холод совсем не чувствуется.

Мрачная, невыносимо холодная, глубокая ночь. Настолько холодная, что кажется, будто окна в доме вот-вот треснут от такого безумного мороза. Да уж..зимы в России действительно суровы, не лгут люди. Белоснежный снег уже и так давным давно окутал весь город, но тем менее, он все по-прежнему продолжает так напористо, словно бешеный, сыпаться, прямо как соль на еду. Он так завораживающе кружился в порыве не менее напористого ветра, словно кружась в нежном вальсе. Да. Холод стоял просто невыносимый. Но..это было так красиво, что было совсем не жаль отморозить к черту все свои конечности, дабы полюбоваться таким прекрасным зрелищем. Однако..сейчас, в такой же темной, одинокой комнате, Фёдор Достоевский не особо-то и горел желанием хоть как-то взглянуть на этот пейзаж, нарисованным самым талантливым во всей вселенной художником. Отнюдь такого желания не имелось. Но нет, нет, Феде очень нравилось наблюдать за таким..даже слишком. Дело совсем не в том, что ему это приносит отвращение или тому подобное. Парень у нас с слишком слабой иммунной системой. Поэтому, после одного случая, где он как раз не пожалел весь замёрзнуть, взамен на такую красоту, провалялся почти две недели прикованным к постели, с температурой почти до сорока градусов. После этого..совсем не хочется пережить это снова. Достоевский, укутанный в два махровых, бархатных пледа, уже практически засыпал, стараясь, как обычно это бывает, не погрязть в когти своих таких жутких..ужасных мыслей. А сделать это, разве возможно? Возможно ли убежать от самого себя? Нет. И что уж говорить..какими бы масштабными не были его попытки не попадать в капкан этой тягучей дыре..хотя..это больше ассоциируется с огромным, высоким монстром. Он словно является целым кислородом. Ведь куда не идёшь..он будет преследовать тебя везде. Абсолютно. Не давая хоть какой-либо шанс на спокойную жизнь. Что уж там говорить о жизни..Хотя бы на пару минут тишины и спокойствия. Оно будто злобный вирус, который распространяется по каждой твоей клетке. Словно липучая присоска, которая всегда находится тяжелым грузом на твоей спине, медленно, протяжно вздыхая тебе прямо в ухо, заставляя моментально прийти такому же липучему чувству паники, а на тело тут же набежит стадо мурашек. Но слава богам, на этот раз, сбежать от этого ада помог простой..телефон? Именно так. Прийти в себя, Фёдора заставило звонкое уведомление. - — и кого же там приспичило написать мне в проклятых три часа ночи..- Брюнет с неохотой, хотя и в душе радовался, потянулся к мобильному, с интересом раздумывая, кому он понадобился. Наверняка спам какой-то..Но каково было его удивление, когда он заметил сообщение от Николя. От его драгоценного Коленьки. В мыслях сразу пробегает что-то плохое..Чего же это ему писать в такое позднее время? Лень и та неохота моментально испарились, как дым от сигареты. Фёдор весь заёрзал, резко взяв свой телефон в руки. Но такие сонные глаза, видели так расплывчато, что ввести пин-код было достаточно сложной задачей. Как не вовремя.. — блядский пароль..- проворчал парень на уже ненавистный код. Когда наконец удалось его набрать, темноволосый поморщился, зажмурив глаза, ведь яркий свет в такой темной комнате как нож в спину. Он угрюмо вздохнул, понизив яркость, поспешив в телеграм. Удивление пришло моментально, ведь сообщение было длинным. А Николай, обычно, пишет гораздо меньше. Неужели и вправду что-то произошло?? Уставшие, глубокие глаза принялись внимательно вчитываться в текст… ••• «— Здравствуй, Фёдор. Хаха, я прошу прощения, что пишу в такой поздний час. Ты, наверняка, уже спишь. Я надеюсь, что не потревожил тебя. И..ближе к делу. Наверное, после того, как ты это прочтёшь, мы больше никогда не увидимся.» — Достоевского словно парализовало. Что это означает..? Не может быть. Фёдор продолжил читать, но уже с огромнейшим комом тревоги в душе, что так больно драл своими когтями, оставляя непоправимые, болючие царапины.— «Ох боже..как же мне это странно писать, по телу так и пробираются коварные мурашки. В любом случае…я обязан тебе написать все это, как бы тяжело для нас двоих не было. Фёдор, мой драгоценный друг. Мой самый близкий человек, моя родственная душа. Я так невыносимо устал. День изо дня…Каждый этот ужасный день..мне даётся все тяжелее и тяжелее. Мне кажется, я совершенно полностью погряз в этот необратимый омут бесконечных лабиринтов страха, печали, тревоги, злобы. В этом лабиринте, кажется..совершенно нет абсолютно никаких выходов и входов. Я словно сгниваю внутри. Надеюсь, этого не видно снаружи. Федя..