно втискиваясь на территорию балкончика. Драго поворачивался ему вслед, глухо ворча и держась лицом к лицу. Нечего такую гадину за спину пускать. — Ты ведь не против? — любезно вопросил о́ни, по-птичьи склоняя косматую башку к плечу. — Да подавись, — не столь изысканно, но не менее любезно ответил Драго. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, выжидая, кто первый начнет. Ситуация, в принципе, могла бы располагать к тому, чтобы предложить Оренджи сигарету в качестве демонстрации лояльного статуса (и нивкоем случае не симпатии или уважения!) и заранее задать вектор направления дальнейшим событиям. Но во-первых это была последняя раковая палочка в запасе и делиться ею Драго уж точно не собирался, а во-вторых, даже подобный вымученный обмен любезностями проходил на максимально тяжелых оборотах. Да ну его вообще, мудака такого. Оренджи сдался первым. — Драго-о, — протянул он, нарушая тишину и вновь замолк. Будто нарочито задумался. — Добавь одну букву, и будет дракон. Твой отец слишком уж старается, знаешь ли. Драго отклонился назад и медленно потянул в себе воздух сквозь зубы, гулко прогоняя по горлу. Будь он драконом, его легкие бы раздались, наполненные яростным пламенем. Столь непроизвольное действие, возможно, действительно заложенное геномом древних колдовских предках, о которых любил рассказывать отец, было направлено на устранение раздражающего объекта путем сожжения заживо. Вместо этого Драго так же неторопливо выдохнул под любопытным, острым взглядом Оренджи. Будь это менее формальная обстановка, они могли бы подраться где-то за углом. Драго мечтательно прижмурился. Содрать маску и разбить эту надменную морду. Возможно, Оренджи тоже этого хотел и тоже не мог себе позволить. Это была та небольшая нотка солидарности, которая могла между ними существовать. Даже было интересно, кто бы из них победил. О́ни больше полагаются на живую силу своих бесчисленных ниндзя. Вот эти парни действительно напоминали тени. Драго же прекрасно осознавал, что может выстоять против как минимум четырех хорошо обученных бойцов с одной завязанной за спиной рукой Спасибо огромное бать и что вероятно, набить самодовольную морду Оренджи тоже смог бы… с большей вероятностью. Он никогда не видел, чтобы генералы дрались лично, но и недооценивать их было нельзя. Врагов вообще полагается уважать, а иначе, какой смысл враждовать с тем, кто ниже тебя? Это, считай, самого себя не уважать. Хвала Бездне, все они, с обоих сторон, в большинстве предпочитали огнестрелу холодное оружие и боевые искусства. Хотя применение оного существенно бы упростило многие моменты. Очень упростило бы. Драго окинул задиристого оппонента долгим, испытывающим взглядом и улыбнулся. Его клыки, в отличии от дерева маски, всегда были острыми и могли рвать плоть. Он лично их затачивал. — Чувак, да твое имя буквально переводится как «апельсин». И ты хочешь что-то сказать мне насчёт моего имени? — не удержался Драго. Оренджи словно влепили пощечину неформальным словом, моментально разрушив напускную атмосферу. Он замер на доли секунды, а затем надвинулся рывком и теперь оскаленная пасть была совсем близко. Он был ниже от Драго на полголовы, но сейчас взъерошился, точно разгневанное животное и будто бы даже раздался в размерах. — Не выебывайся на меня, — приглушенно, распираемый злостью, быстро зашептал о́ни, срываясь в горячее шипение.- Что, думаешь, я тебе хлебало в личную не сломаю? О, ого. Ничоссе, — подумал Драго с одобрением и внезапной симпатией. — Р-рискни, — выдохнул он практически интимно, совсем немного подавшись вперед и почти касаясь лбом полированного дерева маски, смешивая их гулкое, прерывистое дыхание. Какое-то мгновение Драго казалось, что сейчас они и вправду подерутся и даже успел обрадоваться. Но затем Оренджи успокоился и отступил. Драго фыркнул, не скрывая своего сожаления. — Ты ублюдок, — отойдя на несколько шагов назад, вдруг сказал Оренджи совершенно спокойно. Драго сморгнул от неожиданности, на несколько секунд