Лига Джокера

Оцепенение пронзало тело, холодными когтистыми пальцами, пробираясь по мышцам и жилам. Брюс чувствовал себя добычей, постыдно растеряв всю мужественность. Взгляд расфокусированно блуждал по вязкой луже, разлитой на полу, смешавшей с себе сразу несколько спиртных напитков. Очередной странный коктейль. Пытаясь забыться, он вдруг представил, каков он был бы на вкус. Скорее всего, язык бы окутала горечь, передав привкус пыли с давно немытого пола, алкоголь, с завидной выдержкой, вот только какой именно? В баре ведь было так много бутылок.. — Брюс. Посмотри на меня. Ну же, ну же, эй, Брюс! Герой вздрогнул. Сознание, поддавшись инстинктам, откликнулось на голос зовущего, а тело послушно подняло взгляд. Охотник, в чьи лапы он так опрометчиво попал, смотрел в ответ с толикой разочарования, промелькнувшей среди самодовольного, эгоистичного возбуждения, яркой искрой. Джокер дышал, сквозь приоткрытые губы, и Брюс увидел часть его «совершенных» зубов. Безумная улыбка моментально исчезнувшая с бледных губ, так же быстро вернулась, и Джей сыто облизнулся. — Боишься, что они наблюдают за тобой? Прямо сейчас, через стекла. Смотрят на то, как их единственный защитник добровольно скинул плащ? Голос клоуна обволакивал его, тихий, скрипучий, он был похож на звук подошв палача, что вёл его на эшафот. Да, он боялся. Вот только воля покинула Готэмского защитника, по крупицам, ещё с той самой ночи и теперь, плененный, он едва ли готов был сражаться даже с самим собой. — Просто.. Сделай это. Бэтмен не узнал свой голос, словно его губами вещал кто-то чужой через толстую гладь стекла. Конечно, ведь это был уже не он, лишь его оболочка. А значит и страшиться ему больше было нечего. Сломанное дважды не сломать. — Это? — шут елейно усмехнулся, остановив свою ладонь на впадине пупка, — Разве так будет не слишком просто? Джокер потянулся к припухшим, от укусов, от навязанных поцелуев, губам, но его отвергли. Бывший миллиардер отвернулся, подставив скулу, покрытую отросшей щетиной. Да, он готов был принять наказание, готов был быть истерзан, истечь кровью, сломаться окончательно, но эти нелепые, наигранные жесты любовников.. К чему они? Прожжённым серостью и суровостью Готэма, телам, так нужна была ласка? Нет, Джокеру требовалось совсем иное. Власть. Над ним, над его телом и разумом, над всей его личностью. Над обоими. — В чем дело, Брюс? Размышляешь о том, кем ты мог бы быть? Кем. Кем Бэтс? А я? — Нам обоим дано было выбирать, Джокер. Тебе уже не превратиться из мерзкой гнили в человека, твой выбор давно сделан, — Брюс поднял на него взгляд, сухой, полный ненависти, казавшийся сейчас единственным его оружием, словно кулаки уже не могли ломать, острые края бэтарангов резать, а патроны в арсенале превратились в резиновые, — А мне не вернуть себе сына.. Шут надавил сильнее, сжал упругую кожу до красноты, стараясь причинить боль, отрезвляющую, колючую. Почувствовал жёсткую клетку пресса, хотел бы проникнуть сквозь неё и дальше, но пальцам это конечно было не под силу. Чужой корсет из мышц и жил был до безумия горяч, рыцарь пылал в его руках, он был самым живым и соблазнительным из ныне живущих. Он манил своим запахом, был неимоверно жестким, жестоким, и, Джей не сомневался, страстным. Клоун хотел получить все и сразу, увидеть больше, почувствовать глубже, но знал, что еще не время. Ошибка могла стать роковой, навсегда закрыв ему и так с трудом добытый пропуск к геройскому телу. И лишь поэтому, Джокер, возможно впервые, сдерживал себя. — Мы оба не так сильны, — он глухо выдохнул, облизнулся, погружая пальцы ниже, — Разве мы не просто пешки, Бэтси? Играем партию, оба хотим попасть в короли.. Или, погоди, ты нет? Ох, хаха, я и забыл, ты же сраный волонтёр. Сына? Он не был твоей кровью, Бэт, он был слаб. Он не прошёл испытание, понимаешь? Джокер сжал основание его органа, пробравшись за широкую резинку брендового белья, победоносно, гордо, возвышаясь. Ниже было еще горячее, он почти обжегся, коснувшись гладкой, бархатной кожи. Бэтмен его не разочаровал. Член Темного рыцаря был именно таким, каким Принц преступного мира представлял его себе, порой забываясь в длинных ночах с Харли. Представлял он себе конечно не только это, иногда невольно касаясь собственной плоти, приравниваясь к размерам или засыпая в пьяном угаре, пока плотно сжатые губы Квинн оплетали его член. — Тебе вовсе не