(не)Трагическая история одного демона

Будь у него душа, он сказал бы, что она объята тоскою. Души у демона, естественно, не было, но то, что можно было бы ею назвать, страдало уже не первую сотню лет. Ад был адом и для демонов тоже – впрочем, он не припоминал, чтобы на Небесах до всей этой заварушки было особенно хорошо. Но там хотя бы крыша не протекала. Да и вообще, молодые годы… Вообще-то демон не жалел, что стал, собственно, демоном, хотя самого Сатану он и вблизи-то не видел тогда. И уж лучше бы так и оставалось. Века эдак до двадцатого он мотался между Адом и Землёй по всяким поручениям, искушал кого по мелочи, даже умудрился как-то заключить сделку с одной полоумной девицей, умолявшей, чтобы какой-то красавчик хоть раз взглянул на неё (дальше взгляда дело не зашло – о большем и не просили). Демона положение дел не то чтобы устраивало, но идти жаловаться не хотелось – мало ли, в каком настроении попадёшься начальству… Но однажды он попался. Идёт как-то себе по улице, никого не трогает, только собирается, и тут вдруг из-за угла ему навстречу – Сам… И с ухмылкой такой спрашивает, значит: «Ты тут занятие себе ищешь?» Ну кивнул ему демон неуверенно, поклонился на всякий случай, а тот продолжает: «А у меня как раз местечко для тебя найдётся. На вид ты представительный, приодеть – и готово!» (Кто перед ним, демон почувствовал сразу: Его ни с кем не спутаешь) Так и очутился демон в свите Сатаны, среди самых приближённых. Не то чтобы он в любимчиках ходил, конечно, но Он никого и не выделял из них. Свита, как понял демон, сама по себе почти ничего не делала – больше для внушения нужных Повелителю чувств нужна была; самое большое – иллюзий каких-нибудь на себя накидывали. Ходил, значит, Сатана к интересным ему людям, с кем сделки заключал, с кем, бывало, просто поговорит немного – и оставит, дескать, там всё равно скоро увидимся. И как-то так получилось, что стал демон постепенно понимать ту девчонку-то. Хоть бы взглянул лишний раз, что ли. Нет, он-то, конечно, глядит, проверяет там, впечатление-то для него важно, но это же не то… Так он на всех смотрит, на всех поровну, а вот если бы на него лишнее мгновение… Демон гнал эти мысли, как только мог. Если Повелитель узнает… Что тогда будет, представить невозможно, а он за века в Аду многого насмотрелся. И всё же тоска так жгла изнутри, что грозилась спалить вовсе. И он решился намекнуть. Если Повелитель ничего не подозревает, заметить не должен; если же подозревает, намечается два варианта, и об одном из них думать всё ещё страшно. Впрочем, о втором тоже. Случай подвернулся вскоре. Нужно было помочь некому доктору соблазнить невинную девицу, а с невинными девицами это всегда непросто, тут тонкая работа нужна, особенно в создании атмосферы. Эту-то атмосферу им и поручили создавать. Повелитель стоял и вглядывался в темноту, пока они рассыпали повсюду розы и чары, кружась в подобии танца – создавая лёгкое заклятие; если бы колдовать принялся сам Повелитель, да даже если бы они – в полную силу, девица могла почувствовать и сорвать всю… э-э-э… операцию. В общем как-то так само собой получилось, что все, кроме него, раскидали свои розы и удалились, а он… его лицо, должно быть, было ровно такого же цвета, как эти самые розы. Он. Опустился на одно колено. И протянул. Повелителю. Букет цветов. Алых роз. Повелителю. И Повелитель заметил. Демон мог бы поклясться, если б было чем, что на мгновение поймал Его взгляд. Решив не дожидаться кровавой расправы прямо на месте будущего соблазнения, он спешно раскидал оставшиеся цветы и скрылся в тенях. И в отражении в окне он видел, как Повелитель поднял одну из тех роз – точно его роз – повертел в руках и кинул обратно на землю. Демон знал, что расправа состоится только после завершения трагедии доктора – и ждать пришлось долго, аж пока девица не разродилась, а потом ещё немного. Но всё было кончено, ибо такова судьба сущего – заканчиваться, а посему должно было закончиться и его жалкое существование. Только после неописуемых мучений, очевидно. Какого же было удивление демона, пришедшего по зову Повелителя в его кабинет и увидевшего на столе в графине с водой немного подувядшую красную розу.