Невозможная мечта

Я оторвался от экрана компьютера, потёр глаза и взглянул на часы: была почти половина десятого. Я точно помнил, что Эл собирался зайти за мной в семь. В отличие от меня, он нечасто засиживался допоздна. И если он не пришёл, на то должна была быть причина. Наверняка банальная, наподобие помощи Эшли из отдела по работе с клиентами (я слышал много историй о том, как она, кхм, работала), но мне хотелось лично проверить свою догадку. Вызвав лифт, я спустился на пятый этаж и, прислушавшись, подошёл к кабинету. Оттуда не доносилось ни звука. Я мысленно вычеркнул Эшли из списка причин. Однако тишина настораживала. Постучавшись и не получив никакого ответа, я протиснулся в дверь. Эл сидел на полу, его дорогой изумрудного цвета пиджак был помят и валялся поодаль, а от входа и до конца кабинета тянулась целая батарея пустых бутылок. — Боже, Эл… — это было не то, чего я ожидал. — Что случилось? — А, Сэмми, привет, — апатично пробормотал Эл, помахав мне рукой, и безрадостно опустил голову. Больше года Эл следовал нашей договорённости об отказе от алкоголя, так что мне было сложно поверить, что он сорвался. Тем не менее это произошло. — Сколько ты выпил, Эл? — Всё там, — он криво махнул рукой в угол комнаты. — Но ведь ты обещал мне… Эл, почему? — Она ушла. — Максин? Эл кивнул. — Она поступила глупо. — Ты тоже так думаешь? — он отвлёкся от созерцания пола и перевёл взгляд на меня. — Конечно, — я подошёл к Элу, присел рядом с ним и мягко похлопал его по плечу. Максин была той ещё стервой, но Эл не заслуживал того, что она сделала с ним. — Куда ты пойдёшь? В смысле, ваш дом… — Уже не наш, — Эл помотал головой, — её. — Ты оставил ей дом? — Думаешь, она меня спрашивала? — Эл усмехнулся. Теперь я понял, почему он рискнул нарушить все правила и напился, даже не покидая рабочего места. Ему попросту некуда было идти. — И всё же сидеть здесь — плохая идея. Утром сюда придёт куча людей. Уверен, им незачем видеть этот бардак. Я встал и немедленно занялся уборкой. Пустые бутылки отправились в мусорный бак, бумаги, упавшие со стола, я поднял и сложил ровной стопкой, затем повесил помятый пиджак Эла на стул и удовлетворённо потёр ладони. — Теперь это место выглядит значительно лучше. Как ты считаешь? Эл промычал в ответ что-то невразумительное. — Ты можешь подняться? — я протянул руку, пытаясь оторвать Эла от пола. — Оставь меня. — Ни за что. Я не поступлю с тобой так, как Максин. Давай, Эл, вставай, — я перехватил его поперёк туловища и потянул вверх. — Нам нужно идти, Эл. — Куда? — Домой. — Я же сказал, у меня больше нет дома. — Зато он есть у меня. Идём. Вряд ли Элу хотелось куда-то идти, но после недолгого сопротивления он всё-таки согласился принять мою помощь. — Вот так, потихоньку, давай, — я накинул ему на плечи пиджак и осторожно повёл Эла к выходу. Нам удалось проскользнуть мимо охранников незамеченными. Вернее, я всячески отвлекал их внимание, пока Эл сражался с автоматической дверью. Он смог приложить свою карту к электронному терминалу только с четвёртой попытки, в то время как мне хватило одной. Когда мы вышли на улицу, я без разговоров потащил Эла к машине, открыл перед ним заднюю дверь, запихнул его внутрь, а потом быстро занял место водителя, завёл двигатель и рванул вперёд, пока Эл не передумал ехать ко мне. Мы двигались в полном молчании. Я даже не стал включать радио, чтобы