***
Сердце билось учащённо, дыхание и вовсе остановилось, а я по прежнему стоял на том же самом месте с листком бумаги в руках. Не знаю сколько времени прошло с момента моего вторжения в её дом, но теперь я понимал одно, Ирина действительно не сказала мне правду. Как странно было осознавать, что находясь в таком положении, она решила бросить всё, уехать, забыть всех тех, кто когда-то был ей дорог. А всё из-за того что на том самом листе было чёткими яркими буквами написано: «Беременность, 3 недели» Почему то именно сейчас это маленькое предложение заставило меня прийти в полный ужас, застыть на месте или вовсе провалиться под землю. Было очень обидно, ведь она не сказала, не сказала о самом главном событии всей её жизни. Она прекрасно знала, что может мне доверять. Но почему-то всё же не сказала. «Ребёнок? У Иры будет ребёнок? Зачем нужен весь этот спектакль с переездом, рапорт, зачем она оборвала все концы? Допустим, она решила уехать не одна, а с отцом своего ребёнка. Так, стоп. А кто тогда отец?» Я мысленно перебирал всех возможных и невозможных партнёров Ирины, пока не пришёл к выводу, что в последний месяц она ни с кем не была так часто, как со мной. И вновь всплывали события той самой ночи, которая была чуть больше месяца назад. Давало ли мне это повод бояться? Определённо, да! Я не просто боялся из-за того, что Ирина беременна, я переживал, что не знаю где она и что с ней. Кроме того, я никогда не испытывал таких странных ощущений от прочитанного текста, всё казалось каким-то странным, нереальным, ненастоящим. Я просто не мог поверить, что это произошло, и в частности, именно по моей вине. «Она наверняка испугалась, куда больше чем я. 3 недели? То есть она знала ещё до покушения серийника на меня? И даже не подумала сказать! А что если это просто не мой ребёнок, а я сейчас развожу чёрт знает что? Увы, но на этот вопрос сможет ответить только виновница данного «торжества».» Я сложил листок бумаги в карман и наконец направился к выходу из дома, ещё раз оглядев всё вокруг. Спускаясь с крыльца, я почувствовал невероятную лёгкость, зная о возможной причине её уезда, но как только я сел в такси, мысли моментально потекли по реке негатива. «Она ведь совершенно одна в неизвестном городе? А что, если она просто не смогла устроиться там? Что если всё пошло не по плану?» Как же страшно осознавать, что твоя любимая женщина, так ещё возможно с твоим ребёнком, находится на неизвестном расстоянии от тебя, оборвав при этом какие-либо связи.. Худшего ощущения в жизни я ещё не чувствовал, разве что ситуация с маньяком.. Но при таком раскладе она кажется куда более приятной. Вновь раздался звонок телефона, на который я ответил моментально. — Я слушаю. — Андрей Ильич, я видимо не ясно выразился в своих словах? — раздался голос декана. — О чём вы говорите, Михаил Иванович? — О прошедших тридцати минутах, которые были даны вам, чтобы приехать в университет! — А, так вы про эти слова! Но они ведь не ваши, прошу заметить. — Что?! — Я ведь сам обозначил рамки своего приезда, а вы только подтвердили их. — по прежнему продолжал я. — Что ты мне голову морочишь?! Психам своим такое рассказывай, а лучше студентам! — Простите, Михаил Иванович, но сейчас я никак не смогу приехать, появились внезапные дела. — Ну всё, Высоков, ты меня достал! Будешь уволен за несоблюдение трудового кодекса в течение недели! Без права восстановления в должности! И точка. «По-моему в его словах «и точка» абсолютно не клеится, намного лучше подошёл бы «восклицательный знак.» — Я вас понял, Михаил Иванович, хорошего дня. — Вам того же! «Какие люди нынче нервные стали, совсем не понимают главного в этой жизни и тратят свои драгоценные нервы на подобных мне людей, которым, в свою очередь, не терпится сделать что-нибудь раздражающее.»***
Я всё также смотрел на телефон и искал в нём номер Бобровского, а как только нашёл, сразу же нажал на него. Гудки шли долго, но абонент наконец таки ответил. — Ало, кто это? — Александр Юрьевич, здравствуйте! Это Андрей Высоков — клинический психолог, который работал в СК. Помните меня? — Да, Андрей, конечно, здравствуй! Как твои дела? Случилось что? — Если честно, то да, случилось. Мы можем встретиться поговорить сегодня? — Можем! Я как раз дома сейчас, подъезжай, если удобно. — Спасибо большое, еду, до встречи. — До свидания! Отключив вызов, я задумался о том, кто ещё может знать что-нибудь о местонахождении Ирины, на случай, если Бобровский мне всё же не поможет. В голове всплывал только её родной брат Михаил. К нему обратиться было бы очень странно, да и к тому же, вряд ли он что-то скажет мне о ней. «А что если Олег Корешков всё таки знает где она? Уж больно испуганный вид был у него на мой вопрос про Иру. Не замечал за ним такое раньше.» Машина подъехала по указанному адресу, я произвёл экономическую махинацию и вышел из неё. Не медлив, я позвонил в звонок и моментально услышал шаги доносящиеся из дома. — Ещё раз привет, Андрей, очень рад тебя видеть! Проходи. — открыв дверь, с улыбкой произнёс мужчина. — Спасибо, взаимно. — проходя в дом, ответил я. — Присаживайся, чай, кофе, что-нибудь покрепче? — Без разницы, Александр Юрьевич, с вами за компанию всё что угодно. — Отлично! Бобровский мельком достал из шкафчика коньяк и два бокала. — Рассказывай, Андрей, я слушаю тебя. — Александр Юрьевич, где Ира? Лицо Бобровского моментально изменилось, вместо добродушной улыбки, в нём воцарилась странная серьёзность, подкреплённая капелькой грусти. — Андрей, врать о том, что я этого не знаю, я не буду. Ты психолог — сам всё понимаешь, но пойми меня и как человек, Ирина никому ничего не сказала, а значит посчитала нужным сделать именно так. Честно сказать, я не в курсе что у вас там происходит, но то что она попросила не говорить — я не скажу в самых мучительных пытках. — Ладно, Александр Юрьевич, я вас понял. Конечно вы сейчас во многом правы, но очевидно вы не знаете причину, по которой она уехала. — Очевидно, она устала, а после последних событий и вовсе решила уйти из органов, сменить обстановку, забыть всё плохое. А ты думаешь, легко женщине быть на такой должности? — А про то что она беременна вы знали? А про то что это с высокой долью вероятности возможно мой ребёнок? А о её плохом самочувствии вы догадывались? Теперь эмоции Бобровского были больше похожи на некое удивление с непониманием. Он отвёл взгляд и нахмурил брови, тяжело вздохнув. — Не знал. — Александр Юрьевич, где Ира? Вы просто не представляете, чего сейчас стоит ваш ответ. — Андрей, ну ей Богу, она взрослый человек! Она знает что делает! — Не знает! Она не знает! Она в шоке от всего происходящего! Поймите вы наконец, в таком состоянии она может сделать всё что угодно, совершенно не осознавая этого! — В шкафу. — томным басом сказал Бобровский. — Что в шкафу? — Всё в шкафу. Четвёртая полка слева. Я поднялся из кресла и подошёл к шкафу. Бросив взгляд на ту самую полку, я обнаружил небольшой лист блокнота, очевидно когда-то принадлежавший Ирине, такими записными книжками пользовалась только она. Я прочёл записи и сфотографировал их на телефон.Записи преподнесли мне: 8-495-567-75-5* Москва, улица Патриархальная 5 д 18. Улица Энтузиастов 32 Д.