важен твой статус, не так ли? Безмолвный герой, ммм.. И он был тоже тебе не важен, он был твоей слабостью, маленькая птичка, не способная даже летать. Бэтмен глухо выдохнул, опустив взгляд обратно, к мокрому полу, отражающему в себе их несовершенные силуэты, слитые воедино. Да, статус никогда не имел для него значения, но что вообще имело? Игра в героя отлично заполняла пустоту в его душе, создавая неплохую пародию на важность. Но Робин.. Робин должен был стать его заменой, да он и правда был его слабостью, а слабости таким как он, иметь не положено. Он погиб из-за него, из-за эгоистичного выбора, из-за игры в отца. Брюс сделал его своей пешкой, но был слеп, не замечая, как собственноручно навёл на него дуло чужого оружия, как спустил курок. Простой сирота. Покалеченный разум, покалеченное тело. Бэтмен был нужен ему самому или Готэму? Рука зверя, что терзала его затвердевшее естество, ускорилась, надавила в нужных местах, прошлась лаской шершавых пальцев, не имеющих отпечатков, по влажной уздечке, вновь заставляя подчиниться. Брюс прогнулся в спине, ища опору, обхватил чужие плечи руками, в попытке то ли оттолкнуть, то ли прижаться сильнее. Он слабел. Слабел от ядовитых слов, прежде помогающих и дальше сражаться, слабел от неуместных, слишком горячих прикосновений. Вот кому действительно был нужен Бэтмен. Ощущения обострились в сотни раз, подогреваемые алкоголем и атмосферой. Сейчас, находясь так близко к оружию, он мог бы застрелить психа, навсегда запрятав происходящее в чертогах своего разума. И никто не осудил бы его, кроме него самого. Но едкое любопытство, слишком правильные движения белой ладони, желание, не позволяли ему даже пошевелиться. — Не знал, что однажды смогу увидеть тебя таким, детектив, — голос Джокера охрип, он сдерживался, дрожа всем телом, — Я постараюсь.. запомнить каждое твоё выражение лица, Бэтс, каждый взгляд.. Внутренности стягивались в пружину, тугие, пульсировали, все сильнее обостряя чувства. Он не хотел, но глупое, падкое тело, с охотой отзывалось на мучительную ласку. Его узкая ладонь с длинными пальцами, грубая кожа, совсем не прохожая на женскую, выверенные движения, словно он делал это с самим собой прямо сейчас — сводили с ума. Он вдруг почувствовал себя пленником Аркхэма, не имеющим воли, опьяненным. Так клоун чувствовал себя этот год? Брюс пытался заключить хотя бы разум в клетку, думать о том, что творится сейчас в Готэме и за его пределами, но даже собственный мозг, опьяненный дофамином, предал его. Он не сдержал глухого стона, в комнате заполненной тишиной. Это оказалось зелёным светом, для зеленоволосого мучителя. Он понял, услышал, почувствовал, что делает все правильно, что Бэтмен откликается. Ох, это так сильно разожгло в нем гордыню. Он сам был на пике, оставаясь при этом нетронутым. Даже такая пародия власти над героем вызывала в нем экстаз. — Сражайся, Брюс.. Оттолкни меня, милостиво прирежь, как раненое животное, которое по ошибке сбила фура. Не можешь? Где же ты, гордый рыцарь? Сложил ножи? Джокер видел как покрылось испариной геройское лицо, как была сведена его челюсть, как готов был вот-вот надломиться остов его самости. Орган в ловких пальцах сильнее окаменел, натянулись незримые канаты, набухли вены, ощущаясь под пальцами как нечто внеземное. — Ты.. просто ничтожество.. И Готэмский защитник, низко прорычав, достиг пика. Излился. Кончил прямо в белые пальцы, не знавшие раньше мужской плоти и семени, кроме собственной. Он почти подчинился. Почти стал зависим. Подобное поразило Джея настолько, что он спустил следом, не ощутив собственного оргазма, почувствовал лишь, как намокла тонкая ткань его белья и костюма из неопрена. Забавно. Прежде такого не случалось. Прежде Харлин приходилось постараться. Шут неспешно отстранил руку, неверяще рассмотрев скользкие пальцы, окутанные белым и вязким: чужим доказательством реальности. Он поднял взгляд на лицо Уэйна. Оно было почти расслабленным, умиротворённым. Рыцарь кажется даже забыл, что все это время до синяков сжимал чужие плечи. Он шумно дышал, словно загнанный зверь, кажется наконец и в правду чувствуя себя лучше, чем за последний год. Голова опустела, налилась вакуумом, в конец тяжелея. И миг их насильственной близости истаял, комната заполнилась плотным молчанием, тишиной. Плечи налились свинцом, предвкушая последующие столкновения разума с реальностью. Оставаться