утратив ощущение контроля. Шенду спал с сестрой. Была это очередная семейная традиция или их личный прикол — Драго выяснять не стремился, но про себя всегда тихо радовался тому факту, что был единственным ребенком и что конкретно у него сестры не было. Настолько близких семейных отношений ему точно было не надо. Тем не менее, Драго был более чем уверен, что тетушка Бэй его матерью не являлась. Уверены в этом были и все остальные, поэтому броское «выблядок» преследовало его с детства. И с течением лет практически утратило обидный смысл. Практически. — Когда время придет, тьма тебя накроет, — убежденно, но с тем же пронизывающим спокойствием, сказал Оренджи. — И я буду там, Драго. Я подожду. Драго окинул его критическим взглядом и демонстративно поморщился с утомленным рычанием. Мысленно же провернул голову якудзы на сто восемьдесят градусов. Ему только что бросили фактическую угрозу и отреагировать на нее требовалось максимально сдержанно, не выдавая ни одной лишней эмоции. АХ ТЫ ПИДА!.. — Не говори, если это не изменяет тишину к лучшему. Оренджи мрачно усмехнулся (Драго поклясться был готов, что эта тварь улыбалась) и отступил к стене. Тени приняли его в свои объятия, и теперь только глаза алели во тьме. — До встречи, отродье. Я всегда буду здесь. Огоньки потухли и ощущение чужого присутствия покинуло Драго. Действительно как-будто в тенях растворился. Драго хмыкнул, рассеянно потирая костяшки пальцев. Обернувшись обратно к балюстраде, он оперся на нее локтями, позволяя натянувшимся мышцам спины сбросить напряжение. Когда Генералы умрут, ведь даже они не вечны, останется Драго и Оренджи. Будут другие с обеих сторон, но именно они двое их возглавят. И попытки придушить друг друга можно было начинать уже сейчас. Как бы Драго не относился к Шенду, отец никогда не прогибался под О́ни. Его больше пугала собственная семья. Возможно, поэтому когда-то в его порядком отбитую голову и вползла идея обзавестись потомством. Но Шенду умрет (или его убьют, а может, Драго придется его убить… да не важно, на самом-то деле) и тогда всего один дракон останется против стаи теней. На него будут давить уже сейчас, прощупывать и проверять. И ему уже сейчас будет требоваться все его кости и мышцы, чтобы твердо упереться в землю и не дать себя сдвинуть. Уже сейчас Драго как никогда начал ощущать, что он один. И если его собьют с ног и вопьются в горло — ему никто не поможет…***
— Еба-а, кто вернулся! — сходу обрадовался ему Айс, стоило только Драго появиться на территории автосвалки. Сегодня здесь никого больше не было и, вероятно, он глухо маялся от скуки. — Семейные праздники прошли удачно, кого-нибудь убили? Поймав мрачный взгляд Драго, когда тот прошел мимо и быстро сделал какие-то свои выводы. — Только не вешайся на галстуке, бога ради, — попросил он. — Мне хватает одного суицидника. Откачивать не буду. — Снял хату, — небрежно сказал Драго и очень уж надеясь на положительный ответ. — Потусим? — Вау, это че, свидание? — сделал вид, что задумался, Айс. — Ну не на-адо было. Я конечно стою дорого, но для тебя всегда скидки, роднуля. Драго проигнорировал приглашение поиграть и хмуро огляделся по сторонам. — Где эти? Айс слегка сощурился и наклонил голову набок. Драго поймал его задумчивый взгляд и громко фыркнул, отворачиваясь. — Спроси что-нибудь полегче, — сменил игривый тон Айс, вернувшись к привычному пресному безразличию. — Хош пойти поискать? Выгуляю тебя, а то облеванный какой-то весь. — Нет. И я не облеванный! Драго с ходу рухнул на гору из покрышек, позволяя себе расслабиться на знакомой территории. Айс слегка посторонилась, но все-таки лягнул его в бедро в отместку. — Ты же понимаешь, что с огромной вероятностью мы будем смотреть сериал про вампиров все выходные? Драго открыл один глаз и криво, но тем не менее, довольно осклабился одним уголком рта. — А-ага. — Всегда знал что у тебя есть нотки садомазохизма. Так хреново прошло? — вдруг спросил он прямо. Драго напрягся. — Ну, я поел суши, — подчеркнуто коротко ответил Драго, надеясь, что у Айса хватит сообразительности и такта на этом закрыть тему. — Расскажешь? — не планировал отвалить Айс, уже ощутив запах крови и, подобно акуле, планируя выдрать кусок. — Может тебе еще и в плечо поплакаться? — едко предложил Драго. — Если хочешь, — в том ему ответил Айс.***