я так больше не могу. Я не справляюсь, я ничего уже не могу и не хочу. Эти ледяные, длинные руки все больше и сильнее тянут меня в эту глубокую, поразительно страшную, чёрную яму. Они так и жаждут моего исхода. Хах..они справляются с этим. Они сейчас словно смеются с меня, так истерически и с победой. Верно. Они всегда этого ждали. Фёдор, прошу, пойми меня. Пожалуйста, не грусти по мне, забудь меня. Я понимаю, это звучит весьма абсурдно, но..Я совершенно не хочу передавать тебе свою ношу, не хочу, чтобы ты тосковал по мне. Вспоминай лишь самые яркие и тёплые моменты со мной. Таковых ведь в твоей памяти, надеюсь, достаточно? Ехех. Наверное, я и так слишком много разглагольствовал. Красноречивость не совсем то качество, которое бы подходило мне. Феденька, я очень тебя любил, и люблю до сих пор, до этого самого момента и после..так интересно, что же ожидает меня дальше?.. Прощай, мой родной, милый друг.» •••• И без того бледные руки Феди стали судорожно трястись. Нет..нет, нет..такого не может быть, верно? Николай был в сети в 3:21. И его последнее сообщение было отправлено именно в это время. «— Коля?» «— Коля, прошу тебя, ответь.» Стал отчаянно писать ему парень. — Прошу, скажи что это просто глупый, неудачный розыгрыш.. Но нет. Звонки..недоступны. Достоевский пытался всеми усилиями не впадать в дичающую панику, однако его тело говорило за него. — чёрт… Необычайно печально промолвил он, после очередного недоступного звонка. Но долго думать он не стал. Словно пуля, парень подорвался с тёплой постели, летев к шкафу с одеждой. Совершенно плевать, что надеть. Совершенно плевать, что сейчас жуткая метель и холод. Совершенно плевать, что сейчас глубокая ночь. На всех попыхах, молодой человек взял первое, что попалось под руку, так быстро надевая на себя, что видимо, даже свитер он надел шиворот навыворот. Взяв свой телефон, он постарался очень тихо выйти из своей комнаты, а после пройти так же через комнату родителей. Хотя..они наверняка видят уже десятый сон, после вчерашнего, пробуханного дня..Мерзость. Но, пожалуй, это сейчас совершенно неважно. Да и к тому же..к этому легко приспособиться, если продолжается это столь долгое время. Успешно завершив, так скажем, такую миссию, Фёдор взял своё чёрное пальто, быстро накинув его на себя, надел первую попавшуюся пару обуви, даже не зашнуровав, и выбежал прочь из квартиры, навстречу к тем самым бешеным снежинкам и порывам ледяного ветра. Хруст блестящего снега слышался в такт бегу Достоевского, пока он, пытался разглядеть в телефоне местоположение Гоголя по геолокации. Но было это так сложно, ведь снежинки совершенно не давали и секунды покоя, врезаясь то в глаза, то на экран телефона. Как же повезло..до того, как Коля отключил свой телефон, он не выключил геолокацию. И теперь ясно, где он приблизительно находится. Фёдор летел как не в себя..На улицах ни единой души. А то и хорошо.. Как темноволосый понял, его друг находится где-то с многоэтажным, заброшенным зданием, которое уже очень долгое время одиночно пустует, забытое всеми людскими душами место. Пробегая очередные переулки, площадки и дома, уже вскоре, он прибыл на эту уже проклятую заброшку. {лишь бы ты действительно был там..} слегка отдышавшись думал он. Не умеряя свой пыл, он мигом зашёл внутрь, поднимаясь выше и выше, попутно окрикивая имя светловолосого. - — Коля! эхом доносилось по пустым, мрачным этажам. Но ответа не слышалось.. Фёдор все больше падал в отчаяние. Но впереди ещё два этажа и крыша. Быть может он там? Крыша. Последняя надежда. Поднимая уставшие, уже замёрзшие ноги на последние ступени, он поднял свои глаза, оглядываясь. Николай..он стоит, стоит тут, живой! Какое счастье..Однако..стоит на самом краю, распахнув руки по сторонам. «нет.» Собрав свои последние силы, Достоевский словно зверь, накинулся на Николая, судорожно обхватив его в объятия, оттаскивая от этого чертова края. Рухнув на белое полотно снега, сердце колотилось словно сейчас выпрыгнет, разрывая всего Достоевского. — Ф..Федя?..ты что тут.. ошарашено проговорил Николай, оборачиваясь к другу. Достоевский же, просто так крепко и тепло прижал парня к себе, а глаза вот-вот наворачивались кристальными слезами. Неужели чудеса бывают? — Коля..слава богу..матерь божья…я… Но Фёдор не мог подобрать и слова. Он просто был так рад и облегчен.. Гоголь был..очень удивлён. Он лишь крепче сжал Достоевского, как ребёнок мать. — Ты чего так легко одет..простудишься ведь, Федь… хрипло промолвил он, пока их окутывало новое белоснежное одеяло холодного снега. но холод уже..совсем не чувствуется.