Спавшая оторопь

Майлз знает Феникса уже много лет. Они видели друг друга в самых разных состояниях: энергичными маленькими детьми, упрямыми юристами в зале суда, разбитыми тяготами жизни мужчинами… Майлз видел Феникса со значком и без; с дочерью и без; в фирменном костюме и без него. Майлзу не нужно гадать, какими тяжелыми для Феникса обернулись эти семь лет — он был рядом, он знает, он тому свидетель. Поэтому Майлз больше всего на свете восхищается Фениксом. И — именно поэтому — сегодняшний вечер должен стать не только привычными приятными посиделками за пересмотром Стального самурая. — Майлз! — широкая улыбка Феникса, по которой мир так скучал все эти годы, встречает Майлза на пороге «Агентства Райта по любым делам». — Спасибо, что пришел. Проходи. Майлз послушно делает шаг внутрь и, если честно, по привычке ожидает скорее шум громких голосов, чем расслабляющую тишину. Сквозь нее прорезаются несколько торопливых шагов, и из-за угла выскакивает Трюси: — Дядя Майлз! — она радостно приветствует его крепкими объятиями. Одна из немногих, кого Майлз всегда готов обнимать в ответ. — Как твои дела? Как Кей? Она не хочет приехать на ночевку на каникулах? Майлз негромко хмыкает, ловя на себе теплый, мягкий взгляд Феникса: — У меня все хорошо, — Майлз заботливо поправляет воротник плаща Трюси. — Что насчет Кей, то здесь тебе стоит спросить ее лично. Хотя я уверен, что она не откажется. Трюси радостно хлопает в ладоши и хватает Майлза под руку, почти затаскивая его в гостиную. Феникс смеется с ошеломленного лица Майлза, но, поймав уничтожающий взгляд, в примирительном жесте игриво вскидывает руки и как всегда скрывается на кухне, за чаем. Трюси пользуется моментом: — Ты принес? — у нее взволновано блестят глаза. Майлз кладет свой портфель на диван и кивает в его сторону. Трюси тихо радуется, на глазах у нее почти блестят слезы. — Наконец-то!.. Хоть бы папочка снова был счастлив… Через секунду Феникс появляется на пороге гостиной, виртуозно держа сразу три чашки чая в руках и упаковку печенья подмышкой. Майлз скорее забирает две чашки из его рук, чтобы никто ненароком не обжегся. Феникс бросает в ответ благодарную улыбку. Трюси тут же выхватывает печеньку и, не прожевав, начинает эмоционально тараторить: — Дядя Майлз, а мы в школе сегодня проводили шоу талантов для младших классов! — рассказ набирает обороты, пока на фоне из телевизора играет заставка сериала. Майлз не замечает, в какой момент на его губах замирает полная нежности улыбка, он просто оставляет все на самотек. Украдкой поглядывает на внимательно слушающего Феникса: у того настолько умиротворенный вид, что один только взгляд на него пробуждает спокойное тепло на сердце. Семь лет ужаса наконец закончились, обратившись лишь прошлым — кошмарным сном. Очевидно, последствия не исчезнут по щелчку пальцев, но конкретно сейчас Феникс абсолютно спокоен и оттого прекрасен, как никогда раньше. — А у тебя что на работе было, дядя Майлз? Майлз делает глоток чая, пожимая плечами, и улыбается. — Все стабильно. Я разобрал основные нюансы сразу после вступления на должность главного прокурора, поэтому теперь нагрузка должна стать немного меньше. — Все еще не могу поверить, что ты главный прокурор, — говорит Феникс так расслабленно, что у Майлза сладко ноет сердце. Он коротко улыбается и склоняет голову вбок, глядя в полуприкрытые глаза Феникса. Тот сидит, подперев рукой щеку и облокотившись о подлокотник дивана, уютный в объятиях закатных лучей. — Ты так долго к этому шел, так много сделал. Уверен, под твоим-то руководством темный век закона наконец подойдет к концу. Майлз не уверен, от чего именно заходится в радостном биении сердце. Он с благоговением смотрит в глаза Феникса и не может сдержать улыбки, что затрагивает даже уголки глаз. И тут Майлз переглядывается с Трюси. Она, сжимая его за край пиджака, украдкой указывает взглядом на портфель. По спине пробегает табун взволнованных мурашек. — Полагаю, что так, — Майлзу едва удается сдержать голос ровным. Он немного подается вперед. Пальцы, лежащие на диване, едва касаются бедер Феникса. — Но, на самом деле, я уверен, что для этого мне понадобится помощь одного конкретного адвоката. Не думаю, что хочу возвращаться в зал суда без него по другую сторону. Майлз видит, как под его взглядом Феникс давится воздухом и не находит слов. Через секунду он сипло смеется, пряча растерянность: — Ты же знаешь, я написал экзамен и сделал все, что мог, а уж что там с результатами… Краем глаза Майлз улавливает, как Трюси незаметно проскальзывает к его портфелю и достает оттуда заветный конверт. «От Асоциации адвокатов» и «для Феникса Райта» — эти несколько слов Майлз точно запомнит на всю жизнь. Он выдыхает. — На самом деле, результаты уже готовы. Выражение лица Феникса невозможно описать