случайно не усугубить положение. — Сэм… — неожиданно встрепенулся Эл, — куда мы едем? — В Милтон. Я там живу, помнишь? И ты тоже мог бы там жить. Мои соседи продают дом, — добавил я, осознав, как двусмысленно прозвучала моя предыдущая фраза. К счастью, Эл ничего не заметил и мне не пришлось продолжать разговор. Остаток пути также прошёл в тишине. Когда мы наконец добрались до места, я проводил Эла до гостевой спальни, помог ему устроиться под одеялом, а сам направился к выходу. — Сэм… подожди, — Эл поймал мою руку. — Что такое? — забеспокоился я. — Просто побудь здесь. Поколебавшись, я влез на кровать. Эл приподнялся и сел со мной вровень. Он никогда не любил разговоры о личном, но сейчас явно хотел что-то сказать. — Думаешь о Максин? — спросил я. — Она водила меня за нос три года. — Это были неплохие три года, — возразил я. — …для неё, замышлявшей моё убийство. — Не знал, что болтаю сейчас с мертвецом, — с улыбкой заметил я, но Эл не оценил мою шутку. — Она изменила мне, обокрала меня. Я должен её ненавидеть… — Но ты не такой, Эл. Ты не ненавидишь Максин, и это значит, что всё не так плохо. Эл фыркнул: — Конечно, ведь всё ещё хуже. — Эл! — я приобнял его, подбирая правильные слова. — Я понимаю, что это сложно принять, но посмотри на это иначе: тебя хотя бы не бросили у алтаря. Ты справишься, Эл, поверь моему опыту. Сейчас тебе больно, но со временем ты забудешь её. — Почему она обошлась так со мной? — Я не знаю. — Разве я был плохим мужем? Плохим любовником? Скажи, Сэм, я плохой любовник? — он заглянул мне в глаза, ища поддержки. — Нет, Эл, ты отличный любовник. Он горько, болезненно рассмеялся. — Откуда ты можешь знать? — Я так думаю. Ты замечательный человек, верный друг, отличный работник. Я знаю тебя, ты хорош во всём, наверняка и в постели ты тоже… Внезапно Эл крепко схватил меня за рубашку и прежде, чем я успел возразить, прижался губами к моему рту. — Нет, Эл, это не лучший способ забыть Максин, — я попытался вырваться из его рук, но, несмотря на мои протесты, Эл продолжал напирать. — Остановись, — я наконец сумел отстраниться. — Ты пьян, Эл, ты не понимаешь, что делаешь. — Она больше не хочет меня, — пробормотал он, утыкаясь носом в моё плечо, — никто не хочет меня. — Нет, Эл, это не так. Многие женщины отдали бы что угодно просто за ночь с тобой. И некоторые мужчины… думаю, они тоже. — Ты лжёшь. — Зачем бы я стал это делать? Казалось, Эл на секунду задумался, но я захотел пояснить. — Мне незачем тебе лгать, — продолжал я. — Друзья не обманывают друг друга. — Тогда докажи. — Что доказать, Эл? Он приподнял голову и вновь прильнул к моим сжатым губам. — Эл, нет… Эл! Ты будешь жалеть об этом, когда протрезвеешь. Не надо… — цеплялся я за остатки здравого смысла в то время, как больше всего мне хотелось ответить на поцелуй. — Пожалуйста, Сэмми. — Послушай меня, — выдохнул я, беря лицо Эла в ладони. — Я никогда не лгал тебе и не буду сейчас. Ты самый прекрасный мужчина из всех, кого я встречал, но мы не можем поставить на кон то, что имеем. Ты понимаешь? Эл неотрывно смотрел мне в глаза полным отчаяния взглядом, и этот взгляд разбивал моё сердце. — Ты понимаешь, Эл? Скажи, что ты понимаешь, — прошептал я, неосознанно потянувшись вперёд, но когда наши губы снова столкнулись, я уже получил искомый ответ. Сместив ладони на плечи Эла, я приоткрыл рот, позволяя его языку скользнуть внутрь, и