Не фонтан

— Хотелось бы, чтоб ты… — Аиша медлил, словно с трудом подбирая слова, и это как ничто иное выдавало его гнев, — чтобы ты помнил, что мой Томас тоже пострадал. И что тебе предстоит предоставить версию случившегося, которая не только устроит блонди, но также успокоит фурнитуров. — Я сделаю все, что нужно. Аиша отбыл сразу вслед за Ясоном, и воздух в кабинете наконец-то перестал искрить. Орфей, который молча поигрывал идеальным локоном, с точно рассчитанной небрежностью выхваченным из строя столь же идеальных собратьев, тут же бросил свое занятие, тряхнул головой и откинулся на спинку. Кудри причудливо рассыпались в стойке «вольно». Рауль усмехнулся. — Выдыхай. — А вот не премину. И выдохну, и вдохну, неизвестно ж, когда снова доведется сделать и то, и другое. Заметь, про «вздохнуть спокойно» даже не заикаюсь. Не дадут. — Какой глубокий нынче в моде пессимизм. Красиво исполняешь. Давай, трагик, скажи лучше, камеры-то там как, совсем всё? Зави потянулся, чем окончательно выбился из своего протокольного образа, и фыркнул. Кресло под ним, слегка оторопев, развернулось и, кажется, приготовилась изображать гамак. — Глухо там. В десять ноль две, с точностью до микросекунды, полное отключение питания, в том числе автономных резервных контуров, у двух камер, как раз тех, что просматривают нужный нам сегмент коридора и лифтовой холл. В десять тридцать две, с той же издевательской точностью, все возвращается назад. — До микросекунды, говоришь… — Вот! Самое главное. Единственное, за что я могу, так сказать, зацепиться: срез такой гладкий, что на нем и зацепиться-то не за что. Рауль небрежно закинул ногу на ногу. — У меня похожая ситуация, так что нет, не совсем уж глухо. Работаем. Тот, например, кто выбривал мозги взбесившемуся фурнитуру, тоже отполировал их практически до состояния мономолекулярной пленки. Явная избыточность действия. — А и в самом деле. Орлы на монетках общипаны наголо, джинсы блестят амальгамой. Для того, чтобы просто не дать увидеть воспоминания, можно было взять молнию поизящней. — Ну надо же. Сам перечитывал как раз сегодня под утро. — Неудивительно. У нас ведь тут нынче атмосфера. Я под утро спасаюсь знаешь чем? Проектом! Переоборудования главного холла. Там скоро будет такое, м-м… — Орфей. Прошу, скажи, что это не фонтан. Из-под кудрей блеснул хитрый прищур. — А чего так? — Мне достаточно Парфии, там это уродство фонтанирует круглосуточно. И у Гидеона во владениях что ни нимфа, то или пасть кому-нибудь рвет, или из кувшинчика поливает, или слезы точит струей на высоту десять метров. А что там творят фавны, сатиры и прочие золотые мальчики, даже и говорить не хочется. Орфей встрепенулся, хохотнул и сел прямо. — Ну уж нет. Мы не занимаемся подражательством, мы простые садовники и кастеляны, и вся доступная нашему пониманию гидротехника — лейка и дождеватель. А вот цветочками помещение украсить, это с удовольствием. Проще говоря, Рауль, мне жутко наскучил дизайн главных ворот, и с завтрашнего дня они будут раскрываться, как цветочный бутон, ослепительно-белый. Я счел, что Алана Фауро — прекрасный прототип, и с эстетической точки зрения, и в плане изящества технического решения. Рауль укоризненно покачал головой. — Злющий ты, господин Зави. — Ничего подобного, просто у меня память хорошая. И от цветочка я пострадал ничуть не менее Дорогого Главы, так что, может, хочу, как тот Прометей, помнить о мучениях элегантно и напоказ. — Ладно, любитель играть с огнем, поступай как знаешь. В