Драго скептически относился к вампирам, но эту хрень любил Кобра и заставлял всех остальных смотреть тоже. У него вообще была дурацкая привычка сгонять всех вместе, лишая права на личную жизнь. Приземистая мордатая собака, больше напоминающая помесь свиньи и аллигатора с увлечением потрошило кожаный диван. Это чудовище звали Корица, насколько Драго успел узнать. Корица появилась в компании в период отсутствия Драго и покидать их, вероятно, в ближайшее время не планировала. — Где он это взял? — оторвавшись от зачарованного созерцания того, как уродливое создание уничтожает мебель, поинтересовался Драго. Нет, такой пиздец действительно ещё поискать нужно было… — На собачьих боях где-то, — неопределенно ответил Айс, забравшись на спинку дивана, на случай, если Корице наскучит потрошить неживые объекты. — Я не слежу за ним. Личная жизнь, знаешь ли. Драго терпеливо вздохнул. — Хорошо, почему она здесь? — Потому что скулит под дверью, — резонно ответил Айс. — Она выбивает двери, — поправил Джей. Учитывая, что он решил заговорить, означало, что Корица действовала на нервы не одному Драго. — Она не уйдет? — смирился Драго. — Не-а. Попробуй договориться с Коброй куда-то ее пристроить, но он типа может убить за эту псину. Проверено на ее бывшем хозяине. Земля тебе пухом, мужик, — махнул куда-то в потолок джойстиком Айс. — Так что в твоих интересах не обижать Корицу. — А двигаться мне можно? — с наигранной любезностью уточнил Драго, раздражённо роняя руки с игровым пультом на колени. Никто действительно не рисковал лишний раз шевелиться, пока оставалась вероятность, что псина решит сменить рацион. — Чем она тебе мешает? — не отвлекаясь от экрана, спокойно спросил Айс. — Ты точно такая же неадекватная и злобная тварь, а еще рычишь постоянно. — Я не люблю собак. — Ну а я не люблю ящериц, но ты почему-то до сих пор здесь. — Мы сейчас выйдем на улицу и я сломаю тебе ноги в реальности, а не симуляции. — Для начала попробуй шевельнуться и не лишиться какой-либо конечности при этом. Драго настороженно покосился вниз. Наевшись синтепона и утомившись, Корица улеглась рядом, положила голову на передние лапы и с голодной преданностью в глазах уставилась на Драго. — Пусть Кобра ее заберёт. — Скажи ему об этом сам, — с тем же беспардонным пофигизмом ответил Айс. Драго глубоко-глубоко вдохнул, стараясь игнорировать присутствие собаки. Шенду разводил собак. Эти огромные, гибкие как змеи твари на тонких мускулистых ногах были злобными и взаимно не любили Драго. Они вообще никого не любили, за исключением человечины. — Где он вообще? — Возможно опять отрубился в ванной. Иногда он еще и тонет, — пожал плечами Айс. Затем прекратил играть и медленно выпрямился. — Блять. Ладно, я сейчас. — Что? — нахмурился Драго. Корица милостиво разрешила переступить через себя и перевернулась на спину, болтая в воздухе короткими кривыми лапами. — ДА БЛЯТЬ! — раздалось спустя несколько минут. — А потом ты спрашиваешь: почему они считают меня суицидником? Да вот поэтому! Хватит умирать в чужих домах!.. Да даже случайно! Драго вопросительно посмотрел на Джея. Тот ответил ему неопределенным движением плеча. — Вы долбанные истерички! — провозгласил Кобра, вваливаясь в гостиную, подгоняемый пинками Айса. Вслед за ним на ковре оставались мокрые отпечатки. Почему-то он обратно надел берцы. — Что вам сделала собака? Она здесь вообще самая воспитанная! Увидев Кобру, Корица оживилась и радостно похрюкивая, потрусила в его сторону, яростно помахивая обрубком хвоста. — Тяжело тебе с ними, да? — едва не свалившись на пол, когда в него врезался живой собачий таран, засюсюкал Кобра под пугающие хрипы питбуля. — Кто хорошая девочка? Ты