мгновенно почувствовал резкий вкус табака и кружащий голову запах спиртного. — Эл, ты пьян, — повторил я, немного отодвигаясь. — Разве это проблема? — Вообще-то проблема… — сбивчиво забормотал я, но Эл не позволил мне договорить. Жадно накинувшись на мой рот, он целиком захватил его, словно пытаясь присвоить себе и заодно вытянуть из меня всю душу. Я еле выдерживал этот напор, но с упоением целовал Эла в ответ. Эл же вцепился в меня, как в спасательный круг, но я тоже тонул, тщетно пробуя всплыть до тех пор, пока Эл не просунул ладони ко мне под рубашку. Прикосновение отрезвило меня, и я смог наконец разорвать наш контакт. — Не так быстро, — взмолился я, понимая, куда всё идёт. Эл искал утешения, а я всего лишь был рядом. Его желание близости не относилось ко мне, ведь на моём месте мог быть кто угодно другой. — Сэмми, пожалуйста, дай это мне, — протянул Эл. — Мне так нужно… — Я знаю. Но тебе нужен не я. — Чёрта с два, — он предпринял очередную попытку: с нажимом погладил меня по спине, схватился за пояс джинсов. — Будь со мной, Сэмми, прошу. Я не предполагал, что настанет тот день, когда я откажу Элу в просьбе, но я не мог допустить, чтобы всё было так. Перехватив его руки и вытянув перед собой, я ощутимо напрягся и тихо сказал: — Я не могу, Эл. Прости. Если тебе что-то нужно — тёплый чай, ещё одно одеяло, — только скажи. — Просто уйди. — Хорошо, — я поднялся, бросил на Эла последний сочувственный взгляд и погасил лампу. — Увидимся утром. Притворив дверь, я вышел из комнаты и прислонился к стене, осознавая, что я натворил. Когда Эл нуждался во мне, я его оттолкнул; когда хотел быть со мной — я отказался. Я упустил свой единственный шанс стать для него кем-то большим, чем другом. Тот, кто сказал, что я гений, жестоко ошибся. Нет, я не гений, я просто законченный идиот. Я удручённо добрался до собственной спальни, переоделся и неохотно забрался в постель. Мысли об Эле мешали уснуть, мне пришлось применить все методики расслабления, чтобы в конце концов отключиться от этого мира. Но даже утром я всё ещё был сам не свой. Я не знал, как теперь смотреть Элу в глаза. Я не знал, как сказать ему, что мой ужасный поступок был вызван всего лишь заботой о нём. Я боялся открыть ему сердце, боялся признаться ему в глубине своих чувств и разрушить нашу прекрасную дружбу, которой я так дорожил. Я надеялся, что поутру найду правильные слова и смогу объяснить своё поведение Элу. Но когда я проснулся, то понял: нет правильных слов. Равно как нет ни малейшего шанса забыть о случившемся. Судя по тишине, доносившейся из гостевой спальни, Эл ещё не проснулся. Конечно, я мог бы его разбудить, но мне малодушно хотелось хотя бы немного отсрочить наш неминуемый разговор. Я умылся и осторожно прокрался на кухню, думая, чем бы занять свои руки и мозг. На глаза очень кстати попался кофейник, и я решил, что немного бодрящего кофе с утра — это именно то, что мне нужно. Эл зашёл в кухню в самый удачный момент: я как раз разливал ароматную жидкость по чашкам. — Доброе утро, — я сдержанно улыбнулся. Эл выглядел лучше, чем я ожидал, но всё же минувшая ночь не прошла для него без следа. — Кофе? — я протянул ему чашку. Эл кивнул и измученно рухнул на стул. — Разве тебе не нужно быть на работе? — Что? А, нет. Я попросил выходной. Для нас обоих. — Когда ты успел? — Ну, вообще-то вчера, — я немного замялся, — пока ты был… эээ… занят