конце концов, — Рауль поднялся, собравшись уходить, — Пандору-то нам из Кереса давно приволокли, так что наказание уже терпим исправно. Мне пора. Надеюсь, Ясон проведет допрос монгрела с пользой и удовольствием, я же вполне удовольствуюсь тем, что отсмотрел за те дни, пока дикарь скучал у себя в палате. — Все-таки снял ментограммы? Рауль кивнул. — Отличного качества. Надеюсь, этого хватит, чтобы в случае чего защитить и самого Ясона, и, не могу поверить, что я это говорю, его зверушку тоже. Зави глубокомысленно воздел указательный палец. — Инфекция! — Зараза та еще, ты прав. Но нужно ж как-то отключать эти огни святого Эльма и шары голубого огня. А то на Ясона уже смотреть страшно. И, кстати, ты тоже продвигайся там дальше по тексту, и с цитатной точки зрения, и в плане воплощения в жизнь. — Рауль ухмыльнулся и на вопросительный взгляд Орфея пояснил: — Вино из одуванчиков тоже достойная вещь. ---оооОооо--- Примечания: - Орлы на монетках общипаны наголо, джинсы блестят амальгамой. Орфей цитирует самое начала рассказа «Что-то страшное грядет» Рэя Брэдбери: Гроза приближается. Ты, Джим, не мешкай. Иначе — трах! И найдут тебя с полными карманами четвертаков, десятицентовиков, пятаков, сплавленных вместе электросваркой. Эйб Линкольн слитно с гербом США, орлы на монетках общипаны наголо, джинсы блестят амальгамой. Это еще не все! Если мальчика поразила молния, подними его веко, и увидишь на глазном яблоке четкое, как слова молитвы на бумаге, изображение виденного им в последний миг! Ей-богу, ты увидишь фотографию огня, упавшего с неба, чтобы дунуть в тебя, как в свистульку, и засосать твою душу вверх по ослепительной лестнице! Живей, парень! Присобачь эту штуку повыше, не то смерть тебя осенит! - как тот Прометей, помнить о мучениях элегантно и напоказ. Орфей вышучивает миф о Прометее — напоминает, что тот демонстративно отказался демонтировать свои оковы до конца и попросил Геракла оставить браслет, потому что о страданиях нужно помнить. Ну, и люди, соответственно, тоже носят браслеты и кольца в память о том, как принесшего им огонь приковали к скале и еженощно выклёвывали ему печень. - Пандору-то нам... давно приволокли, так что наказание уже терпим исправно. Рауль подхватывает тему Прометея и вспоминает о том, как в наказание за то, что титан обманом вынудил богов-олимпийцев принимать как жертву кости и жир, а не лучшие куски туши, Зевс прислал людям подарочек, монгрела Рики приятную во всех отношениях женщину Пандору, у которой, как известно, в хозяйстве имелся ящик. - Но нужно ж как-то отключать эти огни святого Эльма и шары голубого огня. Рауль отвечает Орфею цитатой из того же рассказа Брэдбери, буквально с соседней страницы: Зачем понадобились египетские, арабские, эфиопские, индейские письмена? А ты скажи мне, на каком языке изъясняется ветер? Какой национальности гроза? Где родина дождя? Какого цвета молния? Куда уходит гром, когда замирает? Вы должны владеть всеми наречиями, парни, во всех оттенках и разновидностях, чтобы, когда понадобится, усмирить огни святого Эльма и шары голубого огня, что рыскают по земле точно шипящие кошки. Во всем мире только мои громоотводы слышат, осязают, узнают и шугают любую грозу, откуда бы она ни явилась. - Вино из одуванчиков тоже достойная вещь. А вот здесь, граждане, автор в затруднении. Автор так и не понял, что именно Рауль Орфею предложил: читать у того же Брэдбери более жизнерадостный текст — или просто по-блондячьи позвал выпить, а не вот это всё.