рядом было больше нельзя. В голове заорала сирена. Опасность. Джокер хотел было что-то сказать, но услышал, как по лестнице поднимаются. Удачно. Он рывком отстранился, подцепил те самые два ствола из-под барной стойки, попутно отирая пальцы о собственное бедро, и с нескрываемым сожалением, почти с рыком зверя, которого спугнули, заглянув в отведённые серые глаза, сбежал. Можно ли назвать это побегом? Пытался сохранить ему лицо. Оставить после себя хоть что-то кроме чужого сожаления? Нет, там осталось не только оно. Клоун был в этом уверен. Но подвергать Летучего Мыша таким ощутимым изменениям в команде — был не готов. Да и работа с другими, неподвластными его эго, давалась с трудом. В конце концов о докторше он не забыл, и в момент «позорного» бегства успел придумать новый для себя план, пусть даже прямо ее не касающийся. Джокер миновал залитые солнцем улицы, ощутив запах нагретого асфальта и пыли. Где-то в редких кронах деревьев пели последние птицы, которых ещё не коснулась разруха, вдали слышны были выстрелы, и новый, чужой Готэм снова раскрыл для него одинокие объятия. Он чувствовал, как тяжела его голова от подкрадывающегося похмелья, как ссаднит кожу в местах царапин, услужливо «залеченных» роботоподобным человеком, и как неприятно зудит в паху. Он отправился на очередное безумие, конечно в полной мере его таковым не считав. Маршрут был все тем же, обратно в доки. Джей решился почти на самоубийство, рискуя вновь попасть в лапы болотной твари, но на то, конечно, были свои причины. Полностью восстановиться Крок, по догадкам Джея, еще не успел, а значит вполне мог пойти с ним на контакт, не имея возможности сожрать. Но если план Джокера все же провалится, он готов был без сомнений убить Уэйлона, чтобы тот в будущем больше не приносил проблем, а заодно и отомстить крокодилу за новые шрамы. Джей быстро добрался до места по закоулкам, не имея никакого желания сражаться с пришельцами, однако одну из тварей он на пути все же встретил, по счастливой случайности оставшись незамеченным. Контейнер был попрежнему открыт, но оставшегося оружия, разбросанного по земле, не было. Клоун недовольно прошипел. Уродец не умел обращаться со стволами, ведь своими громоздкими когтистыми пальцами добрать до курка не мог, значит, он от него попросту избавился. Джокер пробрался к складу и не без труба залез на его крышу, пригнувшись. Глубокий порез вновь дал о себе знать, воспалившись, и клоун почувствовал, как из него засочилась кровь. — Эй, Уэйлон, дружок, это снова я! Джей осмотрелся вокруг, всмотрелся в беспокойную, от поднявшегося ветра, водную гладь, но чудище не появлялось. — Ну же, приятель, я пришел один, ты все еще голоден? Я всю ночь мариновался Бурбоном, давай же, покажись. Где-то слева послышался глухой скрежет металла и Джокер заметил как открылся канализационный люк, являя на свет уродливую шипастую голову. Крок тихо зарычал, но вылезать не стал, что весьма разозлило Джея. Он спрыгнул с крыши контейнера и подошел к люку на безопасное расстояние, держа левую руку на прикладе. Крок сощурился, изучая свой неудавшийся обед, а затем с досадой облизнувшись, все же заговорил: — Забирай, что тебе нужно, клоун, и проваливай. От вас одни неприятности.. — В чем дело, Уэйлон, ножка болит? — Джей усмехнулся, присев на корточки, — У меня к тебе предложение, так что расслабься, я пришел с миром. — Мне не интересно, — зубастая пасть клацнула, и по чешуйчатому подбородку потекла густая нить слюны. — Уверен? Это могло бы избавить тебя от надоедливых пришельцев и вернуть в Готэм вкусную человечинку, — клоун дразняще оттянул край изорванной ткани на боку, демонстрируя свою кровоточащую рану. — Или я могу просто сожрать тебя, — чудище усмехнулось, заинтересованно проследив за раскрытой плотью. — Да, конечно можешь, дружок, но вскоре таких как я здесь совсем не останется, а добраться до другого города ты будешь не в силах, потому что уже истощен. Выходит, просто сдохнешь в канализации как помойная крыса, м? Крокодил недовольно рыкнул, поморщившись. — И что ты предлагаешь, клоун? — О, все очень просто. Поможешь Бэтмену и его ряженным закрыть дыру, откуда эти твари берутся, и все. А чтобы у тебя были на это силы, я тебе подскажу где перед этим можно пообедать. Джокер расплылся в самодовольной улыбке, заметив, как монстр задумался над его предложением. — Залезай. Мы пойдём под землей.