другим. — Да, вчера… я, должно быть, как следует потрепал тебе нервы. Если я вёл себя как мудак… — Всё нормально, Эл. Я не буду принимать это на свой счёт. — А, может быть, стоило бы. — Что ты имеешь в виду? — я замер посреди кухни, недоумённо глядя на Эла. — Мой брак с Максин был ошибкой. — Почему… почему ты так говоришь? — Она использовала меня, а мне нужно было пристанище. Ну, ты знаешь, чтобы не выглядеть неудачником в глазах флота. — Нет, Эл, я этого не знал, — я занял свободный стул и приготовился слушать. Эл отхлебнул кофе, поморщился и переменился в лице, став необычайно серьёзным. И эта серьёзность чертовски пугала меня. — На флоте есть либо чёрное, либо белое, без полутонов, если ты понимаешь. Я слабо кивнул, хоть не очень-то понимал, какая может быть связь между распавшимся браком Эла и флотом. — Такие, как я, всегда должны притворяться и жить в иллюзии. Либо ты выбираешь флот — и тогда дома тебя ждёт жена или девушка, либо ты остаёшься собой — и тогда флот уничтожит тебя. Я обдумал его слова. Если Эл женился под страхом изгнания с флота и его семейная жизнь была только ширмой… — Хочешь сказать, что ты гей? — робко спросил я. — Полутона, Сэм. Любовь не зависит от пола, — он отвернулся. — Любовь? Что ты имеешь в виду? — моё сердце грозило остановиться и в то же время выпрыгнуть из груди. — Ты… ты меня любишь? — Вот так сюрприз, да? — Эл безрадостно усмехнулся. — Мне жаль, что я втянул тебя в это. — Но ты не втягивал, — осторожно заметил я. Откровение Эла меняло если не всё, то многое. — Почему ты не сказал мне раньше? — Зачем? Чтобы ты вечно жалел меня? Мне не нужна жалость, Сэмми. — Конечно, нет. Но тебе нужен друг, который может понять, что ты чувствуешь, — я медленно вышел из-за стола, обошёл кухню и встал возле Эла, призывая на помощь утраченное красноречие. — Скажи ты мне раньше, нам не пришлось бы сейчас… Как думаешь, почему ушла Донна? — Насколько я помню, у неё были проблемы с отцом. — Ну, это официальная версия. Но есть и другая: она не хотела всю жизнь прикрывать меня и создавать образ счастливой семьи. Я проследил за реакцией Эла. Как я и боялся, он мне не поверил. — Я не куплюсь на это. — Ты снова думаешь, что я лгу? — я присел рядом с ним и продолжил: — С тех пор, как я встретил тебя у торгового автомата, я не был близок ни с кем, кроме Донны. — Ни с кем? — Эл прищурился. — И ты не ходил на свидания? — Нет. — Ни разу? — Эл, я постоянно был на работе. Ты видел меня каждый день. — Ну и что? — А то, что если бы я ходил на свидания, ты был бы первым, кто об этом узнал. — Всё равно это ничего не доказывает. — Эл, вчера мы с тобой целовались. Какие ещё тебе нужны доказательства? — Я был не в себе, ты был не в себе. — Но сейчас я в себе, так? — не дожидаясь ответа, я наклонился вперёд. — Сэм, если ты делаешь мне одолжение… — Помолчи, — нежно прильнув к его тёплым губам, я осторожно раздвинул их языком и постарался вложить в поцелуй все те чувства, которые я испытывал к Элу. — Это похоже на одолжение? — спросил я, отстранившись. — Если да, значит, ты теперь мой должник. — Твой должник? — переспросил Эл. — В каком-то смысле, — пробормотал я, немного смутившись. Что, если Эл не готов пока это принять? Что, если я поспешил? — И сколько же я тебе должен? — с полнейшей серьёзностью уточнил Эл. — Хм… я не могу назвать точных цифр — я всё же не математик, — но если ты мне