Fake love

Его глаза тоже уже не такие, но в них всё равно есть жизнь. И, пожалуй, именно это и ценит Харучиё, по-прежнему ценит то, что вот он, живой и невредимый, стоит прямо перед ним. Он хочет взять его за руку, наконец, понять, что это не очередная галлюцинация, а он настоящий, стоит и смотрит, этим взглядом, который ломает, как ничто другое. Он так же просто смотрит ведь другого не позволено. — Ты сам сказал, что не хочешь иметь ничего общего. Ты сам разорвал связь, — холодно говорит Такемичи, с таким взглядом, что хочется лечь в гроб и больше никогда не вылезать. И это ломает и так хрупкий рассудок. — Это было до того, как я понял… — Харучиё, не смеет договаривать. Слишком больно говорит о том, что принесло слишком много отчаяния. «Понял, что значит разорвать душевную связь?» Такемичи заканчивает за него, рубит с плеча, как говорят многие. «Я годами надеялся, что ты вернёшься, и мы будем вместе, как в сказке. Но у нас не могло и не может быть "Долго и счастливо", Санзу, ты тоже сможешь с этим смириться, возможно, пройдут года, но сможешь. Я тебе обещаю.» Возможно, это самая едкая правда, которую Харучиё когда-либо говорили. Он на мгновение закрывает глаза. Слишком сложно дышать, осознавать неизбежное.  И он не хочет. Просто не хочет ничего слышать. Да, возможно, детский поступок, но что ещё он может с собой поделать, слишком много он наворотил. Потому что он лицемер. Возможно, это даже хорошо, но этого он никогда не признает. Он эгоистично ранил Такемичи, не обращая внимания на его чувства, но только для того, чтобы с опозданием понять, что его любят и даже заботятся о нем, — злобно подумал он. Он был молод, жил идеей свободы воли, что он никогда, не полюбит родственную душу, назло этому миру, назло судьбе.  Ведь они должны иметь возможность выбирать, с кем жить, кого любить. Это должно зависеть только от них, а не от какой то там судьбы. «Дело не в этом», — говорит он, понимая, как его голос дрожит от отчаяния. «Меня не волнует боль, она ничто для меня. Но я не могу, слышишь, просто не могу оставаться в стороне, зная, что можно исправить…» — Послушай, — нетерпеливо перебивает Такемичи, — я просто не понимаю, почему ты усложняешь жизнь и себе, и мне. Мне тоже больно, что ты осознал всё только сейчас. Ведь всё могло сложиться иначе, но сейчас слишком поздно что то менять.» Мужчина повторяет эти проклятые слова,  как мантру, но у Харучиё нет Бога, он давно от него отвернулся. — Тебе уже легче..? — Он не хочет знать ответ, но ему нужно знать. Пусть это причинит слишком много боли, но он просто хочет знать, что хоть у кого то из них все будет хорошо. Хоть и большинство людей влюбляются в свою вторую душу еще до встречи с ней, живут ей, как это делал Такемичи. Он был влюблен в идею о самом существовании его родственной души, думает Харучиё, и верил, что все будет как в сказке. Но сейчас ему все равно. Ему просто нужно подтверждение, что все кончено, окончательно и бесповоротно. Такемичи ненадолго закрывает глаза и делает глубокий вдох. Когда он в конце концов открывает их снова, они слишком холодны, и он безэмоционально отвечает: «Для меня это закончилось много лет назад, всего через некоторое время после того, как ты отверг меня. Потому что я понял, что был слишком наивен, когда любил того, кого не должен был любить». Возможно, я много чего не понимаю, но понимаю одно. Ты был прав, всегда прав, но мне просто нужно было время, чтобы понять это, поэтому да, это ушло для меня, навсегда». Это именно то, во что Харучиё верил тогда. Он даже не понимал. Но он все еще смотрел на него со слезами на глазах, когда его сердце болело. Он никогда не понимал людей, эмоции все это было, чуждо, но не сейчас. — Почему ты отказался от меня? — с горечью спрашивает Такемичи, зная, насколько это несправедливо. Но это слишком долго мучило его. Харучиё бросает на него непроницаемый взгляд. Он попросту не ожидал этого вопроса, слишком этого боялся. Затем он качает головой и устало говорит: «Что с тобой?» Харучиё ничего не говорит, потому что не может, когда у Такемичи такое выражение лица. Это напоминает ему о том, как он выглядел тогда, когда Харучиё сказал ему, что не примет его. Что любовь бесполезна. Но то что происходит сейчас, иронично. — Почему ты пришел ко мне именно сейчас? — Голос Такемичи повышается, когда он продолжает спрашивать, истеричным тоном: «Почему ты поднимаешь вопрос о глупых родственных связях, когда не хотел иметь со мной ничего общего, а?» Он ничего не может на это сказать, потому что не знает, как выразить свои эмоции или как извиниться. Он знает, что это ничего не исправит, но он пришел сюда, чтобы все исправить. Но для них слишком поздно что то менять. Потому что многие ночи, он мечтал лишь о нем, о том, как Ханагаки Такемичи будет любить его так бережно и нежно, что будет лелеять его, как самого драгоценного человека. И Харучиё бы защитил его от любого, кто хотел причинить ему боль. Даже если это был сам Харучиё. Ханагаки Такемичи, возможно, этот человек был его якорем. Пока Харучиё, бездумно смотрел на метку души и просто вспоминал.