хорошая девочка! Драго поморщился. Обращаясь к собакам (а иногда и отвечая за них) Кобра моментально деградировал на несколько лет и терял способность выговаривать половину букв. — Может, к психологу его сводить? — неуверенно предложил Драго, наблюдая за тем, как Кобра довольно ржет, пока собака по локоть заглатывала его руки и пыталась обглодать лицо. — К психиатру, бери выше. Я тебе че скажу, ему если гайки подкрутить, это уже будет не Кобра. Ебанутое к ебанутому тянется. Думаешь, чего мы с тобой общаемся? — Потому что я очень приятный и интересный? — шутливо предположил Драго. — Ты зануда, каких свет не видел, к тому же еще и падла агрессивная. Конечно, блять мы с тобой общаемся! Ты же как член семьи, Демонюга. Иногда его называли Демонюгой, иногда Ди-рексом. Ничего не липло. Липло нелепое Даг. Даги. Даггерт. Ди. И это было прикольно. Это было тупо и в этом была своя прелесть. Как и во всем, что было с ними связано. Кобра вырубился на диване, который не успела уничтожить до конца Корица. Он всегда очень странно и моментально менялся, оказываясь в обстановке, которую с натяжкой можно было бы назвать домашней. Словно выключал вырученные на максимум функции выживания и давал себе небольшой перерыв. Драго до сих пор не мог разобраться, как этот человек устроен и как он вообще умудряется функционировать. Драго это расстроило. Пусть он был шумным, раздражающим и громким — в этом и был весь смысл. Он бы может и попытался его разбудить, но эта дурацкая псина преградила дорогу собственной тушей. Корица храпела и чесались, периодически начиная жевать что-то во сне. Возможно, чьи-то ноги.***
Гонконг Драго никогда не любил. Но периодически Шенду выдергивал Драго к себе на ковер. Очередная формальность, но пожалуй, самая опостылевшая. И за ней могло скрываться что угодно. Видимо, сегодня у Шенду было настроение выпотрошить как можно больше чужих мозгов. В его кабинете уже находился посетитель. Не особо расстроившись перспективе оттянуть встречу с родителем, Драго рухнул в кресло, вытягивая ноги и скрестив руки на груди. В конце по коридору послышались знакомые голоса. Драго покосился в сторону шума и вслед за этим поморщился, с едва слышным рычанием упираясь затылком в стену. Эти люди его раздражали. По большей части тем, что их глава — британец, такой же лощеный, как и его ботинки, был слишком доверчив и вместе с тем беспечно самоуверен. Ты никогда не наебешь демона — это демон наебет тебя! Почему-то подобную простую истину понимали не все. За это рано или поздно приходилось расплачиваться — так было всегда. Ближайшие инфорсеры Вальмонта были ему под стать. Настолько же недальновидные. Они считали Драго ребенком. При редких встречах насмешливо называли никак не иначе, как: «пацан, малой или же малыш-геккон». Придурки. Ещё бы спросили, как у него в школе дела и в спорте успехи. Один из этих дядек, самый здоровенный и чутка напоминающий оживший труп, даже угощал его конфетами, дружелюбно пытаясь потрепать по волосам. Драго был не против, хотя и осознавал всю бредовость ситуации. Наверное, поэтому и кайфовал от подобной нелепости. Увидел бы кто-то из его головорезов, как их кровожадный и неустрашимый босс балуется сникерсами… ну убить бы их пришлось, чего уж. — Ты идиот, Вальмонт! Мое терпение — это ручей, который ты иссушаешь лучами своей глупости. Драго закинул в рот эмемдемс, бездельно рассматривая узоры в витраже окна. Понеслось. Бла-бла-бла. Заткнись Бездны ради… Сейчас ещё и палить начнет. Бах! Бах! Бах! Драго кивнул сам себе, меланхолично пожирал шоколадное драже. Несчётное количество раз в детстве он наблюдал, за тем, как Шенду стреляет из револьвера в пол, вынуждая людей отпрыгивать. Чувство юмора у старика было специфическое. После того, как пропесочил Вальмонта, Шенду утолил свою жажду людских страданий и существенно сбавил обороты мудачности. Это Драго понял исходя из того, что поболтав где-то с полчаса о работе, Шенду вернулся к нейтральному тону и даже спросил, как у Драго дела в