позволишь… — я положил руку ему на бедро и вновь потянулся за поцелуем. — Сэм, я не… Сэм! — Что-то не так? — Вчера ты говорил по-другому. — Как ты и сказал, вчера я был не в себе. Но сегодня… сегодня всё совершенно иначе. Ты нужен мне, Эл. — Сэм, как ты думаешь, что сейчас происходит? — Я делаю тебе предложение, от которого нельзя отказаться? — То есть не оставляешь мне выбора? — Почему? Оставляю. — И если я скажу «нет»… — Ты скажешь «нет»? — моё сердце рухнуло в пятки. — Нет. В смысле да. В смысле… Сэм, это самое щедрое предложение, какое я только мог получить. Какой человек в здравом уме от такого откажется? — Значит, я могу сделать так? — я куснул его шею и слегка прихватил мочку уха. — Или так? — я погладил его между ног. — Ты можешь делать всё, что захочешь, — выдохнул Эл, закинув руку мне на плечо, и, притянув меня ближе, негромко шепнул: — И лучше не заставляй меня ждать. — Боже, Эл… Его томный шёпот подействовал на меня чересчур благотворно. Я был готов тут же выпрыгнуть из штанов и опрокинуть Эла на кухонный стол, но меня вовремя посетила идея получше. Не разжимая рук, я поднялся и потянул Эла в сторону спальни. — Там есть кровать, — объяснил я. — Когда ты научился читать мои мысли? — спросил Эл, поднимаясь следом за мной. — Я думаю, это врождённое свойство, — я подмигнул ему и поспешил в коридор. Мы добрались до спальни в мгновение ока. Пока я возился с футболкой, Эл сбросил рубашку и приступил к своим брюкам. — Давай я тебе помогу, — перехватив его руку, я расстегнул молнию и потянул за резинку трусов. — Срочная медицинская помощь, Сэм? Это неплохо. — Самая срочная, — я опустил одну руку на пах. — Так болит? — Из нас двоих ты здесь доктор, вот и разберись. О, я уже предвкушал, как смогу разобраться. Присев на корточки, я достал его член и, бережно взяв его в правую руку, подул на кончик. — Я заберу твою боль. — Сэм! — Эл вцепился в мои обнажённые плечи и покачнулся. — Ну, если ты так говоришь… — Я говорю, и я делаю. — Бойскаутский лагерь? — Нет, просто мой новый девиз. Что ты хочешь, чтобы я сделал, Эл? — задрав голову, я внимательно посмотрел Элу в глаза. — Ну, ты мог бы погладить его, — предложил Эл. — Хорошо, — я провёл по поверхности члена раскрытой ладонью, прикоснулся к головке и остановился, ожидая следующих указаний. — Ты испытываешь мое терпение. — Разве? — я повторил свои действия, одарив Эла самой невинной улыбкой. — Это подло, Сэм. Хоть мне и нравилось дразнить Эла, я вовсе не собирался перегибать палку. — Ладно, ты прав, это подло. Так лучше? — встав коленями на пол, я стиснул ладонь и подвигал рукой вверх и вниз. — Гораздо лучше, — протяжно откликнулся Эл, чуть подавшись вперёд. Я инстинктивно усилил хватку и постарался поймать нужный ритм, заворожённо следя за тем, как стремительно Эл утрачивает контроль. Его налившийся кровью член скользил в моей руке так легко, как будто Создатель заранее знал, что так будет. Но я не хотел останавливаться на полпути. Мне нужен был Эл целиком. Я приоткрыл рот, мазнул губами по влажной головке. Эл тихо охнул. — Сэм… — Всё для тебя. Раскрыв рот пошире, я насадился на член, вобрав его где-то на треть глубины, и передвинул ладони на бёдра Эла. — О Боже, Сэм, ты действительно делаешь это! — Мгхм… да, — мне пришлось ненадолго выпустить член изо рта, — как ощущения? — Ты ещё спрашиваешь… у тебя очень… талантливый рот. — Только рот? — насадившись