КЭндрилы

       Нил не был уверен в этой затее, она была странной, подкинутой им Элисон, непонятно понравившейся Кевину и Эндрю, что чертовски удивляло его. Что, что, а вот согласие Эндрю — Эндрю! — удивляло больше всего.        Нил не отпирался и не сопротивлялся. Конечно, затея казалась ему более чем странной, но само ее воплощение ему даже нравилось. Ну, может, почти нравилось. Если исключить помаду, то все просто идеально, а с ней нелепо, глупо, странно, ненормально... — Нил! — он вынырнул из мыслей, смотря на Кевина. — Так ты согласен или нет? — возможно, до него уже не в первый раз пытаются докричаться, пока сам Нил никак не может понять, что ему кажется лучшим решением. — Мы не торопим, зайка, но все-таки хотим понимать, ведь без тебя эта идея никак не воплотиться. Мы не будем делать это вдвоем, это будет нечестно, даже если ты сам добровольно откажешься, — вставил свои слова Эндрю, а Нил лишь кивнул. — Ладно, да, хорошо. Это может быть не такой уж и плохой затеей. Может, даже веселой и интересной.

***

       Осуществление пришлось на пятницу, когда они втроем собирались в Колумбию. Было лето, так что Ники весело проводил время в Германии с Эриком, а Аарон уехал в гости к родителям Кейтлин, дабы познакомиться. Тот так долго наряжался и придумывал речь, что Эндрю начал закатывать глаза и подсказывать, а Кевин с Нилом почти валялись на полу от хохота, что охватывал, ведь это было так... непривычно, тепло, по-домашнему и родному, но Аарон все еще был придурком, что слишком сильно переживал, учитывая то, что, по рассказам Кейтлин, ее родители уже обожали Миньярда.        В баре давали сегодня скидку, если все участники компании были раскрашены, так что для них был прекрасный повод попробовать. Девочки одолжили им помады разных цветов, отдав Эндрю черную, Нилу — бордовую, а Кевину — темно-фиолетовую, они быстро удалились. — И... кто начнет? — осторожно интересуется Нил, ведь все еще слегка сомневается. Он привык не выделяться. Да, конечно, с парнями он привык быть более открытым, чаще надевал что-то яркое либо привлекательное, оголяя части тела, отчего Кевин и Эндрю часто просто пожирали его глазами. — Давай я, — Кевин быстро красит свои губы фиолетовым, потом подходит к Нилу, обхватывает его лицо двумя ладонями и оставляет множество легких и не очень поцелуев, заходя на лоб, щеки, нос, но тщательно избегая губ. Затем подкрашивает и повторяя еще раз, далее переходя на Эндрю, который не сопротивлялся и даже улыбался на это все.        Далее был сам Эндрю, что нанес черную помаду и повторил все в точности как Кевин, обходя места, что уже поцелованы, иногда наезжая на них, иногда чуть ли не копируя. Нил лишь ощущал тонну любви, умиления и заботы от этих двоих.        Затем настала его очередь с красной, так что Нил осторожно оставлял поцелуи на лицах парней, пытаясь быть аккуратным, спокойным, не задеть лишнее. Ему жутко хотелось перейти на губы, но пока нельзя...        Как только они втроем были разукрашены помадой, то снова обновили цвет на губах, продолжая баловаться и веселиться: сейчас каждый целовался друг с другом, снова идя в неведомой последовательности, которая стала привычна, ведь Нил был более чем застенчив почти все время, а это ему помогало.        Сначала Эндрю и Кевин поцеловались, смазав помаду друг друга, потом Кевин с Нилом и Нил с Эндрю. Он не знал, почему это ощущалось так волшебно, почему ему было все равно на то, что в таком образе они собираются в клуб, что другие явно будут смотреть, что абсолютно точно этот макияж привлечет внимание... Нилу было плевать, потому что с ним были его парни, потому что он дорожил этим, потому что с ними он был в безопасности, даже если на виду.        Нил легко улыбнулся. Былое волнение сошло, оставив лишь нежный трепет в груди от того, что больше никто не попробует подкатить к Кевину или Эндрю, ведь ясно видно: эти два парня заняты. Занят и он, и Нил более чем рад этому. Именно сейчас ему хотелось смеяться, обниматься и дурачиться так, как никогда не делал, ибо было чертовски хорошо.        Чего он не ожидал, что оба парня нагло прильнут к его шее, заставят выпустить резкий стон неожиданности, удивления и удовольствия, запрокинув голову и позволив им действовать. Нил просто... чертовски... любил их. — Боже, Дрю, Кев... — он выдохнул, — лучшие... вы лучшие, я очень сильно... люблю вас, — Нил знал это, он часто повторял, однако сейчас на глазах даже выступили слезы, ведь чувство, что трепетало в груди, оказалось куда сильнее его. — Маленький, — Эндрю замечает это быстрее, а потом обнимает, начиная слегка поглаживать заднюю часть шеи, — ну, хороший мой, что такое? — Я... — Кевин, как понял, сразу присоединился к ним, обнимая, держа, позволяя расслабиться, — я... очень вас люблю, вы не представляете, насколько я счастлив, что вы со мной, вы лучшее, что случалось со мной в этой жизни. — Ты тоже, зайчонок, — его быстро чмокнул Эндрю. — Ты наше счастье, рыжик, — вторил ему Кевин с легкой усмешкой.        И, может, стоило предсказать, что после этого весь вечер в клубе Нил будет приклеен к парням, он буквально ни одного на долго не мог отпустить. Он постоянно держал их за руку, сидел на коленях, касался бедром или плечом. Он старался уловить любой контакт, выманить любой, даже маленький, поцелуй.        А Эндрю и Кевин умилялись с такого проявления любви, позволяли и отвечали, а потом еще долго ночью в Колумбии зацеловывали все тело их маленького чуда, оставляя отпечатки помад, красные засосы и наслаждаясь тихими стонами.