личной жизни. В какой-то там гипотетической. Драго от подобного проявления родительской заинтересованности моментально напрягся и поспешил сменить тему. — Зачем ты их держишь? — не удержался Драго, когда разговор вновь зашёл о внутренних делах. — Они же дебилы. А один из них вообще похож на танцора диско из восьмидесятых! — Расточительность — удел глупых, — наставническим тоном пояснил Шенду. — Вальмонт компетентен во многих вопросах. Его единственная проблема в том, что он человек, что уже является синонимом малого ума. Пока он делает свою работу хорошо, он будет продолжать ее делать. Драго рассеяно угукнул. Потоптался, нацепил как можно более безразличное выражение и голосом ровным, как кардиограмма мертвеца, поинтересовался: — Я тебе нужен завтра? Шенду смерил его долгим, внимательным взглядом, сохраняя непредсказуемую тишину. — Ты мне всегда нужен. Ты понял, что я имею ввиду, Бездна, пап, не выеб!.. — Однако, конкретно завтра — можешь быть свободен. Свобода в данной среде была очень уж растяжимым понятием. — Можешь играться — сколько тебе хочется. Драго застыл, уже собираясь двинуться к двери. — Ты это перерастешь. Пока я тебе позволяю. Холодок вздыбился волосы на загривке. И только Бездне известно каким усилием Драго подавил вибрацию рычания в горле. — Я никогда не буду таким, как ты. Ты должен это понимать. Да вашу ж мать. Он уже не был ребенком. Он был сильным. Он был драконом. У него были острые зубы. Почему тогда?.. Шенду улыбнулся ему той самой тихой, ласковой улыбкой, которую Драго искренне ненавидел. И произнес то, что поселило в желудке тяжёлый холод: — Ты уже я, мальчик. … Солнце опускалось за доки. На медных волнах залива важно покачивались корабли. Здесь собрались те, кого Драго знал, и те, кого он видел впервые и возможно — в последний раз. Горел костер, в теплом свете которого босыми по пляжу кружили силуэты. Вечер полнилась приглушенной болтовней и переливчатым звучанием гитарных струн. Посмотри на мир, что нам достался с тобой. Этот мир полон разрушенных надежд, здесь умирают мечты. Разбрызгивая теплый, искрящийся в горячих отблесках заката песок, Элис и Кобра небрежно и расхлябано танцевали у самой кромки воды, кружа друг напротив друга в интимной дружеской близости. Периодически соприкасаясь то плечом, то спинами и затылком, в то время как последний играл на гитаре. Заводя руки за голову и мягко двигая бедрами, Элис прогнулась в пояснице, позволяя бусинам в ее волосах звенеть, дополняя мягкую мелодию. Есть одна вещь, которая меня поддерживает, Она проводит меня через ночь! Их пение сливалось, образуя один голос. Кто-то подпевал, присоединяясь к глупому, расслабленному танцу, полному огней, случайных прикосновений и теплого людского смеха. Позволь я буду первым, кто протянет тебе руку помощи. Каждый, помолитесь, прежде чем чью-либо сторону принять. Я стучался во все двери, был в тупике! Искал прощения, а во что верить мне? Сидя в тени старого баркаса, бока которого изъела морская соль и ржавчина, Драго задумчиво крутил в руках банку с пивом, ощущая пальцами холодные металлические стенки. Подняв голову, он сощурился от налетевшего морского бриза. На берегу копошились чайки, сосредоточенно выискивая что-то в песке. С шелестом набегающие языки волн вынуждали их каждый раз отпрыгивать, недовольно взмахивая крыльями и гоготать. — Я похож на старого маньяка? Айс повернулся и посмотрел на него излишне задумчиво. — Ну-у, ты не старый, — произнес он убежденно. Драго тяжело на него уставился, пропуская горлом предостерегающий гул рычания. — О мой бо-ог, страшный мафиозный чувак мне угрожает, — картинно протянул Айс и вслед за тем закурил, уже по устоявшимися традициям протягивая Драго сигарету — Сейчас инфаркт бахнет, памагите. Драго хмыкнул, принимая сигарету и отвернулся. За это Драго его и любил. Айс его не уважал в том формате, к которому Драго привык, и в этом был весь парадокс. Хотя он, похоже, вообще никого в этой жизни не уважал. Подобное позволяло идти на сближение, не