ещё пару раз, я поднялся с колен и потёрся об Эла пахом. Подтолкнув меня к краю кровати, Эл избавил меня от штанов и белья и помог мне улечься по центру. — Ты невозможно красив, — он обвёл моё тело восторженным взглядом и осторожно навис надо мной. — Не заставляй меня краснеть, Эл. — Но мне нравится, когда ты краснеешь, — воскликнул Эл и тут же полез целоваться. Я и впрямь раскраснелся: мои щёки пылали огнем, а губы вскоре горели от поцелуев. Эл вжимался в меня, наши члены безостановочно притирались друг к другу, а языки продолжали сплетаться в один плотный клубок. Мне стало по-настоящему сложно справляться с желанием, я так сильно хотел, чтобы Эл оказался во мне. Принадлежать ему — вот что было сейчас моей главной мечтой. — Боже, я так хочу тебя, — проскулил я. — Ты не одинок в этом, Сэмми, — выдохнул Эл, отрываясь от моих губ. — Правда? — неверяще переспросил я. — Абсолютная правда. — Тогда сделай это. Во взгляде Эла мелькнуло сомнение. — Ты имеешь в виду… — Да. Возьми меня, Эл, будь во мне, полюби меня, — сбивчиво прошептал я, краснея ещё сильнее. — Я хочу чувствовать это. Пожалуйста. — Я не хочу причинить тебе боль. — Эл, пожалуйста, дай это мне, — я почти умолял. Боль не страшила меня, пока рядом был Эл: он бы сумел обо мне позаботиться. — Я доверяю тебе, — прибег я к последнему средству, жалостливо взглянув в глаза Эла. — Хорошо, Сэмми. Мне наконец удалось побороть его сопротивление, и Эл не стал дальше возражать. Перекинувшись через кровать, он нашёл на полу свои брюки и выудил из кармана пакетик с презервативом. — Никогда не знаешь, где будешь завтра, — виновато пробормотал Эл. — Ты хотел сказать «с кем будешь завтра»? — Сэм… — Извини. Я не это имел в виду. — Ну, не то чтобы ты был не прав. — Эй, сегодня ты здесь, так что просто иди сюда, — я протянул к нему руки. — Обещаю, что больше не буду говорить о ком-то ещё. Эл сорвал с моих губ очередной поцелуй, и мы действительно больше не возвращались к обсуждению бывших. Я отполз чуть повыше, к самому изголовью кровати, чтобы Элу хватило места внизу. — Ты готов? — спросил он, и когда я кивнул, начал медленно подготавливать моё тело. Он развёл мои бёдра, погладил их с внутренней стороны, подобрался к тугому отверстию и слегка надавил. — Мне не больно, — заверил я Эла. — Конечно, ведь мы только начали. — Просто продолжай, — попросил я. Эл охотно внял моей просьбе, и я быстро сообразил, почему он так волновался. Боль усиливалась по мере того, как пальцы двигались вглубь. Эл массировал мой напряжённый анус, раздвигая стенки так нежно, как только мог, и я был благодарен ему за это. Я хотел его, и никакой дискомфорт не смог бы этого изменить. На трёх пальцах Эл остановился. — Думаю, этого будет достаточно, — заметил он. — Сэм, ты как? — Превосходно, — просипел я. — Ты ведь не передумал? — Нет, конечно, — я застонал, изнывая от нетерпения. — Только продолжай. Разорвав упаковку с презервативом и натянув его на свой член, Эл склонился ко мне и приставил головку к отверстию. — Какая твоя любимая песня? — Что? — Любимая песня. Любая. — «Невозможная мечта», — я назвал первую пришедшую в голову. — Превосходно, — ответил Эл, скопировав мою интонацию, и начал негромко мурлыкать мотив. — Я не понимаю. — Расслабься, Сэм, — подсказал Эл, добавляя к мелодии соответствующие слова. Он допел до десятой строчки и плавно толкнулся вперёд. На моих глазах