словами: рот приоткрывается, а губы все равно напряжены; брови вскидываются над широко распахнутыми разноцветными глазами, в которых плещется не то неверие, не то испуг. Майлз осторожно пододвигает руку вперед к Фениксу и переплетает их пальцы. Феникс сжимает их в ответ. — Уже?.. — сипло спрашивает он. Судорожно откашливается, потом так же хрипло и нервно смеется. — Я думал… разве результаты не должны были прийти ближе к осени? Еще слишком рано, разве нет?.. Майлз отводит взгляд; щеки теплеют. — Ну, скажем… — он прокашливается. — Я, как главный прокурор округа, имел некоторые возможности повлиять на скорость рассмотрения решения по твоей лицензии… Короткую секунду Феникс не произносит ни слова, только ошеломленно смотрит на Майлза. А потом, к счастью, смеется: — Очень мило с твоей стороны, Майлз, пользоваться своими служебными полномочиями ради меня, — лукаво ухмыляется он. — Нггх! Я не-… — щеки горят еще сильнее. Майлз подавляет в себе нервное желание защищаться, потому что чем сильнее он это делает, тем больше краснеет. Он смущенно цокает языком под веселый смешок Феникса. — Ты говоришь так, будто я сделал что-то ужасное. Феникс нежно проводит большим пальцем по тыльной стороне его ладони. — Нет, ни в коем случае, — он хмыкает, отводя взгляд, и Майлз только замечает, как Феникс побледнел. — Спасибо, правда. Не думаю, что смог бы спокойно дождаться осени. Майлз понимает: он своими глазами видел, как Феникс периодически просто замирал, будто атакованный неожиданной мыслью, и весь оставшийся день избегал любого зрительного контакта. Или как задерживал пустой взгляд на юридических книгах Мии Фей, все еще пылящихся на полках офиса. Или как внезапно останавливался, пока готовился к повторному экзамену на адвоката, и как будто боялся продолжить писать; как будто боялся не пройти. Боялся не суметь вернуть себя и лишь провалиться еще ниже, придавленным неоправдавшейся надеждой. Поэтому Фениксу нужно было скорее получить ответ и уже без страха идти дальше. — Папочка, — тихо окликает Трюси, подходя к ним, как только разговор берет паузу. Одной рукой она держит конверт за спиной, и пальцы взволнованно барабанят по бумаге, а другой протягивает Фениксу ножницы. — Держи. Открывай скорее! Феникс забирает у дочери сначала ножницы, а потом и заветный конверт. У него заметно дрожат руки. — Фух, ладно… Ладно. Погнали, — он шумно выдыхает. Ножницы неуверенно разрезают конверт. Шорох бумаги громче, чем должен быть, из-за трясущихся рук Феникса. Он достает письмо, кое-как разворачивает… Майлзу кажется, будто это его жизнь сейчас зависит от написанного на бумаге. У него колотится сердце, свободная рука взволнованно сжимается в кулак. Он коротко переглядывается с Трюси, что обнимает себя за плечи, и поджимает губы. Быстрая дрожь пронзает тело, словно из открытого окна подул сильный ветер, но Майлз не реагирует на это. Его пробирает такая оторопь, о существовании которой он не подозревал все эти семь лет. Будто бы абсолютно все эмоции, отброшенные на дальний план, одномоментно настигают именно в это мгновение. Майлз даже думать боится, как себя сейчас чувствует Феникс. Все трое могут только смотреть на письмо и пытаться разобрать напечатанные буквы: «Ассоциация адвокатов Соединенных Штатов Америки уведомляет Феникса Райта об успешном прохождении квалификационного экзамена на адвоката защиты». Первой просыпается Трюси. Она громко визжит, бросаясь на шею Феникса, а тот словно и не понимает, что происходит. Он сжимает письмо, боясь выпустить, и все еще трясется, лишь на автопилоте прижимая ликующую Трюси к себе в ответ. Несколько раз моргает, осматривая лист сверху вниз и снизу вверх. Майлз крепче сжимает руку Феникса в своей. — Я… прошел?.. — слышится сиплое. — Ты прошел, Феникс, — как можно размереннее отвечает Майлз, чтобы вернуть Феникса в сознание, хотя у самого кружится от счастья голова. — Ты справился, папочка! Феникс слабо усмехается — в этом звуке столько недоверия, столько страха, столько растерянности, что он лезвием царапает по сердцу Майлза. Он притягивает руку Феникса к своей груди. От этого Феникс отмирает и снова нервно усмехается: — Это… и что, все это... правда настоящее?.. Майлз на мгновение оглядывается на отложенный конверт и замечает в нем то, что никто из них в волнении не заметил. Он тянется к нему рукой. И достает значок, заботливо упакованный в маленький бархатный мешочек. Майлз слышит, как у Феникса спирает дыхание. Трюси радостно всхлипывает. Майлз вкладывает значок в трясущуюся руку Феникса. — Это настоящее, Феникс. И холод золота уничтожает оторопь в голове и на сердце, наконец позволяя скопленным в груди эмоциям прорваться на свободу. Майлз счастливо улыбается, держа руку Феникса, а Трюси, обнимая, утыкается носом в его плечо. Феникс сжимает значок и плачет.