опасаясь, что это потом обернется против него же. Уважение базировалось на страхе. Когда тебя не боятся — тебе не планируют навредить. Попросту незачем. О-о-о… Если это всё что надо! Подумал ночью я! Я не собираюсь подчиняться. Я буду жить для себя. Пройду я по лезвию, светом ослеплю. Как нужно летать ветру укажу! Когда мир посмотрит на меня я скажу: «Хорошего дня! Хорошего дня! » — Я не хочу этого. Небеса не разверзлись и камни не упали ему на голову. Драго даже на всякий случай покосился на это самое небо, полное лохматых черных облаков, и показал небу зубы. — О, — сказал Айс невыразительно, — так мы начали с того, на чем закончили? Драго нехотя кивнул, сосредоточив внимание на чайках. Две самые крупные особи с воплями дрались за дохлого краба. Айс равнодушно посмотрел на Драго. Затем вздохнул, протянул руку и взяв за затылок, притянул к себе одним движением. Прижатый щекой к его плечу, Драго вопросительно скосил на него глаза. — Что ты делаешь? — Плач, солнышко. Драго выдрался и треснул ржущего Айса в плечо. — Ладно, не драконься, — примирительно показал ладони тот. — Чё там у тебя случилось-то? — Почему что-то обязательно должно было случиться? — проворчал Драго, зарываясь пальцами ног в прохладный влажный песок. — Ты сегодня пытаешься набухаться — это раз. Когда ты нервничаешь — у тебя дергается губа — это два. А еще родители это в целом повод для стресса. Так что давай рыдай уже, мне эти прелюдии нахер не сдались. — Это… сложно, — осторожно, продумывая каждое слово, продолжил Драго, — это пиздецки сложно в моральном и физическом плане. Они постоянно все что-то от меня хотят. Каждую долбанную секунду. И они уже все распланировали, понимаешь? — Драго посмотрел на Айса в поисках поддержки и чтобы убедиться, что он действительно понимает. — Все. Спасибо, блять, большое, папа. Прошипел Драго, устало потирая лицо. — Ну и нахуя оно тебе тогда надо? — безразличной поинтересовался Айс. И за это его очень уж захотелось ударить. — Ты тупой? — поинтересовался Драго, посмотрев на него сквозь пальцы. — Я не могу отказаться, не могу бросить! Это что, кружок по баскетболу? Из семьи не уходят. — Не-а, уходят, — убеждённо протянул Айс. Драго досадливо дернул уголком рта, скрывая оскал и выпрямился. — У тебя другой случай. Твои не будут тебя искать и срезать потом кожу. — О, прям так? — с тем же невозмутимым безразличием уточнил Айс. Вежливости ради, он правда попытался изобразить озабоченность. — Если ты проебался, то не имеешь право носить вот это. Драго закатал рукав пальто, показывая хвост золотисто-зеленого дракона. Туловище сверкающей гадины обхватывала его руку вплоть до плеча, пряча оскаленную рогатую голову где-то на груди. — Тогда сломай систему изнутри, — не впечатленный, с присущей ему беспечностью посоветовал Айс. — Легко тебе, блять, сказать… — с тихой досадой проворчал Драго. — Не я ее веками строил, такую красивую и хер-сдвигаемую. — Ну а какая тебе разница? Игра все равно не приносит тебе удовольствия, так что либо продолжай бессмысленно страдать по правилам всю оставшуюся жизнь и ненавидь себя, или привнести изменения. Жульничай. А потом наебни всех и выверни мир наизнанку. Ты возглавляешь этот синдикат, а не он тебя, в конце-то концов. Давай, тираннозавр, покажи, кто большой папочка! — развеселившись, напутствовал его Айс. — А иначе, какой во всем этом вообще тогда смысл? Так и так херово будет, так хоть покутишь напоследок. Драго утомленно фыркнул, откидывать спиной на песок. Мягкая упругость ударила в затылок. Пахло солью, водорослями и ржавчиной. — Я уже перерос фазу подросткового максимализма. Айс молча смотрел на него сверху, в привычной змеиной манере забыв о том, что следует хоть иногда моргать. Затем его лицо исчезло. Зашелестел песок и он лег рядом. — Чел, тебе девятнадцать. Самое время начинать. Корабли покачивались на черных волнах. Такие безразличные, умиротворенные. По ту сторону берега начинали загораться квадратики окон. — Того, кто не задумывается о далеких