проступили слёзы. Я схватился за Эла, стремясь обуздать неожиданно накатившую панику. Но затем вспышка боли сменилась волной наслаждения, в одночасье помчавшей меня меня далеко-далеко. «Следовать за той звездой», — слышал я сквозь туманную пелену голос Эла — неровный, дрожащий, и мне чудилось, что я и впрямь вижу эту звезду. Звёзды. Так много звёзд. Невозможных. Прекрасных. Эл действительно делал такое со мной. Он поднимал меня высоко — выше неба, и я молился, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Эл по-прежнему был во мне, я чувствовал его разгорячённую плоть каждой клеткой своего тела, выгибаясь в ритме его толчков, теряясь в тысячах ощущений. «Неважно, как далеко», — выпевал Эл, — «бороться за правду, без вопросов и пауз». Нам больше не нужно бороться, мы уже победили, — мимолётно подумал я, и это была наилучшая мысль из всех, на которые я был способен. Неожиданно Эл замолчал. Его губы теперь шевелились беззвучно, и я знал, почему: он был близок к своей кульминации. Я же хотел насладиться, насытиться нашей особенной близостью и попытаться продлить этот сладкий момент. Выставив руки вперёд, я схватился за Эла и, потянув на себя, сбивчиво прошептал: — Я так люблю тебя, Эл. Мои слова возымели мгновенный эффект (однако не тот, на какой я рассчитывал): все мышцы Эла значительно напряглись, он исступлённо вздохнул и добрался до финиша первым. — Я тоже люблю тебя, Сэмми, — проговорил Эл, сползая с меня и устраиваясь около моего бока. — А теперь позволь мне позаботиться о тебе. Эл дотронулся до моего члена, по-прежнему возбуждённого, крепко сжал ладонью и принялся методично качать вверх и вниз. — Как ты это делаешь, Эл? — всхлипнул я, восхищённый его исключительными умениями. — Любовь творит чудеса, — улыбнулся он. И чудо произошло. Забрызгав спермой себя (и немного — постель), я попробовал отдышаться. Мне давно уже не было так хорошо. Саднящая боль понемногу стихала, Эл продолжал лежать рядом со мной. Мечта, ещё утром казавшаяся невозможной, теперь превратилась в реальность. — Эл, — полушёпотом позвал я, — ты правда отличный любовник. Вчера я не знал этого, но теперь знаю. — Без тебя я и вполовину не так хорош. Ты — мой ключ к успеху, моя звезда, — Эл поцеловал меня в уголок рта. — Хм, мне кажется, твоей звезде не помешает сходить в душ. — Иди, Сэм, — он снова поцеловал меня и, заметив моё беспокойство, добавил: — Я никуда не уйду, обещаю. Ему было некуда уходить, Максин его выгнала, вспомнил я. — Действительно обещаешь? — Сэм, — Эл посмотрел на меня с укоризной. — Ладно. Я скоро вернусь. Когда я вышел из душа, Эл уже гремел посудой на кухне. — М-м, и чем это тут так вкусно пахнет? — я подошёл к Элу, обнял его со спины, поцеловал в шею… и был решительно прерван последующим замечанием: — Не мешай, Сэм, ты же не хочешь, чтобы омлет подгорел. — Значит, ты готовишь омлет, — подытожил я. — Недурно, чтобы восполнить энергию, а? — Угу, — утащив ломтик свежего помидора, я подмигнул Элу и тут же поймал на себе его осуждающий взгляд. — Ну, я же не виноват, что проголодался, — оправдываясь, пробормотал я. Пока Эл доводил омлет до готовности, я снова вспомнил о том, как обошлась с ним Максин. — Эл, — опасливо начал я, собираясь с мыслями, — по-моему, нам нужно поговорить. — О чём, Сэмми? — О том, что произойдёт дальше. О… будущем. — Мне кажется, ты забегаешь вперёд. — Возможно. Но я хочу, чтобы ты меня выслушал. Эл выключил плиту, отложил лопатку и, скрестив руки перед собой, повернулся ко мне. — Послушай… я знаю, как ты дорожишь своей свободой, и не хочу на тебя давить, но теперь, когда ты остался без дома, меньшее, что я могу сделать, это поделиться своим, — я сделал паузу, глубоко вздохнул и продолжил: — В общем, я предлагаю тебе остаться жить у меня. — У тебя? — Да, — закивал я. — Переезжай ко мне, Эл. У меня есть свободная комната, а если ты опасаешься, что пойдут разговоры, мы можем притвориться соседями, что технически будет правдой, а ещё совместное проживание поможет нам сократить наши расходы и благотворно скажется на работе, и… — Вижу, ты уже всё распланировал. — Ну, это не совсем так. Например, я ещё не составил график уборки, да и надо будет расчистить гараж, — непринуждённо произнёс я и добавил уже серьёзно: — Но я правда хочу, чтобы ты остался жить здесь. — С тобой? — Со мной, — подтвердил я. — Так что ты скажешь? — Омлет готов, вот что я скажу. — Эл! Он прочистил горло. — Для меня будет честью стать твоим… хм… соседом. Но я должен предупредить, что храплю по ночам. — Прошлой ночью ты не храпел, — возразил я. — И люблю перед сном насладиться сигарой. — Я могу с этим смириться. — И тебе придётся избавиться от той мерзкой уродливой вазы в прихожей. — Что? Ты просишь меня выкинуть мою любимую вазу? — наигранно возмутился я. — Именно это я и сказал. — Эл, ради тебя я выкину даже собрание сочинений Эйнштейна. — И мне будет нужен отдельный шкаф. — Я куплю тебе десять шкафов, даже двадцать. — Тогда, полагаю, ты действительно не оставляешь мне выбора, Сэм, — со вздохом ответил Эл, но я видел, как в уголках его глаз заблестела улыбка. После того, как мы съели омлет, Эл позвонил своей бывшей жене и договорился о встрече. «Встреча», конечно, не самое подходящее слово, когда речь идёт о том, чтобы просто забрать свои вещи. Но вот, час спустя, мы уже ехали повидаться с Максин. — Мне пойти с тобой? Или ты хочешь, чтобы я подождал в машине? — спросил я, готовый к любому ответу. — Лучше посиди здесь. Это займёт не так много времени. — Ладно. Я удержался от поцелуя — Максин бы точно хватил удар, увидь она такую картину, — и ограничился лёгким похлопыванием по плечу. Эл выбрался из машины и вскоре исчез за дверью большого красивого дома, где он отныне не жил. Я не мог с уверенностью сказать, сколько времени провёл в ожидании, но, услышав визгливый голос Максин, сразу понял, что Эл уже близко. — И никогда больше не появляйся здесь! — прокричала Максин так пронзительно, что даже спугнула ворону, безмятежно дремавшую на раскидистом дереве. Эл в ответ тихо выругался на итальянском, но при этом он вовсе не выглядел разозлённым или расстроенным — наоборот, Эл едва не светился от радости. Закинув в багажник один чемодан и две небольшие дорожные сумки, Эл уселся в машину и жестом велел мне отъезжать. — И это всё? — спросил я с нескрываемым удивлением. — Но ты сказал, что тебе нужен шкаф! — А ты, конечно, поверил, — довольно прищурился Эл. — Может, тогда я оставлю себе свою вазу? — Нет, Сэмми, только не вазу. — Но почему, Эл? — Она не вписывается в наш интерьер. — Наш интерьер? То есть он уже наш? — Напоминаю, что это была не моя идея. Наш. Я покрутил новое слово на языке. — Мне это нравится, Эл, — улыбнувшись, я дал по газам, и мы беззаботно помчались вперёд, к теперь уже нашему дому.