трудностях, непременно поджидают близкие неприятности. — Че? — Айс повернул голову и теперь смотрел на него со смесью брезгливого недоумения и жалости. — Тебя кто этой хуйне научил? Забей на будущее, до него вообще можно не дожить! А ты живешь здесь и сейчас! Учись, блять, жить. Нет, ты просто худшее, что я видел! — убеждённо заявил Айс. — А я видел многое, но ты… ты это просто самый печальный случай. Драго коротко рассмеялся. Он встречал разных людей. Но этот… О! Этот, если сможет дожить до более солидного возраста, хотя Айс кажется делал все, чтобы этого не случилось, действительно обещает стать солидной такой проблемой. Драго с восторгом понимал, что при определенном раскладе и личном интересе (а Айс не делал ничего из того, что ему было не выгодно или как минимум неинтересно) он даже его мог бы преспокойно подсидеть без каких-либо угрызений совести. Поэтому Айс ему и нравилось. Поэтому Драго так хотел, чтобы они стали частью его жизни. Иначе он с ума сойдёт от скуки и официоза, которую обещала ему жизнь наследника китайской мафии. От количества правил, мелочей и деталей — регулирующие все его движения. Возможно, такого сына и хотел Шенду. Но кому, ради всего сущего, не поебать, чего там хочет Шенду? Он всегда был частью клана. Древнего, увязшего в традициях. Он ему принадлежал. У Драго был нож конечно же традиционное китайское очередное бла-бла-бла и умение быть тихим и быстрым убийцей, не растрачивающимся на лишние движений. Драться громко, грязно и без цели убийства было странно, но так же классно. У Кобры вон тоже был нож, но он им похоже только яблоки чистил. Хотя даже это в его исполнении выглядело жутковато и угрожающе. У него вообще все так получалось. Кто бы мог подумать, что этот шизанутый придурок обожает щенков и прочую гадость. Первое время Драго ошибочно полагал, что он этих самых щенков вовсю потрошит. С ними Драго был просто парнем, у которого заебистый батя, ещё более заебистые родственники и скучная, навязанная многовековыми традициями семьи жизнь. А вне всего этого он промышлял на улицах, делил одну на всю тусовку сигарету, запрыгивал на поезда, чтобы умчаться в неизвестном направлении и гонял голубей на площади. Просто так. Он смеялся так, что газировка пошла через нос я ведь страшный мафиозный чувак бу с него ржали, когда он позорно наебнулся со скейта. Ему влепила пощечину Харпер своей невесомой ладошкой (он любил ее руки, каждый палец и запах ладони) при всех. Но это был лучший удар в его жизни и он был бы не против ощутить его снова. Драго дрался, драпал от копов переплетением улиц, кружился под бодрые ритмы хард-рока в отблеске огней, блевал кому-то на ботинки, накачавшись дешевым бухлом, бездельничал, заводил сомнительные знакомства и казался все более сомнительным самому себе. И это было. просто. охуенно. Он был свежей кровью, он был единственным живым и законным наследником Империи. Он не был тем, кто должен или мог бы сломать или изменить законы и традиции, но видит Бездна, Драго не собирался подчиняться. Когда мир захочет меня сломать, Я вознесу руки в небо. Я останусь стоять. Когда мир посмотрит на меня Я скажу: « Хэй! Хорошего дня!..» — Ты вообще понимаешь, насколько это сейчас интимный момент? — Айс, на хуй иди, — не открывая глаз, проворчал Драго. — Ну-у ты сам предложил, так что-о… Вообще мне нравится такая прямолинейность. Поговорим насчёт стоп-слова? — Да отвали ты! — засмеялся Драго, подрываясь на ноги. Зашипел и пригнулся, треснувшись затылком о баркас. А в следующую секунду его сбили обратно на песок. — Нихрена, ты уже не отвертишься! — торжествующе заявил Айс, пытаясь уворачиваться от пинков и одновременно блокировать руки Драго. — Перестань набивать себе цену! Я держал тебе волосы, пока ты блевал — куда уж отношения ближе? Драго изловчился, метко лягнув того под ребра и скинув с себя, рванул в сторону света, тепла и звуков. И почти сразу же кто-то перехватил его под локоть, уволакивая в тесное течение человеческих прикосновений. Хорошего дня!